Авторы: Глазков Алексей, Довгулевич Сергей
Птичь – река в Беларуси, протяженностью около 421 км, исток находиться в Дзержинском районе Минской области, впадает в Припять. В среднем своем течении протекает возле деревни Концы.
Демиургом к описываемому походу была предыстория. 240 километров прошли мы по Птичи со Славой-Электриком и двумя девчонками с 16 по 21 июля 2001 года. Уставшие и изожранные комарами мы, тем не менее остались рекой очень довольны: насколько она многолика, разнообразна, контрастна и прекрасна.
Как нигде здесь можно увидеть всё. Нескончаемые тростники болотного царства, топкий ольховый лес с бочажинами и кочками, дубравы, ивняк, красная глина обрывов, желтые песочки пляжиков, сосновые леса, мосты, кладки, затоки, острова, развилки, сужающееся русло со стремнинами, завалы, бобровые плотины и хатки, каналы и перекаты. В любимые места мы склонны возвращаться. Птичь тем более так легко доступна.
В этом ведь году изменили в Брестской и Гомельской областях сроки запрета использования лодок на период весеннего нереста рыбы. Местный исполком (Столинский) добро на прохождение реки Льва нам не дал. Пошли на Птичь. Она все равно внесена в план – « …прохождение по частям в 2015 году».
Знакомьтесь 1 часть – «Птичь Верхняя 27-30 марта 2015»
Состав
1. Глаз – руководитель проекта, корреспондент
2. Желтый Дима – зам. руководителя проекта, транспортный инспектор
1. Пузо Игорь – алкогольный инспектор, массовики затейники
2. Глазков Павел – участник 
1. Довгулевич Сергей – участник
2. Аднолько Евгений – бытовой сектор, фотограф
1. Матрос Саша – бытовой Сектор, фотограф
2. Роговцев Виталий - участник
1. Губарев-Гаус Владимир – участник, фотограф
2. Анатолий с сайта Поехали – участник, фотограф,
- Басков Алексей - участник
- Друг и сосед Баскова Алексея – участник
28 марта
Ранним утром, почти в ночь, загружаемся в Спринтер «на точке Глаза», недалеко от метро и рыбного магазина сети «Виталюр» (который, правда, так рано еще не работает). Многие думают, что так Глаз придумывает, подстраиваясь под себя. Но просто в этот раз оказалось, что байдарки брать было на Шаранговича.
На таких еще не ходили – пластиковые разных типов: Виста, Рота, Калипса.
Полные энтузиазма и голода приключений глаза попутчиков выдают нескрываемый восторг, когда, заурчав, дизельный двигатель автобуса начинает свой забег в этом марафоне. Постепенно салон дополняется людьми, подобранными на остановках, прицепом с байдарками. Прицеп грузили и стягивали лентами довольно долго. За это время рассвело уже окончательно. Погода, которая предшествовала походу, была мягостная и ласковая, но теперь, как выбрались, так сразу и сталось ненастье. Дождя пока еще не было. Но небо всяк намекало, что дождь будет.
- Берите яблочки, яблочки здесь, - протягивал пакет Игорь Пузо,– Лилечка ведь нарезала.
Выбрасывая сизый дым, к позднему утру, прибываем на место старта подле деревни Русаковичи, где нас уже ждут ещё два путешественника со своей байдаркой, вернее взятой у Соньки. Путешественники ожидали еще с вечера или с ночи. Лагерь их выглядел сиротливо в этом неуютном месте – голый открытый без претензии на пейзажистость выгон, палатка, затухший костер, несколько обгорелых веток, прямой непримечательный участок реки. В визуальной близости за рекой дома. Путешественники опричь унылым декорациям пребывали в наилучшем расположении духа. Были и провожающие – Миша Миндибеков и Сережа Мюцаг (тоже ночевали со вчерашнего). Первый за рулем, второй поддатый, но солидный.
Быстрая выгрузка из теплого салона и встреча с прохладным субботним утром марта, неторопливые загрузки в байды и – вперед, к приключениям!
Приключения начались тут же, как говорят, «не отходя от кассы». Еще не сошла городская спесь, как это обычно и происходит, энергии куда-то сразу требовалось дать выход и сразу всему избытку. Алкогольное опьянение средней степени, в коем пребывала наша туристическая группа, этому только способствовало. Палыч (Петруха), находясь на корме, в экипаже со Славой Электриком, решил узнать тактико-технические возможности пластиковых байдарок от Горбикова, а точнее, маневренность и поворачиваемость (хотели, скорее всего, выполнить маневр телемарк). Низкобортная байдарка тотчас разочаровала своей слабой остойчивочстью - черпанула бортом и была вместе с экипажем такова. На прямом участке русла с практически стоячей водой, на фоне сталисто-серой и слегка морщинящейся глади ярко выделялись кислотно-красные и оранжевые байдарки с сидящими в них гребцами. Среди этого всего перевернутая вверх дном узкая стрела киля одной из лодок и две торчащих из воды головы, медленно продвигающиеся вместе с байдаркой к берегу. Жилеты, обязательный атрибут туриста-водника, предварительно надетые практически каждым из участников мероприятия, оказались весьма эффективными, помогали не только в экстренных случаях (как этот), но и пассивно – защищали от ветра и являлись маяками для сзади идущих.
Лиха беда начало. До середины ходового дня было зафиксировано ещё 2 случая принятия водных процедур, что сказалось на общей скорости путешествия. Экипаж желтой КНБ Свирь-Н перевернулся километров через десять от начала маршрута. Под мостом поток резко сужался до нескольких метров. Течение было существенным. Виталий Роговцов с Матросом поставили судно лагом. Навал воды сделал свое дело. Коллективными усилиями и фрикцинно вытянули поверженное судно. Выжимали вещи. Буль-буль в межсезонное и даже зимнее время давно сделалось обыкновенным делом и не воспринимается теперь, как чрезвычайное происшествие. Только страдает материально-техническая база (телефоны чаще всего).
Весь день мы ритмично месили воду. В основном происходило это в коридорах тростника. Характер реки был глазовским – болотным или исключительно болотным. Летом русло сильно зарастает кубышкой и белоснежными лилиями. Теперь простора для хода хватало и не приходилось веслами поднимать тяжелые плети водной растительности.
День, начавшись довольно хмуро и суетливо, порадовал отличной, почти безветренной, хоть, правда, и холодной погодой, с тихим, спокойным вечером, плавно переходившим в ночь на реке.
Байдарка быстрых разведчиков, Володи и Анатолия. Благодаря GPS треку и огромному желанию ступить на твердую землю, вот уже она больше полутора часов как была не видна. В ту ночь звёзды так и не появились в небе, зато поднялся ветер, поднимающий волну. Стало холодать. Темнота была промозглой и стылой. Лучи света от налобных фонарей соседних байдарок не согревали даже эмоционально. «Вот оно, приключение!» - подумалось. Не разговаривали (не хотелось), сосредоточенно всматривались в осоку и камыш, освещаемый узким лучом света, и на соседние экипажи (не потерялись?)… Спереди, справа, ещё не видно, донёсся запах костра, и вот, через несколько секунд обозначился и сам костёр и двое наших путешественников. Лагерь предстоял сегодня на правом берегу.
- Как на протезах… - умилялся Начальник похода. От позиционного дискомфорта с непривычки на самом деле так сильно затекли ноги, что выбирались на берег мы словно инвалиды. Глаз был в хорошем расположении духа. Выполнялся основной набор критериев глазовских походов: глазовская погода, хождения в темноте, все заебались, персистирующая пьянка… Не смотря на не репрезентативные составляющие похода номер 60, находились и особенно бодрые участники команды. Стряпали, весело матерились, стоял хруст сучьев, хитом, просквозившим через это поход было:
- Золо-тая чаша, золо-тая!
Наполняет ароматом чая!
Дом, в котором счастье обитает!
Золтая чаша, золотая!
Ужин, разговоры, незаметно перешагнули за полночь, усталость брала своё, и, постепенно, весь лагерь опустел, остались только палатки да снаряжение с дровами для костра.
29 марта
Утро воскресенья было пасмурным, но по-прежнему без ветра. Бобры, следов которых было великое множество, не доели березу. В стволе существенного калибра образовалась на две трети краснеющая узура. Остаток комля еще был способен удерживать ствол с кроной; дерево, однако, все равно было неизбежно обречено на гибель. Возле кустов несколько в сторонке стоял крест памяти утонувшего.
Ребята просыпались по одному, хмуро и молча подходя к костру и проверяя свои вещи – «не высохли?!» Разумеется, не высохли…
Пообедали (позавтракали), начали загружаться по лодкам, сделав фото перед выходом. Пейзаж существенно не менялся – камыш, он километрами простирался ококём обоих берегов. В воде дрейфовали гигантские корнеплоды рогоза – обычное дело по весне.
Вот где-нибудь осядут, закрепятся и в считанный месяц вымахают гигантские стебли: мало что сравниться по темпу роста и по жизненной силе с болотной растительностью. Хатки и тропы бобров были в большом количестве. По пути встречались несколько бетонированных мостов, перед которыми экипажи останавливались, выходили на твердую землю, разминали затёкшие ноги, подкреплялись и обогревались теплом костра.
Когда мостов не было, как и твёрдой земли, подкреплялись (а иногда и подзаправлялись горючим) на ходу, на воде, зачаливаясь в сплотку.
- Золо-тая чаша, золо-тая!
Наполняет ароматом чая!
Дом, в котором счастье обитает!
Золтая чаша, золотая!
В воскресенье никто не проверял воду на температуру своим телом, река стала больше петлять, даже попалась на пути бобровая плотинка, которую все безболезненно преодолели. Первые лодки с наскока, подтопив плавающий древесный мусор.
Байдарка Губарева Гауса и Анатолия путешествовала с отрывом от коллектива, что привело к небольшому конфузу, когда группа, видя пузырьковый след байдарки, но, не видя её самой, вдруг его потеряла. Разминулись. Флот, будучи спереди ушел в затоку. Байдарка, шедшая сзади, проскочила мимо и направо. Таким образом, оказалась впереди. Отдохнув возле очередного моста,
подождав немного, решили позвонить Володе и поняли, что, немного поплутав в камышах, основная группа пропустила вперед байдарку разведчиков.
Хмурым днём темнеет рано; по телефону попросили ребят не отдаляться далеко, и, по возможности, подыскивать место ночлега, обозначив его костром или фонарём.
К ночи внимание притупляется, усталость даёт о себе знать, появляется автоматизм и лёгкая отстранённость, как итог – Глазовские «заколы для рыбы»: так называемый «перекресток», когда явно не видно направление течения реки и ошибочно принимается направление, которое приводит в никуда, в тростник. Приходится возвращаться назад, до «перекрестка», такие места и получили такое название.
- Заколы для рыбы…, - комментировал Глаз.
- Да какие …ь заколы для рыбы!! – почему-то это раздражало Палыча (Петруху).
Поздним вечером воскресенья такое и произошло, с тем дополнением, что в «заколе для рыбы» течение было навстречу.
Ночнело…. Володю и Анатолия нашли по вчерашнему сценарию. Только теперь были они на левом берегу. Появились неожиданно. Русло выполняло плавный левый поворот, как вдруг прервался тростник и они «как зайчики» сидят и ждут. Хотелось тепла и поесть. От воды менее ста метров тропа в тростнике отходила к коренному лесному берегу. Байдарки не стали стягивать аж туда. Ограничились тем, что вытянули на берег у воды.
Оперативно соорудили костровое по типу турник-таганок, поставили котелки, запаслись топливом для костра и расставили палатки. Самый нетерпеливый Пузо даже тихонько кушал гречневую кашу, греясь у костра, «проверял готовность».
Взошла луна. Зловеще готическая. Она проливала холодный свет через худые безлистные кроны деревьев. Ночь выдалась стылой. Утром байдарки были в инее, не то в сахаристой пороше.
30 марта
Лагерь «ожил» только с лучами солнца. Судя по карте, нам надо пройти «воооот такое расстояние».
Вышли на час раньше, и после полуторачасовых скитаний по лабиринтам Птичи, попали к каналу, прямому, широкому, со встречным сильным ветром и дождем. Естественно, что ветер был встречным!
Глазков Лёша: «Крепитесь!». И так 8 км. Шли быстро и дружно в пределах видимости почти плотной группой.
Мокрые, с байдарками воды от вёсел, пришвартовались на берег, перед шлюзами. Обсохнув, сколько было возможно у языкастого костра, перекусив и размявшись, отправились в дальнейший путь. Игорь «Токарь», сидевший на носу в байдарке с Пашей Глазковым, при приближении к створам дамбы, запаниковал и пытался остановить байдарку веслом, уперев его в железо нависшей заслонки перед собой. От удара байдарка сильно раскачалась и накренилась, только понятные всем слова и умелые действия Паши исправили ситуацию, и никто не искупался. Шёл дождь. Он то усиливался, то переходил во влажное сеево. Взлетали из тростников утки, множество уток. Головные байдарки могли в них стрелять в упор.
Река стала интересней, минорный рыже-серый тростник исчез, появились берега с песчаными мини-пляжами и отмелями, вода стала касаться леса, берег повысился, течение увеличилось. Русло бежало веселым, упругим потоком и было такой ширины, когда уже удобно маневрировать без торможений, табанок и тем более заднего хода, но еще не скучно от ширины и примитивности траектории. В тростниках вода казалось серо-сталистой и матовой. В ольховом сумраке гладь той же самой Птичи была блестяще-черной и даже немного жирной. В ней отражались нависшие деревья. Все поры года хороши и всяк поход, даже такой вот как и сегодня дождливый паморок.
Завершился поход на поляне, возле н.п. «Концы», она же поляна «У Эдюши», но на этот раз без него и бани, на закате дня. До поляны «Эдуарда Лимонова» осталось 70 метров. Там не очень удобная чалка для столь обильного количества судов.
Конец похода окончился возле деревни Концы – ровно, как и прошлый пеший мой поход. В этих Концах было что-то знаковое, всему добавляло мрачную торжественность багровое зарево на западе, выбившееся через разорвавшуюся облачную наволочь.
Поход планировался на добрых пятнадцать километров дальше. Но встречный ветер – постоянный спутник сплава, протяженные болотные плесы совершенно без какого-то либо течения, обилия купающихся сделали свое дело: сплав логичнее всего завершить было здесь. Но зато, Глаз говорит, июльские события – продолжение по Птичи – начнутся именно отсюда!! С Концов.
