Когда меня спрашивают, что же запомнилось в походе больше всего, я теряюсь, не зная, что ответить. Неприятные вещи вспоминать не хочется, а те, что были приятны, туристу вспоминать даже немного стыдно. Мы же отчуждаем себя от домашнего комфорта, чтобы оказаться в необычных и красивых местах, труднодоступных для обывателя. Порой это требует серьезных усилий и даже геройства. Но результат оправдывает средства и приносит глубокое моральное удовлетворение (на какое-то время).
***
Действующие лица:
Дмитрий (Руководитель, завснар, тамада)
Денис (завхоз, штурман)
Нина (медик, фотограф)
Александр (фотограф)
Михаил (ремонтник, фотограф)
***
После недели напряженных сборов, улаживания внезапных дел на работе и категорического недосыпа, я наконец в полной выкладке добрался до автовокзала. Теперь я сидел перед ожидающим отправки автобусом и не мог поверить: "Наконец эта х...ня закончилась и начинается отпуск!"
Наконец то можно было отдохнуть. Но отдых для туриста в понимании нормального человека - это что-то невообразимое. В этом мне в очередной раз предстояло убедиться.
Автобус домчал нас до Москвы примерно за 9 часов. Народу было на удивление мало, так что ехать было вполне комфортно.
Перекантовались на Ярославском вокзале. Докупили провизии в раскладку и на дорогу. Не забыли прихватить и ништяков к новогоднему столу. Все-таки встретить Новый Год в походе получается не часто и душа уже давно требовала свою дозу торжества.
С Казанского вокзала отправились поездом Москва-Челябинск до Бердяуша. Это заняло еще 36 часов. Время в дороге коротали доведением снаряги до боевой готовности, устранением пробелов в планировании мероприятия и уничтожением излишков провизии.
На станцию выгрузились не то поздней ночью, не то очень ранним утром. Уют протопленного вагона выветрился моментом, а под ногами зловеще заскрипела снежная корка промерзшего перрона. Где-то впереди нас уже ждала заказанная машина.
Сквозь морозную ночную мглу нас домчали до каких-то домиков, едва освещенных тусклым фонарем.
Выгрузка, мороз, хруст снега. Далее по списку: торопливый первый завтрак, перепаковка багажа, старт.
Загруженный под завязку рюкзак упорно не хотел одеваться. И лыжи не хотели пристегиваться. Наконец, по-стариковски кряхтя, я встал на лыжню и заскрипел зубами и снегом вдогонку товарищам.
Путь начинался с просторного озера Зюраткуль. С большой открытой площадки виднелись хребты прилегающих гор. Кое где вдалеке на снегу чернели точки рыбацких палаток.
Сразу же обнаружились большие сложности в перемещении моей туши на лыжах. Голеностоп, никак не фиксируемый низкими ботинками, оказался не способен удерживать ровное положение. Под весом тела с рюкзаком ноги разъезжались в разные стороны, то и дело соскальзывая с плотной лыжни в рыхлый снег. Я буквально чувствовал себя коровой на льду. Это явление сильно затрудняло передвижение. Крепиться помогали матерные мантры (этот метод еще не раз выручал меня в трудную минуту).
Мы преодолели озеро и вошли в зону леса.
Солнце уже поднималось и окрасило в огненные цвета горку Лукаш перед нами. Но вдоволь насладиться видом не позволяли разъезжающиеся копыта.
На одном из привалов Дима (руковод) поручил мне сделать намотку, так как мои лыжи без насечки вели себя безобразно и проскальзывали на малейшем уклоне. Намотка исключила проскальзывание лыж назад. Но вопрос разъезжающихся в стороны ног оставался открытым нараспашку.
В первый же день наша группа отрастила ярко выраженный хвост в виде Александра. На тот момент Саня, стартовавший первым, уже сильно отставал от авангарда и занимал почетное пятое место. Ввиду этого он сильно грешил на привязанные сзади саночки с палаткой. Не смотря на текущий ручьями пот, теплую куртку он снимать отказывался. Так и перся, тяжело сопя и напряженно ерзая ножками по лыжне, да еще и с расстегнутым поясом рюкзака.
Сегодняшний путь проходил по "буранке" (наезженной снегоходами дорожке) и планировалось, что мы будем двигаться очень быстро. Еще сидя в поезде Дима с озорной улыбкой рассчитывал в этот день остудить свои амбиции не раньше перевала на хребте Нургуш. Но холодная и зыбкая реальность вдоль лыжни не хотела подчиняться чьим-либо капризам.
Группа оказалась не способна двигаться со скоростью Диминой мысли. В итоге путь на Нургуш мы умудрились растянуть на три дня.
По заявлению Димы самым сложным является первый день похода. Ведь в этот день вся группа измучена дорогой, полноценный сон еще не скоро, а рюкзаки еще очень тяжелы. (когда я взваливал на себя эту увешанную ковриками и всякой фигней торбу, лямки начинали так жалобно скрипеть, как будто я делал это в последний раз)
Несмотря на все трудности, первый день подошел к концу. Где-то между елок нашлась площадка, притоптав которую, мы вдобавок придавили ее сверху своим зеленым домиком. Напилили и покололи сушняка, которым Дима принялся кормить своего «жестяного Франкенштейна».
Затащили свое барахло в палатку и там уже мирно ждали Дёниной горячей стряпни на сон грядущий.
***
Утро следующего дня возвестило утробное урчание. В общем, если без пикантных подробностей, Прекрасную половину (а точнее 1/5) нашей группы в лице Нины сразила какая-то брюшная инфекция. В связи с этим выход группы было решено отложить до улучшения самочувствия участницы. Остальные же в это время развлекались как могли: кто игрой в карты, а кто шитьем.
Остаток светового дня мы провели на лыжах, и не выходя из леса дотащились примерно до подножья хребта Нургуш.
Коротали вечер за удовлетворением бытовых потребностей. А когда стало тепло и сыто, дружно завалились спать.
(Неправильные ботинки потребовали принятия каких-то мер, чтобы сделать мое передвижение на лыжах более уверенным и комфортным. На помощь пришли эластичные бинты из аптечки, которыми я замотал лодыжки. Этого оказалось мало и потом я даже подрезал подошвы на ботах, но фокус не удался. Пришлось менять походку, поджимая коленки и слегка оттопыривая пятки в стороны. Ногам это сильно не нравилось, но метод работал)
***
На следующий день после завтрака и сборов началась тропежка по пухляку на Нургуш. Постепенно лыжня забирала все круче вверх, деревьев вокруг становилось все меньше, зато появлялись большие камни.
Валуны делали подъем веселее. Попадая между камней, палки гарантированно проваливались в пустоту. Лыжи так же зачастую не позволяли устоять на зыбких переметах между камнями, и ноги вязли там по колено.
В одном месте лыжня завела меня в ловушку среди сгрудившихся камней. Идти там можно было только вверх и влоб. Упереться палками в пустоту между камнями было невозможно, а лыжи лихо проскальзывали назад. Промудохавшись так какое-то время, я сбросил лыжи и просто перелез эту западню, тут же оказавшись по пояс в снегу. Рюкзак пришлось сбросить на камень, чтоб не мешал. А дальше - подтянуть лыжи и выбраться на них из этой белой трясины, нацепить их на ноги, натянуть на себя рюкзак, рухнуть в снег, повторить упражнение. Пожалуй, за весь поход эти 2 метра дались мне тяжелее всего. К моему стыду, нагнавшие меня Нина и Дёня преодолели этот участок (на вид) гораздо быстрее и легче.
Ну что ж, рефлексировать не было времени. Надо было догонять командира.
- Наверное Дима уже злится, от того, что мы медленно идем - жалобно вздохнула Нина.
- Пусть на себя злится. А то бегает как ужаленный - проскрипел я в ответ.
Вскоре Дима был настигнут скучающим под елочкой. Увидев меня, он поднялся и почесал вниз навстречу ребятам. Похоже за время ожидания он начал мерзнуть и теперь торопился согреться небольшой пробежкой.
Тем временем я бросил свою торбу под ту же елку и принялся рассматривать окрестности. С того места открывалась великолепная панорама. Над лесным ковром вдаль тянулся отрог хребта, а дальше за горкой белело широкое пятно озера Зюраткуль.
Место было шикарным дя обзорной экскурсии, но долго торчать там было все же не очень приятно. Здесь наверху уже гулял нехилый ветерок, от которого хотелось куда-нибудь спрятаться. И эта замечательная елка не давала ощутимой защиты.
Вскоре подоспели товарищи, не считая медлительного Александра. Вчетвером мы устроили перекус с горячим чаем из термосов.
Когда притопал Саня все уже собрались идти дальше. А мне пришлось ждать, пока отстающий попьет чаю. В итоге стартанул я последним. И пришлось напрячся, нагоняя остальных.
Через несколько шагов порвалась намотка на одной лыже - остановка, перемотка. Приятного в этом мало, когда руки коченеют и надо все делать быстро, так как не похоже, что сверху кто-то собирается ждать. Старт. Только отогрелся - снова авария: отвязалось кольцо на палке. Остановка, мат. Не успел починиться, как появилась Нина, с мольбой о помощи в глазах. Она протянула мне отвалившуюся лягушку (часть лыжного крепления). Пришлось напрячься и произнести пару матерных заклинаний, чтоб чуть согнуть разошедшуюся скобу. Нина кое как приладила лягушку на место. Снова пошел.
На склоне начал встречаться фирн. А лыжи на нем вели себя капризно. Намотка цеплялась слабо. В добавок еще и палки не хотоли втыкаться в твердый склон. Мешали широкие кольца.
Добрался до места привала как раз к началу неодобрительной речи с увещеваниями за низкую скорость передвижения - еще один повод позлиться.
После получения пистона все зашуршали быстрее. Даже Саня, к тому моменту уже освобожденный от общественного груза, стал гнаться за лидирующей позицией.
Склон стал более крутым и более зафирнованным. Теперь двигаться приходилось не столько траверсом, сколько лесенкой, зарубаясь кантами. Дима, как обычно убежал вперед. А остальные напряженно и сосредоточенно пыхтели в попытках его догнать. Но внезапно сверху поступила команда об отступлении: времени до темноты оставалось мало, а чесать по верху было еще до хрена. И мы пошли прятаться от ветра в уютном лесу под горкой.
Дима снова газанул далеко вперед, как прыткая ящерица. Остальные же растянулись по склону словно отброшенный, нервно подергивающийся хвост.
Крутой участок преодолевали с осторожностью: не хотелось слететь вниз. В местах, где фирн чередовался с рыхлым снегом спуск был нестабилен. Лыжи то внезапно срывались, проскальзывая на плотной поверхности, то, плавно съезжая, резко тормозили на вязких рыхлых надувах. Так что приходилось время от времени приземлять пятую точку или вовсе заваливаться вперед в освежающую белую мякоть, а за тем с матюгами приводить себя в исходное положение.
В один момент половина группы решила потеряться. Но это у них это не получилось из-за слаженных действий бдительных товарищей.
Оказалось - решили устроить фотосессию возле какой-то особенной елочки в стороне от лыжни. (Чего особенного они нашли в одной из тысяч одинаковых елок? Для меня это по-прежнему остается загадкой).
Повалявшись еще немного по склону, мы кое как спустились. Только Саня опять где-то застрял. Во время финальной части спуска он часто падал и подолгу лежал с дурацкой ухмылкой. Похоже уже начал поддавать горячительного. Потом он объявился уже когда мы разбили лагерь. Оказалось, он сидел и курил где-то неподалеку: может затупил, а может просто отлынивал от общественных работ. Потом за ужином он еще поддал бухашки и ночью не давал уснуть храпом, кашлем и бормотанием.
***
Следующий день был для меня не очень удачным. Еще с вечера прошлого дня самочувствие испортилось и утром лучше не стало. Ощущались слабость во всех членах, головокружение и тошнота. Пока лежал в спальнике, это не создавало больших проблем. Но когда отчалили, морская болезнь усилилась.
Сегодня по плану был только плавный спуск без подъемов. Поэтому обмотку с лыж я снял. И зря. На перепадах рельефа, где можно было весело съехать, мой мозг не успевал ловить равновесие. И лыжи, выскальзыли вперед, оставляя меня позади валяться в снегу. Так что пришлось обмотаться заново и ползти вслед за товарищами.
Весь день я чуть плелся, но даже при этом Саня умудрялся оставаться далеко позади.
На стоянке я как мог старался ускорить постановку лагеря, чтобы скорей завалиться на отдых. Дима с Дёней занимались дровами. Саня в основном сохранял важный вид и ждал, когда его попросят помочь.
Когда наконец уже была поставлена палатка, я залез в спальник прямо в пуховике и забылся. Потом даже удалось что-то съесть в прикуску с антибиотиками.
***
На следующий день мы продолжили наши скитания в обход Большого Нургуша.
По пути встретился живописный скальный массивчик. Хотя, при общей серости и монохромности обстановки, массивчик можно скорее назвать графическим.
Лес вдоль тропы местами редел и мельчал, но не оставлял нас совсем без укрытия.
Мы дошли до перевала между Нургушем Большим и Нургушем Малым. Это место представляло собой заснеженный коридор среди леса, обросшего белой пушистой коркой. При общей туманности и хмурости атмосферы заподозрить его в соседстве с горами было трудно. Подъем, хоть и был весьма пологий, но все же был ощутим. И там, где он прервался, незаметно сменившись плавным спуском, GPS указал на наличие перевала.
Здесь мы свернули с тропы и углубились в лес. Под покровом заиндевевших берез и елей нашелся укромный пятачок, вполне подходящий для нашего домика.
Сегодня стали на стоянку довольно рано. Повторив ежедневный ритуал с возведением палатки и заготовкой дров, мы начали приготовления к праздничной ночевке. Напилив топлива для печки, Дима все не унимался. Они с Дёней свалили еще кучу добрых дровин и выкопали в снегу яму для костра.
Когда стемнело развели огонь. Ну, сами знаете, огонь — это всегда здорово и получше любого телевизора с новогодними программами. Дров не жалели. Нагрузили бревен с горкой. Согрелись, поели жаренного сала и сами чуть ни поджарились.
Уже в палатке за умеренно торжественным ужином обменялись подарками под сало в шоколаде. До непосредственной встречи Нового Года решили скоротать время сном. А когда дело подошло к 12 по местному времени, дружно сказали: "Ура" - и завалились спать окончательно. Уже не хотелось никакой движухи. Только Дима разочарованно кряхтел у печки, но, смирившись, отправился вслед за нами в гости к Морфею.
1 января мы дневали и морально разлагались. Отдохнув после позднего завтрака, с Дёней и Ниной мы сходили в радиалочку на Малый Нургуш. Видимость была сильно ограничена густым туманом. К тому же на склоне ребята без обмоток, хоть и на мази, держались крайне неуверенно. Поэтому решено было долго булки не морозить, а идти обратно разлагаться в палатке.
Дима этот процесс презрительно называл «отгнивом».
Впрочем, остальные вроде бы особо не парились на этот счет. Только Саня загрустил, от того, что гор ему не показали.
Вечером снова был большой горячий искристый костер. Снова ели жаренное сало вприкуску с сухарями. А Саня прихлебывал из бутылочки за пазухой, пытаясь поднять себе настроение. От этого у него прибавилось важности. Внезапно появились амбиции и полезли панты. Дима, и без того огорченный слабостью группы и неспортивностью похода, терпеливо слушал, пытаясь по немногу спустить его с небес на землю. А тот все наседал, набиваясь пойти с ним в категорийные горные походы.
Тогда Дима, сменил деликатный тон на эмоционально-возбужденный, и точно долго закипавший чайник теперь со свистом извергал клубы пара. Как рассерженный папаша, он отчитал Саню, за ленивость и нерасторопность, повлекшие задержку группы, и за детские амбиции с необоснованными пантами. Остальные же поспешили укрыться в палатке и притвориться спящими, чтобы тоже не попасть под раздачу.
В итоге все улеглись на боковую. Только Саня, добравшийся до общественного коньяка, остался у гаснущего костра наедине со своими рухнувшими мечтами. Он еще долго шумел и пытался кому-то дозвониться по пьяному тарифу, не смотря на отсутствие связи.
Потом он умолк. С Димой мы договорились, что через пару часов заберем его в палатку.
Время шло, но сон ко мне все не приходил. За бортом мороз и боец без сознания. Не в силах ждать, я разбудил Диму, и мы пошли за «потенциальным обмороженным». Дима процедил недовольно, что я отнял у него час сна (Потом я и сам пожалел, что поторопился). Мы нашли Саню мирно спящим в кострище. Пришлось поднимать и тащить на руках измазанную сажей тушу в подпаленной куртке. С горем пополам мы запихнули тело в палатку. А в благодарность, отогревшись, Оно снова зашумело и задергало конечностями, не давая нам уснуть. Оно что-то невнятно бормотало, хихикало, потом, вроде бы успокоившись, начало кашлять и плеваться. Этого Дима не мог терпеть и периодически выталкивал пьяное тело головой на улицу. Оно успокаивалось, а потом, отогревшись, начинало все заново. И так прошла большая часть бессонной ночи.
А на утро Тело вновь обрело человеческое обличие и вело себя как ни в чем не бывало. Разве что выглядело чуть более уставшим. Но признаков сожаления или раскаяния на нем видно не было.
Как самого нерасторопного, Саню (тело) отправили вперед. Все было просто: Надо было вернуться на дорогу и продолжить движение в указанном направлении. Когда же я догнал группу на дороге, то обнаружил их задумчиво наблюдающими лыжню, уходящую в неправильном направлении. Дёня попытался догнать торопыжку, но тот был уже где-то совсем далеко.
Тронулись не спеша с расчетом, что он нас догонит, ведь куда идти всем было прекрасно известно и заблудиться можно было с большим трудом. А куда понесло нашего попутчика, знал только он сам.
Отойдя недалеко, мы встретили группу лыжников побольше. Они отдыхали на привале. Мы тоже встали передохнуть и пообщаться. К тому же надо было -таки дождаться нашего «VIP-клиента». Мимо прошли еще две большие группы.
- Хорошо идут! Вон та группа в синих бахилах.
Россияне после встречи Нового Года в теплой домашней обстановке теперь прибывали сюда, чтобы интересно провести свои длинные выходные на лоне замерзшей природы.
Время шло. Терпение заканчивалось, равно как и тепло в конечностях. Мы даже начали развлекаться, в шутку предлагая обменять Саню на колбасу у соседней группы. Но те не согласились даже взять его за так. А зря. Ведь он - парень горячий. Грел бы их в палатке по ночам.
Когда Саня наконец появился, лицо его сияло невинной и самодовольной улыбкой.
- Я до скалы дошел, - заявил он с гордостью.
- Да по……р нам куда ты дошел! Пошли вперед уже!
Наконец двинулись дальше.
В этот день уже пыталось выглянуть солнце. Муть на небе периодически рассасывалась, и сзади выглядывала одна из вершин Нургуша, а далеко впереди синела долина реки Калагаза.
По пути встречались группы лыжников, сноубордистов и просто пеших гостей здешних мест. (Почему-то в этот день встретилось много новгородцев)
По плану в этот день мы должны были пройти кордон Олимпиев. Но нерасторопность Сани ставила эту идею под большое сомнение. Шаги его были неспешны и очень коротки: буквально сантиметров по 10-15. Даже намотку он до сих пор не снял, хотя нужды в ней не было. А замечания об этом он уверенно отвергал.
В общем Саня производил впечатление, словно идти быстрее он просто не желает.
И вот на одном из привалов он сам предрешил дальнейший сценарий путешествия.
Ждали мы его на этот раз особенно долго. Уже очень хотелось есть. А хавчик на перекус был как раз у Сани. И терпеть эту нерасторопность к концу недели блужданий было уже трудно, особенно после бессонной ночи.
Когда его спросили не пойдет ли он быстрее, чтобы в итоге не остаться одному, он ответил примерно следующее:
- А я сам все могу. Сам дойду куда угодно.
- Если хочешь тепло спать и вкусно есть, то не отставай, - напутствовал Дима, снова трогаясь в путь.
Мы с Дёней оставили на месте Часть провизии, поскольку вероятность продолжить путь в компании Александра была очевидно крайне мала.
В общем-то населенка здесь была уже совсем рядом и тропа была довольно многолюдна. Так что за Саню можно было особо не беспокоиться.
Мы поскользили дальше. Уже близился вечер, а мы еще хотели проскочить кордон Олимпиев.
К вечеру небо расчистилось и удалось увидеть закат над темнеющими хребтами.
Стали уже затемно не далеко от кордона.
Как оказалось, мы отлично справлялись без пятого члена группы. И напротив вчетвером было даже легче. А за ужином в палатке теперь царила легкая и непринужденная атмосфера, почти праздничная.
***
На следующий день уже была велика вероятность выйти в населенный пункт Сибирка. Но этот план мы скорректировали по ходу дела.
Теперь мы уже двигались по укатанной грязно-белой корке автодороги.
По началу ехалось мне довольно бодро. Но когда появлялся малейший подъем в горку, я погружался в уныние. В борьбе с шальной отдачей и гравитацией приходилось попотеь. Когда начинался спуск, я весело съезжал и , набрав скорость, устраивал эффектное торможение пятой точкой.
Дошли до поворота к "фонтану". Это местная достопримечательность, к которой съезжалась куча народу на машинах. По утверждению местных фонтан был струей кипятка, которая извергалась прямо из земли. Мы были очень заинтригованы этим описанием и решили взглянуть на это чудо своими глазами. К тому же нам выпадала возможность сделать крюк и продлить поход на денек. Времени для этого было предостаточно.
По дроге к фонтану поток автомобилей не иссякал. То и дело приходилось прижиматься к обочине, где тянулась полоса грязного корявого, перемешанного колесами, замерзшего снега. Двигаться там было неудобно. Не говоря уже о подпорченном воздухе. Вонючки на колесах давали копоти. Такая внезапная встреча с "благами" цивилизации после девяти дней в лесу не приносила особой радости.
Завершалась эта процессия длинной стоянкой по двум обочинам дороги с узким прездом по центру, где пришлось тесниться людям вперемежку с машинами. А в прилегающем лесу шумели сотни отдыхающих, коптя шашлыками и звеня стаканами.
Эти странные люди зачем-то бросили свои теплые дома в тесных городах, чтобы после нескольких часов тряски в душном авто снова оказаться в шумной толпе и, расталкивая всех локтями, увидеть какое-то там «чудо».
Но вцелом настроение вокруг царило доброе и приветливое. Скучали только продавец сувениров и мастер шашлыка кавказской наружности. Все приезжали со своей едой и мангальщик на морозе совсем уж затосковал.
А достопримечательность представляла собой горку из голубоватого льда высотой около 4-5 метров. Сверху в горке зияло жерло, из которого била струя горячей воды, разбиваясь на мелкие брызги и пар. Но если видел в жизни хоть один фонтан, то на первый взгляд удивительного здесь было мало. В прочем, ввиду отсутствия видимой вулканической активности в данном регионе, фонтан этот - явление и впрямь примечательное.
Наконец-то мы распрощались с этой шумной толпой и скоплением воняющего железа. Теперь наш путь снова проходил по лыжне. Мы двигались среди молодого леса в сторону горы с поэтичным названием СукА.
По пути нам встретился симпатичный и довольно широкий не замерзший ручей. Пришлось снять лыжи и осторожно перебраться на другой берег по камушкам.
Вскоре лыжня привела нас к началу плавного подъема. Пора было становиться на отдых.
Это была последняя ночевка в лесу. В связи с этим не было ни особого восторга, ни печали. Разве что Дима начал нагнетать обстановку из-за того, что дров напилили неправильных. Пришлось тащиться хрен знает куда за правильными.
***
Утром мы отправились на перевал, а далее за хребет СукА и в поселок Катавка.
С утра нас дразнило солнце, то озаряя лес золотистыми лучами, то скрываясь за мутной пеленой облаков.
На старте был обещан пологий подъем, поэтому я шел на мази и на честном слове. В последствии честных и откровенных слов я выпустил в эфир порядочно. Ведь постепенно подъем стал круче. Товарищи давно сбежали вперед, а я остался наедине с отдачей пластиковых лыж в отчаянных попытках борьбы с гравитацией.
Можно было обмотать лыжи, но я не хотел останавливаться, постоянно убеждая себя, что подъем вот-вот закончится и друзья будут настигнуты. Наконец я признался в собственном бессилии перед этим склоном.
Я сбросил рюкзак и обмотал лыжи как следует. Результат работы радовал глаз.
Теперь идти стало гораздо легче и комфортнее. Но вот прикол - идти до конца подъема осталось совсем немного. А там уже и группа на привале, примерявшаяся к фотосессии на фоне скалистой горы. Можно было перевести дух. А обмотку теперь пришлось снимать. Делал я это с большим сожалением о прекрасно проделанной работе, но выполненной насмарку.
Гора впереди вела себя капризно. Дразнила нас, позируя на фоне зимнего неба. А когда пришло время фотографиоваться, пряталась за облаком. Так что ее башкирское название «Сука» было полностью оправдано с точки зрения русского языка.
После перевала начался затяжной спуск. Был он не очень крут. Но я со своей торбой, нелепо болтающейся на спине, не сразу приноровился удерживать равновесие на паралимпийском слаломе. То и дело мне приходилось неуклюже барахтаться в снегу после не очень грациозных кульбитов, за тем вставать, отряхиваться, отплевываться и ехать дальше к новой встрече с прекрасным белым одеялом. Но когда мне надоели эти падения, я все же заставил свои ноги ловить правильное положение центра тяжести. А может просто склон ослабил крутизну, уступая место пологому подножью.
Даже при всей своей косолапости я умудрился оторваться от хвоста. Нина вовсе не хотела стоять на ногах при спуске. Когда я догнал Дёню, нам пришлось вместе померзнуть, пока приехали Нина с Димой.
Следующий привал был уже у края леса. Из-за хвои осторожно выглядывали заснеженные домики Катавки.
И вот мы уже спешим к центру поселка к обещанным Димой бане и магазину. Но на деле все оказалось не так радужно. Встречающей делегации с транспарантами там не было. И в принципе поселок на первый взгляд казался довольно безлюдным. Нашлась одна местная бабуся, порекомендовавшая нам идти к трассе и ловить удачу там. Так мы и поступили, когда поняли, что ловить в Катавке нечего.
При выезде на трассу Уфа-Челябинск красовался архитектурный ансамбль в каком-то неизвестном стиле, имитирующем не то восточную культовую архитектуру, не то заподно-европейское дворцово-замковое зодчество. Но на самом деле это был придорожный комплекс обслуживания с заправкой, кафе и гостиницей. Мы подтянулись к двухэтажному зданию с надписью: "Три м..шкетера". Там и находились гостиница с кафе. Было объявлено об окончании похода и начале разложения.
Следующие сутки мы предавались праздности и гедонизму в этом оплоте придорожного сервиса. Теплый душ, горячая еда по требованию, чистая сухая постель - как мало бывает нужно для наступления полной гармонии души и тела.
***
Во второй половине следующего дня мы погрузились на вызванную из города машину и отправились из нашего уютного пристанища к станции «Вязовая».
Погода теперь стояла ясная. И дорога к станции оказалась чуть ли не живописнее всего нашего похода.
Прибыли на Вязовую. Солнце, просиявшее весь день, уже закатилось, оставив за собой тускнеющее зарево. Набирал смелость мороз. Теперь он нагло хватал путников за слабо прикрытые места.
- Мороз! Где ж ты был, сука? - восклицал Дима, разочарованный, погодой и в целом всем походом.
Весь поход по местным меркам погода была относительно теплая. Только теперь, когда мы собирались домой, температура начала опускаться (А по прибытии в Москву за бортом было -26 градусов).
Позже на Вязовой объявился и Саня. А ведь мы почти отчаялись его снова увидеть.
***
Путь до Москвы большим разнообразием не отличался: сон, кормежка, карты циклом около полутора суток.
Москва встретила ярким солнцем и бодрящим до мозга костей морозом, беготней и очередями на входах в вокзалы. И мы опять окунулись в суету мегаполиса после душного и умиротворяющего вагона.
По сравнению с тайгой людей было непривычно много. Но по московским меркам их было совсем жиденько. Не то все разъехались на рождество, не то просто прятались от мороза.
Погода стояла идеальная для лыжного похода. Глаза слепило яркое солнце, а лицо, казалось, треснет от мороза. Но к сожалению этими прелестями зимы наслаждались уже другие туристы. А наш путь теперь лежал домой.
Минск встречал довольно холодно. Зато можно было порадоваться настоящей зиме с морозом и снегом, что для нас в последние годы - редкость.
***
Когда меня спрашивают, что же запомнилось в походе больше всего, я теряюсь, не зная, что ответить. Неприятные вещи вспоминать не хочется, а те, что были приятны, туристу вспоминать даже немного стыдно. Мы же отчуждаем себя от домашнего комфорта, чтобы оказаться в необычных и красивых местах, труднодоступных для обывателя. Порой это требует серьезных усилий и даже геройства. Но результат оправдывает средства и приносит глубокое моральное удовлетворение (на какое-то время).
К сожалению в этот раз геройству не было места, хоть и было иногда трудно. Но в нашей палатке у раскочегаренной печки было вполне комфортно. А если прибавить к этому сытный ужин, то поход превращался в санаторий.
Все бы хорошо, да только ярких впечатлений это не принесло, и гордиться тут особо не чем. А если прибавить к этому все не оправданные усилия, приложенные нами, чтобы добраться в такую даль, то временами становилось совсем тоскливо. Конечно Дима разбавлял своим задором эту депрессуху. Но и сам он к концу похода начинал все больше раздражаться, от того что поход не оправдал затрат и ожиданий. Да в общем то и просто терпеть одни и те же лица две недели - довольно утомительно, а лица навязчивые и бестолковые - подавно.
Не найдя упоения в покорении диких таежных просторов, добравшись до цивилизации, мы с двойным наслаждением вкушали все ее блага. После наших скитаний было большим удовольствием просто помыться, одеться в чистое и налопаться свежеиспеченных блинов со сгущенкой.
***
Пора бы уже и подвести какой-то логический итог моим окололитературным изыканиям и рассуждениям о бренности сущщего. Но родить какую-то разумную идею из всех этих опилок в голове довольно трудно.
В общем я могу посоветовать тебе, мой друг, всегда трезво смотреть на вещи (например при планировании такого важного и затратного дела, как отпуск). Всегда будь честен с собой и не питай наивных иллюзий, призрок которых потом не будет давать тебе покоя. А еще полезно научиться ценить то, что у тебя есть и получать от этого удовольствие. Задача эта столь же безамбициозна, сколь и трудна. Но рано или поздно решение найдется. А путь ведь у каждого свой. И открывается он с каждым новым шагом все шире.
