33-й поход. "Кронштадтский Ад". Часть I - 2-й день, 1 мая. Вторник

2-й день, 1 мая. Вторник

«ПОБЕДА КОМУНИЗМА НЕИЗБЕЖНА»

Облачно. Лесисто. Рельефно. Кое-где лежит снег. Много лесных луж. Нас сопровождала какое-то время река Сылва. Мутная желто-коричневая вода. Паводок. Из реки торчали верхушки затопленных кустов.

Немножко втянулись. Сегодня с утра было не так плохо, как вчера. К 11 часам 53 мин должны были приехать. Но поезд опаздывал. Стоянка две минуты на станции Первоуральск.

Смотрели в окно. Периодически видели нашу Реку. Еще небольшая.

– Хе-хе-хе-хе. Как Свислачъ. Эхе-хе-хе-хе-хе.

Первоуральск выглядел растрепанным промгородом. Уныло и мрачно возвышались в сером небе (погода стала портиться) трубы предприятий и драные панельные многоэтажки. Какой-то симпатии город не вызывал.

Станции на карте отмечено две. Я почему-то был абсолютно уверен, что останавливается поезд на той, что ближе к реке. Мы с вещами сгрудились в тамбуре. На какую сторону будут открываться двери было загадкой даже для проводницы.

Поезд остановился неподалеку от Реки. Остановка была неофициальной. Нас в тамбуре уже изрядно промариновали. Хотелось быстрее выйти из вагона, даже открыть тамбур и выгрузится на насыпь. Чтобы скоротать время купили бутылку пива на всех. Поезд все стоял. Вторую. Третью… Лишь тогда он нехотя и лениво поехал. Стало очевидно, что до Реки придется добираться на транспорте.

Это был обыкновенный вокзал обыкновенно захолустно-промышленного города. Поезд постоял совсем недолго. Из всего состава мы вышли единственные.

Небо хмурилось низкими свинцовыми тучами. Мрачные железнодорожные провода. Таксующих не было. Неподалеку находилась стоянка маршруток. Водитель первой же согласился нас везти.

– У нас 350 рублей в час.

Ехали воодушевленные. Дороги именно такие убитые, как в российской провинции. Сашенька решил в поход купить гитару. Шансы купить гитару в Первоуральске в выходной день были невысоки.

– А вот это у нас в городе культурный центр: Площадь Ленина.

С монумента могучий вождь, распахнув пальто, всей пятерней указывал в сторону водочного магазина. Каменный лозунг гласил: «Победа Коммунизма Неизбежна».

Приехали мы к пустырю, поросшему березами. Через реку был переброшен пешеходный мосток. По одному берегу был как будто дачный кооператив. За ним виднелись голубые панельные высотки. Неширокая в этом месте река несла быстро и бесшумно весеннюю мутную воду. От деревьев и травы намека на молодые листья и траву не было. Перешли мостик. Сашенька и Евгений Викторович уехали на этой же маршрутке за продуктами и гитарой.

Мы с шелестом развернули фиолетовые и синие рулоны. Выпили по три рюмочки какого-то крашенного бырла, что презентовал Человеку-Руке какой-то мужик.

Собирали катамаран четыре часа. Сашенька и Евгений Викторович подоспели к тому моменту, когда начали вязать обвязку. Купили продуктов, ящик водки «Кедровая-главпродукт» и гитару.

Редкие здесь гуляли по пустырю прохожие в основном с собаками. Со слов – они все привиты, а с клещами у них здесь нехорошо. Из нас всех привился только Сашенька. В Москве. Для нас дорого и в Москве. Решили друг друга осматривать каждый день.

- Хе-хе-хе-хе. Леночка! А мы тебя будем осматривать! Хе-хе-хе-хе.

Небо обложило совсем безнадежно. Пока еще скупой и редкий пошел дождь. Мы ютились под совершенно голым деревом и бухали (Женя категорически настаивал).

Занимались кто чем. Но Женю и Сашеньку снова снарядили в город с бутылями . Воду из реки пить нельзя (химический завод в Первоуральске сбрасывает отходы).

Ручки для весел сделали из ближайшей тополиной рощицы. Ручки были не очень хороши собой. Я успокаивал себя, что это временно, только чтобы выехать из города. Подсознательно я понимал, что это уже весла до конца похода. Так оно и вышло. Нашелся и импровизированный приусадебный участок. Сначала я принес оттуда обгоревшие лаги (для палубы). В следующую ходку вернулся с ветхим штакетником. С ним упорно не хотел расставаться цепкий малинник.

Между тем дождь все усиливался. Катамаран был готов к старту. Поддатый Глаз был доволен. Все никак не было питьевой воды, ни Сашеньки с Женей.

Ходили они в какие-то панельные дома, причем на девятый этаж. Дали канистры какому-то подростку. Вышла разобраться его негодующая мать. Мол, что вы моего ребенка эксплуатируете. Обратно шли с горки. Вместе с канистрами упал Сашенька, оторвав у одной ручку и перемазавшись в мокрой грязи.

Выехали с лозунгом «Победа коммунизма неизбежна!»

Дождь шел уже полным ходом. В окнах мрачных и мокрых домов города начали зажигать свет.

 

"Кронштадтский ад"

Все четверо уверенно взялись за весла. Дело спорилось. Глазу в качестве «обезьяны» было холодно. Кроме дождя стало холодать. Небо выглядело бесперспективным.

Тем не менее, я был вне себя от восторга и к тому же пьяный. Вода с шумом мчалась между массивом вербных кустов. Здесь должно быть был остров. Пройдя между опор моста, нужно было сместиться влево. Сместились влево. Диджей Ясь, изгибаясь, утюжил стоячую волну. К удивлению команду подмочило (дождя и так было достаточно). Лена возмущалась. Прикрывшись тентом Глаз снизу остался сухой. Все равно от холода стучали зубы.

Река вынесла из города. С двух сторон на высоких склонах берегов шел смешанный лес. Отмечались могучие и корявые лиственницы. Слева нас сопровождала железная дорога, та самая, по которой мы приехали. Периодически оттуда доносился шум поездов.

Начинало вечереть. Дождь не прекращался и медленно превращался в большие хлопья снега. Ехали быстро. Издали стала заметна подходящая для лагеря полянка. Туда и причалили. Случилось непоправимое. Когда с катамарана впопыхах под дождем я стягивал тент: совершенно забыл, что на нем мои любимые дарственные рюмочки. Так они и потерялись. Скорее всего упали в воду. Первой потерей была крышка от кружки, которую мне на вокзале подарил Дед. Крышка пропала еще в тот же вечер в поезде. Человек-Рука выбросил ее вместе с мусором. Я даже собирался рыться в мусорке, но мусор уже вынесли к тому времени, когда мы хватились. Обидно.

Начали ставить лагерь. Одна стойка палатки у меня рассыпалась: лопнула резинка. Не хватало одной палочки. Отныне каждый вечер я к стойке приматывал самодельную палочку.

Все складывалось хреново. Вместо дождя пошел густой снег, вернее даже снегопад. Тент мы натянули также хреново: какими-то пузырями. В нем все время собирался мокрый снег, угрожая обвалиться на Сашенькину палатку.

Костер разожгли, но гореть он под густым мокрым снегом не хотел. И это также было хреново. Мы были насквозь промокшие. Стемнело, а у меня не горел фонарик, ничего не было видно. И это тоже было хреново. Нас, только покинувших поезд, новоиспеченных уральских туристов Урал встречал в штыки. Не лагерь, а какой-то Кронштадтский Ад. Так это название и прилипло к этой стоянке.

- Послушайте, а кто-нибудь хочет есть?

Но есть особо никто не хотел. Костер был безнадежен. На него махнули рукой.

- Послушайте, а пить вы хотите?

- Хотим. Да. Хотим!

- Как бомжи.

Что-то порезали на мокрой сиротской клеенке. Поели. Выпили. Но погода быстро вытрезвила.

В мокрой одежде залезли в спальники, чтобы хоть как-нибудь просушить одежду. Несмотря на холод все быстро уснули.