Автор: Петров Павел
Фото: Катя Валева-Полянская
Фото: Наталья Рощина
Разносолы
У Магадана были различные велопоходы. По лесным и полевым дорогам, кое-где по асфальту, а кое-где через пашню, стерню или заливные луга. Этот поход оказался поездкой по брусчатке. Она встречалась нам на протяжении всего похода – порой небольшими замощенными участочками в сто-двести метров в сырых ложбинах на проселочной дороге, то в переулках деревень, уступая место асфальту на главных улицах,
то километрами, продолжая грейдерные дороги местного назначения. Это сейчас такими дорогами пользуются редко – ну может одна-две машины и проедут за сутки, а в прежние времена, видать, они были весьма востребованными и ценными, что сейчас уже неведомо, кому и когда пришлось вложить столько времени и усилий на их прокладку. И каждый раз, выезжая на брукованый участок дороги (сейчас уже никто и не подсчитает, сколько их было за всё время нашего похода – скорее всего раз пятнадцать-двадцать, максимум десятая часть от проеденного пути), я проникался уважением к нашим предкам. Ехать на велосипеде по вымощенной необработанными булыжниками дороге – то ещё удовольствие, сравнимое по езде по обычным грейдерным дорогам. Есть вполне нормальные накатистые участки, а есть и зубодробительные участки, где руль так и норовит вырвать из рук. Дорожным рабочим за грейдером надо периодически присматривать – отсыпать колеи, подравнивать, а вот брукованки сделаны на века - инвестиции наших предков в нас.
Анонс маршрута 64А вело-ПВД выглядел заманчиво: две тёплые июньские ночевки, небольшой километраж по гродненской области, посещение нескольких культурно-исторических мест, гастрономические изыски и гвоздь программы – посещение заброшенных пусковых шахт ядерных ракет с поземным командно-пусковым комплексом.
Идея маршрута, основные вехи были проработаны руководителем похода - Трафимовичем Михаилом. Руководитель похода. Замыкающий группы.
Поддержка идеи, кураторство над проработкой трека, логистика - Смирнов Александр. Соруководитель похода. Ведущий штурман пилотона.
Предложенная идея выглядела привлекательно, по факту набралась внушительная группа.
1. Трофимович Михаил
2. Смирнов Александр
3 Смирнова Ольга
4 Рыбинский Дмитрий
5 Валева-Полянская Катерина
6 Сергей Жанна
7 Климович Ольга
8 Коротков Константин
9 Волосач Сергей
10 Шкуринова Настёна
11 Ашкинадзе Евгений
12 Рощина Наталья
13 Паленый Дмитрий
14 Красочко Виталина
15 Чувашов Александр
16 Турко Сергей
17 Кутилова Юля
18 Конькова Оля
19 Белоцкая Елена
20 Петров Павел
21 Николаев Юрий
22 Зносок Николай (от Николаева)
На мыло участники похода получили детальную вводную по походу. Дегустация испанского супа гаспачо, посещение могилы белорусского поэта Франтишка Богушевича, осмотр развалин Кревского замка, сибирско-белорусские пельмени, осмотр заброшенного подземного комплекса по запуску баллистических ракет с ядерным оружием, посещение имения Михаила Огинского с прослушиванием полонеза – хотелось всего и сразу, не ожидая неделю до выезда. По каждому из пунктов программы были выделены ответственные исполнители и докладчики, для пущей надежности по паре человек на каждый пункт. При всем множестве возложенных зон ответственности, свою фамилию в документах увидел только раз – в списке участников, что вызвало сразу две противоположных эмоции: первую – ура! ни за что не отвечаю – еду простым туристом-овощем и вторую, тайную и тревожную – ну уж в следующий-то раз не отвертеться-то мне от общественной нагрузки…
«Синее» звено в списке участников не просматривалось, поход обещал быть приятным, лёгким и познавательным. Наверное, самым лёгким из всех моих походов…
За страшным официальным железнодорожным наименованием региональных линий эконом-класса, как выяснилось, скрывается обычный дизель-поезд. Билеты можно брать чуть ли не за тридцать суток до отправления, и поэтому во вторник после работы я подъехал за билетами на Минск-Восточный – захотел взять билеты заранее, а то мало ли не хватит в день отправления. Почему именно Минск-Восточный? – да потому что мне так удобнее было – и с работы поближе, и народу там поменьше, да и с велосипедом можно подъехать прямо к кассам (они прямо в подземном переходе находятся). В теории у нас в РБ можно на любой станции взять билет на поезд с любой станции. Но это только в теории. А по факту кассирша пригородных касс на таком вот Минске-Восточном привыкла пробивать билеты по своей ветке на ближайшую электричку (т.е. на сегодня) – дачникам до какого-нибудь Садового или Домашан, ну а людям посолиднее и пообстоятельнее – ну, скажем, до Борисова или Орши. И продать билет на другую дату (первая сложность) от другой станции (Минск-Пасажирский – вторая сложность) до третьей, расположенной не на её направлении (Солы, Гродненская область – третья сложность), то задача становится неординарной. Но Магадан расширяет границы привычных навыков, и минут за пять был пробит комплект из пассажирского и багажного (на велосипед – четвертая сложность) билетов. При внимательной сверке полученных билетов оказалась, что первая сложность не была-таки учтена при комплексном решении задачи – в семь часов вечера у меня был билет на вторник на дизель ушедший в этот же вторник в шесть часов вечера. Поскольку впереди еще было три рабочих дня, вещи не собраны, а дизель уже ушел, билеты были заменены кассиршей на годные. Для закрепления навыка у кассирши был куплен комплект билетов обратно (на воскресение 14.06.15) от четвертой станции (Залесье) до другой станции (Минск-Пассажирский) на себя и на велосипед. При покупке билетов я старался максимально корректно общаться с кассиршей, касса выбиралась с наименее посещаемой стороны (улицы Смоленской), занимающие очередь за мной пассажиры вежливо же перенаправлялись в соседнее окошечко.
Прогноз погоды нам на поездку обещал комфортную температуру и десять миллиметров осадков на второй день поездки (т.е. два раза хорошо вымокнуть) и еще чуть-чуть на третий.
Наступила пятница – последний рабочий день. Всё необходимое закуплено, уложено и увязано. Со всем скарбом поехал на работу, где был замечен коллегами; по организации поползли полушутливые слухи о том, что я переезжаю жить на рабочее место. Решил подлить масла в огонь – продемонстрировал, как легко устанавливается моя палатка. После рядового рабочего дня приехал на вокзал. На вокзале в начале вечера в пятницу людно, шумно и суетливо – можно встретить кого угодно. До времени встречи еще около получаса, на месте встречи уже стоят двое незнакомых туристов с небольшими рюкзачками, их велосипеды прислонены к парапету. Подъезжаю, здороваюсь:
- Привет, Магадан!
- Привет! Полоцк. Становись – говорит один из них и отодвигается (я начинаю вспоминать вводную – у нас вроде из Полоцка вроде никого не заявлено).
- Привет! – подключается второй и обращается к первому – уволиться и тоже что-ли махнуть в Магадан?
- 17:15? – интересуюсь я.
- 17:12! – одобрительно кивают велосипедисты.
Недоразумение быстро решается – ребята не с нами, едут ближайшим дизелем в Полоцк. Время отправления их дизеля с точностью до минут совпадает с установленным временем сбора магадановцев. Перекидываемся парой фраз, желаем друг другу приятной поездки, ребята подхватывают велосипеды и скрываются в подземном переходе. Начинаются подтягиваться настоящие магадановцы – попутчики на 64-й ПВД. Дружеские встречи, радостные лица, восторженные эмоции, знакомство с новичками, беглый обмен самыми актуальными новостями – все это приятно, когда уже знаком почти со всеми участниками.
А вот новичкам-то уже потяжелее – стоят они стушевавшиеся чуток посреди этого цыганского табора, робеют – народу много, поди ж ты упомни всех… Приободряем таких - по ходу дела чуток освоятся, да и после похода на сайте можно в досье Глаза на активистов почитать, сравнить со своими впечатлениями, отчетиков пару – но это уже тем, кому уж совсем приспичит, позже.
Практически каждый магадановец пришел к выводу, что при всех достоинствах и полезностях в вводной к походу был упущен один важный момент – это то, что в день выезда, 12 июня 2015 г. в школах проводятся выпускные вечера и в Минске по традиции наложен запрет на реализацию алкогольных напитков, включая пиво. Поэтому бОльшая часть участников, привыкшая собираться в последний день, изыскивала решения внезапно появившейся проблемы. Так или иначе, вселенских масштабов катастрофа не приобрела,
хоть и икалось законодателям знатно.
Точно по графику вереница велотуристов снялась с места сбора и по подземному переходу перешла на платформу, плотно заняв участок по длине примерно одного вагона.
Прибывший к платформе пустой состав был коротковат и подавался к западному концу платформы. Дабы не оказаться вне места остановки дизеля велошеренга была вынуждена начать двигаться параллельно замедляющему ход составу вдоль платформы. В этот момент порядок шеренги был нарушен и в разломы понабился народ, к секте не имеющий никакого отношения. Возле открывшихся входов в вагоны толпа граждан, не имеющих никакого уважения к мероприятию Секты, устроила давку и, пользуясь преимуществом в мобильности, просачивалась первыми в вагон, занимая сразу группы мест для себя и себе подобных. Попытка отгородить велосипедами, как турникетами от подходящих граждан двери в вагон имела посредственный успех – большая часть мест в вагоне уже была занята, остатки мест захватывались переходящими через тамбуры из соседних вагонов инсургентами. При всей серьезности сложившейся ситуации в целом результат погрузки можно считать удовлетворительным – группа уместилась в двух вагонах, заняла ключевые отсеки велосипедами и почти в полной мере была обеспечена сидячими местами.
Особую благодарность заслужил неизвестный велосипедист со спортивным велосипедом, активно помогавший грузится группе и исчезнувший в неизвестном направлении (говорят, он собирался в Молодечно, но узнав, что наш дизель едет в Гудогай, решил, что ему не по пути). Велосипедист этот был чертовски похож на Максима Маляренко, только помоложе лет на двадцать. При этом про Максима Маляренко он ничего не знал.
На станции Солы наша группа быстро и организованно покинула дизель. При номинальной стоянке в одну минуту группы выгрузки быстро вынесли сложенные у выходов вещи, а затем и подготовленные велосипеды, аккуратно прислонив их к заборчику у платформы. После увязки вещей посетили всё еще работающий магазин-кафе, не поддерживающий минских антиалкогольных санкций (хех – до Минска там все 140 км по жд), где каждый смог напоследок прикупить себе что-либо по вкусу.
Магазин-кафе - потому что в одном здании находится и магазин, и кафе. Вход и туда и туда через общий тамбур – в одну сторону дверь в магазин, в другую – дверь в кафе. Но самое интересное что в тамбур с улицы ведут две двери – одна с вывеской магазина, а на другой - вывеска кафе, а тамбур общий и ничем не разделён. Некоторая избыточность дверей таила загадку – чего задумывал архитектор? Еще больше пищи для ума подкидывало название кафе-магазина – РазноСолы (созвучное названию сего населенного пункта). Заморачиваться я тогда особо не стал – отдых в самом деле начинался.
Наша команда бодро свернула вправо, переехала железнодорожный переезд, выехала из города, свернула чуток с дороги и потом ещё чуток проехала по просеке и стала. Руководители объявили, что мы приехали на место ночевки. В кои-то веки фактический перегон (2 км) был меньше заявленных 5. Тут находилось резервное место ночевки, и после его беглого осмотра решено было дальше не ехать. Поход из лайтового превращался в ультралайт. Место для лагеря было хорошо. Пятиметровой ширины речка Ошмянка делала петлю, подрезая заросший зрелыми соснами песчаный холм. В месте подмыва образовался трех-четырехметровый не сильно крутой обрыв и маленький уютный пляжик с золотистым песком.
Ночевать решили на верхушке холма. Быстро установив лагерь, мужчины потянулись в лес за дровами, а женщины в лучах заходящего солнца начали делать гаспачо. Гаспачо – это такой испанский помидорный суп, который не варится, а делается на манер окрошки. Процесс приготовления достаточно прост и представлен на фотографии. После смешивания ингредиентов в суп было добавлены оливковое масло, острый соус табаско, зелень и гренки. Понравилось вроде всем. Вторым пунктом шли колбаски-гриль и шашлык, поджаренные над углями. Начинало темнеть, очень не хватало гитары. Для развлечения публики решили сыграть в «Контакт» - игру на угадывание слов. Мало-помалу магадановцы освоились и втянулись – ведущие сдавали по буквам загаданные слова под напором коллективного разума. Достаточно быстро пробежались по всему алфавиту и застопорились на букве «э». Доверять человеку с медицинским образованием загадывать слово на букву э – это все равно, что пустить лису в курятник – всяких там экзо… и эндо… хоть пруд пруди. Когда отгадывающие вплотную
приближались к заветному слову, ведущий честно несколько раз признавался, что у него в голове старое слово «перещёлкнуло» на новое с тем же началом, но новым окончанием.
И вообще, вечерний разговор как-то сам крутился вокруг Смирнова. Сам Смирнов в начале недели подобрал выпавшего откуда-то из гнезда птенца. Птенец оказался совсем беспомощным, и Саше пришлось взять на себя роль по его выхаживанию. Птенец был то ли соловьем, то ли скворцом, то ли мухоловкой – в этих ваших интернетах один и тот же рисунок встречался в описании всех трёх птиц. Приходилось набираться терпения и выхаживать птенца до взрослого состояния, чтобы определить его принадлежность, в том числе и половую – пол скворца определяется по интенсивности окраски роговицы взрослого представителя, у других птиц - по иным признакам… А чтобы вырастить птенца, надо его регулярно насильно кормить – сами они не едят и буквально через несколько часов в неволе погибают. Для кормежки была выбрана каша пшено с кучей добавок – там и растертое яйцо, и творог, и столченная в пыль яичная скорлупа и корм для рыбок. И консистенция каши должна быть правильная – не слишком жидкая и не слишком густая – тоже не с первого раза удалось подобрать. В общем не было у бабы забот, да купила порося.
А еще у Смирнова есть желание основать маленькую муравьиную колонию для наблюдений. А основой колонии является муравьиная матка. Вот эту муравьиную матку Саша уже как пару лет в походах и выездах на природу и ищет. Настолько ищет, что готов уже бутылку коньяка отдать. И тут вдруг оказывается, что в стволе подгнившей березы, принесенной для костра, живут рыжие лесные муравьи. И в свете костра кто-то на земле рядом со стволом увидел матку. Муравьиная царица была полужива – у нее не хватало пары лапок. Саша аккуратно пересадил её в пустой спичечный коробок и периодически весь вечер посматривал внутрь, возмущаясь неизвестным живодёром, случайно испоганившим его мечту.
Постепенно ночь отвоёвывала свои права, и народ уходил спать в палатки. Впрочем, самым стойким вроде бы удалось встретить светлеющее небо на востоке, после чего и они прилегли отдохнуть перед полноценным походным днём.
13 июня, день второй.
Где еще так хорошо спится, как не на природе? Утомленные городом магаданские организмы отдыхали, невзирая на все выше поднимающееся солнце.
Одним из самых худших магаданских недостатков я считаю вот такое растянувшееся на полдня утро во время всех наших ПВД. Хотя это только моя точка зрения и на истину в последней инстанции я не претендую – поход всё-таки большей степени развлекательно-увеселительный, вальяжный и неторопливый.
С утра дел полно – развести костерок, чуток помыть посуду, вскипятить котелок воды – себе на завтрак и на чай-кофе первым жаворонкам, чуток прибраться в лагере после ночных посиделок (гы – замечены три большие бутылки оливкового масла – еще одно свидетельство лайтовости похода) – короче, скучать не приходится. За время приборки поднялся ветер, заволок небо низкой облачностью, порой прогоняя сверху тучи потемнее, из которых временами пытался моросить дождь. Народ потихоньку просыпался, завтракал. С большой земли позвонили Саше Смирнову – его пернатый питомец утром был найден в клетке. Вроде бы самое критическое время – первые дни Саша смог отстоять жизнь птенца и вроде бы уже начал строить планы на будущее, как тут этот поход и, возможно, мизерные отличия в уходе новым человеком погубили такую совсем хрупкую пичужью жизнь.
На утреннем дизеле приехали Оля Климович с другом Костей и Ашик, по своим каким-то делам не смогшие выехать из Минска со всеми, и получившие с вечера подробные инструкции как найти наш лагерь. Ашик оправдывался за неисполненные вечерние поручения – в вечернем телефонном разговоре одухотворенный Миша ему заказал яйца, сковородку для яичницы, йогурты на утро и еще какой-то ерунды, которая пришла ему в голову. Так или иначе, но с появлением последних участников откладывать выезд уже не оставалось повода и прособиравшись еще с часик-полтора ради проформы команда наша почти что в полдень выехала выполнять намеченные на второй день планы.
Очень быстро доехали мы до деревни Жупраны, где на кладбище при красно-кирпичном, частично каменном, высоком неоготическом костёле св. Петра и Павла похоронен Францыск Богушевич – белорусский поэт и публицист, внесший большой в клад в оформление белорусского литературного языка. После кратковременной остановки на осмотр мы съехали с продуваемого предгрозовыми порывами ветра костёльного холма и остановились в скверике на главной улице возле бюста поэта, где внимательно прослушали лекцию о жизни и творчестве Богушевича от Кати с двойной фамилией и Елены Белоцкой. Наибольший эмоциональный отклик у слушателей вызвал один из псевдонимов поэта - Сымон Рэўка з-пад Барысава, которым поэту вынужденно пришлось сразу поделиться с Сергеем Волосачём. Небольшую лекцию завершало прочтение Наташей Рощиной одного из стихотворений поэта. Затем было завязался разговор о роли личности человека в истории применительно к Богушевичу и его историческому периоду, но начавшийся сильный дождь вынудил нас искать укрытия в магазинчике, расположенном совсем недалеко.
После непродолжительного, но очень сильного дождя выглянуло солнце, и мы продолжили ехать по дорогам Волковысской возвышенности (преимущественно вверх), пока не достигли громадного гравийно-песчаного карьера. Оставив сортировочную фабрику справа от асфальтированной дороги, мы спустились по гравийной дороге на дно карьера и по гравийной перемычке, разделяющей залитую двумя озерами котловину, доехали до его противоположного конца, где остановились на полдник и отдых.
В правом от нас озере плавал лебедь, поэтому более чистым было признано левое озеро – там и купались, охлаждаясь после поездки и смывая с себя дорожные пыль и пот. До следующего нашего пункта остановки оставалось, по словам руководителей 6-7 километров по прямой. Верные магадановской традиции лоцманы наши не мудрствуя лукаво при прокладке маршрута решили подсократить путь и добавить изюминку к вкручиванию по асфальту, грейдеру и брукованке – около километра пути проложили через отвалы карьера, заросшие березняком и лещиной – ну ладно, это куда еще не шло.
Но через километр-два нормального участка мы опять свернули с нормальной дороги на полевую. Через несколько сот метров начались заросли люпина – сине-лавандовые высокие цветы скрыли колею. Ехали достаточно быстро, цепочкой – колея хоть и была не видна, но была тверда и наезжена. Уперлись в лес – колея закончилась.
Саша Смирнов, как мне показалось, облегченно сказал, что руководитель похода не он, и трек идет прямо, стал заводить группу вглубь хвойного леса по навигатору. Этот участок пути проложили по старым сусанинским картам, на которых тут была нарисована дорога. Более современные карты дорогу в проходимом нами месте не содержали и были абсолютно правы.
Ситуация: шесть часов вечера субботы, все еще жаркое солнце после прошедшего несколько часов назад ливня, начинает парить, повылазили злючие комары и мухи. 4 километра до кревского замка по прямой, в Крево ещё надо успеть в магазин – закупить пельменей и еще километров 12-15 проехать до места ночевки. Мы со скоростью метров 10-15 в минуту пытаемся выйти из этих заросших болотистых лугов, периодически пересекая мрачные лесные перелески с еле угадываемыми окопами столетней давности (где-то в этих местах в Первую мировую войну два с половиной года стоял фронт) – вымотались изрядно, каждые 10 минут делаем пятиминутные перерывы, во время которых Трафимович со Смирновым тихо-тихо, чтобы никто не услышал, вполголоса обсуждают всю глубину нашей жо…Саше Смирнову особенно сейчас тяжело, он прокладывает путь через заросли крапивы и устал намного больше остальных. Его трек – ему и крапива. Жестко, но справедливо. Лайтовая велопрогулка внезапно превращается в чисто магадановское жёсткое выматывающее мероприятие – велопоход (ходьбу с велосипедом) с элементами велопоноса. Время педалирования прошло, наступило время ходьбы, буреломинга и работы головой.
Наконец мы добираемся до мелиоративной канавы и пересекаем её. Где-то на подходе Катя с двойной фамилией оступается и по щиколотку проваливается в болото. Шедшая сзади Жанна настолько была уставшей, что подрастерялась и довольно безразлично смотрела на мучения подруги. Ситуацию спас Дима Паленый, освободив уже по колено завязшую Катю.
Еще с полкилометра – и мы выбираемся на брукованку. Тут уже можно ехать – темп движения растет: уже половина восьмого и мы рискуем остаться без пельменей.
Изо всех сил мы катимся в Крево, плотный строй распался – быстрый авангард проносится мимо развалин замка и изо всей мочи несётся ко всё еще работающему магазину. В здании магазина работает кафе, его отдельный вход открыт и на улице слышен голос ведущего, проводящего какой-то конкурс. Радость наша быстро сменяется печалью – в магазине пельменей нет. Продавщица советует подъехать в соседний – метров через сто. В соседнем магазине пельмени уже в наличии – аж две пачки (причем одна из них стремноватая – вроде с курятиной – надо читать состав). После короткого совещания решаем, что пельмени не доедут по такой жаре до ночевки в нормальном виде и решаем заменить их макаронами с тушенкой (тушенка у запасливых туристов имеется).
Особым спросом в магазине пользуются пиво и мороженное. Кто-то даже себе купил заводной брелок в виде робота-символа андроида. Немного охладившись, мы возвращаемся к руинам Кревского замка, где с интересной лекцией выступили Сергей Волосач, Трафимович Миша и Лена Белоцкая. История строительства, биографии владельцев, их вклад в историю Беларуси, подписание союза между ВКЛ и Польшей, стратегическое значение замка, мифы и легенды замка – все это нашло своё место в их выступлениях. Трудно было соотнести ту великую роль этого места и то плачевное состояние, в котором оно находится сейчас…
После небольшой ремонтной остановки мы продолжили наше движение к месту ночёвки. Маршрут опять был проложен с постепенным ухудшением качества дорог, в одном месте нам даже пришлось полкилометра проехать по пашне, где ранее была сезонная дорога. Посвежело, солнце заходило, над лугами поднялся туман, наша группа ехала среди безмолвных зарослей лютика и люпина. Именно в такие моменты, когда люди порядком устали, а природа безмолвна и величава, открываются какие-то новые грани нашего общения с природой. Мы спешили – надо было стараться использовать все еще светлые сумерки после захода солнца, чтобы как можно меньше ехать по темноте. Некстати Паленый в очередной раз порвал цепь. При попытке ремонта сломали выжимку. Арьергард запросил помощи, меня доукомплектовали ремонтными средствами, и я на пять минут превратился в ёжика в тумане. Проблему решили уже при свете фонарика и стали догонять уехавших вперёд товарищей. Выехали опять на асфальтированные и мощеные дороги - скорость передвижения выросла. Ехали уже большей частью вниз, под гору. Кое-где в ложбинах на дороге уже было порядочно песка – появилась опасность падения, если кто-нибудь уставший из нашей группы не сможет удержать руль, когда велосипед увязнет на большой скорости в такой яме с песком. Приходилось быть крайне внимательным и часто притормаживать. Но при всём этом ехалось достаточно легко – от усталости на болоте не осталось и следа.
В полной темноте мы прибыли в место нашей второй ночевки. После небольшой рекогносцировки в темноте выбрали место для лагеря - прямо посреди дороги между двух лесных делянок, лет двадцать назад засаженными соснами. Для костра использовали нижние сухие ветки, которые быстро сгорали, но углей не давали. За водой ходили к ручью – через луг, метров за сто. Сидели уже не сильно дружно и долго, но всё равно хорошо – кое-кто подустал и ушёл отсыпаться практически сразу, поэтому сильно много не гурманили – делали чай и поджарили остатки колбасок и сосисок. По смирновской традиции дегустировали типичные чернила, купленные в последнем магазине в Крево. Внезапно улучшенное вино «Летний вечер» на яблочной основе стоимостью порядка 28000 б.р. оказалось весьма неплохим, обладало приятным вкусом и ароматом. Поэтому по достоинству было оценено широким кругом дегустаторов. Вино произведено на винзаводе Червенского района Минской области и не могло в полной мере считаться местным напитком для гродненской области, но иного выбора кревский магазин нам не предоставлял…
Утро выдалось просто замечательное – не слишком жаркое, не слишком свежее.
В качестве заместителя сибирско-белорусским пельменям под присмотром автора были сварены макароны с тушёнкой. Одного котелка оказалось мало, пришлось вторым заходом сварить еще половину, на которую уже почти никто не покусился. Сбор лагеря выполнялся достаточно быстро и вскоре мы форсировали вброд наш полуручей-полуреку Оксну (метра два шириной, по голень глубиной) – дамы перешли по поваленному поперёк дереву, велосипеды перекатили по дну. Потом чуть по бурелому, чуть по кустам, чуть по лесу, чуть по лугу и чуть по полю мы перекатили наши велосипеды до грейдера и очень скоро добрались до деревни, где пополнили все свои емкости водой из колодца. Посмотреть на два десятка велосипедистов вышла бабушка из ближайшего дома. После простого и приятного разговора она от доброты душевной вынесла трехлитровую банку вкусного самодельного яблочного сока.
Довольно быстро по просёлочной дороге мы добрались до анонсированной главной цели нашего путешествия – некогда жутко секретного подземного комплекса управления и обслуживания ракет средней дальности с ядерными боеголовками с тремя подземными же шахтами для размещения этих ракет. Ракеты отсюда могли долететь до любой точки Европы или северной Африки. От былого величия осталось немного – четверть века назад ракеты были увезены, военная часть ликвидирована, охрана снята. То что не забрали с собой военные, растянули местные жители и охотники до цветных и чёрных металлов (чуть позже на дверях магазина в Сморгони нам попалось на глаза объявление о скупке лома железа по цене 1250 р/кг. и лома чугуна по цене 1450 р/кг. местной заготовительной конторой).
Пусковые шахты глубиной около тридцати метров более чем наполовину были заполнены водой и закрыты тяжелыми бетонными крышками. Раньше крышки отъезжали на роликах по рельсам с помощью специальных лебедок, а на случай боевого пуска сдвигались пороховыми зарядами. Стало ясна причина выбора такого места размещения комплекса – на горке, подальше от грунтовых вод.
Пункт управления оказался заглубленным в землю на все три своих уровня железобетонным сооружением, от которого в разные стороны отходят три подземных коридора – потерны к пусковым шахтам. Стены и потолок верхнего этажа сильно закопчены – то ли от давнего пожара, то ли от выжигания кабелей при добыче меди. Лабиринт подземных коридоров и пустых комнат с намёками на демонтированное оборудование поражает воображение. Даже у подготовленного человека функциональное назначение части помещений остаётся под вопросом. На стенах сохранились старые надписи-призывы о скрупулёзном выполнении требований безопасности. Чувствовал себя внутри этого комплекса я очень спокойно и умиротворенно, ни капельки тревоги – все житейские хлопоты словно остались снаружи. Может быть, уверенности добавляло еще присутствие товарищей. Кстати, мы на объекте были не единственные – трое пацанов лет девяти-десяти приехали сюда на велосипедах откуда-то с ближайших дач или деревень и без света, в отблесках наших фонариков, тоже шныряли по комплексу, шумно перепрыгивая провалы. При выезде с объекта нам попалось еще двое мужчин, судя по всему – охотников за металлом – у одного из них был туристический баллон с газом…
Заехав в магазин в Сморгони и основательно закупившись, мы быстро оказались на водохранилище. Дизель отходил вечером, программа была почти выполнена, у нас оставалось несколько часов для приятного провождения времени. Пляж, купание, обед и ленивый отдых были очень кстати. Несколько самых занятых участников поехали сразу на вокзал Сморгони – начала ощущаться близость окончания похода. Рядом с водохранилищем оказалась дача родителей Оли Смирновой, на которой отдыхали дети. Заехали и туда на кофе-чай. Стало казаться, что основная цель нашего похода – хорошо покушать в разных местах с очень короткими лайтовыми переездами между местами столования.
Чуток сыграли в старую бурсацкую игру «Слон» - желающих поделили на две равные команды. После чего одна команда стала в ряд, а вторая должна была им запрыгнуть на спины. После посадки всей команды слон должен пройти несколько метров. После этого команды менялись местами. Было весело, вроде всем участникам понравилось…
На десерт из нашей программы оставалось посещение имения Михаила Огинского, политического деятеля, композитора, одного из лидеров восстания Костюшко. В его имении возле установленного валуна с памятной надписью в честь одного из своих учителей мы прослушали его биографию от Короткова Константина и Климович Ольги, а также самое известное его произведение в классической аранжировке и в исполнении «Песняров» на польском языке. Возле второго камня с надписью «Теням Костюшко» Михаил Трафимович чуть более глубоко рассказал о политической деятельности этого образованного человека.
В полдничное время в воскресение ухоженная, недавно отреставрированная усадьба была пустынна – ни одного человечка не было видно, появилось какое-то чувство аристократического спокойствия и благородства. Мы подъехали к мельнице, полюбовались прудом с плавающем лебедем и потихоньку начали выруливать к железнодорожной станции.
Скамеек на станции на нашу всю ораву не нашлось – уселись на чистенький, обмытый дождиком перрон. Опять сходили в магазин (он тут носит название «Полонез»),
кушали, болтали.
В проходящий дизель загрузились не без труда, но и на перроне никого не оставили и ближе к полуночи приехали в дождливый Минск.
