Один мой товарищ проникся и начал агитировать окружающих за сыроедение. Я так и не проникся этой идеей, потому что нет шансов у жизненной концепции, которая предлагает никогда (вы послушайте только это слово: «НИ-КОГ-ДА!!!») больше не есть в компании надёжных друзей свиной шашлычок под красное полусухое вино. Но осадочек остался. Осадочек трансформировался в очевидную, но ранее не формулирующуюся ясно мысль: полезнее всего человеку то, для чего Бог человека конструировал. То есть, если бы Бог хотел, что бы человек перемещался по планете подобно мне, то Он Сам бы создал лифты и полноприводные внедорожники. А раз по конструкции человек приспособлен для перемещения пешком по лесам и болотам, то я принял участие в Глазовской тропе.
Для тех, кто ещё не в курсе, Глазовская тропа это самый простейший маршрут, который служит для проверки способностей индивидуумов к путешествиям. Этот поход выходного дня проходит по узкоколейке, по болоту и по бурелому. С самого начала мероприятия мы немного сократили путь. Вместо обычного рейсового автобуса нас доставляла на место наёмная самобеглая коляска в форме микроавтобуса. И проехали мы не до остановки общественного транспорта, а до самого того места, где четырёхколёсным созданиям пути уже нет.
Начало похода завораживало и радовало перспективами: засыпанное снегом торфоразрабатывающее предприятие, где единственные протоптанные следы это след похмельного узкоколейного паравоза. Дороги занесены так, что не понятно где дороги, а где огороды. Мы вышли в чистое поле. Подозрительно светило яркое солнышко, которое никак не сочеталось с обещанием провести эти два дня в условиях непогоды. Наш путь привёл нас на узкоколейную дорогу. Некого серого локомотива судьба тоже привела на узкоколейку. Причём, на ту же самую. Наши пути пересеклись бы, если бы мудрый руководитель не решил что надо выпить. Мы выпивали в хмызняке рядом с железной дорогой, созерцали парящий локомотивчик и радовались. После первого привала, жизнь заиграла яркими красками даже у тех, кто в обряде возлияния участия не принимал. Мы прошлись ещё по узкоколейке, перебрались через не замёрзший канал и углубились в лес. Потрясающую красоту заснеженного леса трудно передать словами, но ещё сложнее описать ощущения от прокладывания пути по такому лесу, который летом является болотом, а сейчас на нём нет никаких троп, а есть только магическая цифра 330 градусов. И это не крепость напитка, а крепость духа и целеустремлённость!
Азимут вывел нас на берег канала. Это даже не совсем берег, а дорога, ведущая по берегу канала. А слева от дороги и справа от канала – сильно заболоченный лес. С буреломами. И всё это засыпано белейшим снегом. И ветра нет. И солнышко всё это подсвечивает.
На очередной остановке начальник постановил, что ещё 37 минут и мы на месте. Так и получилось, не смотря на то, что часть времени мы потеряли на переправе через канал по заваленному через канал дереву.
Несмотря на то, что большинство участников познакомились только в микроавтобусе, но разворачивание лагеря происходило очень быстро и продуктивно. Основные дрова были ольховые (хотя может быть это какая-то другая лиственная порода). Ольха горит с очень характерным ядрёным запахом. А ещё в таких условиях костёр вообще не горит, до тех пор, пока не создана база углей. А когда углей много, то уже становится без разницы что в костёр подбрасывать и какая у дров сухость. А лично на меня неизгладимое впечатление оставила конструкция костровых: семь жердей, трос для скрепления двух треног и одной перекладины и несколько цепей с регулируемым уровнем крючков. Очень даже способствует разведению огромного жаркого костра.
Я сидел там и думал, что для нас план на завтра это пройти ещё чуть больше десяти километров, добраться до трассы и вернуться в Минск. А вот чуть больше пары столетий назад русские мужики вот так же согревались в мороз у костра, что бы назавтра собрать свои пожитки и двинуться дальше пленять и добивать французиков. Нет, ну минус десять это не тот мороз, что бы считать его катастрофой. Это зима. Просто зима. Я грелся у костра, радуясь, что у меня поларовский костюм и ветрозащитная анорака. А ещё обувка такая, которая не мёрзнет. А ещё у нас всякие фонари и зажигалки. Какой быт был у наших предков, которые гнались за французом? Да и вообще, как ночевали в лесу, как ориентировались в болотах те, кто пересекал страну пешком? И даже не понятно считать это всякие GPS-ы и фонари достижением нашей техники или слабостью нашего духа, потому что наши праотцы путешествовали из края в край и это не было геройством. Собрались и пошли. А я с ужасом думаю как бы попробовать огниво из набора экспедиции, которое предполагает разжигание костра от искр, если у меня от зажигалки, да с бумагой не всегда получается. Кстати, надо попробовать…
Вечер привнёс в коллектив небывалую сплочённость. Мы общими силами наскребли на стол немного еды, потом заполировали это фруктами, супом, жаренными рёбрышками и прочими яствами. Откушали. Потом были тосты за многолетнюю дружбу и за только что возникшую дружбу. Потом были песни, которые как оказалось, мы знаем в большинстве своём одни и те же. А потом мы разбрелись храпеть по палаткам. Если вы думаете, что в палатке холодно, то вы просто не пробовали. Я лежал в трёхслойном синтепоновом спальнике на коврике, пуховка была под головой (укрываться ею не было смысла – и так тепло) и думал о крестьянах, которые освобождали Россию от Наполеона. Как ночевали они? Какие навесы или конструкции для незамерзания по ночам в условиях обычной зимы использовали они?
Утром мы неторопливо согрелись супчиком и макарошками с тушенкой и выдвинулись. Второй день обещал нам быть более суровым, но его большая суровость была не настолько заметна, как его большая красивость. Мы шли по красивейшему лесу, наблюдали бобровую платину с водопрадом, пробирались сквозь валежник…
Впереди нас ждал транспорт, который закончит прекрасную прогулку. Организм уже чуть-чуть акклиматизировался к таким условиям обитания и нагрузок, поэтому к вечеру нас ждёт отходняк. И баньку бы хотелось. А представляете каково крестьянину с винтовкой или с вилами (чем они там Наполеона тыкали?), для которого путь по заснеженным лесам и болотам закончится только весной. И превратится в путешествия по весенней распутице?
Что бы вы там себе ни думали, а я хочу стать ближе к природе, ближе к своей естественной среде обитания. И учиться смотреть своими глазами, а не на фото, ходить своими ногами, а не на колёсах, думать своей головой, а не потому что так принято.
Николай Беляшов
декабрь, 2010
специально для http://www.magadan.by. Только надо фотографий добавить, а то у меня батарейки замёрзли ещё по пути к началу маршрута.
