9 марта 2013
По заболоченным лесам вдоль среднего течения Гайны лазить в этом году больше не планировали. Учитывая пожелания некоторых участников все-таки повторить мероприятие, его исправить, и улучшить, вместо совсем другого маршрута, намеченного на март, поперлись опять таки на Гайну.
Одно название, как-то связанное с этой рекой, дейтсвует на народ устрашающе. Собралась на этот раз маленькая, но интересная группа. Впечатлительная и харизматичная. Чтобы было аналогично прошлому походу 52А и реваншно, планировалось тоже 12 участников. К двоим, правда, накануне "приехала неожиданно без предупреждения двоюродная бабушка из Удмуртии".
Для надежности предварительно, 4 марта, в коммандировку с разведывательной целью были отправлены Сережа Волосач и Нестервич Марк Абрамович. В коммандировки и разведывательные рейды я обыкновенно хожу сам. Но теперь не получалось никак. Реку они, Марк с Сережей, разыскали не без помощи навигатора. Шли на лыжах налегке, трезвые с бутербродами и термосами, 8 часов. Наконец позвонили, доложились: Гайна обнаружена. Но мост-кладка через неё разрушен. Придется придумывать импровизированную переправу. Ретировались они на северо-восток и были благополучно забраны из деревни Ляховка. Маршрут модифицировал под лыжи накануне Глаз - Идеолог Секты и автор большинства проектов. Пару дней уже как Глаз еще и взял на себя должность Начальника Отдела Кадров, которыми по сути фактически сам и занимался до этого. Предшественника перевели в Духовные Наставники - должность весьма важная, но ни к чему не обязывающая.
Состав:
1. Глаз - директор ПВД 52Б 2. Волосач Сергей (Лысый) - Зам. директора ПВД 52Б 3. Нестерович Марк Абрамович (Татарин) -
Ремонтник ПВД 52Б
4. Русьянов Андрей (Специалист по волейболу) 5. Агасарян Коля (Коля-Армянин) 6. Михалок Саша (Специалист по мотоциклам)
7. Трусов Дима (Специалист по снегоступам) 8. Горбиков Максим - Коммендант лагеря 9. Тяжелова Ксения (Черненькая Девочка) -
Помощник комменданта лагеря
10. Неивестный Игорь
Выехали утром 9 марта на электричке. Отправлялась она на Борисов в 7.20. Собирались порознь на различных станциях. На Озерище вошли в вагон пятеро (Максим Горбиков, Андрюша Русьянов, Ксенюша, Марк и Игорь - друг Андрея Русьянова). Начались бурные приветствия. Но они были совсем не продолжительны.
- Предъявите билет, - запросила неожиданно нарисовавшаяся женщина-контролер в железнодорожной форме.
У вновь вошедих (ни у оного из них) билета не было.
- Заплатите штраф, по пятьдесят тысяч, - предложила контролер. Была она не старой. Лет тридцати пяти. Андрей попробовал вступить в дипломатические переговоры:
- Девушка, послушайте, девушка. Мы просто думали, что можно будет купить у Вас. Понимаете, мы так спешили, что просто не успели купить.
Её не очень интересовало, что они там думали и что они там не успели.
- Девушка, девушка, ну войдите в положение, - не унимался Андрей.
Но девушка не хотела входить в положение.
- Девушка, вы ж поймите...
Но девушка и понимать ничего не хотела, даже не пыталась. Дипломатические переговоры быстро зашли в тупик. Следующая электричка обещалась быть минут через 30-40. Зайцы предпочли штрафу покинуть вагон:
- Вы, девушка, наверное, очень хороший исполнитель, - с обидой сказал напоследок Андрей.
Её это совсем никак не задело: препирательство с пассажирами, видимо, сущая рутина и в какой-то степени специфика её работы.
Четверка вышла в Колодищах, проехав одну всего только остановку.
- ....ь, билеты они купить не могли! - ворчал Глаз.
Когда мы вышли на остановке Пролетарская Победа, уже уверенно светило солнце. Хоть день был и морозный, но светило солнце. И не так скупо светило солнце, как это бывает в начале зимы, а уже весеннее, ласковое и ощутимо согревающее. Электричка стояла накрененная на бок. Остановка здесь прямо на повороте. На противоположной стороне ждали Лысый и Коля Армянин. Армянин он настоящий, ассимилировавший здесь. Габитус соответствовал армянину, даже ортодоксальному: акцент, голос, темперамент, внешность. Коля-Армянин ни в какие лыжные походы до этого не ходил, в зимнем лесу тоже не ночевал. Попал случайно на озеро Материнское на наш алкотрэш. На алкотрэше понравилось. Вот и решил пробовать дальше, уже ПВД (ПВД на ступеньку выше чем просто алкотрэш). Примерно из второго вагона вышел Михалок Саша, похожий на Сергея Михалка (Ляпис Трубецкой) - знакомый и дружбан Сережи Лысого. Разговаривал Саша гроулингом. Разбирается он больше в мотоциклах, меньше, конечно, в лыжах. Сережа сходил предварительно в пункт проката и теперь и Армянин и Михалок были при лыжах.
Лыжня одна, дорога одна. Решили не ожидать отставших зайцев. Пусть догоняют. А мы пойдем потихонечку.
Снег искрился на солнце. Лыжня, сделанная в понедельник угадывалась очень отчетливо. Снег за это время не шел, да и ветер её не замел. Да и не нужна теперь эта лыжня. Сейчас уникальная пора, которая бывает у нас не каждый год - мартовский наст. Наст - доскообразный снег. Можно даже идти и почти без лыжей. Один человек - Трусов - так и сделал, правда, шел он теперь в снегоступах, сильно хрустя снегом, но нисколько на удивление от лыжников не отставая. Я, признаться, со снегоступами не очень знаком и даже их недооценивал. Надо тоже будет приобрести.
Двигались мы на северо-северо восток и уже вскоре миновали Староборисовскую трассу. По ней плыл в обе стороны поток машин. Выждав момент, перешли не снимая лыжей, шлепая по асфальту, как на протезах.
Маршрут через обширный Борисовский полигон обещался быть не скучным и очень зажигательным. По левую руку на карте отмечена "эл.подст.". Эл. подст. привязана была к линии электропередачи. Это была не совсем подстанция, а целый узел столбов, проводов, изоляторов. Точь-в-точь, как на карте, имелся левее животноводческий комплекс.
Не заставили себя ожидать и какие-то известия. Связались по телефону с Нестеровичем Марком Абрамовичем. Нестерович Марк Абрамович числился в штате, как ремонтник. Ремонтник востребован был уже тотчас, как только вышли из электрички. Игорь потерял от крепления прижимающую ботинок скобу. Всегда, когда мы ходим на лыжах, кто-нибудь теряет прижимающую ботинок скобу. S.klim говорит, что её нужно шнурочком привязывать. Андрей Русьянов настаивал сгоряча, что это девушка-контролер к тому, что была очень хорошим исполнителем, оказалась к тому же еще фетишистом - на память стырила. Короче, пробовали делать темляк из скотча. Делали-делали, Игорь дошел только до начала полигона и решил сделать реверс, возможно, благоразумно. Возможно, и поторопился - можно было хоть что-то да придумать.
Пили сразу под каждым кустом, пока не подзаправились, сколько нужно. Потом все реже и реже. Я, Глаз, по-пьяни неловко упал и сломал совсем новую углепластиковую палку. Все чинится скотчем, тем более палки. Только из веточки нужно сделать шинку.
Коллеги на отдыхе Андрей Русьянов отдыхает на Борисовском полигоне
Открытый полигон довольно далеко просматривается. По всему окоёму расположились снежные барханы плавных холмов и более выраженных курганов. Лишь только в нескольких местах возвышались над снегом (не считая редких кустов и отдельных деревьев) мишени - иммитации огневых точек. Навряд ли полигон и по сей день действующий. И довольно далеко виднелась сизая стена леса. Оттуда до реки остается примерно треть пути. Шли не медленно, не быстро. Лыжи отдавали назад, но терпимо. Пробовали подмазывать, но мази особенно не держали. Было живописно и покойно. Как всегда, спустя какое-то время стали растягиваться. Я постепенно и как будто незаметно отсался один. Между авангардом и арьергардом. Куда тут денешься с лыжни? Никуда не денешься. Вскоре лыжня перешла по мостку через своеобразную небольшую реку Бродня. Здесь визуально вполне байдарочный формат. Но по энцеклоклопедическим сведениям он не водоносна эта Бродня (1,4 кубометра/сек). Дороги, что обозначены на карте, выходит чуть ли не Бродвеи. На деле это запущенные и зарастающие тропы. Вошли в лес. Стали встерчаться все чаще и чаще переваленные поперек деревья. Попадались ненароком и звериные тропы: копытных и не копытных. Кроме того были и человеческие следы. Наверняка охотники, которые (легально и не легально) не против, видимо, посетить эти не заселенные угодья.
Позвонил Марк Абрамович. Как всегда, потеряли Диму Трусова, причем в сенгоступах. Марк его же и нашел: спал лежа на лыжне. Он исправно встал и пошел (в снегоступах), куда направили. Полагая почему-то, что идет с Боровой через лес к себе домой на улицу Гамарника.
На улице Гамарника образовалось подпольное кубло (я теперь только узнал об этом случайно): Андрей Русьянов, Эдуард Лимонов, Ксения, потом еще Трусов. В бассейн ходят, в баню ходят, и даже мне известен случай, что встречались и катались на лыжах.
Черненькая Девочка возле реки Бродня
Я два дня не спал, посему сектреная экологическая "тропа Гайна-стайл" меня уже основательно задолбала. Из этих примерно 18-и километров последние несколько уже были тягостны: казалось, эта лыжня никак не закончиться. Стали лагерем неподалеку от реки. Я подходил ближе и удостоверился, что да, это Гайна, что нам и нужно. Даже разведал место для переправы.
Мост был очень не свежим. Давным-давно все сгнило и развалилось, торчали из воды только старые испещренные факторами разрушения сваи.
Группа пришла как минимум несвежая, но ЗАСВЕТЛО, чего почти у нас не бывает. Мороз крепчал. Не было ветра, поэтому было весьма комфортно.
- У меня ноги сырые, - пожаловался Коля-армянин.
- Ну так и забей на них, - подсказал Глаз.
- А шьто ты посоветуешь?
- Ляжешь спать высохнут в спальние.
- А шьто ботинки?
- Ботинки не высохнут.
Он и еще несколько человек сушили их, ботинки и сапоги, над костром. Особо, конечно, не высушили, но случай не частый, когда ботинки не поплавились.
Костер горел самостоятельно. Разожгли его сразу побольше. Ужин и посиделки прошли в уютной дружной атмосфере. Было комфортно и душевно, как это бывает комфортно и душевно у нас в Организации, особенно у костра при безветрии зимой.
Долгожданный выход к реке
10 марта
Поход проходил традициям вопреки. Поднялись не то что ни свет ни заря, но по нашим меркам очень рано. Потому что пришли еще засветло и гудели не до утра, а только до ночи. По толстой шапке конденсата под куполом палатки я сразу же догадался, что температура ночью была прилично за десять. Снаружи доносился рассудительный бенефис Андрея Русьянова и поощрительные голоса подыгрывающих ему актеров. Как всегда в мороз много питания пришло в условно непригодный вид: бронебойные киви, каменные мандарины и железные куриные яйца. Костер горел в глубокой яме. По периферии кострища образовались игольчатые вытаивания.
Глаз с Черненькой Девочкой надули лодку марки Омега 1. Первый привязал её к рюкзаку и понуро потянул юзом к реке. Поднималось и набирало силу солнце. Заливной луг (здесь необычайно обширный), всегда неудобный, в кочках и бочажинах с темной водой, теперь, покрытый настом, походил на гигантский каток. Но только живописный и с шаровидными вербами. Последние произрастали неравномерно. Их концентрация увеличивалась в тех местах, где, очевидно, проходило русло реки. Зная, можно было поход сугубо проложить по заливному лугу - но поди же ты выгадай такую пору.
Ситуация с рекой в сравнении с вечером разительно изменилась. По ней плыли льдины
Ситуация с рекой в сравнении с вечером разительно изменилась. По ней плыли льдины. Вчера еще ничего такого не было. Они цеплялись за затор возле свай моста, но течение продолжало толкать и напирать. Лед с тихим шелестом протискивался, прощемливался и проползал дальше. Река как будто была живая. Этот тихий шелест казался зловещим. Хуже того, что вдоль берегов намерзло прозрачный закраин. Уже той толщины, когда еще ломаются, но уже надо чем-нибудь дубасить.
Марат, он же Ремонтник похода № 52Б, был еще в лагере. Его, лагерь, пока собирали. Какой-то шалопай решил сжечь еловый лапник, что наломали с вечера под палатки. Над деревьями теперь поднимался матовый серо-зеленый дым.
Ремонтнику было поручено отпилить пилой ледодолбательную дубину. Я, Глаз, взял лыжную палку, подошел ближе к воде и потыкал в прозрачный лед закраины. Дима Трусов взял лыжную палку, подошел ближе к воде на снежный край берега и хотел потыкать лыжной палкой. Раздался хлюпот. Он торчал в проломавшейся дыре, опираясь на локти и предплечья и погруженный по пояс, а может и до подмышек.
- Ты, главное воду выжми, - обрадовался Глаз, - на таком солнце темные вещи моментально высохнут. Во.
Подошла Ксенюша. Глаз был в той степени, когда опохмелился ровно столько, сколько надо и когда еще не успел переборщить:
- А на Домбае бабы раздеваются и ложаться на решетчатый шезлонг. Шезлонг ставится на снег. Получается равномерный загар. От снега лучи тоже отражаются и попадает со всех сторон.
Мы уже кстати тоже успели загореть лицами.
Необыкновенное приключение Ксении на берегу мрачной Гайны
- Раньше, Ксения, с Кавказа альпинисты спускались к Черному Морю и последние несколько дней проводили там на берегу, еще при Союзе было, - не унимался Глаз, - Так ты знаешь чем отличались девушки альпинистки от только что приехавших отдыхающих?
- Ну загаром, конечно, что только лицо и руки.
- А вот и не загаром.
- Чем тогда?
- Так они все в синяках были.
В поле зрения появился Марат-Ремонтник, согбенный тяжелой ношей.
- Ой! Хоссподи!! Что он тащит! - театрально изумился Директор похода номер 52Б Гайна-Стайл.
Марат приближался с рюкзаком, в красной куртке и в округлой шапочке. На плечах наперевес лежало чудовищное кривое бревно пятиметровой длинны:
- Ты же и сам, Глаз, мне сказал, чтобы дубину отпилил лед разбивать.
Глаз пререехал реку без особого труда. Делом времени было разбивать ледяную закраину с той стороны. Вылез я, Глаз в не очень удобном месте. В удобном потом добил лед Лысый. Рюкзаки, лыжи, физических лиц перетянули челночным способом. Льдины шли по реке удобно, в один ряд и цепочкой, причем занимая только определенную часть профиля русла. Удобно было наметить лазейку и проскочить. Проскочить - тот кто на правом берегу подтягивает на себя, придерживает; как намечается лазейка сдает, а партнер с левого берега начинает вытягивать.
После форсирования реки солнце достигло апогея. Ветра не было совсем.
- Глаз, это правда, что если форсировал водную преграду, нужно из неё попить воды? - осведомился Марк Абрамович.
- Разумеется, что правда.
Марк Абрамович любит форсировать реки и др. водные препятствия
Вскоре пришлось переходить и мелкий канал по бетонным конструкциям. Небо бороздил большой четырехмоторный реактивный самолет, оставляя белопенную полосу. Шлось дальше хорошо, хоть и на горочку по целинному полю. Это левая бровка долины реки - коренной берег. Заливной луг и ослепительно сияющаяся на солнце, засранная ивовыми шарами, пойма смотрелись теперь ниже и панорамно.
Вскоре пришлось переходить и мелкий канал по бетонным конструкциям
- Что это за следы, заяц? - удивилась Ксения.
- Это собака.
Был и закономерно спуск. Сзади послышались овации. Я оглянулся: не у всех туристов было вертикальное положение.
Как в походе
Две деревни мы прошли по укатанной дороге. Можно было не передвигать ногами, а толкаться только лишь палками. Во второй деревне - Мехеды, общительный Андрей познакомился с какой-то одинокой бабулей. Снова в лес за этими самыми Мехедами. Лес самого лыжного вида. Довольно немолодой и в основном хвойный. Подлеска почти нет и расстояния между деревьями такие, что на лыжах идти хорошо и негде не нужно щемиться. Сделали еще один из привальчиков. Шли мы с запасом примерно в час. Можно было уже скоро примерно звонить водителю. Андрей рассказывал матные анекдоты про садомитов. Анекдоты постепенно перешли в злобный монолог. Волосач тоже рассказал какую-то сальность. Вернее, он рассказывал её до этого Глазу. Глаз попросил ещё повторить вот теперь, полагая, что засмущается при Ксении. А он, это, ничуть не засмущался и давай рассказывать, что больше засмущался Глаз и сам. Пробовали перекусывать тем, что окончательно не замерзло. Киви можно было чистить ножом, как картошку. Максим нарезал розовыми крапчатыми кольцами колбасу.
Заключительный участок прошли на север в основном по пересеченке, ориентируясь на стрелку компаса. Ловили постоянно по лесу человека на снегоступах, который пытался убежать на восток. Гонялись, окликали, звали. Не потеряли, точно также, как и вчера благодаря Марку Абрамовичу. Стал слышен редкий шум проезжающей машины. Наконец, деревья расступились и мы увидели трассу Логойск-Зембин. В ста метрах стоял на обочине ожидающий нас желтый бус марки Мерседес Спринтер. Этого не может быть. Было еще светло.
И лыжные походы выходного дня и март и наст - это самое лучшее, что вообще может быть. Прошли мы тридцать километров, но максимум тридцать пять.
- Это не реванш, обиделся Марат, - совсем другой поход, мало чего общего с Зеленой Милей 52А. Буреломинга не хватает. Надо в следующем году опять идти. Но только по бурелому.
Он звонил мне на следующий же день: "Это, Глаз похоже всё-же на реванш, у меня руки-ноги болят"...
