44 Б: Осенняя рапсодия

Моральный дух бригадыбыл ещё пока очень высок. Большая половина её была поддатая, однако в компенсированной стадии. Осенний лес в октябре был особенно хорош, даже в такую плохую погоду, как сегодня - снова пошел дождь. Было уютно и тенисто, листья еще не облетели и пестрели всеми оттенками спектра красного, зеленого и желтого колера. Осины прямо на дорогу на наших глазах сеяли дождем из мелких листочков.

44Б: 

Тур не коммерческий. Мероприятие открытое. Категория ПВД с алкотрэшем и парциальным участием. 

Состав:

magadan.by

          

1. Глаз-руководитель проекта       2. Смирнов Саша- 

(идеолог magadan.by)                  менеджер magadan.by

        

3. S.klim- приобретение           4. Слава - электрик magadan.by

    2009 года

        

5. Бай Андрей – комендант      6. Эдуард Лимонов – мобильная баня

                 лагеря

7. Товарищ Полковник – отдел кадров

 

Могилевское звено magadan.by

              

8. Frank                                        9. Бедчер Миша  

            

10. Ашик                                       11. Карась

12. Сергей (в касухе и похож на Владимира Мулявина)

13. Сергей (крупный рослый парень из Мишиной бригады)

 

Сектор «Тяжелые»

           

14. Губко Владимир       15. Демидович Игорь (он же Ингвар,

 (старший в секторе)    он же Росомаха, он же Пузо, он же Траволта)

16. Гришко Стас

 

Женская категория

       

17. Лена – супруга Глаза     18.Таня – сестра супруги Глаза

       

19. Алена – супруга S.klim   20. Оля – супруга Саши Смирнова

             

21. Оля – похожая на нашу   22. Аня (знает Эдуарда Лимонова)

      Настю с работы

Протекция и пришедшие через сайт

      

23. Максим – студент   24. Максим – тоже, наверное, студент 

     

25. Миша – турист-любитель 26. Дима – как попал достоверно

                                          не известно, но не важно

27. Андрей – похож на нашего Колю Свистунова. 

 

7 октября 2011

Как всегда очень спешили. Как обычно, меня изнасиловали телефонными звонками. Как обычно, кто-нибудь предлагал рассмотреть какие-либо свои форсмажерные проблемы: сломалась машина, или сломались две машины или простыл, или день рождения у двоюродной бабушки, или что-то на работе стряслось. Кто-то пропал накануне, но еще больше появилось людей новых и даже не знакомых. Местом встречи определили электричку из Минска на 18.42. Как обычно, электричка шла на Осиповичи. Надо было на неё в любом случае успевать. Тут еще плохо было с нашей собакой (на даче), у неё развился мастит - причем такой значительный, что требовалось это все вскрыть тотчас и опорожнить гной. Собака, в принципе, слушалась и особо не сопротивлялась. Всё это пришлось делать впопыхах на даче, причём и прилюдно, чуть ли даже не публично.

- Там уже Эдик у ворот извелся, - вдруг сообщил Сережа Климович, - хочет ехать быстрее.

Велосипедно-комплексная бригада из семи человек в 19.10 выехала как раз с наступлением темноты, Глаз последщний. Как обычно, на станцию Руденск. Глаза на тот момент уже достали до степени, когда становишься рассеяный и нервозный, косяки в этот день начались еще на работе, как это обыкновенно происходит по пятнцам. На вокзале остался рюкзак (снимал с плеч, когда одевал свитер). Как его не с.....и просто удивительно, благо на электричку буквально на минуту опоздал Андрюша Бай (в смысле тоже в Руденске), вот он то его и подхватил. А это было всё - там портмоне, ключи, карты, флэшка, камеры-запаски и пр.  

В электричке ехали рассосредоточено, учитывая значительное количество участников. Часть нагрузки, как кординатору, определили на Полковника Малышева. Товарищ Полковник (наш местный начальник отдела кадров) собрал протекционистов и пришедших через сайт желающих на вокзале и посадил в эту самую электричку. Основная часть расположилась в последнем вагоне.

Двери отворились, мы вышли на остановке Советский  в приятно-осеннюю безветренную ночь. На пустыном до этого момента перроне стоял теперь оживленный гомон. 

Грунтовая дорога начинается здесь же и идет препендикулярно станции через поле. По ней быстро двигалась наша череда фонариков, тусклых, более ярких, а некоторых даже, ярких настолько, словно это автомобильная фара. Было тихо, а сначала даже и лунно. Нам уже сообщили, что в Минске льет дождь. Здесь за сто километров от Минска были пока еще только зарницы. Неизвестный и всемогущественный, кто там у нас, не помню, Перун или Зныч, где-то далеко щелкал вспышкой гигантского фотоаппарата, причем всё чаще и чаще. 

Скоро въехали в ничем не примечательную деревню Протасевичи. На Т-образном перекрестке горел тусклый фонарь. Глаз из жадности не сбавил на повороте скорость. Колесо завязло в песке, чувствительный велорюкзак понесло в сторону с нужной инерцией. Глаз пропахав глубокий серповидный след в песке с грохотом и скрежетом упал. 

- Ты цел? – поинтересовался ехавший следом незнакомый парень.

- Хорошо всё.

Шобла была человек под двадцать. Как всегда часть потерялась. От длинной светящейся цепочки осталось семь или восемь фонариков. Хоть сколько. Так доехали мы до запланированного места  первой стоянки - выгон на правом берегу Протасевичского канала. Я развернулся и обратно, погнал в сторону станции – забрать приехавшего на следующей электричке Андрюшу Бая, причем с забытым мной рюкзаком. Нашлись все быстро. S.klim был накануне ознакомлен с картой и был в курсе, куда ехать, что и как. По лугу в земле попродавливали протекторами землю трактора, мы ехали, и фрикционно и сотрясались мелкой дрожью.

C Баем встретились хорошо, все как и договаривались. Он сообщил, что зболел простудой. Решили, что велосипед будет как нельзя более удачным методом терапии, чтобы хотя болезнь не разразилась и не набрала бОльшую силу. 

Зарницы вскоре перешли в грозу, которая явно шла сюда. Предвиделись водные процедуры. Сначала издалека слышалось сдержаное злое ворчание, но уже спустя немного раскаты стали четче, громче и продолжительнее. Дождь пошел с торопливым шелестом, наконец он перерос в самый настоящий ливень – уже холодный и осенний. По времени группа может уже и успела поставить палатки. Мы с Андрюшей как раз к удаче приметили автобусную остановку, где и укрылись под навесом. Дождь шел минут пятнадцать, потом почти стих и мы поехали дальше, но успев уже для пущего азарта граммов по сто вмазать.

Группа была, где ей и следовало. Косо на кустах висел тент. Стояли палатки, много палаток. Пробовали зажечь костер. Моя супруга Лена и её сестра Таня палатку без меня до дождя поставить не успели, теперь довольно эммоционально занимались переодеванием, сетуя как всегда на меня, что как всегда их бросил и пустил дело на самотек.

Два десятка человек деловито гомонили. Тут подобрались неплохая компания, хотя много и было не знакомых, но все как-то были удачными: от студентов до уже более бывалых людей в возрасте, да и дам было несколько новых – это очень надо кахаць природу, чтобы по ночам по осени да еще и в голимую погоду, где-то еще и по сомнительной пригодности дорогам ездить. Ездить с целью тоже сомнительной, где и удовольствия могут оспариваться.

Под тентом самопроизвольно начался бухач. Андрюшу определили комендантом лагеря, и он довольно успешно стал в этот образ вживаться.

- Давай, по чуть-чуть, для расширения сосудов.

У меня не совсем сегодня весь день клеилось дело, начиная ещё с утра. Я излазил кругом все по высокой и жесткой траве, что мокрый был уже весь (супруга сказала, что в палатку меня не пустит), и не мог никак найти тропинку на полигон, а ведь я когда-то уже здесь был. Перед лесом притом был канал, хотя я как знал, что его быть здесь не должно и вовсе. Вроде всё было и то, да не то. Пришлось обратиться за помощью к  JPS. Немного не доехали, как оказалось, может буквально метров триста. Вот и Сергей говорит, что странно как-то не логично тут стали. 

 

Было видно, что народу здесь на канале Протасевичский по душе, хоть и погода гадкая – похолодало и морось. Глазу с тента за шиворот вылилось несколько литров воды, однако это как-то тоже компенсировалось позитивной обстановкой и энергией.

Глаз на работу и с работы ездит в метро. В метро ездить впадлу. Я вожу в кармане с собой тетрадь и ручку, так вот в этой тетради на прошлой неделе я рисовал схематично палатки и размещал в них участников, чтобы не вышло не много, ни мало. Палатки теперь стояли в количестве семи, я наподдал и забыл особо этот момент проследить, народ как-то сам собой расселился. 

 

Когда много людей, много свободных рук. Дрова в нужном количстве заготовились сами собой. Костер быстро набрал нужную критическую массу и уже не зависел от погоды. Он не был вонючим и ощутимо согревал. От мокрых одежд в свете лучей фонариков поднимался пар. Расходиться стали часа в два ночи. Рядом шумели активизировавшиеся на железной дороге товарняки.

 

8 октября 2011

Погода сегодня казалась бесперспективной, хотя до этого на протяжении всей недели было тепло, без осадков. Ветра и теперь почти не было. Небо обложено плотными матовыми тучами, беспросветно и монотонно, на юг летел большой косяк гусей. Дождь мог возобновиться в любое время и с любой степенью. 

 

 

 

 

Есть не хотели. Завтрак был примитивен.

Маршрут был менее всего этнографичен. Он планировался по лесным и полевым дорогам при минимальном контакте (на сколько у нас это возможно) с населенкой. При свете дня всё оказалось узнаваемо. Сразу мы нашли искомую тропинку. Она привела нас к остову небольшого здания (с сельский дом). Красно-кирпичные стены были сохранены целиком. Внутри растительность незначительно прорастала пол. Снаружи надвинулась плотная экспансия деревьев и растений. Я обожаю пейзажи Габриэля Гарсиа Маркеса - романтизатора разрухи, запустения, опустошения; но именно те заброшенные явления, когда монументы и строения подвергаются естественной природной деградации и остаются пережитки былого величия. Десяток всего-то нужен лет, чтобы просел фундамент, обвалилась штукатурка, и всё подворье заросло одервенелым бурьяном. Раз было, тоже октябрь месяц 2006-ого; мы шли по топкому лиственному лесу среди могучих зарослей крапивы и засыхающих вьюнков, и вдруг - нашли огромный железножорожный вагон, покосившийся на бок, но всё-еще остающийся в вертикальном положении. Это был вагон самый обыкновенный и очень ржавый, десятка три или четыре лет назад сошедший здесь с рельсов, от которых не осталось теперь ничего кроме только лишь кое-где остатков угадывающейся на болотных участках насыпи. 

 

 

Узкая неровная тропинка среди цепкого раскидистого малинника вывела нас на другую узкую дорогу, покрытую старым растрескавшимся асфальтом. Мы были на артиллерийском полигоне. Полигон был довольно заброшен, но по некоторым стигмам можно предположить, что пока он остается в какой-то степени действующий. В восточной части полигона мы зашли по ступенькам на наблюдательную площадку. Окна были выбиты, рамы мечены птичьим помётом, под перекрытиями потолка несколько ласточкиных гнёзд. Настороение в коллективе было возбужденно-приподнятое. Ничего не стоит этот остов наблюдательного пункта, а уставшему от повседневной рутины народу нравилось: в сумрачную пасмурную даль уходили плавные песчаные бугры, поросшие невысоким и сочным молодым сосняком; вдалеке проступали контуры более старого сплошного леса, ограниченного полигон. 

 

 

 

Прямая, как стрела, дорога протянулась на запад. Ехали сразу хорошо и дружно. Потом на колесо Ани, знакомой Лимонова, намоталась тонкая проволока медного цвета, как на саму ступицу, так и на втулку со звёздочками. От этого перестали переключаться пердачи. Проволока оказалась никак не медной - весьма прочна и равалась с большим трудом. Её предварительно приходилось скурпулезно размочаливать ножом. Потом вытягивать по усику, по жилке. Всю, конечно не оборвали, однако, положение велосипеда было значительно улучшено. 

Полигон со временем сменился лесом. Был такой участок дороги - Хали Гали. Профиль вдоль был не ровен в виде волнистой линии. Проваливаешься с велосипедом вниз и добавляешь, крутя педали скорость, чтобы инерции хватило, дабы заскочить на горочку. Потом такой другой спуск-горочка и так далее: чередующиеся друг за другом плавные ямы. 

 

 

После Хали-Гали Глаз подметил в рядах велосипедно-комплексной бригады очаги хронического отставания. Стасик с Леночкиной сестрой явно с непривычки подустали и не могли уже успевать. Выскочили из леса на выгон и потом ехали несколько километров по выгону вдоль канализованной здесь реки Талька. Пошел спорый дождь, от которого укрылись под мостом шоссе Талька-Сутин. Через дыру в мосту ошметкоподобными струями стекала вода. Глаз раздал коллективу по вяленой вобле. Вобла была удачной в плане приготовления, что особенно восторгало романтизаторов състного Климовичей.

 

 

Дождь якобы начал стихать. Пока его пережидали, успели выпить три бутылки водки. Стеклотару отдали Стасу с Таней, чтобы выбросили, куда нужно. Им объяснили, как добраться до электрички, куда и сколько проехать и когда выйти, чтобы снова встретиться с нами.  

В Белоруссии редкая теперь есть территория не охваченная мобильной телефонной сетью. Этот мост именно относился к этой территории. Созвониться здесь не получалось, к тому времени было известно, что где-то здесь по лесу ездит Смирнов с женой на велосипедах, что в сторону поляны Васи Дробышевского от железной дороги вышли Frank с Ашиком (без велосипедов), что они к этому времени нашли какой-то канал (скорее всего Железяка), что Миша из Могилева, вооруженный JPS-ом вот-вот-вот выезжает на нужную поляну на машине. 

Саша был обнаружен с женой и с велосипедами в лесу в двухстах метрах от моста, вскоре после съезда с шоссейки в лес. 

- Ну как тебе наша велосипедно-комплексная бригада? – самодовольно осклабился Глаз.

- Впечатляет, - согласился Саша.

 

Моральный дух бригадыбыл ещё пока очень высок. Большая половина её была поддатая, однако в компенсированной стадии. Осенний лес в октябре был особенно хорош, даже в такую плохую погоду, как сегодня - снова пошел дождь. Было уютно и тенисто, листья еще не облетели и пестрели всеми оттенками спектра красного, зеленого и желтого колера. Осины прямо на дорогу на наших глазах сеяли дождем из мелких листочков.

 

Деревня Матеевичи, солидно обозначенная на карте, выглядела, хоть и аккуратной, однако не процветающей. Дороги здесь, если когда-то при СССР не заасфальтировали, теперь в ближайшем обозримом будущем уже и не заасфальтируют. Улицы вымерли, остались только островки жилых домов, в каких обычно доживают свой век старики. Из Матеевичей в дачный массив Угодино выводит довольно твердая, но извилистая тропа - весьма приятная и не скучная для велосипедов. Дачный массив тоже, как и выше упомянутая деревня, не богат, хотя вполне живой. Домики дешевые, земельные наделы небольшие, небогатые заборы - сетка рябица. 

В конце дачного массива развилка. Пришлось ждать. Уже звонил Стас, который ждал в нужном месте и замерз. Таня замерзла еще пуще и убыла на электричке в Минск. Могилевское Звено тоже уже звонило несколько раз и напоминало, что уже на месте и очень ждут. Ещё должны были на поляну привезти мобильную баню Лимонова. 

Без развилок ездить в велопробеге выходного дня не только скучно, но они ещё и неизбежны. Но теперь они были бедой нашего дела. Ехать осталось около часа, а получалось сплошное зависалово. Глаз уже начал злиться. Останавливались вот только-только, а коллектив растянулся неимоверно сильно. Недалеко был магазин. Иные стремглав побежали туда. 

Здесь же разговаривали двое: один высунулся через окошко Жигулей, другой лет 50 грузный мужик с глазами на выкате, мясистым носом и гипертрофироывванными щеками. Он был в ватнике, кепке и коричневых резиновых сапогах. В руках тачка с торфобрикетом. 

- Дай ты им отдохнуть, - заметив во мне непоседливое раздражение, сочувственно посоветовал мужик с мясистым лицом.

- Так время же нет, - не согласился Глаз.

- Зачем вам это всё надо, - с соболезнующим раздражением махнул рукой мужик и не торопясь перетавляя коричневыми резиными сапогами покатил восвояси тачку с торфобрикетом. 

Глаз любит делить группы.

- Кто со мной поехали.

- А мы поедем своим темпом, - обрадовался Эдуард Лимонов, который в 44А задолбал своими капризами, а теперь освоился и стал значительно лучше.

- Поляну найдете?

- Конечно найдем по JPS, - не сомневался ни капельки S.klim.

Этот осенний лес был прекрасен. Те тропы, что выбрали в этот раз как нельзя лучше подходят для прогулок на велосипеде. С Глазом осталось семь человек. Часть чуть не потерялась уже в конце садового товарищества, - свернули на развилке не в лес, а на местную дачную помойку. Дальше была еще развилка в лесу. На ней со значительным видом курили двое грибников. Мы хотели направо, они посоетовали прямо, якобы направо тропа ведет в болото. Направо, я знаю, есть и мимо болота, можно через поле выехать в деревню Плитница. Поехали прямо, по совету грибников. 

Возле станции Блужа нашли небритого Стаса с велосипедом и в черной куртке. Он сразу стал резко отставать. Вскоре въехали опять в лес и перешли по мостку реку-канал Железяка. Дорога была весьма приятной, но кое-где на понижениях  когда-то тракторами были глубоко продавлены колеи. В заросших травой колеях стояли лужи. Приходилось проскакивать посередине. Так один раз я, Глаз, соскользнул в колею, проехался в падении метра четыре и лег на бок. Заднее колесо еще крутилось по инерции. Туд в зад въхал студент-Максим, разбил щиток и погнул зажим задней оси. Крепеж кое-каг удалось приспособить. 

Потом позвонил человек. Потом позвонил другой человек. Потом позвонил ещё человек. Потом еще. До поляны Дробышевского оставалось два километра. За счет этих остановок и звонков они казались весьма пролонгированы.

- Это классические "Глазовские два километра" - съиронизировал Саша. 

Потом позвонил Эдуард. 

- Вы уже на месте? - поинтересовался Лимонов.

- Давно уже, - попробовал ободрить его Глаз, - А Вы?

- Переехали вот только реку Железяка. Дай кординату по навигатору.

- Не могу, Саша далеко.

 

Это было совсем близко. Неожиданно быстро они все-таки приехали. 

Потом позвонили раз ещё десять. С нами собирался Вовка из сектора «Тяжелые». Вовка поехать не смог, но решил проконтролировать, доставит ли Ингвар (он же Росомаха, он же Пузо) нам мобильную баню Лимонова (с ним было так договорено). Игорь сам прав не имеет, однако возит его жена. У последней сломался замок в машине, у тестя Росомахи тоже сломалась машина. Тесть пообещал, что починит замок в машине, однако замок не починил, а вместо этого набухался до бесполезной степени. Вова тогда решил привезти баню на своей машине, но у него тоже сломалась машина. И раз так, то он одолжил у двоюродного брата братову. Но и не взирая на это, выходила протяжка: Игорь Пузо за целый день не собрался, не съездил за тем, что надо и не сделал нужных закупок. Вместо того лежал на диванчике и говорит, был в отчаянии. Ездить по магазинам и за вещами пришлось впопыхах. Тут еще и приехала в Минск Таня, как ей захотелось обратно, но уже на машине и без велосипеда. А ключей от квартиры нет, они у мамы. Пришлось ехать к маме, а мама еще не пришла, но придет вот-вот. Телефон всё звонил и зонил, а я давл советы, как оно лучше и что. Решил больше не отвечать, но ответил. Звонил Эдуард Лимонов:

- Послушай. А мы не на то место приехали. Вас здесь нет. Здесь только Frank и Ашик.

- Всё верно, просто когда ты звонил в тот раз, я тебе нап....л (здесь имелось солгал).

Мы разминулись по той причине, что поехали по знакомой мне дороге, а они по параллельной, но более короткой, согласно JPS (я знаю что такая есть, но на ней вечно ставят палатки военные из Марьиной Горки - у них тут бывают какие-то сборы). 

До поляны Дробышевского не получалось "дотянуть" 800 метров. Под щиток забился сучок, и никак не получалось его оттуда достать. Мимо проезжла красная восьмерка Жигули. Оттуда из форточки выглядывал упитанный Миша из Могилевского Звена. За рулем был Карась (Сергей), потом с ними еще низкий в касухе, похожий на Владимира Мулявина (тоже Сергей), и еще один - большой и широкий (и этого звали опять же Сергей). 

Начало смеркаться. Все собрались на поляне Васи Дробышевского. Поляна уже видела наши подобные сборища. Стало и сегодня неимоверно людно, суетно, но весело. Аудитория была особенно воодушевленна. Установили восемь палаток, уже горел костер, над стационарным столиком был натянут тент. Вованька всё-таки привез баню. Её установили. Рядом бесшумно, но быстро протекала Свислочь, над которой навис изогнутый вербный ствол. Дерево росло здесь в горизонтальной плоскости и так достигало середины реки, где ствол делал коленце и выпрямляясь тянулся дальше уже как и полагается, вертикально. Баня скоро загудела. Из трубы вылетали временами отдельные искры или снопы искр, когда Лимонов подбрасывал в топку очередную порцию коротких чурок. В котле одобрительно загудела вода. 

Раздавались то и дело овации, смех, особенно Frankа - из темноты, то с одной, то с другой стороны.

В самом разгаре была очередная «магаданская попойка» в лесу. Их многие критикуют, даже относиться могут с порицанием. Несмотря на это, они пользуются процветающей популярностью, не устаревают и продолжают котироваться всё больше. Обращался даже житель города Москвы с вопросом, как можно попасть на магаданский алкотрэш. Не взирая на всё, у нас не принято свинство... 

- Magadan.by, - наиболее динамично развивающаяся организация из мне известных, - поощрительно рассудил солидный Миша, - мы пойдем с вами на Маашей Баши.

- На Пик Коммунизма лучше.

- Пока это ещё будет. На Кавказе, мы уже там все знаем, и всегда своим звеном туда сходим. А на Алтае надо побывать.

- Канешно! Маашей-Баши одна из самых красивых гор не только Алтая, но и всего Советского Союза, - поддержал Глаз. 

Алкотрэш сегодня проходил на высоком уровне и даже немного брутально. Баня работала в несолько этапов. Сразу был семейный. Туда ходили парами. Из Минска привехли Ингвара Пузо и уже ему как следует налили. Расомаха перепутал этапы и оказался обнаженным в бане не в нужное время. Его выгнали.

- А что в баню сегодня разве нельзя? – обиделся Ингвар.

Оказалось, что можно. Но после. После было более весело. Даже купались. Здесь как раз у берега вне течения есть подходящая ямка с удобным дном. В темноте между деревьев и вдоль реки раздавались грузные шлепки по воде и вопли купающихся, особенно Ашика - душераздирающе-экстазные. 

- Гла-а-а-зз! – истошно-восторжено вопили от реки. Иди в баню!!

Глаз кому-то что-то втирал и все не мог оторваться.

То тапором потом стучали - закончились дрова в костер.

Откуда-то взялась гитара - не иначе как привез Росомаха, но может и Мишина бригада. Проводили и вокально-гитарные пестни. 

- И-и буду-ут ты-ы-сячи столиц,

   Перед тобою-ю пад-дать ниц!

   И-и буду-ут ты-ы-сячи побед,

   А снится всё-о-о-таки-и Тибет!

   Одно и то-о же сквозь туман, 

   Хрустит хребет Хамар-Дабан!

Потеплело как-то. Возможно, так только казалось, сидя у костра. Вокруг кострища в баночки поставили два десятка свечей. Они с холодной неподвижностью горели, нагоняя торжественную таинственность.

Глаз традиционно приставал к Алене S.klim с традиционными сахарными вопросами:

- А, верно ведь, что NN – ну найприятнейший человек?..

- А, подтверди, что осенью в лесу преживописнейше?..

- А скажи, что наша экологическая тропа сверхколоритна?..

- А, BB у нас, правда, ну чрезвычайно приятный и учтивый парень?... 

Расходиться не торопились. Снаружи оставалось много различных пакетов с едой и пр, что прибрать совсем организованно были уже не в состоянии. Долго дежурил поотдаль длинный гладкошерстный белый кот, не решаясь всё-же подойти ближе и что-нибудь себе лакомое украсть. Кот был опытный и чувствовал, что свое он возьмет, надо лишь обождать, и делал круги вокруг лагеря всё меньшие. На него замахивались, прогоняли, он отбегал, но нехотя, ровно столько, сколько требуется. 

Языки пламени уже давно осели. Из кострища светил постепенно угасающий розовый жар. Едко пддымливыл лежащий на периферии сучок.

- Д-давай Глаз обнимемся хоть, дружище – расхлябано-довольно предложил  Frank.

Потом еще были долгие по последних пятьдесят.

 

9 октября 2011

Глаз обычно не так беспечен, как это было в этот раз. Велосипед поставил очень далеко от лагеря, прислонив к дереву. Обычно я сам же их, велосипеды, и состегиваю. Если его не спиздили, так только потому, что по темноте грибники, рыбаки или прочая сельская шваль не шастает, нет им досуга, а кто-то там у нас, говорят, проснулся сегодня с рассветом и что-то  совкался по лагерю. Повезло.

 

 

Утро было хорошим. Не ко времени стали торопиться Ашик с Frankом, которым требовалось выступить пешком, чтобы успеть на электричку, а там уж и на дизель Осиповичи-Могилев. 

 

 

 

 

Велобухач начался еще утром. Причем гости организации и те, кто с нами впервые, охотно не только поддерживали, а даже подогревали процесс. Пробовали жарить шашлыки, однако, вcё это как-то протекало вяленько, некому было взять инициативу. На глаза попалась верба, растущая поперек реки. На её ствол взгромоздились шестнадцать человек. Больше для кадра. Ствол мог выдержать, пожалуй, и еще. Были и ещё, но воздержавшиеся по тем или иным причинам. Мог ведь, пожалуй, и не выдержать.

 

 

Велосипедно-комплексная бригада разошлась своими дорогами. Кто на электричку, чтобы вернуться из Руденска с машиной и забрать баню и прочее, кто-то просто на электричку, чтобы успеть куда надо и сегодня ещё уладить дела. Дежурить с вещами оставили Стаса, Ингвара и Олю, знакомую Лимонова. Продолжали маршрут 11 человек (все с велосипедами). 

 

 

 

 

 

Ехали вдоль реки, против её течения по идеальной лесной дороге с ровными не обезображенными тракторами колеями. Есть тут место, где река делат коленце на 90 градусов. Симпатично. Фотографировались. Особо не котируется помойка-Свислочь среди отдыхающих, а мы любим. Даже спусклись по ней в 2007-ом, когда испытывали катамаран. С Сипачевым, царство ему небесное, часто на этой реке ловили рыбу.

 

Всё испортила деревня Затитова Слобода. В ней начлся асфальт. Так мы попали в Пуховичи, где останавливались возле магазина с каким-то смешным названием. Прямо возле магазина выяснилось, что Глазу нужно чинить багажник, не то он стал тереться о колесо. Прямо подле магазина и починили. У Андрея, похожего на Колю Свистунова (говорят, он разбирается в математике), как раз нашлись необходимые винты.

 

Из Сраных Пуховичей в Турец попали по гравейке через полевой простор, пасмурно-осенний, однако, теперь не ветренный. После Турина пересекли реку по мосту и снова ехали вдоль Свислочи, но уже по её левому берегу. Дорога идущая через лес, смешанный и сухой, была идеальна. Она, как правило, далеко не просматривалась, была разностороння по соему свойству, умеренно рельефна и не обременена леспромхозовскими стигмами. День был в оновном сумрачным, но по-осеннему перкрасным. Плохо, что было сегодня воскресенье и что всё равно придется возвращаться в город, что завтра всё-таки на работу. 

 

Устраивали нескольо привалов. Девочки пробовали пить коньяк из пробок, делали это со зримым удовольствием. Мальчики итак были по большей части бухие (это состояние почти на каждой остановке поддерживалось), особенно Электрик-Слава, который несколько раз даже не травматично, по-каскадерски падал с велосипедом. Пьяный до китайского сощура Глаз насаждал всем «теорию испорченых выходных». Что начинать ПВД нужно непременно в пятницу, а воскресенье захватывать также по максимуму до позднего вечера, чтобы мероприятие и время использовлись с максимльной рентабельностью, раз выходные уже и так испорчены и посвящены отдыху. По большинству было видно, что выходные используются все-таки «рентабельно».

Переехали в очередном месте Свислочь по мостку, потом через деревню и снова по лесной дороге, опять против течения реки. Так до поляны Собраний. Здесь близко и удобно собираться на пикник, даже проводили тут когда-то шашлыки после работы по будним дням. Сосновый лесок выходит на косогор (небольшой, соизмеримый с масштабами реки). Река делает резкий левый поворот. С противоположной стороны сочный заболоченный луг. Вдаль уходят М-образные гигантские опоры линии электропередачи 330 киловольт. 

 

 

 

                                                                          Деревня Энергия 

 

Постепенно день клонился к концу. Теперь темнеет относительно рано. Возвращались кто на базу, кто к железной дороге, чтобы сесть на электричку, традиционно через деревню Энергия. После Энергии быстро ктились по участоку прямой дороги, здесь обычно никогда не бывает машин. Пиятно шуршали шины. Растрескавшийся асфальт проходит через открытые луговины. Влажная трава, прибитая осенью, пожухло лежала. Дорога казалось упирается в здания электростанции, ктороые слились воедино в неровный призматический силуэт. Часть неба, более ближняя к горизонту уже освободилась от облачности и начала розоветь, сначала блекло, затем окрашиваясь багрянцем все пуще. Громоздящаяся на 250 метров вверх труба упиралась в границу облачности. Из ее верхней аппертуры лениво выползал клубяще-газовый шлейф, изгибался в восточную сторону; и чем дальше, тем более становились размыты его границы, пока не сливались наконец с облаками вовсе. В стороне тоже виднелись за много километров рваные фрагментарные восходящие кверху испарения от фонтанов Шарко.

 

Большинство ожидало и купаться не стали. Глаз со Славой-Электриком поехали было вдоль фонтанов по бетонированному борту ванной на велосипедах. Оба упали одновременно, подскользнувшись на ослизненной водорослями поверхности, на которой почти нет никакого трения. Упали и метров десять по инерции проехали юзом на жопах. А рядом велосипеды. Обошлось без травм. Оба купались, несмотря на то что октябрь, в земснаряде. Назад на всякий случай велосипеды уже катили. Смотрим Глазова жена тоже лежит, на том самом месте, где, поскользнувшись, упали мы. 

Все были в сборе, до темноты (уже оставалось совсем не много) и чуть-чуть в темноте по тропинкам, дорожкам и перелескам дружной шеренгой друг за другом закончили маршрут. Без эксцесов, если не считать, что кто-то (мне доложили) в одном месте упал и отбил яички. 105 километров лесных и полевых дорожек было позади. Октябрь прекрасный месяц для проведения любых мероприятий и отдыха не природе. Время листопада – оно одно из самых лучших  году.

От былой компании осталось девять человек. Прибыли одиннадцать, но некоторые уже поджидали на даче. Часть уехали, поскольку спешили домой. Закончили, как часто бывает, у Глаза в беседке.   

 

 

 

 

{jcomments on}