По завершении тренировок на осветительной мачте, Глаз остался недоволен результатами. Оставляли желать лучшего и прыть, и сноровка. Только отличная подготовка, строжайшая дисциплина и ответственность могут обеспечить должную безопасность в горах. Перед походом в Сванетию надлежало подтянуть и теорию, и практику, поэтому Алексей назначил дополнительные занятия. Особое внимание теперь уделялось отработке полиспаста и навесной переправы через реку.
Всё бы хорошо на торфоперегрузочной станции, да не хватает реки. Переправа же через заброшенные рельсы чревата серьёзными опасностями — это даже Опытный Анатолий подтвердит. Да и нету в горах рельсов-то. Поэтому ехать в этот раз пришлось аж за Марьину Горку, на живописный берег Свислочи.
Здесь река, как столичный турист, вырвавшийся, наконец, из душного железобетонного города, с наслаждением раскинулась среди тенистого соснового бора, и, залихватски петляя, украсилась ожерельями заток и стариц. Такие пейзажи как нельзя лучше подходят для экологического туризма Организации.
Погода, в кои то веки, благоприятствовала — в августе лето всё-таки пришло. Тут надлежит сделать лирическое отступление. Во всех походах каждый день до завтрака меня терзают угрызения совести — я дышу свежим воздухом, наслаждаюсь природой, а Лилечка чахнет в душной квартире посреди четырёх стен. На этот раз представилась прекрасная возможность приобщить её с дочками к весёлому бедламу Секты. К тому же добрый поддатый тесть с барского плеча выдал нам ключи и документы вместительного минивэна.
Управлять большой и неповоротливой махиной с непривычки было тяжело и нервозно. Вдобавок как снег на голову свалился пьяный Руся. Вместо того, чтобы сесть за руль 95 автобуса, как и всякий добропорядочный гражданин в академическом отпуске, он развалился на пассажирском сиденье 53-й маршрутки и поехал в Малиновку. Тем не менее, затопленный спиртным шофёр в глубине его разума из последних сил подавал слабые булькающие звуки — всю дорогу Руся объяснял водителю маршрутоса, как правильно ехать. Жаль только, он не смог так же подробно объяснить мне, на какой остановке его искать. Небольшой автопробег по району не принёс результатов. Всё от того, что я всё время норовил смотреть поверх людских голов, выискивая рослый силуэт. На самом деле следовало зрить в корень — Русьянов мирно храпел на остановочном пункте. Завидев, наконец, меня, он от радости тут же утратил колбочковое зрение и пошёл через дорогу на красный свет. Истерически взвыли клаксоны. Андрей показал кулак хаотично затормозившим автомобилям и взгромоздился на переднее сиденье нашего Фиата. Лилечка, моментально ошалев от мощного потока руссияновщины, захлестнувшего салон, весь путь просидела в эрикссоновском гипнозе, не проронив ни слова. Иногда воцарялась зловещая тишина, нарушаемая лишь тракторным тарахтением прогоревшего глушителя — Руся порывался поспать. Даже на максимально отодвинутом назад сиденье здоровяк умещался с трудом, скручивая ноги в какой-то невероятный узел. Я думаю, это был узел Русика. Навстречу то и дело попадались высунутые из окон автомобилей красные проблесковые маячки поддатых физиономий — ехали в Минск отмечать День Воздушно-десантных войск. Никаких голубых беретов на на них не уже было — видимо, сдуло набегающим потоком где-то под Осиповичами.
Больше всего я боялся, что поддатый Руся-шофёр схватится за руль или на ходу выпрыгнет из автомобиля для слива отработок. На последних метрах, когда страхи уже почти утихли, случилось и то, и другое. На зыбкой песчаной дороге Русьянов недрогнувшей рукой выправил курс, а завидев магадановцев, с распростёртыми объятиями выскочил из салона — благо скорость была пешеходная. Оставалось радоваться, что с большего всё обошлось.
На поляне, между тем, уже вовсю гудел туристический муравейник, вернее, целых два. На пригорке, весело позвякивая снаряжением, собрались будущие грузины, внимая Глазовским ц/у. Возле костра сновали им сочувствующие и сочувствовали, судя по симптоматике, уже в полный рост — мы опоздали примерно на полчаса. Очень хотелось урвать счастья из обоих бокалов. Одна нога прыгала, пытаясь попасть в обвязку, другая - медленно, но верно по направлению к угощению. Руся тут же был замечен с бутылкой шампанского в руке, после чего закономерно исчез из поля зрения на пару часов.
Альпинистская группа в это время отрабатывала подъём пострадавшего полиспастом. Пострадавшим была полная лафа — они с наслаждением растягивались у подножия пригорка в прохладной тени густой хвои, ожидая спасения. Глаз, так тот вообще закинул руки за голову, дымя сигареткой. Чего не скажешь о спасателях, пыхтящих наверху, словно перегруженные локомотивы. Со стороны казалось, что это рыболовецкая артель вытягивает полный увесистыми рыбинами невод.
Вдоволь натягавшись, перекусили и приступили к навесной переправе. С высокой прибрежной сосны протянули на противоположный берег большой старицы. На сосну следовало забираться по жумарам. В конце пути поджидала здоровенная каркалыга, прошедшая всего в паре сантиметров от основы жизни господина Уэфа. На память остался длинный шрам — к счастью, только на шортах. Торможение на переправе осуществлялось методом частичного погружения в воду. Тут уж я на собственной шкуре почувствовал, как туго приходится альпинистам. Даже в тёплой стоячей воде плыть в обвязке с грузом карабинов получалось не очень. Хотелось прямо сейчас же, с чистого листа начать заниматься дайвингом. Представляю, каково придётся "пушечному мясу" в ледяной воде какой-нибудь горной реки.
Отлазавшие вливались в бурлящий поток грандиозного банкета.Тосты поднимались, в основном, за Магадан и Воздушно-десантные войска. За неимением других десантников все поздравления принимал Владислав "ВДВ". Поляна кишела людьми - к вечеру здесь собрались все сливки Магадановского общества.
Вновь материализовавшийся Руся залез в старицу и устроил бои без правил со всеми желающими. Таковых оказалось немного – несмотря на то, что гора мышц была скрыта под водой, торчащая голова сама по себе выглядела очень устрашающе.
Свирепая голова Руси
Разъезжались весело и немного сумбурно, по нескольку раз прощаясь друг с другом. После таких затянувшихся проводов отыскать свою машину было проблематично – они двоились в глазах. Место шумного Руси на обратном пути занял умиротворённый Миндибеков. В магнитоле пел Бутусов, рядом сидел живой Цой – погружение в атмосферу русского рока было с головой. При наличии даже слабенького воображения Фиат легко представлялся милицейским рафиком, в котором звёзды ехали с очередного подпольного сейшена. Реинкарнировавшийся в Нормальных Мачулищах Виктор Цой кивал головой в такт коллегам по Ленинградскому Рок-клубу. Изотерический круг замкнулся – накануне двадцать пятой годовщины судьбоносной автокатастрофы Миндибеков упал с велосипеда.
