59:Сплав по Западной Березине. Ноябрь 2014г.

Проба пера, дебютный отчет о дебюте водных походов в составе Секты Magadan.by от Виктора Гюго

Флагман эскадры "Катамаран-катастрофа"

Гильдия Миндибекова

Сонькин катамаран

Щука3

Хатанга3

21 ноября
В связи с полным отсутствием подходящего транспорта от Гомеля до Минска, выехать из Гомеля пришлось еще в пятницу в час дня, чтобы по совету Глаза подсесть в Жлобине к Гильдии Миндибекова в автомобиль. Не смотря на весьма быстрые сборы, настроение было приподнятым, дух боевым, а взгляд воробьиным. Погода была безветренная и достаточно теплая для середины ноября. В поезде рыдала какая-то тетка, печально махая кому-то в окно. Долгие расставания всегда даются тяжело, еще тяжелее прощаться навсегда, четко осознавая, что всё… больше никогда... Но тягостнее всего, конечно же, это прощаться с родиной. Считается, что Огинский написал полонез, покидая Речь Посполитую после подавления российскими войсками восстания Костюшко, в котором он принимал участие.
Благополучно доехав до Жлобина, спустя некоторое время, состоялась встреча с Сашей Матросом. До этого мы знакомы не были, но разговор завязался сразу достаточно тепло, в свойственной для Секты Магадана атмосфере дружбы и товарищества. Вскоре большая часть Гильдии Миндибекова была собрана. Людей и шмоток оказалось весьма много. Вещи уже не влезали в автомобиль. Тогда часть рюкзаков была спакована на крыше и надежно зафиксирована веревкой. Жлобинское Звено Гильдии Миндибекова сделали загодя шлемы викингов. Смотрелся маскарад этот весьма впечатляюще и внушительно. Чувствовалось душевное и простое, но на вид не дешевое «Хэнд мэйд».

   Отправившись в путь, далеко не отъезжая, начали задавать темп движения. Дорога  пролетела весьма быстро 

Отправившись в путь, далеко не отъезжая, начали задавать темп движения. Дорога Жлобин-Бобруйск проходила в среднем темпе, ни сколько не отвлекая водителя от дороги. Водителю мешал только плохой обзор, но мы его постоянно поддерживали, как могли. В Бобруйске присоединился еще один участник похода Сережа Моццак, что ускорило темп движения, и она пролетела весьма быстро.

           Устроили веселую фотосессию в заброшенном Москвиче 
В Минске забирали катамаран у Миши Миндибекова. Подъехав устроили веселую фотосессию в заброшенном Москвиче, в кузове пикап, смеясь от души, но не гонорясь. Укрепление узлов, держащих катамаран, производили с помощью секретных зелий волшебника Mind I be KOFF, предварительно посетив его секретную винокуренную лабораторию.

К слову, от этих же зелий дорогу Минск – Воложин проспал я подчистую. Подле Воложине стали на стоянку прямо на старте 59-го водного похода. Утром и разбудил голос Руси. Судя по голосу, коллектив ГАЗельки так же задавал средний темп движению.

22 ноября
Встреча состоялась весьма радушная, сразу же все бросились собирать, надувать, сшивать катамараны и байдарки. Народу было много, каждый хлопотал, как мог. Пока сборка шла полным ходом, на полевой кухне, придерживаясь тематики похода, сварганили макароны по-флотски.

Вскоре мы на байдарке Щука-3 отдали швартовые и устремились вниз. Старший матрос Максим Летчик-Пенсионер (утверждал, что проезжает по пенсионному удостоверению) подтвердил, уже мной осознанное: погода великолепная, полное отсутствие ветра, лишь вокруг вся красота болот Налибокской Пущи во всей своей сонной красе поздней осени. К веслу приспособился я, Виктор Гюго, быстро. Смущало разве что наличие воды на юбке, и медленно, но верно подмокающие вещи.

        В Секте в водные походы котируются
В водном походе я впервой. В Секте в водные походы котируются. Для дебюта Старший Брат решил, что тандем с летчиком-пенсионером подойдет мне как нельзя лучше. Физически грести было нормально, комфортность байдарки так же удивила: наличие вспомогательных кармашков радовала, эргономику байдарки Щука-3 продумали проектировщики грамотно.
Из ниоткуда прилетел Карлсон. Какой-то мужик с парашютом-крыло и пропеллером на жопе.

- Это параплан, - догадался Летчик Пенсионер.
- А что он делает?
- Он барражирует, - обрадовался Максим-Летчик-Пенсионер
Парапланерист имел нескрываемый интерес к нам, водным туристам. Он то приветствовал нас махами руки, то снижался, почти мокая в воду, или и вовсе взмывал в поднебесье.
Начинала чувствоваться брутальность похода: холод воды был виден, даже не только виден, а еще и осязался самым непосредственным образом.

Суровость межсезонья брала свое. Благо ряби на воде от ветра и самого ветра не было. Оставалось надеяться, что погода сохраниться безветренной, ведь в понедельник синоптиками был обещан минус. Но это только добавляло пикантности и остроты водному походу. На каждой мели я теребил Максима вопросами:
- А тут пройдет катамаран?
- Пройдет, - спокойно и уверенно ответил Максим.
… Прошло 3 минуты….
- А тут?
… Прошло 3 минуты….
- А, вот скажем тут?? – место было явно негабаритным.
Вскоре я полностью вдуплил, что не смотря на масштабность и внушительность, катамаран по осадке, ничем не отличается от байдарки. В воздухе вновь загудел двигатель аэроплана, сразу стало понятно, что это друг Максима, за которого он говорил чуть ранее. Началась фотосессия: Максим фоткал аэроплан, аэропланирист нас. Пройдя еще немного не переставал удивляться я узости реки, которая наверняка сковывала движение катамаранов. Глаз совсем выбрал себе негабарит.

За светской беседой и собственными размышлениями, мы подошли к небольшой дамбе-мостику, на котором стоял экипаж Хатанги-3. Худой и долговязый Леха Горбиков и преземистый и пузатый Волосащ Сергей. Водный поход приобретал новые оттенки ярких цветов – хряпнули…. После обеда некоторое время сёрфили по течению реки, связав две байдарки веревкой, разговаривали на остросоциальные темы.
Тишина и спокойствие умиляли, всё шло своим чередом. Авангард трэша был предсказуем, но отсутствие его в данный момент лишь подчёркивало его дальнейшую неизбежность.
- Погребли, - всем предложил Волосачз.
- Хлопцы, давайте на 15-ом километре еще раз остановимся, пополдничаем, - предложил Леша Горбиков (он был снабжен навигатором).
- Как раз на полпути, - согласился экипаж Щуки-3 (Глаз запланировал на сегодня пройти тридцать километров).
Как оказалось позже, экипаж Хатанги-3 решил гнать до финиша.

Остаток дня прошел в борьбе с резкими и не очень поворотами реки. Несколько раз путь преграждали упавшие деревья. Кое-где затруднительно было пройти и на байдарке: то снизу, то сверху ветки пытались пронзить то байдарку, то глаза. Каждый раз, проходя преграды, переживал за пьяниц-катамаранщиков.
Ожидание встречи с группой поддержки не затянулось, уже вскоре завиднелись дымки. На берегу встретили Геннадия Арапова, расставлявшего на ночь донки. (Утренний результат, хоть и был скромен, но смог порадовать туристов несколькими худосочными, но усатыми налимами).
Встреча с группой поддержки была радушной, сопровождалась юмором. Коммендантом лагеря был Эдуард Лимонов. Приготовленная на костре солянка и свиные ушки (Саша Матрос придумал вместо «каких-то фляков»), в сочетании с зельем волшебника Mind I be KOFFа знаменовали первый пройденный день. Желающие сушились и грелись, а позже и парились в мобильной бане Эдуарда Лимонова «У Эдюши».

Издалека еще в ночной темноте забегали щупальца лучей. Петля за петлей они подбирались все ближе. Слышались воркующие беседы из темноты «бу-бу-бу». В свете фары переднего ката зловеще клубился сигаретный дымок. Потихоньку приходили катамараны, обвешанные фонарями.

На двух из трех катамаранов, представители экипажей говорят решили применить «очень большие квоки для ловли сомов». Экипажи также отстали, поскольку оказывается соревновались кроме того в заныривании в одеждах. «Рыбаков» согревали и снаружи и изнутри, располагали у костра. Катамаранам помогали подойти к берегу. Высокий здесь берег был очень удобен для стоянки, но затруднителен для выхода. Как результат, катамараны ночевали на воде, привязанные к деревьям. Легкие байдарки же на просушку вытащили на берег.

Вечер медленно перетекал в ночь. Влажная прохлада скользила по мерзлой заиндевелой земле. Ни капельки это не смущало повеселевших отдыхающих. Группа поддержки и речники на старые дрожжи быстро перепились. Совместно с Миндибековской чачей в ход шла «Хреновуха». Тоже изготовленная на кустарном производстве. Фурор произвела песня, что исполнил Сережа Моццак. Очень пошлая, но жизнерадостная и веселая. Самым цензурным словом и персонажем в этой песне был муравей. Муравей там как ни в чем ни бывало тащил соломку, не чуя нависшей беды».

23 ноября
Утро наступило как-то незаметно, вблизи слышались голоса разговлявшихся речников, доминировало радио Руся.fm. Температура около нуля не мешала Русе преспокойно находится с голым торсом.

Завтрак растянулся. Как итог вышли на маршрут (Глаз говорит – «стали на воду») позже, чем в первый день. Моментальность осознания длинны предстоявшего пути бодрила лучше кокаина.

 

Уже привычно взяв весло, начался второй этап похода. Весьма внушительно смотрелись, укрепляемые на катамаране, Глазом фонари ближнего и дальнего света. Перспектива вырисовалась точно, вредные иллюзии отпали. Стартовали мы крайними, абсолютно никуда не торопясь, но, не халтуря.

  Руководитель проекта в походе №59

 

Спустя буквально чуть-чуть, встретили красный рюкзак, одиноко плывший по течению. Рюкзак прихватили. Из него, естественно выпрыгнула пара раков и несколько голов селедки. Спустя еще чуть-чуть встретили катамаран Глаза, пришвартованный к берегу. Русю переодевали на правом берегу. Всё стало ясно. Уточнения экипажа лишь добавляли курьезу остроту юмора. Руся выпал за борт на повороте.

Шли дальше, пейзаж не менялся, красота заиндевелых болот продолжала зачаровывать. Нашли Хатангу-3, пришвартованную к берегу. Внутри, завернувшись в спальник, согревался Лёша Горбиков, согласившейся в одиночку идти на Хатанге-3, без своего матроса Волосачза. Волосача отправили утром домой (надо на работу). На предложение согреться изнутри были посланы чуть ниже по течению... Алексей выпал за борт, не умело справляя малую нужду на плаву.

Немного, казалось, холодало. Хотя погода стояла прежней, оставалось только крепиться и грести. Стремительно темнело, фонарик пока не включали. Был свой шарм скользить по водной глади, ориентируясь по контурам берега, угадывая направление движения. Вокруг было тихо, лишь весла плеск. Все-таки стемнело окончательно и кромешно. Зажгли фонарик, который мне никак не удавалось надежно зафиксировать на носу байдарки. Лучи постоянно сбивались, темп движения всё время рушился. Матерился я то на одно, то на другое, в целом на свой малый опыт. Грести становилось сложнее и сложнее, чуть впереди, сквозь темноту, просочились лучи Сонькиного катамарана, подошли к нему, экипаж отдыхал, закусывая.

Мы пошли дальше, догонять Жлобинский катамаран, который встретили, спустя чуть-чуть. Договорились идти дальше. Начали активно пользоваться ДжиПиЭсом, когда карта совпала с хай-тэком, вырисовывалась, длинна до контрольной точки. Хотя заметно похолодало, прохлаждаться времени не было, начиналось самое интересное: достаточно много нужно идти под покровом ночи. Катамаран Жлобинского звена шел чуть впереди. Наша байдарка Щука-3 чуть держала дистанцию; в лучах галогенового света, наконец-то начал прорезаться лесной пейзаж, буквально радовавший душу. Идти стало сложнее: то и дело в русле попадались поваленные деревья, преимущественно, лежавшие у левого берега. Проявляя осторожность, под чутким управлением Максима-Летчика, шли дальше и дальше (по пенсионному удостоверению). Несколько раз шли на абордаж катамарана, исключительно для профилактики темпа движения и синхронизации компаса и спутника. Проявлявшаяся робость перед расстоянием растворялась в вечерней прохладе, идти блядь было еще достаточно.
До стоянки продолжали держаться за катамараном, не из-за боязни темноты, а из-за плохого освещения: после некоторых попыток восстановить велосипедный фонарик, с помощью постукиваний и такой-то матери, путь был продолжен с циклопом малой важности. Вот этот момент, вот она изюминка похода: весь мокрый, с веслом наперевес, в ночи, идущий по реке экипаж байдарки Щука-3 сражается со стихией, хотелось остановить этот момент и растянуть его во времени.
Нашлось место и для ночлега, весьма удобное для чалки катамаранов: пологий вогнутый берег с песочком.
Развели костер. Обсуждая день, задавали темп вечера. Причаливали катамараны. Глазовский прибыл замыкающим оригинальнее всего - буксировал байдарку Хатанга-3 с Лехой Горбиковым, согревающемся в спальнике. Несмотря на безобразно травящие баллоны, команда весело материлась, разгружая багаж. Старший матрос, идя по тропинке, уже не попадал в тропинку.
Компания туристов была в полном сборе, начался вечерний быт: дрова, еда, сушка, пьянка. Быт является неотъемлемой частью похода, есть лишь несколько часов для всего, особенно четко это видно в автономках, где жизнь чувствуется острее. Мы, правда, были теперь не в автономке, но уже это по классификации Секты и больше чем ПВД.

24 ноября
Понедельник – день тяжелый, а тут и утро задалось весьма морозным, минус чувствовался без градусника. Деревья были инкрустированы инеем. День обещал быть «жарким». Небо голубело, но суровой стылой прозрачностью. И снова быт: дрова, еда, сушка, пьянка, вскоре к костру подтянулись и остальные, в том числе ДиДжей радио Руся.fm.

Народ собирался быстро, четко понимая, что финиш ближе, чем вчера, но еще достаточно далеко (первый и тертий день Глаз изобрел по 30 километров, вчера тридцать пять). По предварительному сговору Жлобинский катамаран решил сойти чуть раньше – километров на пятнадцать (в деревне Малая Чапунь), чтобы наверняка успеть доехать домой.

На Щуке-3 настроение было боевым, несмотря на собачий холод, который только крепчал и сковывал железными обручами. Отправлялись быстро, гребли активно, то ли для согрева, то ли предвкушая финиш. Весло порхало, как бабочка, активность гребли вышла на верхний предел, из-за чего весьма вскоре снова я сидел весь мокрый. Проходя все больше и больше, репик, прикрепленный к лодке, из диаметра 6мм обледенел до диаметра 10мм. Весь нос лодки, прикрытый защитной тканью, прямо на глазах превращался в бронированный ростр. Душа немела от холода. Мы продолжали спускаться вниз по реке с Пенсионером (по пенсионному удостоверению).

Судя по рельефу, все ближе и ближе оставалось до впадения Западной Березины в Неман, появилась рябь, ветер пронизывал до костей, уют растворялся, как Юппи в стакане воды.

Встреча с Сонькиным катамараном, которого умышленно подождали, прямо на впадении рек, только подбодрила. Обсуждение остатков, осушение остатков, осознание приближающегося финиша - дали сил на финальный толчок.

Идти по Неману было сложнее психологически, но интереснее эстетически: внушающий потенциал реки завораживал. Ширина напоминала знакомый с детства Сож и огромный Днепро. Вспомнился Гомель, друзья, команда «Ржавый стальной карабин»... Вспомнился даже Паленый, который по воде уже намотал триста километров. Вспомнились слезы тетки в поезде: сложно расставаться, легче встречаться, и даже полонез Михаила Огинского...
Вдали показались купола церкви. Безоговорочно это было Николаево, что подтвердил дружелюбный рыбак. Оптимизма прибавилось в разы. Поворот, еще один. Пристали к месту, отмеченному на карте, как финиш.
Разведка пешком выявила место отлично подходящее для подъезда автомобиля и для вытаскивания катамаранов на берег. Там же и развели костер. Сложились, начали подогреваться снаружи и изнутри.
Походом все остались довольны. Для меня этот дебют с элементами готики и брутала особенно. Внезапно подкатил Желтый Дима на Желтой ГАЗельке с прицепом (тоже желтым). Костер затушили. Вот так… Еле развели, благо помог какой-то местный сухими заготовленными дровами, выпил стременную и отправился домой, оставив нас с теплом огня. А тут заливали водой…
Грузились очень быстро. В прицеп закинули рюкзаки и плавательные средства. Трубы от катамарана, разъединенные, с помощью огня, туристические коврики и другие предметы. Забрав катамаран Глаза (они на антистапель стали несколько выше – в самом начале деревни). Началась дорога домой. Уголок Алкаша образовался на галерке, были представители всех мателотов флота Magadan.by.
Ярко обсуждая все подробности похода подъехали к кафе «Уютное». Официантка бойко атаковала Русю предложением накормить щами. Он робко отказался, аргументируя слабым аппетитом, но рифма лилась у него, как у Есенина.
Не без поломок, под ветром градуса доехали до Минска, распрощались, расцеловались.

На вокзал довез Лешка Басков. Через 40 минут уже стучали колеса поезда, Минску и Магадану сказал До свидания, До новых Встреч….
Сплавы в восьмиградусный мороз – неслыханное дело!