Было светло, но не очень. Прямо над ухом раздавались очень странные звуки, будто заводят какую-то динамомашину. Через зашторенные окна пробивалось яркое мерцающее свечение. В промежутках между динамомашиной и свечением возникали ненормативные изречения с российскими просторечивыми частицами то и че. Затем более продолжительно, уже с редкими перерывами, заработало какое-то адское зубодробильное устройство. (Печатается ночью, когда проезжаем через Челябинск. И я допечатаю, если Сергей нас не ухандохает. Неплохо было бы одеть памперс).
Вскоре я проснулся окончательно, осмотрелся и навел справки. Батон находился в одном из сараев поселка Сим. Сваркой заварили треснувший крепеж багажника и потом зачищали болгаркой.
Завтракали в непосредственной близости от этого сарая. Здесь как раз была столовая. Повар выглядела нормально, но на поверку оказалась какой-то не очень любезной. Кроме того и мы и повар тормозили. Сереже подали рис, но он не хотел есть этот самый рис. Мы с Максимом попутали свои блюда и вовсе.
Я многое пропустил. Слава установил радиостанцию. Шнур выходил наружу через переднюю бойницу к пружинно колыхающейся длинной антенне.
Выехали. За рулем продолжал находиться Слава. Приближались Уральские Горы. Подъемы и спуски стали очень крутыми. Машины плотными колоннами двигались в обе стороны. Пахло нагретыми тормозными колодками. На этом участке, особенно зимой, возникают жуткие аварии. В сети ее – трассу м5 - называют «дорогой смерти». Затяжные подъемы и крутые спуски, узкая полоска асфальта, узкая обочина и коридор высокого леса. И такие щиты как, например, «Водитель, будь внимателен, на трассе находится психиатрическая лечебница».
Прикинули карту, оставалось недалеко до Златоуста. Где живут мои родственники, пускай и низкой степени родства. Их я никогда не видел. Был как раз и нужный телефон. Трубку подняла Татьяна Олимпиевна. Голос интеллигентный. Мы договорились, что заедем в гости, а необходимая схема движения по Златоусту у нас имелась.
Ехать было совсем нескучно. Сначала потому что по рации очень активно общались дальнобойщики. Подслушивать чужие разговоры не менее занимательно, чем наблюдать в замочную скважину. Только встрять в их разговор у нас не получалось. Это переговаривались украинские фуры прямо перед нами.
- Ты бы, УАЗик, отдохнул немного.
- Алло, говорит желтый батон, вы нас слышите?
Дальнобойщики сразу замолкали. Или игнорировали, или не слышали.
В свою очередь слабосильный батон начал отставать от дальнобойщиков, но продолжал двигаться уверенно со своим посильным темпом. Сашенька придумал ставить в блокноте кружочки, после каждого реализованного обгона.
Раздался тревожный треск, именно такой, какой издает дозиметр, когда зашкаливает гамма излучение. Это действительно трещал наш дозиметр. Радиация зашкаливала и была побольше, чем во время поездки на радиоактивный Сож. После мы узнали, что действительно там прилично фонит какой-то рудник.
Движения на батоне на следующем участке дороги было уделом не только одного водителя. Мы действовали, как опытный слаженный экипаж. Выглядело это примерно так.
Начинался крутой подъем. Слава включал оптимальную передачу. Хилый двигатель тянул наши три с лишком тонны наверх. Когда температурная стрелка переваливала далеко за 80 градусов, водитель командовал: «Включай!» Хорошо слаженный экипаж включал вентиляторы печек. Раздавался вой пропеллеров. Экипаж обдавало горячим воздухом. Часть его пробовали стравливать через шланг от пылесоса в бойницу. Бойницы были открыты все, был открыт и люк, опытный и хорошо слаженный экипаж на этом участке трассы путешествовал в трусах. После преодоления апогея подъема, водитель командовал: «Выключай». Температура двигателя ровно 80. Замолкали вентиляторы, и засовывался обратно в бойницу раструб пылесоса. Так продолжалось до следующего подъема. Затем слаженный экипаж повторял отработанный алгоритм действий. Случались и конфузы. Мы и без того были панически насторожены на всякие посторонние звуки. Раздались именно такие звуки. Совершенно жуткий и ненормальный шелест.
- Что это, что это!!?
Мешок с мусором засосало в воздухозаборник печки и пропеллер пробовал изрубить его в куски. Мешок убрали. Потом туда чуть не попал свисающий нежный шлейф туалетной бумаги (называли динамобумага). Рулон динамобумаги подмотали. Движение продолжалось.
Спустя какое-то время съехали по виадуку на Златоуст. Остановка была вынужденной, но сперва не по техническим причинам. Нужно было срочно съесть салат, поскольку сплющилась тара, в которой он находился. Были и прочие потребности. Мы съехали на обочину, и Слава заглушил мотор.
Женские всхлипы раздавались у нас прямо в салоне, будто в багажном отсеке сидела женщина и пробовала разрыдаться. Вслед за этим расширительный бачок стал низвергать обильные порции кипяченой водички. Обошлось без жертв. Сашенька накануне придумал и внедрил Усовершенствованный Улавливатель Антифриза Малых Объемов Накопительного Типа (УУАМОНТ). Так как конструктивно он был рассчитан на малые объемы, Главный Идеолог и Врач наперегонки начали подставлять строительные каски. А вот были и скептики, мол, зачем вам каски. А оказалось необходимая вещь при кипении.
Методика действий при закипании у нас была уже неплохо отрепетирована. Очень слаженно мы перезаправили систему и путем дросселирования радиатора выгнали воздух. Выявились и новые неисправности. Утечка бензина и утечка масла.
- А почему бензином запахло?
- Это Глаз какой-то отвод из карбюратора в салон вывел.
Инженер постелил специально выделенный для этого коврик и полез под машину.
Бензин сопливил по втулке бензонасоса. Масло текло ручьем из не зажатого и перекрытого крана масляного радиатора. Масляный радиатор, неизвестно для чего предназначенный, включили, кран поджали, масло вытерли тряпкой. По щупу добавили свежего масла Mobil 10w60, которое нам дала с собой компания АтлантМ Конел. Принялись за трапезу.
Раздался телефонный звонок. Волновалась Татьяна Олимпиевна. Пообещали скоро быть.
Златоуст расположился в распадке между горами. Выглядел презентабельнее ожидаемого. Этому способствовала и погода, которая была пасмурная весь день, а сейчас, под вечер оптимизирующаяся. Нужный адрес нашли без труда, по схеме.
Татьяна Олимпиена и ее муж Виктор оказались чрезвычайно гостеприимными и любезными людьми. Они правда не предполагали, что приедет целый батон мужиков, ожидали меня с женой и поэтому слегка смущались. Накормили и мы в сопровождении Виктора отправились в баню. Баня была шикарной, дух сильный. В промежутках между тем как парились, подробно расспросили Виктора, отчего высокий радиоактивный фон, про горы, про предприятия города и что он думает про машину ГАЗ 66. Мы получили обстоятельные ответы на все вопросы, в том числе и по поводу ГАЗа 66. Далее, спустя часа два, мы проследовали уже на спуск в обратном направлении, уже бритые, лоснящиеся и даже немного красноватые.
Нас снова накормили, уговаривали остаться ночевать, но наши главные успехи делаются ночью. Отказались. Не совсем удобно, что пришлось озадачить людей разостлать открытки, но они уверяли, что им это вовсе не доставит хлопот.
Виктор и Татьяна Олимпиевна нас взялись провожать на машине до выезда из города и поехали впереди. Сережа Связь заставил нас «ехать в памперсе», а Слава с Сашей одели строительные каски и вжались в сидения. Я ехал в кабине и чуть не наложил в штаны, когда Инженер раскачал наш несущийся железный снаряд до опасных пределов.
На трассе попрощались с моими дальними приятными родственниками и выехали с трудом. Насилу уговорили Сережу не «чинить» именно сейчас передний мост и тем более не менять именно сейчас какие-то предохранители.
Спустя несколько километров остановились возле стелы Европа-Азия. Выяснилось, что не светит одна из пар противотуманок. Насилу уговорили Сережу не чинить фары именно сейчас. Едем «в памперсах». Сережа рулит. Ночь. Саша со Славой уснули в «зимнем саду». Максим бодрствовал до Челябинска, а я «памперсе» писал эту самую главу.
Челябинск – промышленный столп державного значения встретил нас пустыми улицами и различными металлургическими запахами, которые по неопытности приняли за проблемы с батоном. После влета в одну жестокую яму, отказал спидометр. Чинили спидометр.
Выезд из промышленного гиганта выполнялся по объездным ухабам. В них заблудились. Посмотрели, как проезжают другие. Выехали на трассу и побежали на Курган. Закончился бензин, переключились на малый бак, высчитали расход после последней заправки – 14 литров на сотню. Снова заправились. Едем в темноте по плоской степной местности. Едем и не скучаем.
- Давай остановимся и посмотрим, не оторвалась ли антенна?
- Давай.
- А давай остановимся и ступицы потрогаем, они хоть горячие, или не горячие?
- Давай.
- А давай с дальнобойщиками по рации поговорим?
- Давай.
Дальнобойщиков было мало и трасса спокойна.
- А как с ними говорить?
- Ты представься и спроси что-нибудь, а потом пожелай счастливой дороги. О, о, едет.
- Алло, алло. Это УАЗ3962, как дорожка?
- Ты что, ты что!! Рация настроена на девятый канал. Сейчас нас остановят и расскажут как дорожка.
Настроили на нужный пятнадцатый канал. Сначала мы в эфире вносили только сумбур, но позже нас обогнал КамАЗ и мы до него дозвонились. Глаз был в восторге, но засмущался, чтобы не быть навязчивым и переспрашивать – ответы КамАЗа стушевывались побочными хрипами и шипением из динамика.
