Мы очень спешили домой. Ездили круглосуточно, вернее все свободное время. Перед Ачинском, весь Ачинск и после Ачинска я пристроился за ГАЗелью и так бы и ехал, но стали справлять нужду на обочине и она ушла.
Перед Мариинском пошел дождь. Проехав Мариинск, поменялся с Сашей. Заправлялись. Снова Саша застучал клапанами или детонировал. Так было примерно до Кемерово. Моросящий шел дождь. В Кемерово стояли на обочине около трамвайных путей. Город спал, и тут было на предмет большого движения машин все нормально. Пустынные улицы. Выходили на сайт. Саша отправил несколько комментариев.

Проехал за ночь я 370 километров. За первую половину ночи случились несколько событий. Первым делом батон стал вести себя звучнее. Сытое приглушенное урчание сменилось дребезжащим рыком. Выходили, нагибались, осматривали. Вот дела! Прогорел совершенно новый и современный глушитель, купленный несколько дней тому назад в Якутске. Пошел по круговому стыку между трубкой и задней поверхностью банки.

Врач команды – Очеретний Максим просидел за рулем в бушлате почти всю ночь. Спокойно проехал все неровности пути. Байкала больше мы не видели. Он около двухсот километров сопровождал нас. Но все поглотила ночная мгла.
Рано утром батон с не заглушенным двигателем находился около Иркутского аэропорта. И Максим улетел в Москву. Чтобы пересесть на поезд и к 25 числу быть в Минске. Не сложилось ему закончить с нами этот пробег, вызывали в Австрийское посольство. А нужно ему в скором времени ехать туда на конгресс. Там речь идет о каких-то детях. Я спал, пока покупался билет. Пришел попрощаться Максим, опаздывая уже на регистрацию. Жалко. Нам нужен в команде такой врач. Человек со своим шармом, по-своему особенный и так дополняющий нашу команду. Но он еще с нами пойдет.
Максим улетел. Остались мы вчетвером. И продолжали свою миссию. Моральный дух коллектива продолжал оставаться высок. Когда поход перевалил за третью неделю, есть такой синдром, становишься друг к другу менее терпимым. Мы путешествовали 33 сутки, НО ОНИ МНЕ ЕЩЕ НЕ НАДОЕЛИ. А это очень важный вопрос, с кем и на сколько идешь.

Начало 1932 года  выдалось особенно тяжелым для нашей страны. Голод прокатился по центральным районам  молодого советского государства. Сотни тысяч жертв. Но вследствие неурожая, следующий 33 год выдался и того тяжелее.
Несколько суток тому я, кажется, погорячился, расценив условия нашего путешествия, как санаторные. Начало 32-ого дня выдалось особенно тяжелым для нашего автопробега. Первые зимние холода застали мы в центральных районах Читинской области. Вышел из стоя Батон. Природа потрепала нас основательно. Мы спешили домой. Автопробег набирал силу. Но следующий 33-ий день выдался и того тяжелее.

Заезжать в Ангарск не планировали. Но по просьбам одного из читателей, который жил в этом городе когда-то, завернули, чтобы сделать фотосессию . Город оказался довольно чистеньким. Поразило большое количество автомобилей, пробки на дорогах. При это тратуары отсутствовали и пешеходов почти не было. Видимо российский обыватель обленился ходить пешком.В городе много парков. Основной вид общественного транспорта - трамваи и маршрутки. Застройка - малоэтажная, сталинского типа. Но есть и новостройки. Судя по всему, жилье здесь как и в Иркутске дорогое.  А вообще, путешествовать на Батоне по России хорошо.

Я полагал, что в этом путешествии неплохо отработаю навыки вождения. Какое там. Все хотят водить. Или сам не в форме иной раз и за руль не сядешь. Я пробовал подгадать, когда никто не хочет ездить, например, ночью или под утро. Какое там. Только становись в очередь.

Сергей со Славой бубнили, как всегда не могли поделить пространство в зимнем саду. Какое-то время я сидел спереди и смотрел вперед. Видели несколько лисиц и чуть не сбили зайца-сеголетка.  
Рассвело. Мороз. Сопки в белом обрамлении. Сашенька тут, конечно, дал маху. Нажал на стеклоомыватель. Вода на стекле сейчас же замерзла, таять эта наледь самостоятельно не собиралась. Пришлось устранять механически ручным способом.

Ночью сломалось сцепление. Батон умеет не быстро ездить «на раздатке». На ней самой Слава добрался до заправки и остановился на ровном месте ее краевой территории. Максим спал на переднем сидении, я в бельетаже, Слава, к неудовольствию Сережи, вклинился в зимний сад третьим. Термометр на заправке показывал минус семь. Грязь на машине замерзла, он покрылся инеем. Хорошо, что в системе у нас теперь был к этому времени антифриз. Сергей его, правда, уже нормально разбавил, но порвать систему не должно.