Мы очень спешили домой. Ездили круглосуточно, вернее все свободное время. Перед Ачинском, весь Ачинск и после Ачинска я пристроился за ГАЗелью и так бы и ехал, но стали справлять нужду на обочине и она ушла.
Перед Мариинском пошел дождь. Проехав Мариинск, поменялся с Сашей. Заправлялись. Снова Саша застучал клапанами или детонировал. Так было примерно до Кемерово. Моросящий шел дождь. В Кемерово стояли на обочине около трамвайных путей. Город спал, и тут было на предмет большого движения машин все нормально. Пустынные улицы. Выходили на сайт. Саша отправил несколько комментариев.
- Чего стоим? Что сломалось? Кто за черту заступил? – спросонок волновались спящие.
Визуально мрачнее всего выглядят это шахты, и металлургические производства. Здесь прямо в городе было что-то подобное. Силуэты, подсвеченных прожекторами сооружений башенного типа, были величественными. Одна из труб блюдцеобразно расширялась. Оттуда вырывался на десяток метров смерчеподобный, дрожащий и всполоховидный огненный язык.
Я еще какое то время попечатал не без ленцы и отправился спать. В бельэтаже.
Разбужен был настойчивым образом. В дверной проем заглядывали Слава со своим двойником дядей Славой. Было очевидно, что мы сегодня днем никуда не поедем. Батон находился на территории того самого гаражного товарищества. Было предобеденное время. Облачно. Дядя Слава выглядел воодушевленно и к встречи явно готовился. Батон на обратном пути в его глазах имел явно больший рейтинг, нежели раньше. На дощечке лежал огромный арбуз с желтым бочком. Мешки с продуктами, из одного смотрели в небо, как орудия, горловины крупнокалиберных водочных бутылок. Мангал уже был установлен подле. Из пластмассовых ящиков были сооружены стулья, стол на покрышках от Жигули. Темной прохладой зиял гаражный проем.
Я с Сергеем поехали мыться домой к Дяде Славе. Слава (который наш) с Сашенькой остались жарить шашлык.
Хозяйка смотрела на нас с восхищенным удивлением, понимая, что нам это нужно, но не до конца только зачем. За прошедшее время их маленький внук ошпарил кипятком стопы и лежал в больнице, сегодня собирались выписывать. Дочка Юля догуливала последние дни отпуска, а недавно летала на самолете в Ленинград, где ей понравилось все за исключением процесса полетов на самолете.
- Как ты похудел Алексей, - с восторгом отмечала хозяйка. За любой поход худею я действительно сильно. Последние лет десять кого ни встречу, если давно не видел, говорят мне тоже самое.
Заезжали к их сыну Диме, чтобы взять с собой. Он пробовал делать ремонт в только полученной квартире. Делали это с ребенком. Последние двое тоже прибыли на шашлыки. По пути (можно не ездить даже, сходить пешком) возле подъезда дома встретили идеальный по виду ГАЗ 66 с черными армейскими номерами. Шишига была в очень хорошем состоянии и с кунгом – именно такой, как нам надо модификации. Хотелось залезть вовнутрь. Даже попробовать завестись и тронуться.
Шашлык Слава с Сашей давно пожарили. И даже нам уже звонили. Пили, сидя на ящиках. Рассуждали. Слава-2 был определен в рассказчики. Его всячески провоцировали. Можно было и не провоцировать. Ему нравится играть первую скрипку. Он научил отличать внешне ГАЗ 53 от 52. У первого задний мост монолитный и габаритные фонари над фарами (говорит брови), у второго наоборот. Я знал о существовании, но не делал акцентов, над худосочным ЗИЛом. Встречается их немного. Дядя Слава отзывался о нем лестно. Это ЗИЛ 157-ой. Кличка Утюг. Со слов дяди Славы непривередливая и очень надежная машина. Неплохие ходовые качества, а по проходимости может даже и превосходит шишигу. Внешний вид у утюга еще тот. Можно рассматривать его, как вариант для путешествий. Найти утюг и запчасти к нему, наверное, проблема. А на шишигу и от автобуса ПАЗ подойдут. Наш Слава утверждает, что утюгу не хватает на его шестицилиндровый мотор мощи, а жрет он бензина побольше.
Дяде Славе звонила с работы главный бухгалтер Наталья Анатольевна. Она не очень хотела, или у нее не получалась какая-то работа, поэтому звонила несколько раз. Дядя Слава разговаривал с ней категоричным тоном. Но самое главное, что в разговоре сквозили словосочетания и речевые обороты из дневников похода. На том конце провода пробовали возражать и торговаться. Но Слава-2 установил рамки срока выполнения работ. Безапелляционно.
Когда наелись и выпили, два Славы – полезли устранять различные люфты в рулевом механизме. Снимали также и колесо. Дядя Слава бравировал, но на самом деле у него что-нибудь получалось ловко и точно. Сняв переднее левое колесо, обнаружили, что приработался новый подшипник. Появился люфт. Подходил сосед по гаражам дядя Саша. Дядя Саша был сильно похож на Леонида Коневского, но только не в пиджаке и без работы стилиста. Устранять люфт подшипника помогал и дядя Саша.
От стуков молотка проснулся в зимнем саду Сашенька и выплыл на улицу. Дима ушел домой. Младшего сына выписали из больницы. К тому же старший только-только начинал самостоятельно учиться писать стоя. Пока что еще плохо попадал. В общем, и его забрали домой. До сегодняшнего дне мы не имели понятия, что Батон наш может выть. Это продемонстрировал нам этот ребенок (Юра), подержав кнопку звукового сигнала нужное время.
Между тем начинало темнеть. Ушел и Леонид Коневский. По проходу между гаражей прогнали двух коров. Из открытых дверей машины Дяди Славы играл концерт группы Любэ пятилетней давности.
- Ну, по последней, да пошли.
Подвпивший Дядя Слава стал эмоционально лабилен, вздрогнул, и едва не перекрестился.
-Ты сплюнь! Тьфу! Фу, сплюнь ты три раза!!
- Тьфу. А что?(совершенно не видя в этом нужной значимости)
- По крайней говорить нужно. Не дай бог по последней!
Продолжили застолье дома у Дядя Славы. Пока мылись Саша и Слава №1, я с полки взял книгу «Живые и мертвее». Читал ее лет десять назад. Теперь не мог оторваться. Оторвали.
Пили какую-то водку с изображением снегирей и оригинальной формы бутылки. Сережа уже не участвовал. Саша – универсальный водитель. Гостили мы по-русски, даже сказал бы я по-сибирски. Уровень гостеприимства здесь очень высокий. Может это черта не конкретно этой семьи, а всего Новосибирска. Когда я прочитал повесть Ильи Стогова «Мазафака», Новосибирск обрисовывался там в далеко не лестном свете. Я, конечно, не судил по повести Ильи Стогова, но Сибирь представлял в более упадническом виде. Доводилось мне быть в промышленных Уральских городках. Что же тогда за Уралом? Неужели еще большая жесть. Оказалось наоборот.
Что хозяина семейства, что хозяйку, что дочку прибывшие бородачи интересовали с симпатией. Отсутствие Максима было воспринято с сожалением. Две кошки тоже проявляли некоторое независимое любопытство. Слава одну из них даже пробовал дразнить и мучить, кошка вяло сопротивлялась. Наш Шевел так навязчиво с собой играть бы, как минимум не позволил.
Уходя и прощаясь, я был польщен здесь уже не на шутку, мало того, что некоторые выдержки из сайта и дневников я уже слышал от Дяди Славы. Он использовал их при нейтральной беседе. Кроме того, я обнаружил, что материал с сайта здесь распечатывается и собирается в специальную файл-папку, словно газетная подшивка.
Была уже полночь. Хозяйка проводила нас с балкона. Хозяин и дочка непосредственно. Глазков и два Славы были хорошо подвыпившими – первый признак, что хорошо погостили. Слава и семейство приглашали еще, им и самим нравилось принимать. Я пообещал, что как ни крути, а собираемся мы на реку Катунь. И не за горами это событие. А путь на Катунь то или на Алтай идет как раз через Новосибирск. Я пообещал, что еще к «родственникам» Славы мы как-нибудь заедем.
