Мероприятие проходило в пределах штатного расписания. Среди Болотингов, Глазовских Троп, Осенних рапсодий, Питейных Точек Maгадана и Полян, маршрут ПВД "Гайна и Ада", пожалуй, самый сложный.
Для расширения действующего состава Секты Глаз разместил объявление - анонс на сайте Poehali.net. Но предупредил, что поход предстоит экстраординарный. Предложением там заинтересовались. И за две недели в предварительный список было внесено аж (!) 10 респондентов. Я уже пробовал даже дальше отказывать не успевшим. Как обычно, когда дело идет ближе к делу, и когда уже договорился с транспортом, тогда за два дня (а еще чаще за день) к кандидатам вдруг приезжает в гости без предупреждения двоюродная бабушка из Удмуртии. Закономерно получилось и теперь. Поход назначался на пятницу. С понедельника по четверг из десяти, вышедших через Poehali.net, соскочило восемь.
Группа была довольно бодрой. Коллектив удалось поделить примерно на три равновесных бригады. Знакомьтесь:
Звено "Затейники".
Глаз - Идеолог Секты. Руководитель ПВД №54А Русьянов - ВРИО Менеджера Секты
Жанна - Бытовой сектор. Бригадир звена "Затейники" Игорь-Пузо (Токарь)
Кудрявцев Алексей - Пушечное Мясо Алина из ДКХЦ
Дима-Сонька Алексей-Сантехник - Сантехник
Кирилл - Победитель мюзикла "Оральные батлы на Гайне"
Подгруппа "Блюхеры"
Брюхо Андрей - Старший подгруппы. Ремонтник Полковник Малышев - Духовный наставник Секты
Максим - Летчик-пенсионер Павлюченко А.А.
Оля Хлимович Миша-СБХ
Максим Гламурный Волосачз Сергей - Начальник Борисовского Отдела
Подгруппа "Тандем А.By & Перепелица"
A.By - Старший подгруппы Максим-Перепелица
Паленый Дима - Гомельский аппарат Дима (Дима с канистрой, Мерзликин) - Гомельский аппарат
Настя - Гомельский Аппарат Витя - Гомельский Аппарат
Катя с двойной фамилией - Фотограф. Ред.Коллегия Костя (врач нарколог) - Нарколог
Сергей (Рыжий Викинг)
Группа поддержки
Эдуард Лимонов - Моб. баня "У Эдюши - 2" Миндибеков Миша
Конькова Оля
06 декабря
На ст.м. Уручье нас завез друг Максима-Гламурного. Здесь уже ожидал нас водитель-Игорь с бусом, которого видели впервые, но бус этот уже не впервые. Человек 16 загрузились туда. Восемь к Феде, похожему на кота. Провожал один Смирнов. Чтобы не нарушать традицию, в дорогу он передал презент - бутылку виски.
Виски разошлись в бусе Феди, похожего на кота, когда еще не подъехали на точку старта. Старт наш, как известно, не далеко - Усяжская узкоколейка.
Коллектив был воодушевленным. Всем не терпелось выступить. Шел разговор про блюда в походах. Речь завелась о голубцах. Решили тогда, что очень логично будет, если этим займется именно Русьянов (он наделен организаторскими способностями).
- Отлично! - обрадовался Андрюша, - я вам тогда сделаю ленивые голубцы.
- Зачем ленивые, - удивилась Жанна, - я помогу их свернуть.
Тогда и решили, что Русьянов займется начинкой, а Жанна капустой. А взносы на ингридиенты будут удержаны с коллектива. Что было решено - уже нельзя взять назад.
Снег этот был первым в зимнем сезоне. Он продолжал падать: в свете фонарей-налобников бодро вертелись белые мухи. Под ногами навстречу бежали шпалы. Первый снег бодрил. Его было пока мало. Так что без лыжей шлось пешком выгоднее. Дима-Сонька на всякий случай взял балластом свои любимые снегоступы. Были и прочие не пригодившиеся вещи. Алексей-Сантехник нес с собой разводной ключ и паклю.
Шеренга в двадцать пять человек быстро шла по насыпи. Прошли под ЛЭП. Вскоре пересекли шоссейную дорогу. По правую руку горел налобный фонарик. Тут был пикет Павлюченко А.А. Он ожидал, приехавший из Жодино. Павлюченко А.А. был в синей куртке.
Ночь выдалась темная. Луны не было. Снег белел по сторонам от насыпи полутехногенно. Слегка пахло торфом, снегом, и немного нефтью. Ногами между рельсов снег перемесили с торфом в кашу. По ломанной линии перешли два канала. Дальше уже было озеро Великое.
Разворачивали лагерь дружно. Вскоре занялся костер. Трещал в округе ломаемый хворост. Раздавались высокопарные изречения и спич. Двадцать пять человек слились в разноголосый гам. Требовалось набрать воды. Хоть место под лагерь и выбиралось недавно под визуальным контролем на берегу озера, саму акваторию озера я в темноте найти теперь почему-то не мог. Взялся помогать в этом друг Паленого Дима Мерзликин. Однако, даже с его помощью мы упирались в какие-то мелкие не замерзшие канавы, где вода быстро баламутилась и особенно набиралось в котелок гнилых осиновых листьев. Глаз не растерялся - придумал озеро найти с помощью навигатора. Получилось быстро и в двадцати шагах. Воду сковал первый хрупкий ледок и сахаристо присыпал снег. Туда охотно перескочил через не замерзший заберег Мерзликин и протянул руку не то за котелками, не то чтоб Глаз вылез тоже.
- Подожди, я что-то туда не совсем хочу...
Дима вдруг сделал неловкое взмахивающее руками движение и с хрустом исчез выше колена, почти до пояса. Во льду унитазно появилось отверстие. Через него выплеснулась с колыханием нечистая сапропелистая вода.
- Я же тебе говорил, туда не ходи...
Одного костра, было очевидно, что на двадцать пять человек мало. Коллектив толпился и месил вокруг волглую землю. Кухня и питание работали в закусочном режиме. Среди коллектива появилось несколько самогоно-водочных лидеров, вокруг которых кучковались, рассуждали и переходили один от другого по типу Броуновского движения. Но было тепло и хорошо всем буквально. ПВД настроился на нужный душевный лад.
Позднее из темноты появился приехавший из Гомеля и дошедший до нас самостоятельно (Глаз выслал карту со схемой) Виктор Гюго.
Разошлись по палаткам очень в разное время. Но позднее всех вошедший неожиданно в раж Андрюша Бай.
07 декабря
Глаз назначил загодя несколько бригадиров, которые ведали ранней побудкой и организацией дежурных. В прошлой Гайна и Аде по этой части дело шло из ряда вон как плохо. Но сегодня в приемлемое время были почти все не только на ногах, а почти и собраны до снаряженного состояния. Погода всё та же в меру пасмурная.
Минус три-минус пять. Снежок то не шел совсем, то немного шел. К выходу на Борисовский полигон все три группы пришли почти синхронно. Нигде не останавливались, но человек десять почему-то были уже изрядно влитыми. Самые проблемные кадры Глаз взял в свою подгруппу. И даже закрепил Андрюшу Русьянова смотрящим за Димой-Сонькой. Подопечный правда выглядел пока значительно свежее своего куратора.
Народ пребывал в самом хорошем расположении духа и недоумевал - чем уж так плох и сложен этот маршрут. Чем же так страшен черт как его малюют. Но Аннушка уже пролила на беду несчастному Берлиозу подсолнечное масло.
- Всё еще будет, - пообещал Глаз.
Сухой участок по полигону преодолели тоже весьма быстро, нигде не останавливаясь. А уже дальше, внедряясь в лес, он с каждой последующей сотней метров ухудшался. Становился всё менее привлекательный для эстетических прогулок. Довольно малой кровью мы миновали завалы. Если идти севернее, как ходили в те разы, то завалов больше в разы. Теперь пришлось идти совсем незначительно согбенно и совсем незначительно перелазно. Однако, там еще на завалах или позднее на заливном лугу Паленый изрядно изорвал свои штаны цвета хаки. В прошлом походе штаны загорелись. Не птицей, конечно, Феникс, но истлели. Однако, он нашел примерно такой кусок материи, как нужно, и ремонтно пришил на колошину. Штаны в презентабельном виде прослужили недолго и изорвались теперь в лоскуты.
Ольшанника не было, как это характерно с двух сторон реки, если идти немного севернее. Лес даже был здесь и не так густ. Смешанный по большей части: мрачные внушительные ели и корявые березы. Немало выворотней и гнилых корявых пней. Возле них черные лужи. С вечно стоячей не пересыхающей круглый год водой. А зимой и не замерзающей. Скорость резко упала и приближалась теперь к одному километру в час. Почва под ногами чем дальше, тем становилась всё зыбче. Морозик был слаб и не успел скрепить это гнилое болото.
Сапоги стали вязнуть совсем глубже лодыжки. Ноги утопали в грязь, которая не хотела их отдавать. Каждому идущему следом за предыдущим было и того не легче. Тропа всё сильнее размочаливалась. Три подгруппы не хотели идти врозь, стали подтягиваться кучнее. В воздухе стало тревожно. Было напряжно-тихо. Только чавкала грязь. Полковник проводил духовную работу. Некоторые стали уже в ней нуждаться. Чем дальше, тем больше.
- Глаз, дальше идти всё хуже, - беспокойство нарастало снежным комом.
Сумерки нарастали-нарастали и перешли в густую темноту. Закономерно, как и те разы, путь на заливной луг преградили вербные кусты. Кусты стояли теперь вообще в воде. Уже все или почти все понабрали в сапоги. Плохо, что многие понапивались. А идти было совсем никак и так. И в воде, и утопая в грязь. А та ногу и не отдает и так, так еще и дат. На удивление, врач-нарколог в особенности сегодня поддался влиянию Бахуса.
Все чаще стали падать в воду. На морозе, пусть и небольшом, в воду падать нехорошо. Все громче стали вогласы, все браннее стали восклицания, всё матернее и нервознее реплики. С каждым падением и погружением выше колена в зловонную воду я и сам уже матерился еа чём стоит свет. Не выматеришься - не отведешь душу. Не отведешь душу - будешь держать в себе. Будешь держать в себе - так быстро выгоришь. По расстоянию прошли мы дальше совсем не много. Выбрались наконец на заливной луг. Это была темнота, довольно зловещая. Всюду, казалось, вода, из которой торчат редкие кустики и всё переплетено жухлыми стеблями осоки и рогоза. Где-то там в темноте угадывались темные силуэты вербных шаров. Скопления кустов - там река. К ней тяготятся крупные кусты.
- Ты, Глаз, реку видишь? - неустанно и тревожно говорила висящая на отвороте куртки рация голосом Брюхи.
- Не вижу реку я! - раздражался Глаз.
По лугу тянулась дрожащая в темноте цепочка фонариков. Они почти не перемещались. Их концентрация была выше, где места посуше.
- Глаз тут еще больше воды, прием - шипела из кармана голосом Андруши Бая другая рация.
По навигатору, куда ушла часть группы, было по пути, в принципе, но до петли реки дальше. Было русло Гайны и ближе.
- Глаз, что будем делать! Назад надо возвращаться! Прием! - раздавалась рация.
- Стой, где стоишь!
- Глаз, мы потонем! - деморализовалась часть личного состава.
- Мы здесь все умрем! - стала уже материть Глаза и женская аудитория.
- Мы здесь все замерзнем! - из двадцати пяти человек около трети подверглись панике.
- Назад надо быстрее идти! - появилась желающая сделать реверс часть.
- Господи! Да где же эта МЧС?!!
- Господи! Да где же это правосудие!?
Двое побросали рюкзаки в воду. Один боец даже упал в воду и совсем не торопился подниматься. За два часа бодро хорохорящийся коллектив превратился в сборище подранков (смертельно раненый зверь).
В волчьей стае добивают раненых. Доклевывать подранка в крови у всякой земной твари, даже у веселых, вроде бы невинных пташек, а уж тварь под названием человек - где же обойдется без зверского порока. Особенно это у людей и особенно в обществе: добить, дотерзать, допичкать, додавить защиты лишенного брата своего - это ли не удовольствие, это ли не наслаждение - добей, дотопчи - и кайся, замаливай грех - такой услаждающий корм для души. Века проходят, а обычай сей существует на земле средь чад Божьих.
Но у нас было по-другому. Один боец даже упал в воду и совсем не торопился подниматься. Его поставили на ноги. Русьянов самоотверженно набросил на кого-то из замерзших свою куртку. Ситуация и так в наших походах часто бывает похожа на случай с Данко из старухи Изергиль, но сейчас была особенно сходна. Только там через болото люди пошли поневоле. Мы же сами, ПВД № 54А это называется. Подбадривали более-менее коллектив Полковник Малышев и Сережа Волосачз. Первый проводил Духовную работу, как Духовный Наставник. Второй отвлекал коллектив разговорами на предмет инаугурации президента Татарстана:
- Мы здесь все умрем!
- Это леденящее душу говно!
- Вот такой ПВД нам и нужен, чтобы выявлять, кто мы есть в стрессорной ситуации.
Для потешно-увеселительных мероприятий (читай пьянки с декорациями) годятся все. Для ПВД годятся не все. Для походов, выходящих за рамки ПВД, уже далеко не все. Для стратегически значимых путешествий и автономок подходят только отдельные кадры. Чтобы весь кадровый состав сепарировать и нужны элементы мясничества. Болото это, километры, непогода ли. Мясничество собирательный термин.
- Так, а что делать-то будем?
- Пойду в разведку.
В разведку пошел не наобум. В те разы пойма реки была затоплена правда не столько, но закономерно возле русла находились слегка возвышенные участки. Не только пригодные для палаток, но и не без вербных дров.
Идти не требовалось далеко. До русла Гайны было тут рукой подать. Но заливной луг не давал быстро передвигаться. И так в воде бредёшь, так еще и сапоги не достаются.
Ко спасению группы два сухих пятачка действительно были. Пройтись вдоль реки, нашлись бы еще. Но - лучшее враг хорошего.
- Ну как там!! - ажиотировано еще издали хотели узнать результаты разведки.
- Земля!
- Как земля!??Саша
- Да, земля.
В землю сразу не верили, но хотели.
- И что? И что? Там можно палатки поставить?!
- Можно..
- Сколько?!!
- А все как раз и можно..
- А костер! Костер можно?!!
- Да, можно.
- А дрова! Дрова можно?!
- Да. Дрова можно.
Идти туда мне пришлось трижды. Два другие раза с рюкзаками: своим и чужим. Последние шагов сто доползал на зубах, с соплями и пузырями. Чувствую признаки гипогликемии. Надо доползти, а сам как вата.
- Дайте кто яблочко? А? На яблочке дойду. Есть у кого-нибудь под рукой яблочко?
Но яблочка не было. Зато у Алины из ДХЦ, что шла следом как раз за мной, нашлась в кармане конфетка. Что там конфетка. Как доволокся до земли, в лагере подряд сожрал сразу шесть апельсинов.
Быстро стало хорошо. У группы началась массовая эйфория. У некоторых дисфория - даже всплакнули. Пока Глаз проводил коррекцию уровня сахаров в крови и пока ломал на дрова кусты, не заметил как разыгрался неимоверный алкотрэш. В алкотрэш, разумеется, был втянут и сам. Те, кто не пил ранее, - запили. Девушки сделались экзальтированы. Те, кто замерз, - взяли в осаду костер. Он не хотел поначалу гореть, как должно. Началась бессмысленная сушка вещей.
На противоположном берегу мерцал налобный фонарик. Сюда пытался подойти Эдуард Лимонов. С Эдуардом снова не совсем красиво получалось. Как и в тот раз он приехал в качестве группы поддержки и ожидал с баней под парами. Сегодняшняя задача дня была, правда, более чем. Переправиться реку и дойти еще и до озера Дикое. Воды, утверждал Эдуард, что с той стороны по пояс.
- Глаз! Глаз! Как мы завтра пойдем?! Эдик говорит, что там воды по пояс!? - сомневались пессимисты.
Руссиянов быстро освоился на новом месте и с воодушевлением организовал вокальный ринг, который вел блистательно, с удовольствием и эпотажностью профессионального шоу-мена. Наибольшее впечатление и резонанс вызвали выступления бардов - Рыжего Викинга и худого Кирилла (те как раз двое из десяти, что с сайта Поехали). От исполнения некоторых хитов в соседних палатках ряду жильцов сделалось дурно. Появился зубовный скрежет и намерения расправы как с певцами, так и с организатором мюзикла "Оральные Батлы на Гайне". Чтобы разбавить бардов Руссиянов привлек на эту фабрику звезд новых участников в том числе и приверженцев романса (представляю, какие там были романсы!). Выступал, говорят, даже Максим-Перепелица (не помню, чтобы он где-то доселе выступал). Песня оказалась сдержанно-скромной и не вызвала должной реакции публики. Певец скоро был дисквалифицирован жюри. После выхода в финал и обмена песнями Рыжий Викинг был отправлен в музыкальный нокаут. Победу Руссиянов присудил Кириллу. Причины были дословно следующие: "Он поет в люди, а ты в капюшон". "У тебя песня короткая, поэтому ты проиграл". Сам я давно уже тогда спал и описал про то экстравагантное гастролирование со слов слушателей .
8 августа
Ночь была зимняя, зябкая с роящимися в небе высыпками белых мух. К утру пойму выбелило инеем. Пасмурное небо, но бело и ясно на пойме, кроме грязно-бурого, измочаленного ногами пятна нашего лагеря. Лишь река угрюмо темнела меж сверкающих берегов, местами по ней плыли легкие кусочки шуги. Под ногами похлюпывало.
Увидев вчера отдельные звезды, я уверенно залег спать на улице. Проверено, что на небольшом морозе на улице спиться теплее и суше, чем в палатке. Ну это, если нет ветра. Вчера ветра как раз и не было. Снега ночью навалило много. Падая на меня, он, разумеется, таял. Проснуться довелось мне в водяной бане. От спальников и одежды валил пар.
Поднимался коллектив после вчерашнего Голливуда не очень охотно. Вокруг костра и по периферии от палаток снег вытоптали до бурой земли. Отыскивали остатки выпивки по рюкзакам. Разошлась за вчера даже пятилитровая канистра Димы Мерзликина (его ещё называли "Дима с канистрой").
Гайну форсировали оперативно. Переправлялись через реку на лодке челночным способом. Тягали её туда-сюда. Принимали Глаз с Баем. На посадке был Павлюченко А.А. Требовали билеты. Как один утверждали, что у них проездной. Максим-Летчик лишь сослался на пенсионное удостоверение.
- Это Летчик-пенсионер, - с удовольствием придумал Руссиянов
Все как один выходили в тростник направо, когда мы с Баем дружно уверяли, что выход в лужу налево. Мельче было как раз в луже.
Пойма слева была демократичнее. Сапоги по прежнему проваливались глубоко в почву, но здесь, с этой стороны не стояла вода и ощущалась интуитивно близость кромки коренного берега. Пока с Баем сложили репшнуры и лодку остальные пошли вперед. Кто-то очень верно прокладывал маршрут. Оказалось Перепелица с навигатором. Обогнали мы уже в лесу Витю из Гомеля. Я заметил, как засосало в почву говнообразной консистенции сапоги Виктора Гюго. По самый край. Выскочил он в одних чулках. Высвобождал обувь потом, тянувши руками, спиной - всем телом.
С выходом на коренной берег в рослый сухой лес настроения в группе ощутимо улучшились. Шли потом по заснеженным просекам. Стали подбивать состав. Не досчитались Русьянова. Заработала активно связь по рациям. Когда дорогу преградил выехавший на смычку джип Эдуарда Лимонова, группа пришла в неописуемый восторг. Тут выяснилось окончательно, что Русьянова с нами нет. Причем не только Русьянова, но и Сергея-Викинга (финалиста мюзикла "Оральные Батлы на Гайне").
С удовольствием двинулись до недалекого уже маленького лесного озера Дикое. Эдуард на джипе спереди, следом пешком и не без удовольствия остальные.
Глаз, Паленый и Мерзликин - назад. Искать пропавший личный состав. Обнаружили потерю довольно не скоро. Аутсайдеров засосало в землю. Русьянов самоотверженно (или членовредительски) повесил мокрые чуни-вставки на рюкзак, взял сапоги в руки и пошел босой. Чуни, естественно, потерял. Потом жаловался мне, что подморозил ноги.
На Русьянова, наверное, нашло озарение. Есть Секта Порфирия Иванова (ныне покойного и ныне последователей Порфирия Иванова). Они обожают ходить босые по снегу в портках. Система закаливания "Детка", которую разработал Порфирий Иванов, известна прежде всего, как оздоровительная и закаливающая. Иванов также пропагандировал, что только через единение с природой посредством его методики "закалки-тренировки" человечество может обрести бессмертие, фактически создав новый религиозный культ. Учение "Детка" Андрюше на пользу не идет. Прошлый же раз начинающий ивановец Русьянов тоже ходил по лесу в портках и занозил стопу щепкой, что даже лежал у Глаза в больнице. Человеком-катастрофой окрестил его Дима-Сонька с месяц назад. Даже от фонарика, висевшего на лбу и благополучно вчера светившего, осталась теперь одна резинка. Тоже и перчатки и тоже шапка - утопил еще вчера на правом берегу. Саша-Ироничность философствовал когда-то с ироничностью, что бухать очень дорого: во первых за это нужно платить деньгами непосредственно за выпивку, во вторых расплачиваться здоровьем, а в третьих всегда что-нибудь ценное случается просрать или повредить из материально-технической базы - опосредованная плата.
Дикое - харизматическое озеро, полностью находящееся в лесу. Площадь примерно под гектар. Здесь был большой лагерь с огнедышащим костром, ароматом колбасок для гриля и нашедшимися двумя литрами крепкого самогона. Баня Эдуарда Лимонова "У Эдюши-2" как раз была под парами. Раздавались шлепки веника, шипение и блаженные вздохи.
- Дедушка мой еще говорил, что веником не лупят. Аккуратно его нужно прикладывать, нежно, как бы пар нагоняя. Мягкий должен быть пар, - советовал Дима с канистрой.
- Да подождите пятнадцать минут, камни зальете! - с удовольствием распоряжался Эдуард Лимонов.
Всё стало экспрессивнее и насыщенней чуть позже. Очевидный признак появления в парилке Русьянова. Потом возгласы одевающихся в предбаннике: как обычно кто-то потерял трусы. Спустя еще не много мы увидели чистую белую жопу, потом в поле зрения появились еще обнаженные люди. Поднимался пар. Две фигуры, вышагивая по тропинке и кренясь то на один бок, то на другой направились ко льду озера - в майну.
Я и сам испробовал вторую версию бани "У Эдюши". Модель, что надо. Жар набирает быстро. До кондиции, когда можно париться, интенсивно топить минут примерно двадцать. Майна (прорубь) была у самого берега. Точнее у самого уреза воды. И сразу глубина с головой. Мы охотно окунулись с головой в воду этого необычного, объятого кольцом леса, озера.
Стемнело. Собирать вещи, в том числе и баню было теперь не с руки. Эдуард решил остаться. С ним Миша Миндибеков, Летчик-пенсионер и Русьянов. Тем более, что заказали вперед ещё водки у Феди, похожего на кота. К которому на смычку поехал Эдуард через лес на джипе марки Тайота. Остальные выдвинулись далее по намеченному треку. Трое задержавшихся в бане - Глаз, Мерзликин и Кирилл арьергардом. Следы ушедших так и не нашли. Любая, отходящая от лагеря, цепочка следов заканчивалась слепо в недалече. Пришлось включать навигатор и идти прямо через лес среди деревьев.
Группа вышла в срок в нужную точку. Арьергард в полутора километрах к востоку в 20.37. Здесь на дороге вне леса ветер ощутимо продувал влажную одежду. Мороз был чуть более пяти. Тотчас подъехал Федя, похожий на кота.
Мы подъезжали к Логойску. В это время отзвонился Брюхо: большой бус исправно прибыл обратно к ст.м. Уручье.
