Особенно интересны правые притоки Припяти, начинающиеся на Украине и текущие на север по полесской глубинке. Со временем мы, Магадан, их все пройдем и опишем. Самый нижний из существенных притоков Уборть. С год назад Нестерович Марк Абрамович предложил маршрут по р. Уборть. Основным аргументом для выбора было то, что по берегам обитает большая популяция болотной черепахи. Но в том году и так график мероприятий был столь плотным, что этот маршрут оказалось некуда засунуть. Теперь же в 14-ом сам Бог велел. На яйцеклад черепах мы и теперь правда не попадали (по вине того же Марка Абрамовича), но зарезервировали нужные даты и собирались на Уборть уже основательно.
Погожим безветренным днем 7 октября 2001 года во второй его половине мы спускались к затоке Припяти по узкой тропинке
Глаз и Иржи Зубрицки тянули вдвоем чудовищный лодочный мотор «Вихрь»
Глаз и Иржи Зубрицки тянули вдвоем чудовищный лодочный мотор «Вихрь». Мотор успешно установили на лодку-Казанку. Казанка,выйдя на глиссирование, шла по Припяти с неимоверной скоростью. Ветер свистел в ушах. Петриков стал быстро отдаляться. Уменьшались в размерах его строения и возвышающаяся над деревьями водонапорная башня. За рулем был местный чувак наших лет Виктор Гонза
Петриков стал быстро отдаляться
- Стой-стой! – быстро заскучал Глаз, - широкая слишком Припять, не интересно. Поехали лучше вверх по Уборти.
Так и сделали. Въехали в Уборть. Была тогда низкая вода. Природа подарила нам самые левитановские пейзажи апогея золотой осени. Идиллия природы и кураж скорости вскоре оборвались не замеченной песчаной банкой. Винт мотора пропахал песок, сгорели предохранители. Мы чуть не вылетели из казанки. Дальше потихонечку, где на веслах, где в «пол спидометра» продвинулись мы еще сколько-то вверх до живописной поляны с отдельными дубами.
Это было не забываемое празднество с шашлыками и купанием в Уборти по случаю первого прыжка с парашютом. И через столько то лет пришлось вернуться…
56:
Состав
Экипажи приводятся по принципу кто где приписан. Де факто отмечалось бродяжничество с лодки на лодку
Таймень 2 «Илья Глазунов»
Глазков Алексей Савенко Сергей
(Глаз) – Руководитель и идеолого проекта (Пряник) – врач, фотограф
Таймень2 «Нестерович Марк Абрамович»
Кинзибулатов Марат Янукович Дима
(Нестерович М.А.) – старший натуралист (Желтый, Палыч) – участник
Таймень 2
Манцевич Саша Ухватов Миша
(Матрос) – матрос, бытовой сектор (Ухват) – бытовой сектор
Таймень 2
Миндибеков Миша Сергей из Бобруйска
Алкогольный инспектор участник
Таймень 3
Дима с ТЭЦ5 Левчук Алексей
(Аьферович Максим) – участник (Сантехник) – сантехник, фотограф
Глазков Павел
Участник
Таймень 2
Трафимович Михаил Денис
(Миша-СБХ) – участник (Алексей Серебряков) – участник
КНБ Свирь 2 «Сонька»
Трусов Дима Вера
(Сонька) – звукооператор Участник
КРЕЙСЕР «АБСЕНТ» В МАГАДАНСКОЙ ЭСКАДРЕ
автор Глазков Павлик
Лет восемь назад совершенно случайно прикупил я на гаражах у одного мужичка байдарку типа «Таймень-3». Судно, конечно, было далеко не первой свежести, однако, было полностью комплектно, еще довольно таки цело и не расшатано.
В первом же походе по верхней Птичи, на первой же стоянке на байдарку случайно был пролит настоящий чешский Абсент, после чего, мы с моим другом детства «Абсентом» её и окрестили.
За эти 8 лет байдарка повидала не так уж и мало, но и не особо много. Судну был произведен ремонт, подтянуты и заменены некоторые заклёпки, а также заменена шкура. В общем находился «Абсент» в боевой готовности.
Когда в апреле месяце на сайте анонсировали водный поход по реке Уборть, я, не задумываясь, подал заявку. Причин тому было несколько. Во первых, уже года три не доводилось налегать на весло. Во вторых, хотелось сходить в очередной поход с Сектой, а в третьих, меня соблазнял продукт производимый на частном предприятии «Синдикат Миндибекова».
Во время празднования дня рождения Димы Трусова, старший брат обмолвился, что в поход по Уборти еще есть четыре вакансии и что мне в экипаж старшим матросом назначен Сантехник, а вот на место матроса пока еще никого не нашел. Переваривая эту информацию, мне пришло в голову пригласить в поход коллегу по работе – Димасика (Альферович Максимка). Сказано-сделано–согласованно и вот в уведомлении, которое всем было разослано на почту мой экипаж был полностью укомплектован.
За день до похода мы с Сантехником договорились встретиться на даче, собрать байдарку, проверить каркас, подклеить шкуру, да и просто пропустить по рюмочке и обсудить предстоящий поход.
Однако планы пришлось корректировать. Алексею–Сантику вечером необходимо было ехать на заказ и поэтому он приехал на дачу не один, а с Руссиановым, который должен был помогать нам с байдаркой, выпить со мной по рюмочке (вместо Сантехника) и при этом не развести Руссияновщину.
Дело спорилось. Хоть пророчил нам Руся на сборку 40 минут, но собрали мы «Абсент» за 20. Подклеили и оставили сушиться. Сантик и Руссиянов удалились домой, а я вернулся к байдарке только вечером, когда приехал Димасик. Он то во время разборки и обнаружил, что у одного из элементов напрочь срезаны две заклёпки и у носовой части наполовину обломано крепление стрингеров. Пришлось делать новые заклёпки, а вот со стрингерами возиться не стали.
После всего этого байдарка была упакована и полностью готова к переезду.
06.06.14
Стартовали мы с Димасиком из Руденска. Расчет был очень простой. На электроне мы приезжаем в Минск Пассажирский, а там перетягиваем байдарку к поезду и соединяемся с группой. Электричка привезла нас на 11 путь, который кстати совсем недавно открыли, а поезд стоял на в???????
Почему-то у первого вагона обнаружились Палыч с Сантехником и рассуждали, что поезд то хоть Гомель–Минск, но вроде как наш, а вроде как он только приехал и скорее всего не наш. Как оказалось, состав выгрузил пассажиров и собирался после погрузки новых в том числе и нас, отправить в Гомель.
Где-то в 2320 все кроме Старшего Брата собрались у десятого вагона. Поезд отправился в 2342, а чёткой информации о местоположении Старшего Брата ни у кого не было.
То поговорили, что он в метро на Октябрьской, то слышалось, что он еще на Фрунзенской и явно не успевает. Без него мы никак не могли начать погрузку, так как билеты на всю компанию были у Старшего Брата.
В силу того, что отправление намечалось позднее то из провожающих была только Таня Жирнухо.
Народ немного волновался и задавался всего двумя вопросами: «Где Глаз и почему среди плавсостава отсутствует Руссианов? Уж ему то здесь была бы лафа».
И вот за 8 минут до отправления поезда среди массы провожающих, слегка кренясь под тяжестью рюкзака, показалась фигура Старшего Брата. Народ облегченно вздохнул, собрался и был готов к десантированию в вагон. Слава Богу наши места располагались у самого входа и поэтому, завалив байдарками тамбур, а вещами первое купе, весь плавсостав очистил перрон и локализовался в вагоне. Почему нет Руссианова Алексей объяснил так. Что Руся недавно забухал, не успел «сесть в ушедший поезд» (записывалось только 16 человек). А поезда, как известно, не возвращаются...
Пока шло разгребание вещей, укладка байдарок на верхние полки и рассаживание по местам, вагон незаметно тронулся. Большая часть пассажиров уже спала, а наши два плацкартных купе бодрствовали и вполголоса (так, возможно, казалось) деловито обсуждали походные темы. Из рюкзака Марка Абрамовича Нестеровича вдруг появилась продолговатая бутылка коньяка и ехать стало уже веселее. Под весёлый, но редкий перестук колес за окошком проносились столбы, изредка подсвечиваемые электрическими разрядами молний.
- Сдается мне, что там не кислая гроза, – поделился я мыслями с окружающими.
- Это нас электровоз тянет, вот он разряды от контактной сети и даёт, –настаивал Старший Брат. То были далекие зарницы, но тут уже гораздо ближе небо располосовал гигантский уродливый корень молнии.
До Сраных Пуховичей поезд шёл довольно таки бодро, а после как-то меланхолично плёлся, причём так, что в Осиповичи пришёл с конкретным опозданием. По времени мы уже должны были быть в Бобруйске, а тут Осипки. Дима Трусов (в Магадане Сонька) узнав, что оказывается ехать ещё часа два как минимум, тут же нашёл вакантную полку и дал на массу. Мы же сидели тесной компанией и рассуждали о высших материях.
Как незаметно, забурившись в ворох одеял и упёршись ногами в поручень, заснул Димасик. Куда-то вскоре ушёл и Миша Миндибеков, с которым мы обсуждали, но так до конца и не обсудили абсентоварение. Заготовил Миша всего два литра абсента. Просили больше. Но, как оказалось, больше за выделенный срок не позволяют производственные мощности (пока). Абсентоварение это не просто настойка полыни на спирту. Тут подойдет, оказывается не всякая полынь, не во всякое время её ещё и соберешь – нужно вечером в полнолуние, понеже прилив. А очистка от вредных масел, анфлераж и прочие способы. Сложная технология на самом деле.
Было неимоверно душно. Большая часть личного состава до Жлобина всё же бодрствовала, понемному выпивая и рассуждая. Многие сетовали на отсутствие Руссианова. Уж он бы здесь развёл Руссияновщину, уж ему то здесь была бы лафа! Русьянов как рыба в воде чувствует себя в вагонах и особенно обожает погрузки, выгрызки, посадки, высадки.
Жлобин встретил на новым вокзалом, кучкой таксистов и бусом с прицепом, на котором нас и следовало забросить под Украинскую границу в деревню Сраные Милошевичи. Оперативно погрузившись, мы наконец-то тронулись в путь.
Бусик был просторный, удобный и даже оборудован DVD. Однако, личный состав в подавляющем большинстве был бухой; водитель включил настолько мутный фильм, что меня через 5 минут приколбасило спать и я отрубился, уперевшись лбом в соседнюю сидушку.
Проснулся народ как-то одновременно и почти перед самым местом назначения. Немного удивило отсутствие на изначально занимаемом сидении Старшего Брата, который, как оказалось, лёг в проходе и спал на полу.
Плавсостав из 15 человек выглядел довольно таки бодро и деловито рассуждал о реке Уборть, черепахах и дубах черешчатых. Оказавшись на месте стапеля, все разделились по экипажам и принялись за сборку. Так как наш экипаж был самый многочисленный, то мы практически моментально собрали каркас и показывали его как пособие по сборке. Собирали хоть раз байдарки все. Но теперь дело шло ни шатко ни валко. Сантехник периодически отводил меня в сторонку и заговорщецки предлагал хлебнуть из его военной фляги, однако, приложиться к ней так и не удавалось по причине постоянных вопросов со стороны других экипажей.
В общей сложности наш экипаж отметился почти у каждой собираемой байдарки, где-то помогая советом, где-то руками, а где-то и всем телом.
На фоне байдарок двоек наша тройка смотрелась длиннее и крупнее, а по сему была обозначена как флагман эскадры крейсер «Абсент». Место для стапеля было выбрано как нельзя удачнее: имелась удобная заводь и мост на котором поздравили с Днем Рождения Мишу Миндибекова, и даже гигантские бетонированные трубы, куда в случае чего можно было спрятаться от сильного дождя. В последнее время усматривается тенденция поздравлять представителей Секты на мостах. Подарки как правило имеют отношение к активному отдыху и как правило покупаются в своем же магазине Секты. Вдруг появился красный гермомешок, откуда под аплодисменты и высокопарные изречения были извлечены самый современнный рюкзак NovoTur-85, какие только вообще бывают, следом коврик самонадувающийся и красный гермомешок был вручен впридачу. Миндибеков был зримо доволен поздравлениями, а мы им.
Небо очагово хмурилось. На какое-то не продолжительное время скупой и редкий пошел дождь. Сонька, снабженный неопреновым фартуком уверенно расхаживал не обращая никакого внимание на наступающую непогоду. Но непогода не разразилась. Подсиненные облака потянуло куда-то в сторону Украины.
Поход пытались провести пасторалью... Как обычно получился алкотрэш.
Когда все байдарки были собраны, вещи уложены, а экипажи изготовлены начали постепенно отходить. По-магадановский почти все туристы ко времени отхода очевидно надегустировались абсента от Миндибекова «Голубой щенок». И впрямь теперь только обратили внимание, что продукция Синдиката не дюшесно-зеленая, а действительно голубая.
Вода Уборти, было видно, что высокая, едва ли не паводковая. Границы русла были не четки, очевидно залитая трава. Прямо среди воды стояли кусты и росли ветлы. Цвет как и аннонсировали с торфяным пигментом. На движение воды человек может смотреть бесконечно, будь это тихий лесной ручеек или мощный океанский шторм. К воде идут отдохнуть вдали от городского шума, зарядиться энергией природы или помечтать. Именно поэтому так популярны водные прогулки и так заряжают положительными эммоциями путешествия по тихим лесным речкам.
Необыкновенное приключение Глаза на Уборти
С первых же взмахов весел стало ясно, три дюжих мужика задают «Абсенту» вполне приличную скорость, ибо от носа крейсера расходился вполне турбулентный кильватерный след. Помимо преимуществ в скорости флагман страдал недостатком в маневренности и на поворотах русла вписать длинное тело байдарки в траекторию, приходилось табанить и гасить скорость почти до нуля.
Так что на фоне других байдарок мы шли практически с одинаковой скоростью. Прохлада воды, спокойствие ее зеркальной глади создает определенную атмосферу романтики. Романтики с элементом таинственности. А если в поле зрения появляется лодка, то ощущения усиливаются…
Это было самое настоящее белоруское Полесье. Есть еще Мещерское. Здешние красоты соответствовали описниям Пришвина и Паустовского. Уж ими то сколько в школе пичкали диктантов и изложений.
Сосновые боры вполне регулярно чередовались здесь с дубравами разной степени густоты и возраста. Иные дубы были помоложе, среди них встречались и исполины не определенного, но явно превосходящего сотню лет возраста. Скорость по навигатору составляла 9,5 км/час. Вдоль дубрав бежали мимо бортов окоёмы сочного тросника и осоки. Из нечастых заток выглядывали большие желтые кубышки. Было весьма комфортно: день был ясный и не жаркий, не было засилия оводов. Ветер почти и не дул, - лишь изредка перешептывался листвой в кронах дубов. Тишину нарушали разве мерные всплески весел и монологи Пряника из следовавшей следом лодки. Говор «о Ницше», « стахастическом анализе» и «Карлосе Костанедо» то почти смолкал, но вот из-за поворота показывался нос байдарки вместе с «Радио-Пряником». Потом она выезжала вся. И мы уже отчетливо слышали про «двунаправленный кавопульмональный анастомоз».
На реке было хорошо. На краю берега стоял очередной дуб. Вероятно, в десять раз старше ветл, ольх и других дубов составлявших лес, он был разительно толще всякого другого здесь дерева. Это был мёртвый огромный, в два обхвата дуб, с обломанными, давно, видно, суками и с обломанной корой, заросшей старыми болячками. С огромными своими неуклюже, несимметрично растопыренными корявыми руками и пальцами, он старым, сердитым и презрительным уродом стоял между улыбающимися буйствующими зеленью другими деревьями. Только он один не хотел подчиняться обаянию начала лета и не хотел видеть ни белого сввета, ни солнца.
Поехав мимо, мы, ребята, несколько раз оглянулись на этот дуб, проезжая по реке, как будто чего-то ждали от него. Буйное высокотравье было и под дубом, но он все так же, хмурясь, неподвижно, уродливо и упорно, стоял посреди их.
Река была не то, чтобы широка. Но и не узка, одним словом «в самый раз», петляла, но не сильно, частенько по пути попадались поваленные деревья которые приходилось обходить, прибегая порой к самым неожиданным маневрам. Вообще понизить воду – русло будет здесь прилично закоряжено. Байдарка слушается тебя только тогда, когда обладает относительно воды хоть какой-то скоростью, поэтому если вам кажется, что вы относительно препятствия перемещаетесь, а на самом деле вас просто несёт течение, то быть вам в этом препятствии. Вот именно так мы и налетели левым бортом на поваленное дерево, не успев во время проскочить и сманеврировать. Ткнувшись носом в ствол обездвиженный «Абсент» поддался течению и был развернут поперек потока и прижат к стволу. Первым делом, если уж такое случилось ни в коем случае нельзя пытаться уклоняться от веток и кренить байдарку. Течение и так создает ей кренящий момент и дело может закончиться оверкилем.
Наш бодрый экипаж героически пытался дать задний ход, но течение упрямо прижимало нас обратно к дереву. Уже прошли мимо нас другие экипажи, а мы по- прежнему не могли освободиться от струи. Признав, что попытки дать задний ход безрезультатны, мы решили прорваться сквозь ветки вперёд.
Больше всего царапин досталось кормовому, то есть мне.
Не успели мы как следует набрать темп, чтоб догнать эскадру, как из-за поворота показалась похожая как у нас картина. Байдарку Старшего Брата «Илья Глазунов» на повороте также прижало течением к дереву и тоже левым бортом. Судя по матерным изречениям из байдарки ситуация была полностью под контролем, но только матрос-Пряник у Брата не совсем понимал команд или не торопился их выполнять. Пряник, будучи коллегой Алексея, но из кардиохирургического центра накануне заинтересовался туристической деятельностью Секты и был определен в поход стажером, а подспутно и назначен врачом.
- Парни! Давайте их подождем и причалим к берегу, – поступило от меня предложение.
Пока мы пытались пришвартовать длинное тело крейсера в удобную заводь, наш экипаж как-то отвлекся от происходящего. Внимание наше вернула проплывающая мимо аптечка, а там, где раньше сражались с течением члены экипажа, из воды торчало полосатое голубое днище байдарки и два мячика голов.
Пока мы догоняли аптечку, сумку и отлавливали уплывающее весло, члены споймавшего оверкиль экипажа тянули затопленную байдарку на берег.
Со слов участников события, просрав экипажем нужный маневр коварного поворота, Илью Глазунова прижало к выступающей высоко вверх коряге, веслами и матерщиной все никак от неё не выходило оттолкнуться. Вдруг Пряник привстал и принялся отталкиваться от коряги стоя, но потерял равновесие и повалился в воду. Илья Глазунов хлебанул воды столько, что его при прижатии к коряге не удавалось выровнять, а вода стремительно поступала. Глаз выскочил (выпал) сам умышленно и перевернул лодку, чтобы не утонула, вверх дном. Её как-то раскрутило и отцепило от коряги. Глубина была большая и какое-то время коллеги судно сопровождали вплавь, но появилось дно и лодку уткнули в противоположный от места происшествия правый берег.
- Суета сует и всяческая суета, томление духа, силен в нас еще князь тьмы – вельзевул.
- Вельзевул – это повелитель мух! Ты воду, блядь, будешь выливать!? – деловито совещались коллеги.
Наш слаженный экипаж теперь как-то быстро и с первого раза заскочил в бухточку и принялся помогать ликвидировать последствия этой жуткой аварии. Слава Богу всё обошлось, но не обошлось без потерь. Старший Алексей промочил телефон, что был у него в брючном кармане, и рацию. Пряник утопил очки и теперь жаловался, что толком ничего не видит. А мы потеряли рюмочку Сантехника, которой я пытался вычерпать набежавшую с весел воду и случайно уронил за борт. Рюмочка эта не простая, а намоленная походами и напитая с Руссияновым до уровня артефакта. С первых же километров спокойная добрая река вдруг показала свой сердитый норов: взяла от нашей эскадры дань за то, что мы вторглись в нее в составе семи судов и нарушаем всплесками своих весел и экспрессивными возгласами ее мерное течение и гармонию.
После коротких словесных дебатов по поводу оверкиля Сережа Савенко был дисквалифицирован из состава байдарки-двойки «Илья Глазунов» и пересажен в наш крейсер вместо Сантехника. Без очков наш новый матрос был как без рук, так как утопленные окуляры были с очень сильной оптикой и без них Серега дальше весла ничего не видел. После погрузки промоченных вещей в байдарку, мы двумя экипажами наконец отчалили.
- Сережа! А как вы умудрились перевернуться?
- А никак! Старший Брат сказал, чтоб я выходил, так как он меня увольняет, ну я и вышел…….
Да уж. Не завидую я Прянику. Не увидеть такие красивые пейзажи. Река Уборть постепенно набирала обороты по красоте. Никогда еще раньше мне не доводилось видеть столько дубрав, могучих и коренастых деревьев сосредоточенных на одной площади. А сколько этих самых деревьев в реке затоплено? Дубы черешчатые… Кстати, река относительно глубока, ибо во время спасательной операции были произведены попытки достать до дна, но они не увенчались успехом. Что тут скажешь, паводковая вода.
Через некоторое время из-за поворота показался пригорок и какие-то домики, а на берегу у пригорка пришвартовались байдарки и ожидали нас. Незамедлительно к домикам был выслан десант для набора питьевой воды, которой, кстати, практически не было. Выйти из байдарки и размяться было кстати очень неплохо, ибо от сидения в одной позе начинала ныть и болеть мышечная часть жопы. Всему плавсоставу очень понравилась история с оверкилем и потерянными очками, а вот Сережа наоборот как-то поник и пал духом, мотивируя это тем, что он ничего не видит, и скорее всего он будет соскакивать с маршрута. Некоторые опытные группы (не чета нашему сброду), я слыхал, перевороты на байдарке даже умышленно отрабатывают. Немного перекусив и поднабравшись сил, эскадра двинулась дальше. Припекало солнце и почему-то как только начинало оно светить тут же принимались атаковать овода и слепни. Не то, чтобы они сильно досаждали, но умудрялись залезть в невидимые места, например под коленку и там со всей присущей им кровожадностью укусить.
Эскадра шла строем кильватера и теперь Абсент уже проигрывал по скорости, так как деморализованный Сережа Савенко делал гребки короткие и частые, а я любитель сделать длинный и глубокий гребок. Поэтому мы часто пересекались веслами и не могли синхронизировать греблю. Однако,периодически мы налегали на весла и догоняли какой-нибудь зазевавшийся, а может и восхищавшийся пейзажами полесской природы, экипаж, после чего шли с ними строем пеленга, либо швартовать бортами и, дрейфуя, отдыхали.
- А Руссианову здесь была бы лафа?
- Да-да, лафа! Ему здесь благодатная почва для разведения Руссияновщины. Уж он бы постарался, уж он бы развел! Махровую Руссияновщину!
В один момент мы пришвартовались борт о борт с байдаркой Старшего Брата и Сантехника, так-же к нам пришвартовался с другой стороны Дима Трусов (Сонька) с единственной женщиной на эскадре – Верочкой в качестве матроса. Вышло совершенно случайно, что записалась в состав из девушек она одна. Дрейфовали, трындели, отдыхали, а когда настало время налегать на весла, то оказалось, что весла то у Старшего Брата и нет.
КНБ "Сонька"
Утонуло! До сих пор не могу понять, как можно просрать и утопить нетонущее весло. Его видели на грани плавучести, но не подхватили, а переехали форштевнем и днищем. Сколько не рыскали потом вокруг да около, тщетно – погрузилось в толщу непрозрачной воды.
И сказал Господь Моисею, говоря: «Отсторонитесь от общества сего, и Я погублю их во мгновение…
Но мы не унывали. В потере весла незамедлительно был обвинен Сантехник, который сидел на носу байдарки, виновато склонив голову. При ближайшем рассмотрении оказалось, что он, Сантехник, просто заснул и спит довольно таки крепко. Однако, двойка с одним гребцом в скорости потеряла немного и шла довольно хорошо. Вообще байдарка по воде идет минимально со скоростью 6км/час. Значит, за минуту она где-то проходит метров 100. Можно идти по реке и видеть впереди идущих, которые то появляются, то скрываются за поворотом и так их и не догнать. А можно видеть по воде, что пару минут назад здесь прошла байдарка, ибо после нее еще долго на поверхности остаются пузыри.
Постепенно эскадра растягивалась, о чем можно было косвенно судить по звуку приближающейся моторки, который затихал (наверное, при встрече с байдаркой для расхождения с ней на малой скорости) и потом вновь издавал булькающий звук. Не прошло и пяти минут, как из-за поворота вынырнула моторка. Хоть река и была в этом месте достаточно широка все равно ребята сбросили скорость. Скрывшись из виду моторка двигатель так и не завела.
- Да, был бы здесь Руссианов, он бы эту моторку так просто не пропустил.
Как оказалось, моторка все-таки не была пропущена мимо и гостеприимный Сантехник угощал ее экипаж из своей фляги. Но это уже отдельная история из которой я знаю, что делал Сантик это несколько раз и в конце концов Валера (хозяин лодки) догнал экипаж Старшего Брата и пытался уже их угощать своей.
А река радовала теперь и песчаными отмелями, на которые выносился течением при повороте русла чистейшей белый песочек. Мы с Димой в какой- то момент так увлеклись подрезанием поворота по краю этих отмелей, что пару раз весло упиралось в песок, а разок и вовсе чиркнули днищем по дну. Ну, не маневренный наш «Абсент», бляха, хоть тресни. Тем более я отказался возиться с килем и педалями, а теперь приходилось расплачиваться за это излишними движениями весел.
С непривычки руки от гребли быстро забивались молочной кислотой. Поэтому передыхать требовалось чаще и чаще, тем более Сережино весло мы отдали Сантехнику и теперь с Пряником и двумя гребцами наш флагман превратился в баржу. Хотя некоторые экипажи нас сравнивали с галерой, так как немного согнутый и съёжившийся Серёжа был похож на раба.
Сиеста на Уборти
Причалив к песчаной отмели, на которой нас уже ждала эскадра в полном составе, наш экипаж разделился. Дима с Сергеем легли поспать, а мне больше по душе было чего-нибудь поесть, благо неподалёку уже нарезали и даже наливали. Миндибеков с присущей ему хозяйственностью организовал ресторацию. Хоть было и солнечно, но как-то сами по себе отстали оводы, и было очень комфортно. Сантехник высказывал предположение, что вода в реке очень железистая от того, что исток берет с украинских болот и делился впечатлениями от встречи с Валерой.
Старший Брат и еще некоторые товарищи спали и всё бы хорошо, но нужно было уже и отчаливать. Впереди до стоянки оставалось порядка 20км. Время нужно было стараться не терять. Однако, все стремались будить пьяного Старшего Брата, перепоручая друг-другу. Зная, что это небезопасно, так как в свой адрес можно выслушать массу эпитетов. Но все же в конце концов разбудили.
Порядок был стремительно восстановлен. Алексей тотчас включил навигатор. Стрелка предельно четко указывала, где мы есть на самом деле. Что это за коса и меандр реки. Маршрут был составлен предельно просто – без альтернативных вариантов и зажатый во временные рамки. Закипела вода под веслами. Скорость движения стала приближаться к 10 км\час. Стало вечереть. Уборть вся преображенная раскинувшись своим руслом на тридцать метров в поперечнике млела своей идеально зеркальной без единой морщины гладью в лучах вечернего солнца. Мы нарушали это идеальное зееркало фривольно. Лодки шли сами. Не какого-то старого горя и недоверия - ничего этого не ощущалось. Это были те самые минуты идиллии, за которыми охотятся годами. Но они не долги, как всё хорошее и прекрасное не стабильно и не долго. Остается только лишь предавться моменту и ловить мгновения.
Хоть я не выспался и усталость начинала сказываться на моем организме, но в такие вечерние часы в настроении начинает просыпаться игривость, а чуть пониже спины детство.
Разрезая девственную и спокойную гладь реки впереди, шла байдарка Палыча «Нестерович Марк Абрамович», экипаж которой не подозревал о наших мерзких планах и, деловито переговариваясь, гребли.
А задумали мы следующее: нагнать экипаж впереди идущей байдарки и, подрезав их на повороте, оттереть в сторону. Понемногу добавляя темп и налегая на весла, наш экипаж ценой неимоверных усилий все же догнал Палыча, но обогнать из-за выдохшихся гребцов так и не не смог. Распаляя азартом себя и экипаж второй байдарки, наш Абсент так и норовил проскочить вперед, вода кипела под форштевнями, чавкали весла, впиваясь в воду, а над рекой стоял густой гомон, обильно разбавленный матерными изречениями.
- Сережа! Дай счет!
- И р-раз! И два!
- Вы бля ему еще свисток дайте!
- А как же! Дадим!
Разогнав крейсер на прямом участке реки, мы решительно начали опережать Палыча, постепенно отжимая его к берегу. Впереди был левый поворот. Наш крейсер принялся подрезать его так, чтоб перекрыть Палычу путь своим корпусом и заставить его табанить. Однако красивое и эффектное подрезание закончилось совсем не так как планировали. Байдарка Палыча, слегка подтабанив, пропустила нас вперед и нанесла таранный удар своим форштевнем прямо в нашу корму. Длинное тело крейсера развернулось и на полном ходу под прямым углом с хрустом ломая камыши, вошло в берег.
- Палыч! Ты поступил по пёсьи!
- Будете знать как с нами тягаться!
- Палыч! Ты Падлыч! Давай швартоваться и выпьем мировую!
По плану наша эскадра должна была пройти село Морковское, еще одну деревушку (Осинское) и встать лагерем. Для любителей цифр расстояний и навигации на сервере Сайта были выложены все документы и инструкции. По обилию мест для отдыха и самих отдыхающих, чувствовалось, что где-то рядом находится населенный пункт. В какой - то момент, выруливая из-за поворота, экипаж нашего крейсера вспугнул, купающуюся в костюме Евы, женщину, которая прямо перед носом Абсента выскочила на берег, и, сверкая незагорелым от ношения купальника 3им размером и ягодицами, побежала одеваться.
- Что ты, Дима, видел?
- Вернера Милосская!
- А ты, Сережа?
- А что по- твоему я мог увидеть? Я же очки утопил, - рассердился Пряник.
Попадалась так же резвящаяся на берегу малышня, которая то и дело сигала в воду с берега. Спустя некоторое время наша эскадра причалила к берегу и стала лагерем. Несмотря на фривольное движение (то дневные сиесты и кульбиты, то слалом со средней скоростью движения 8 км в час) именно там, где было и рассчитано и не в позднее время. Место стоянки было изумительное.
Река, делая крутой левый поворот образовывала как бы полуостров, на котором уютно расположились значительные дубы (черешчатые) и луговая трава. Отмель и неглубокая заводь позволяла швартоваться байдаркам без особых проблем с обоих сторон от полуострова.
За бивак принялись дружно. Пока разжигали костер, пока обсуждали меню и налаживали быт лагеря ко мне несколько раз подходил Сантехник с предложением хлебнуть из волшебной фляги, после чего мы с Димой приняли решение, что палатку необходимо ставить как можно скорее, ибо если Сантехник подойдет еще пару раз, то ставить ее уже будет некому.
На костре варился суп и второе. Пахло это все настолько аппетитно, что понемногу все как-то кучковались у костра и ждали. Где-то наливали, где-то пили холодный кофе, где-то трындели о жизни, а где-то почти спали.
Первое и второе удалось на славу, поэтому как-то незаметно я напился у костра так, что чуть не упал, зацепившись за растяжку палатки.
Спать ушли всем экипажем почти синхронно.
Всю ночь кто-то из нашего экипажа пытался заводить четырехтактный дизельный мотор, мерным храпом скорее убаюкивая, чем досаждая. Так- же всю ночь над ухом тонко пищали комары, пытаясь пробиться через ткань палатки, но так и безрезультатно. Знали бы они, что в соседней палатке Миша Миндибеков не закрыл молнию и их сотоварищи высасывают из его и нашего Кока кровь целыми литрами, то переметнулись бы туда. В армии со мной в соседнем взводе служил парень с интересной фамилией – Бодун. После хорошего возлияния, где бы оно не происходило и как бы я не прятался этот боец по утру приходит ко мне в гости и начинает занудствовать и выносить мозг. Не исключением было и утро второго дня.
8 июня
Как только я открыл глаза то понял, что человек с третьего взвода уже пришел и как оказалось не ко мне одному.
У костра суетились члены эскадры и было от чего. Миша Миндибеков презентовал продукт своего собственного производства – абсент под названием не то «Амнезия», не то «Энурез». Так же в запасе были абсенты «Голубой щенок», названный так из-за синеватого цвета и бесцветный «Профессор Плейшнер». «Амнезия» или «Энурез» зашли настолько хорошо, что мгновенно куда-то по-английски не прощавшись пропал «человек из третьего взвода», появился аппетит и отступило ощущение разбитости.
Постепенно один за одним к костру подтянулись почти все члены эскадры за исключением Старшего Брата и Верочки. Коллегиально решили, что Старшего Брата будить не будем, а то он начнет всех подгонять, требуя выходить на маршрут.
Но как ни странно Алексей проснувшись, поправлял здоровье у костра и никого не подгонял. Лишь только отправлял каждого, кто попадется на глаза будить Верочку. Верочке это наверное не очень сильно нравилось. Зато все нравилось Сереже-прянику, который ходил по лагерю в водолазных затемненных очках с диоптриями. Все конечно хорошо, но мир теперь Сережа воспринимал хоть и четко, но все же немного с голубым оттенком. Плавательные очки, но с диоптриями взял он с собой довольно случайно. Теперь пригодились как нельзя лучше. Более того никакой речи об сходе с маршрута теперь уже и быть не могло.
В силу того, что на него, Пряника, были возложены обязанности судового врача он отстранил от гребли нашего Кока, рука которого была травмирована и от воды разбухла. Он травмоопасен и с травмой был и в этот раз. Теперь Абсент превратился в госпитальное судно, которое мы с Димасиком оборудовали рулем и педалями. То ли Саша- кок весил больше, то ли рюкзак был у него очень тяжел, но сегодня Абсент шел как-то тяжеловато. Зато Матрос теперь был снабжен водонепроницаемым фотоаппаратом. Фотографов же в команде было два. Несмотря даже на то работу, их Старший Брат по истечении похода забраковал - из пяти сотен фотографий хорошо, если можно отобрать десятую часть.
Нас как-то без особого напряга обходили байдарки-двойки и вскоре мы уже плелись в хвосте эскадры. Маневренность байдарки улучшилась, но улучшение это произошло ценой падения скорости. Нажмешь на педаль и слышишь, как зажурчала на руле вода, а сам крейсер послушно поворачивает в нужную сторону. Все хорошо, но к концу поворота отяжеленный балластными килограммами Саши, Абсент уже практически не имеет скорости и его требуется разгонять, тратив силы.
Пряник в плавательных очках с диоптриями
Замыкающими в эскадре шли три экипажа: «Абсент», «Илья Глазунов» и «Поня» с Сантехником. Шли ни шатко, - так казалось - ни валко, периодически швартуясь друг к другу, выпивая и дискутируя на различные темы. Однако, как-то незаметно экипаж Сантехника и Миндибекова и вовсе отстал. Самое что ни на есть не удачное сочетание. Изначально так и не планировалось, но вышло тем не менее само собой.
Река шла преимущественно по заболоченной местности (судя по карте), но это была не такая угрюмая местность, как в верхней Птичи, а вполне красивjе: вдоль самого берега могучие тростники, но за ними - опять же с дубами Черешчатыми побережье. Обгоняющие нас экипажи сообщили, что видели как в какую-то безымянную протоку нырнула байдарка Димы Трусова «Сонька». Из протоки не возвращалась - бесследно исчезла.
Судя по карте Дима Трусов решил срезать через канал и поджидать нас у Сраных Лельчиц. Я не одобряю такие поступки. Ведь согласись, читатель, что мы по реке шли не для того чтоб форсировать расстояние, а для того, чтоб насладиться природой и красотой реки. О том, что впереди находится большой населенный пункт – Лельчицы (целый райцентр) косвенно подсказывали берега реки, которые с правой стороны стали изобиловать приспособленными местами для отдыха. Повстречавшаяся нам моторка с огромным количеством детей на борту поприветствовала нас и сообщила, что до Лельчиц еще 2-2,5 километра. Моторка была большая и на реке поднимала хоть мелкую, но волну. Длинное тело «Абсента», переваливаясь по этой волне, по-стариковски недовольно заскрыпело стрингерами и шпангоутами. Оказывается, что данный тип байдарок очень плохо ее переносят.
Вскоре в разрывах деревьев показались домики, а спустя некоторое время и автомобильный мост. За мостом сидел рыбак и с явным интересом нас рассматривал.
- А скажи, отец, много ли байдарок до нас здесь проходило?
- Так сначала одна, а потом еще три.
- А желтая была с девушкой на борту?
- Да была, только я там девушку не разглядел.
- А значит потом еще три? А желтая шла раньше или вместе?
Хоть с нами не было Руссиянова, но его течение «Руссияновщина» проникло в каждый экипаж и начинало развиваться на столь благодатной почве.
Спустя 150-200 открылся навес от солнца под которым расположилась наша эскадра, а три байдарки были пришвартованы к берегу. Железные раздевалки свидетельствовали тому, что как раз в этом месте находится городской пляж. Но затоплен паводковой водой был он до неузнаваемости. Река разбухла и сильно не умещалась в своих границах русла, залила ближайшие выгоны.
- А где Трусов?
- Где-то. Утверждают, что он здесь проходил.
Незамедлительно в Лельчицы под руководством Нестеровича Марка Абрамовича был отправлен водяной десант. Для пополнения запасов питьевой воды. Водой из реки тоже кстати не пренебрегали. Трусов то и показал пример. Жарко не было, даже не то чтобы солнечно. Но ясно. Экипажи регулярно вскидывали кверху большие пятилитровые канистры и с бульканием и кадыкасто глушили воду.
По причине притопленности берега десант ходил вдоль реки с пустыми бутылками все не решаясь форсировать образовавшуюся узкую луговую затоку. После, синхронно раздевшись, парни перешли затоку вброд и скрылись. Казалось, будто идут чуть подскакивая.
Под навесом не скучали, рассуждали о реке, о походе и Руссиянове.
Так же вдоль берега пешком пришел и Дима Трусов с Верочкой, который действительно срезал путь через канал.
В это же самое время у противоположного берега вылез подплывший туда Миша СБХ. Тотчас он залез на сооруженный местными трамплин, и разбежавшись, нырнул в обнаженном виде щучкой! За этим последовали и другие и третьи нырки.
Долгое отсутствие десанта растащило некоторые экипажи и поэтому Старший Брат начал трубить сбор. Но куда там! Сантехник уже позвонил Русе и и тот возжелал пообщаться чуть ли не с каждым участником все больше и больше утопая в разговоре.
Разведение Руссиановщины
С неимоверными усилиями, но все же собрались и отчалили. До ближайшего поворота с нами четвертой поехала Верочка, которая хоть и миниатюрная женщина, но байдарку пригрузило по самую еёную ватерлинию. Впереди нас ждал довольно таки длинный переход вдоль относительно заболоченных берегов опять до пересечения с трассой Р36.
Шли не то, чтобы вяло, но и не торопились, то и дело швартуясь то к Сантехнику, то к Диме Трусову, который периодически открывался вперед, но потом, почему-то нагонял нас сзади.
- Дима! А тебе не кажется, что впереди по курсу на воде пузыри?
- Ну да, это наверное вода с пузырями.
- Значит, мы кого–то догоняем?
И действительно, спустя пару минут нашему взору открылась следующая картина. Поперек течения реки с неимоверными усилиями переднего гребца выровнять и направить по струе дрейфовала байдарка «Илья Глазунов». Носовой матрос в водолазных очках греб изо всех сил, но байдарки на его гребки отзывалась слабо, а сзади лежал и спокойно спал капитан судна, сморенный видимо жарой и переживаниями за эскадру. По словам Сережи Пряника уже 10 минут он сражается с каждым поворотом и весь запас горючего в его крови и гликоген в печени переработался в энергию.
Сказано сделано. И вот вновь журчит вода, разрезаемая форштевнем, а весла чавкая месят воду. Маневренный «Абсент» с девяносто килограммовым Сашей на борту вписывает свое тело в повороты, отрывистые команды штурмана, корректирующего курс и дальше неторопливая светская беседа, в которой мы успели обсудить: Жлобин, металлургический завод, Мексику, красоту Мексиканских женщин, латиноамериканских женщин, женщин, жен, подруг, детей, ТЭЦ-5, начальников, директоров, события на Украине, сало, абсент, анашу, Уборть и прочие жизненно важные темы.
Довольно оперативно мы прошли долгий участок до деревни Краснобережье. Как и про черепах, совершенно забыли осмотреть сохранившиеся здесь на берегу ДОТы. Отдохнув и, размяв затекшие чресла, без особых демагогий и рассуждений двинулись дальше.
Остановка возле Краснобережья
Теперь «Абсент» шел замыкающим. Болели забитые руки и скорость у нашего крейсера была неважнецкая. Периодически и замечу довольно таки часто сходились борт о борт с экипажем «Пони» в лице Сантехника и Миндибекова ложились в дрейф.
Вот в один из моментов такого дрейфа и произошла маленькая неприятность, когда из-за поворота показалось полузатопленное дерево и течение, меняя направление, отекая его справа, уходило под ствол.
- Полный назад! Не впишемся!
- А мы проскочим, - сказал Сантехник и налег на весла.
А дальше все было как в кино. «Поню» прижало к стволу и оберегая лицо от веток Сантик с Миндибековым отклонились вправо, создав байдарке такой кренящий момент, что борт оказался в воде. Через пару секунд канареечного цвета байдарку покинул экипаж, а само судно с креном под 90 градусов, прижалось к стволу.
Времени на раздумья не было, и поэтому наш экипаж продрался через ветки левее места крушения, чиркнув днищем по стволу, и причалил к берегу. В это время затопленную байдарку Сантехник развернул по течению и держал, схватившись за дерево, чтоб не уплыла. Мое дело было принять судно и отбуксировать к берегу, но сложность была в том, что глубина была весьма солидной, и вплавь это сделать было трудно. Поэтому плывущего по течению с байдаркой меня должен был за руку поймать Димасик, стоя хоть и по грудь в воде, но на твердом дне. Приняв байдарку и ощутив всю ее инертность я первым делом налетел на подводную корягу, сильно ударившись о нее левым бедром и заработав (как потом оказалось) здоровенный синяк. Димасик сработал отлично и, схватив меня за руку, помог причалить к берегу.
Искупавшиеся друзья совершенно не унывали. Активно рассуждали и дискутировали. Переворот на всякий случай свалили на Миндибекова.
- Если Бога нет, - значит всё дозволено.., - не прерывали они давно начатую дискуссию.
- На всех рано или поздно укажет карающий перст Фемиды...
- Ты воду выливать будешь!..Чуть гитару не утопили!
Второй оверкиль произошел опять на наших глазах. Вылив из байдарки воду и заново уложив вещи, экипаж тронулся далее в путь, а мы вновь пошли замыкающими.
Река вновь вошла в дубравы. Было вечернее безветрие. Вода была зеркальной. В ней отражались сочные кроны дубов черешчатых. Ехали потихонечку, в полспидометра. Минут через 15-20 нам открылось место второй стоянки. 45 километров пути было пройдено. Место всё-таки похуже первого, но тоже очень даже ничего. Росли тут дубы. Перед недалеким лесом на левом берегу расположился луг поросший не густым высокотравьем и обильно изрытый кротами. Уже курился костерок. Представители Секты сновали в лагере по типу броуновского движения. Как ни странно, но причина нашего отставания предполагалась в том, что на повороте из лодки выпал Миндибеков.
Странное дело. Пряник оказался в одних трусах и плавательных очках с диоптриями. Но еще удивительнее то, что остальная его одежда не у него, а в байдарке у нас.
- Дайте мне, наконец, вещи, - тихо возмущался Сережа.
- А зачем тебе вещи!? Ты что, на Полярном Урале?! – нашелся Палыч.
- Комары, суки заели! – размахивал руками Пряник.
Сережа Пряник на Уборти
Вечер прошел очень душевно, пели песни под намоченную гитару. Гитаристов оказалось много и у каждого свой репертуар. Сольные исполнения со временем перешли в коллективные хоровые. Чем далее, тем всё более громко и разноголосо. Хор со временем перешел в ор.
Мало того, что палатку поставили на кочках или кротиных норках, так еще кто-то (не иначе как Миндибеков) закрыл в палатку вход и сотни комаров атаковали всю ночь наш спящий экипаж.
9 июня
Утром ко мне опять пришел «человек с третьего взвода». По неизвестным причинам в похмелье был обвинен Палыч, который ходил по лагерю и выглядел бодро и свежо. Изгонял «человека из третьего взвода» «Профессор Плейшнер», бутылка которого завалялась в закромах у Миндибекова.
На сегодня в планах было дойти до Петрикова к строго фиксированному времени, поэтому особо никто не расслаблялся и после завтрака стали выходить.
В составе нашего экипажа вновь произошли кадровые изменения. Теперь вместо Димасика матросом на нос был посажен Миша Миндибеков. Обладая проигрышем в скорости, и дабы не волочиться в конце эскадры мы стартовали раньше всех.
По словам Саши, которому доктор запретил грести, река уже стала немного не такая. И шире и дубрав меньше, и отмели песчаные вовсе пропали. Русло реки чаще стало изобиловать прямыми участками, повороты стали не такие крутые и чувствовалось, что Убороть уже становится не та. Тростниково-болотная, как нравится Старшему Брату. Без лужаек, пляжиков, отдыхающих.
После и вовсе река спрямилась в канал идя по которому можно было наблюдать всю эскадру, растянутую кучками почти по всей его протяженности. Идти стало скучновато и пропала интрига, которая так и спрашивает : «А что там будет за поворотом?» Ничего. Нас давно уже обогнали более быстрые суда эскадры и мы снова оказались в хвосте вместе с «Поней», «Ильей Глазуновым» и «Сонькой». Экипаж «Пони» состоящий из бывших матросов «Абсента» нашел общий язык и теперь шли оченнь слажено и красиво, синхронно махая веслами. На «Илье Глазунове» не выключаясь работало «Радио Пряник», а на «Соньке» в экипаж проник ниндзя.
Как оказалось, Верочка настолько сильно обгорела, что замотала лицо майкой, оставив только щелочки для глаз. А у нас на борту открылся бар. Просто Саша, которому доктор запретил грести решил поддержать моральный дух команды и по первой же просьбе мог нарезать чего-нибудь съестного. Питьевая вода давно закончилась и в ход пошел напиток «Уборть» который хоть и имел железистый оттенок и муть, но заходил очень даже неплохо. Думая, что амебы и инфузории туфельки попав в мой желудок моментально дохли от спиртной дезинфекции. Спрямленная мелиораторами протока именовалась, согласно карте Старой Убортью. Была она разительно уже русла до этого реки. Течение здесь было гораздо значительнее и наша скорость соответствующей. Однако вдруг ни с того ни с сего мы въезжали бляха в русловые озера. В озерах рыскали и не всегда с первого раза находили выезд.
В один прекрасный момент у Абсента отказал руль, а точнее лопнула рулевая тяга и поэтому демонтировав рулевой киль, пришлось опять налегать на весла, дабы вписаться в повороты.
По поведению реки чувствовалось приближение Припяти. Течение пропало, река стала широка и в какие –то моменты больше была похожа на заливные луга, чем на реку. Разок повстречались нам остатки Бог весть для чего сооруженного здесь шлюза. Мы шли последние. Уставший экипаж даже и не заметил как вошли в Припять. Хотя и видно было что что-то приближается – Петриков не иначе.
Просто впереди показалась гладь воды и населенный пункт к которому как по нитке растянулась цепочка байдарок. Лодки мерно покачивались и отражали блеск предвечернего солнца лопастями весел и гладких своих бортов.
Населенным пунктом оказался Петриков где оканчивался наш поход и находилось место антистапеля. Экипажи ходили по берегу и не спешили разбирать байдарки, ждав когда они хоть сколько высохнут. Предприимчивый Сантехник привез откуда-то пиво и всех угощал. Все в общем были довольны и счастливы.
Если же человек впервые совершил байдарочный поход, то сразу по его окончанию его необходимо посвятить в водники. Просто необходимо еще не высохшим веслом ударить его по оттопыренной жопе.
Обычно на это не соглашаются и поэтому необходимо прибегать к различного вида уловкам. Например, попросить выпить из рук стакан вина или пива. Человек наклоняется, чтоб взять зубами стакан, а в это время получает по жопе мокрым веслом. Новичков было много и пришлось потрудиться.
Пока разбирали байдарки приехал и микроавтобус с прицепом. Так же Старшего Барата узнал какой-то дядька, который как оказалось не пропускает ни одного отчета и регулярно посещает сайт Маgadan.by.
Мужчине было очень приятно с нами познакомиться визуально, пообщаться, а нам в свою очередь было приятно, что нас узнают. Якобы Секта эта действующая, многопрофильная, эпатажная, экстраординарная и очень динамичная.
Обратная дорога пролетела незаметно. Упершись лбом в сидение, я спал. Снились мне река, байдарка, весла и берега с дубравами. Оказывается не одному мне, как оказалось впереди спал Палыч и весь сон табанил, греб и дрейфовал по реке, поэтому по приезду в Жлобин он был обвинен в том, что мне плохо спалось. Где там поспишь если впереди то гребут то табанят.
Не буду описывать посадку в поезд и обратную дорогу так как ничего интерсного не происходило.
Поход для нас с Димасиком закончился опять же в Руденске 10.06.2014г. в пятом часу утра. Разбитых, сонных и уставших нас встретили коллеги по работе и развезли по домам.
Отоспавшись на даче, я пришел домой и долго объяснял жене, что байдарочный поход это круто, а она глядя на обветренную морду, обгоревшие руки и ноги, черный синяк с ладонь на бедре и покусанных оводнями и комарами ноги, верила, но как-то с трудом.
