Велосипедный сезон в 2003 году открыл я для себя 21 апреля. Поехал покататься на следующий день после второго дня свадьбы Зайкинда. Дорогу выбрал в окрестностях Минска, ездить по которой пока что не доводилось. Та, что на выезде от авторынка на Заславль мало чем примечательна. Единственное, что бросается в глаза, некий музей национальной архитектуры. А так, это километров 20 асфальта, проложенного по рельефной местности: поля, балки, пустыри и деревни.
Не доезжая Заславля, Т-образная развилка. Повернул на Дзержинск. Эта дорога повеселее, тоже рельефная. Еще 30 километров. Узнал, где находится парк активного отдыха «Якуты». Там, говорят, построили первый тогда горнолыжный курорт.
Дальше до Минска 40 километров скучной брестской трассы. Крутить педали пришлось к тому же против ветра. Так выглядел 90 километровый велосипедный дебют этого сезона 2003 года. В плане велосипедных успехов год этот был выдающимся и неповторимым.
Предстоящий велозаезд Король Дороги не думаю, что будет чем-нибудь выдающимся. Но он планировался, как тренировкой перед путешествием в Астрахань, НА ВЕЛОСИПЕДЕ. Я это затеял довольно давно и искал попутчика. Только кому не предлагал, само сочетание слов в «Астрахань на велосипеде» звучало для окружающих каким то алогизмом. Вообще хотелось отправиться из Ярославля в Петрозаводск вдоль Рыбинского водохранилища и Онежского озера с заездом в Кирилло-Белозерский монастырь, но по тем меркам для меня это была слишком дорогая затея. Пришлось довольствоваться пока что таким вариантом.
Графа Славу принять в этом участие я подбил очень быстро, пообещав, что сильно жопу рвать не придется. Клюнул на предложение также и Коля Протонкин. Ему предлагали ехать тоже на велосипедах Зайкинды в семейный веломедовый месяц, но он почему то отказался. На настоящий момент я ожидаю в Бресте (деревня Вычулки) своих компаньонов.
Следующий раз выбрался покататься на пасху. Было это 20 апреля. Я перевез к тому времени свой велосипед в Брест. В 15 часов выехал. Сначала по Бресту, потом 20 километров в сторону Каменца. Деревня называется Видомля. Мы скоро поедем направо, это дорога на Щучин, но это потом. Сегодня же я свернул налево, на Высокое. Ветер в спину. Скорость приличная. Ветер – это главный враг и друг. Пересек реку Лесная, чистая и глубокая. В Бресте поговаривают, что именно на этой ничем с виду не коварной Лесной, как нигде гибнет много рыбаков.
Поворот на Брест еще толком и не доезжая Высокого. На железнодорожном переезде повстречался дизель-поезд, идущий в сторону Бреста. Оставалось километров еще километров сорок, но ветер был встречный. Неожиданно я понял, что уже устал и несколько раз садился отдохнуть в придорожных беседках. От былой резвости не осталось и следа. Вечерело и сделалось неимоверно холодно.
В Вычулки ехал не городом, а объездной дорогой. Я такого пока не видел – пятикилометровая очередь фур. Очередь на таможню. Это было тогда здесь привычным делом. Самоорганизовался здесь и сервис. Торговали с рук. Дальнобойщик не открывая дверь машины, мог что-нибудь себе купить. Предлагают здесь снедь, напитки, сигареты и даже натуру. Когда подъезжал к деревне Тельмы, уже стемнело решительно. За 6 часов я проехал 115 километров. Сейчас, спустя годы, так уже не проеду.
30 апреля спать лег позно. Приперся пьяный сосед Потап. Лицо, майка и руки в крови. Он на носу содрал какую то родинку (гемангиома) и оттуда пульсировала тонкая струйка, которая как ее не прижигали, все не могла уняться.
1 мая четверг 1день
Поутру открылась дверь и вошел Человек-Желудок (коля Протонкин).
- А где же Слава?
- Ждет внизу. А велосипед твой где?
- Стоит в соседнем общежитии. Там место есть специальное. Вы свои тоже туда пока поставьте.
Они привезли мне велорюкзак, похожий на штаны. Велорюкзак теперь был мой. Изделие мне сразу понравилось. Оставалось его приноровиться упаковывать.
Позавтракали. Куда было ехать, когда на улице начался спорый дождь. Пришел другой сосед Марчук и они с Потапом отправились в больницу коагулировать родинку. Мы пошли в соседнее общежитие к моим знакомым медсестрам. Граф Слава тотчас же завалился спать прямо там, а Человек-Желудок не упустил возможность и сожрал большую пачку творога, прямо там.
11.15 выехали. С этим Славой, что-то никогда не везет. Как куда не выедешь – штормовая погода. Ветер сильнейший. Причем навстречу. Едем по Бресту. На парочке перекрестков я создал аварийную обстановку. Так добрались до магазина Люблин.
До 12.45 ехали по трассе на Каменец. Это открытый участок. Здесь пустыри чередуются с деревнями. Сильный ветер задувал с левого бока, но, благо, был не встречный.
В деревню Видомля приехали с Графом Славой первыми, прислонили велосипеды к навесу автобусной остановки, здесь как раз был перекресток. Отставший Человек-Желудок видно было растерялся, и засобирался ехать прямо, но Слава окликнул. В местном магазине прикупили еще кое каких продуктов. Подошел чрезмерно рассудительный и навязчивый местный дядька. Он утверждал, что на днях на велосипеде ездил в Столин. Но габитус его не соответствовал способности прокрутить педали 210 километров. Дальнейшим решением Центрального Комитета было одолеть еще километров 25 и сварить обед. Но до самых Пружан негде было остановиться – не было никакой воды.
Небо очистилось. Все так же силен был ветер, но теперь, после поворота в Видомле, он задувал нам в спину и под углом. Ветер придавал нам столько скорости, что без усилий мы взмывали на подъемы, а на спусках развивали совсем шальную скорость. И казалось порою, что это не ветер нам так помогает, а мы сами такие первоклассные велосипедисты. Дорога эта красива. Населенных пунктов почти нет. Асфальт, правда, грубый зернистый, но не может же быть сразу много удачных сочетаний. Пора была приятная. Не было жарко, и не появился еще гнус. Деревья уже подернулись первой молодой зеленью.
На обед стали в 15.30. Расположились в тени черемух подле мелиоративного канала с достаточно чистой водой. Съели пюре быстрого приготовления с колбасой. Оказалось мало. Сварили еще макароны. Оказалось много. Что Протонкин, что Граф Слава разленились и не хотели подниматься, чтобы ехать дальше.
До Пружан доехали столь же быстро. Там в частном секторе живет одна моя знакомая медсестра. Я с ней предварительно договорился.
- Так давай я к тебе 1 мая зайду в гости.
- Давай. Я буду дома.
- Но со мной будут еще два мальчика.
- Заходите.
- Мы будем на велосипедах.
- Тогда заезжайте.
Визит этот нас ни к чему не обязывал. Найти нужно было Первый Переулок Казимира Марача. Действовали по схеме: льнозавод, консервный завод, Плебанский Сад, трансформаторная будка, синий забор.
На синем заборе висел звонок. Позвонили. Вышла мать. Что мать, что дочь – на одно лицо.
- Ой, а Наташи нет дома, но она скоро приедет от бабушки. Вы же в девять говорили, что приедете. Да заходите же, заходите.
Наташа с батькой появились минут через пятнадцать. Стандартные вопросы, в том числе интересовали и мотивы поездки. Да какие тут мотивы. Просто катаемся. Едва ли поверили, может и поверили.
Потом был стол. Подчивать нас начали чрезмерно роскошно. Слава рассуждал, что это не в моем стиле, не рвать жопу, как со мной всегда приходится, а просто какой то праздник живота.
- Ничего и это будет.
Хуже всех вел себя Коля Протонкин, он очень быстро освоился и сделался поручиком Ржевским. Я все толкал его в бок.
Выехать от радушно-хлебосольных хозяев получилось в 21.30. Предлагали остаться ночевать. Собрали и ссобойку, в придачу к ссобойке квас с изюмом собственного приготовления. Мне была тогда очень симпатична эта жизнь в районных центрах. Уже потом я поостыл и мне перестали быть интересны, при уважении к конкретно этим (еще чего доброго прочитают), люди, живущие только хлебом насущным.
В тот вечер в самих Пружанах я едва не упал с велосипеда. Запутался и замотался на педаль шнурок. Пружаны благополучно миновали.
Вечерело. Холодало. Повернули с трассы Слоним-Высокое, не доезжая деревни Добучин. Двигались по узкой асфальтовой полоске шоссе. Местность здесь не была живописной. В сумерках приходилось пристально всматриваться в покрытие дороги. Случались значительные ямины, где было возможно заработать восьмерку.
Еще перекресток. Дороги, понятное дело попутали, разобрались в ближайшей деревне, которая оказалась не той. На нужную выбрались каким то не обозначенным на карте проселком. Было не обозначенное на карте озеро, неподалеку от которого расположились скотные дворы.
- Можно прямо здесь и стать, возле озера.
- Так туда же ведь говно сливают.
- Ну не прямо же в озеро.
- А вот у нас в деревне прямо в озеро.
Согласно карте дальше следовало ожидать еще одно. Так оно и получилось. Место для стоянки искать пришлось долго. Берега были топкими, и не было возможности подступиться к воде. Так мы и не нашли ничего подходящего непосредственно на берегу. Вода была у нас с собой в бутылках.
Протонкин так устал, что не дожидаясь ужина, вырубился. Пришлось его будить. За ужином со Славой выпили бутылку водки. Слава рассуждал…
2 мая пятница 2день
Глаз поднялся первый, развел костер и разбудил Человека-Желудка. Желудок пошел за водой. Было восемь часов утра, и только что на недалекой ферме перестал гудеть молокодоильный аппарат.
Костер жгли предельно осторожно. Вчера со Славой на пару насилу потушили загоревшуюся сухую траву. Рядом был сухой тростник в рост человека высотою.
Обнаружились клещи. Первого я заметил невозмутимо ползущим по коврику. Его уничтожили. Потом началось нашествие: клещи падали на одежду и вещи с веток деревьев, словно дождь. Осмотрели друг друга с пристрастием и с этого места поспешили ретироваться.
Гравейки встречаются ровные и крепкие. Но сегодня мы ехали по особенно разбитой, вязкой и сыпучей. Погода в последнее время была сухая, и теперь было пыльно. Ветер был встречный, непрерывный и напористый. Когда переезжали канализованную реку Ясельда, он завалил меня на бок. На вспаханных полях поднимались завесы пыли, и сначала издалека казалось, что это пожар.
В 13 часов приехали в деревню Корнадь, где заходили в местный магазин. Там продавали Гродненское пиво. Значит, мы уже выехали из Брестской области.
Еще 12 километров продолжали путь по уже более благоприятной гравейке, и так до большой деревни Новый Двор. Дорога эта шла через лес и проходила почти по границе Беловежской Пущи.
В 15 часов варили обед, съехав в лес. Пожароопасное время. Прошлогодняя листва очень сухая. Костер норовил вырваться из под контроля и его окопали. Подъезжали на машине неизвестные мужики.
- Костер, ребята, хотя затушите потом.
- Конечно, затушим.
Тушили пионерским способом и для надежности забросали землей.
В Порозово заезжать не стали, а срезали западнее по гравейке через деревню Студеничи. Протонкин отставал. В 19.00 проехали Свислочь. Этот райцентр выглядит весьма эффектно. Образцовый порядок. Выкрашенные бордюры и беленые деревья, кажется даже с особой педантичностью.
Отъехали 4 километра. Достаточно крутая горка. Человек-Желудок, переключая передачи, сломал суппорт. У него был с собой такой своеобразный ключ размыкатель цепи. Часа за полторы убрали избыточные звенья и из туриста сделали обыкновенный дорожный велосипед («взрослик»). Не взяли чем смазать цепь, а она и у Протонкина и у меня стала блестеть и скрипела. Велотуристы мы еще, конечно, слабые. Выход нашли остроумный. Смазывать цепь маслом от селедочки Матиас. Получалось неплохо.
С наступлением вечера стих ветер и в сторону Большой Берестовицы мы катились так быстро и привольно, что хотелось так вот ехать и ехать. Протонкин на своем «взрослике» сейчас вечером и не думал отставать. Отрывался от него я лишь на спусках.
Большая Берестовица имеет тоже презентабельный вид. В наличии имеется крупный костел. Останавливались возле колонки. Набирали воду. Слава жаловался на разболевшееся колено. У Протонкина был большой кошелек, туго набитый конволютами разнообразных таблеток, - все просроченные. Нашлись нужные. Решили Славе после ужина назначить диклофенак.
Подошел придурковатого вида парень, внешне похожий на Васю Дробышевского. Воду из этой колонки посоветовал не набирать (она здесь вонючая).
- Это у вас что, турпоход? А то тут из Польши на велосипедах паломники приезжали.
- Нет, не паломники, мы просто катаемся.
Чтобы набрать другой воды, как объяснял этот парень, нужно куда то ехать. Решили довольствоваться этой, «вонючей».
От Большой Берестовищы отъехали километра три. На горочке Протонкин остановился что-то починить, а Слава сообщил, что колено уже болит совсем и он крутит только одной ногой. Здесь решили и останавливаться. Был как раз и перелесок. Неподалеку протекал тощий ручеек.
23 часа лагерь разбит. Протонкин со Славой варили еду (Протонкин постоянно отключался, засыпая), я ходил за водой. Погода сухая и палаткой пренебрегли, решив ночевать в «гетто». Чаепитие не было долгим. Хотелось спать.
Написано два месяца спустя
Велозаезд Король Дороги благополучно завершился. Написать дневник изъявил желание Человек-Желудок. Хватило его на две с половиной страницы, после чего к повествованию он охладел. Пришлось забрать эту тетрадь.
Вечер 3 июля. День города. Под торжественный салют я ехал к Диджею Ясю на работу, на этом же самом велосипеде. Ехал на первое совещание по поводу следующего мероприятия – поездка на велосипедах в Минск из Астрахани или Сто Шагов За Горизонт.
Велозаезд Король дороги был этапным и не был насыщен грандиозными событиями и сенсациями, тем не менее, я считаю его нужным дописать. Без таких промежуточных походов не было бы больших. И они тоже по-своему прекрасны.
3 мая суббота 3 день
Подъем, сборы и завтрак прошли сегодня оперативно. Часам к десяти утра мы покинули этот сумрачный осиновый лесок. Утро как будто обещало неплохую погоду.
Выходит, диклофенак, даже с истекшим сроком годности – эффективное средство. Слава уже не жаловался на колено, бодро и исправно крутил педали.
Ехали быстро. Гродненская область известна своей рельефностью. Нам со Славой крутые подъемы и длинные тягуны давались хорошо, а вот Протонкин со своим сломанным суппортом каково. Особенно перед деревней Индура. Где то здесь и заработала мобильная связь. Телефоны тогда были еще экзотикой, и имелся лишь у самого прогрессивного из нас Славы.
Звонили в Гродно. Удостоверились, на самом ли деле нас ожидают в гости. Да ожидают. Это уже Протонкина знакомая – вместе стажируются в психбольнице Новинки.
С 13.30 по 14.00 были на задворках Гродно. Длинный на несколько километров спуск. Ехать неудобно. Быстро катишься с горки. Дорога узкая, и машины идут сплошным потоком.
Гродно – не Брест. Город рельефный и гораздо компактнее упакован. Тот застроен лоскутно с сообщающимися между микрорайонами дорогой и огромными пустырями. Теперь уже их, наверное, застраивают.
Мост через Неман. Берега высокие и поросшие вербным кустарником. Течение быстрое, и на воде характерный рисунок разводов. Вот прошло ровно четыре года, как вот именно здесь, под этим мостом закончился именно в такое время и даже в точно такую же погоду наш байдарочный сплав «Голубая Луна». Это тогда был 412 километр пути.
Улицу Валентины Терешковой отыскали без труда, а вот нужный дом не сразу. Он как-то замаскировался. Это была панельная пятиэтажная хрущевка. Интересующая квартира находилась на первом этаже.
- Здравствуйте.
- Здравствуйте-здравствуйте. Мама-мама – это же Коля.
- Да, я Коля.
Мама оказалась школьной учительницей. Эгоцентричная и занудная, но душевная не злобная. Что хотеть – педагог.
- А вот вы совсем выглядите устало?
- Как это устало?
- Ну, вот круги под глазами.
- Так у меня всегда круги под глазами.
- Ну-у, неправда.
- Правда.
- Ай, ну ладно, я же вижу, что вы очень устали…
Так оно всегда. Относятся, как к каким то чудакам. Жалеют. Да не за что нас жалеть.
Что в Пружанах, что в Гродно к приезду готовились и подчивали нас плотно. Здесь опять таки дали в дорогу ссобойку. Выпили немного домашнего вина. Мама-педагог разговорилась не на шутку. Дочка ее пыталась сдерживать, да все без толку. Я шепотом пошутил к Коле: «Смотри, будет тебе теща». Как в воду глядел. Год-другой все так и вышло.
Плотно набив брюхо, я едва удерживал зевоту. Появились предательские тенезмы. Срать в гостях было неприлично. Как на зло пошел дождь, правда недолго, минут сорок. По его прекращению стало очевидно, что нужно ехать.
На улице пасмурно и свежо. Характерная весенняя атмосфера: цветут деревья, и после дождя в лужах пыльца и рябь на ветру.
Заехали в магазин спорттовары, но суппорта там не оказалось. Зря не купили спиц. У Протонкина уже несколько лопнуло в заднем колесе. Слава в это время ходил в аптеку за диклофенаком. Я с велосипедами ожидал обоих около зоопарка. Выглядел он наяву менее солидно, нежели на пятидесятитысячной купюре.
- Глаз, а куда мы дальше едем?
- В сторону Лиды. Мы едем в деревню Василишки. Поехали быстрее из города, пока я не наложил в штаны.
В процессе проезда города Слава пожаловался на изжогу.
- А ты как хотел, чтобы не было побочных эффектов. Это от диклофенака. Как-никак лечебный процесс идет.
В Василишках у меня живет сосед по общежитию. Серьезных намерений к нему заезжать у меня не было, спросил у него я только название деревни и будет ли он в этот день дома. Что приеду на велосипеде, воспринял, как шутку. Деревня была по пути.
Едем на Острину. Пасмурно. Ветер поддувает в спину. Сыро и прохладно. Слава с Протонкиным умеренно отстают. Километры преодолеваются быстро. Спустя два часа проехали Белое озеро. Дальше дорога пошла лесом. Все было похоже, и лес, и дорога, и погода, на то, как мы с Дедом ехали когда то из Опочки в Пустошку. Не хватало только грузовиков-дальномеров.
Когда уже приехали в Острину, весьма бойкий пошел дождь. Спрятались под навесом одного из магазинов. Рядом на стене висел призыв в стихотворной форме. Резюме: «Не жгите сухую траву».
Дальше у меня не было подробной карты. На счет дороги до Василишек пришлось проконсультироваться у солопедов (заурядные подростки). Они как воробьи облепили автобусную остановку. По их словам выходило еще 22 километра, дорогу указали.
Рыхлый асфальт резко оборвался и уступил место гравейке. Среди грязи стояли лужи. В сумерках и непогоде мы упрямо продвигались на восток, около десяти километров в час.
Потом стемнело совсем. Дорога без знаков. Их, похоже, просто украли и остались только столбы. Названия деревень, которые мы проезжали, нам были неизвестны. А этот участок - карта десятикилометровка. Это почти то же, что без карты.
Развилка в деревне Шейбаки, потом асфальт. Не иначе из Щучина. Эти Василишки должны быть где-то рядом, но почему тогда мы не видим огней, деревня ведь очень большая.
Было холодно, небо сеяло дождем, мы были мокрыми, как собаки. Вечер особенно темный. Габариты дороги приходилось нащупывать. Казалось, в этой темноте не двигаешься, а завис в какой-то субстанции и крутишь педали.
В темноте различили некий мосток, не иначе миновали реку Жижма.
- Глаз, а существуют вообще эти Василишки?
- Теперь уже не знаю.
К этому времени мы уже порядочно устали. Было бы неплохо, где и кости кинуть. Но приехать в Василишки было заманчиво, и мы продолжали крутить педали.
Стало сильно вонять биологическими нечистотами. Сбоку от дороги светились фонари и туда была дочерняя дорога. Свет фар одной из машин осветил ромбовидной формы стенд. Не то «Птицефабрика Василишки», не то «Свинокомплекс Василишки». Нет сомнений, что деревня где-то есть.
Спустя минут десять мы въехали в какую-то деревню.
- Глаз, а это Василишки?
- А хрен его знает, может и Василишки.
На въезде стоял костел. Подле солидный дом с домофоном.
- Глаз, а это может и есть дом председателя?
- Может и он.
- Полночь почти, боюсь. Ты у нас, Слава, самый коммуникабельный, иди и поговори. Нужен дом председателя. Фамилия Кучура.
Слава не даром работает менеджером. С людьми поговорить умеет. В доме с домофоном жил не председатель колхоза, а ксендз. Ксендз изъяснялся больше на польском языке, и от того было мало толку.
Промозглая погода с дождем продолжали наше испытание. Одежда уже была насквозь сырая.
- Что делать будем?
- Пошли по улице, может, кого встретим, спросим.
Прошли минут десять, но так никого и не встретили на темной деревенской улице.
- Слава, стучи в окно, здесь свет горит.
Стучит. В форточку высунулась женская голова. После непродолжительного, но продуктивного диалога, выяснилось, что деревня называется Старые Василишки и что до Василишек мы немного не доехали. Такой председатель там действительно есть.
Заветную деревню отыскали. Здесь было, у кого спросить. На улицах было немало подвыпившего люда. Сразу нас послали не туда. К дяде моего приятеля – главврачу местного ФАПа, или больницы. Мы сразу засомневались, что здесь живет председатель колхоза. Тогда нас направили уже в другое место. Там было три одинаковых особняка. Искомый нашли со второй попытки.
Дождь вымочил нас насквозь. Мы были уставшие и как побитые собаки. Несмотря на это, не сговариваясь, напустили на себя бодрый деловитый вид.
- Глаз, ну что, похоже.
- Похоже. Телевизор, наверное, смотрит. Звонка нет, провода одни, боюсь соединять, руки мокрые.
- Еще yobnet. Ты постучи.
Тук-тук-тук.
- Кто там (голос знакомый)
- Виталик, это же я, Глаз.
- А ты один, или вы у троих.
- У троих.
Дверь открылась.
- Ну вы совсем ebanulis! Я думал ты шутил, что из Бреста на велосипедах приедете.
- Да вот третий день уже едем.
Виталик был сыном председателя колхоза. Стажировался на хирурга. Беспечный говорун и пьяница, к тому же питал слабость в женскому полу. Гостей принимать он любил и умел. Подогрел остывающую баню, собрал на стол, налил и накормил какими-то земляными орехами.
С усталости в бане еще больше осоловели, парится не сильно хотелось, просто помылись. Вещи развесили для просушки.
За столом я уже клевал носом. Мое лежбище было индивидуальным. А Человека, занимающегося рафтингом и Славу положили вместе. Комнат в коттедже было много и мы никого больше не видели. Но наш приезд не оказался незамеченным для хозяйки. Она интересовалась у сына, как он потом рассказывал.
- Что это к тебе за барыги ночью на велосипедах приехали.
- Да это коллеги из Бреста, будущие врачи. Это они так отдыхают.
4 мая воскресенье 4 день
Виталику, у которого мы остановились в гостях, как то захотелось выпить и он пришел к нам в общежитие. Правда, пришлось взять с собой малолетнюю дочь (не с кем было оставить). Дочке с дядями понравилось, особенно с толстым дядец Потапом, который с ней пробовал танцевать.
Утром меня разбудили восторженные детские возгласы.
- Там друг дяди Потапа!! Друг дяди Потапа!
Поднялись мы в 9 часов утра. Сильно не засиживались, позавтракали и отправились дальше. На Лиду. А до Лиды было 34 километра.
Выкатили велосипеды из гаража, попрощались и поехали себе. Погода была пасмурной и холодной. Западный ветер гнал по небу низкие серые тучи.
Часа через полтора выехали на трассу Минск-Гродно. Славе сегодня вечером было нужно быть в Минске. Я его агитировал.
- Зачем тебе с пересадками ехать на дизеле. Ты поезжай до Минска прямо на велосипеде. Что тут, когда ветер то попутный, а?
- Во сколько же я тогда в Минске буду?
- К ночи точно будешь.
- И какой я тогда буду?
- А вот это я уже не знаю. Никакой.
Мы так уже с ним в прошлом году с моей деревни приехали на велосипедах. Хоть и вовремя, но после этого Слава отказался ехать со мной в Астрахань.
Вокзал в Лиде очень похож на Барановичи Полесский, только меньше. И мост через железную дорогу точно такой же. Дизеля на Молодечно ожидали около часа. За это время успели выпить по две бутылки пива.
- Ну а тебе, Слава поход то хоть понравился?
- Понравился. Неплохо так.
- А еще поедешь?
- Да поеду.
- А когда?
- Не знаю когда.
В вагоне пассажиров было не много. Слава пристроился в уголке. Велосипед поставили на дыбы, пристегнув передним колесом к полке. Перед отправлением перекусили еще чаем с халвой из ближайшего буфета.
С Протонкиным специально стали возле первого вагона, чтобы некоторое время ехать вровень с дизелем. Но он тронулся и поехал совсем в другую сторону. Славин вагон догнать нам так и не удалось, но через окно нам махала рука.
Из Лиды выехали ловко и быстро, отыскав дорогу на деревню Липнишки. Только зачем она нам тогда сдалась. 32 километра проехали при сильном боковом ветре, который дугой изгибал высокие и узкие тополя. Сколько помню осенью так часто на велосипеде не катаешься, зато весной ездишь много. И сколько по весне я сам не ездил на велосипеде, почти всегда ветер.
В Липнишках Человек-Желудок сходил еще в магазин и взял еще пива. Было правда только лишь темное. Дальше мы поехали в Геранены со скоростью 10 километров в час, потому, что против сильнейшего ветра. Это еще 12 километров. Там уже где то после Гераненов планировали обед. А ветер был столь напорист, что с ним приходилось именно сражаться. Вдоль пустынной дороги по злаковым полям гуляли волны. Наше внимание привлекла композиция из гигантских валунов. На одном из них краской было написано «Колхоз имени Баумана».
В Гераненах ехать пришлось совсем необычно. Оказались мы на неширокой улице, ограниченной с двух сторон заборами. Вся дорога была обильно измазана говном. Еще впереди нас ехал трактор Кировец, волоча за собой прицеп, доверху набитый таким же свежим и дымящимся говном. Более того, прицеп болтало из стороны в сторону. А сразу за нами следовал точно такой же обоз.
Геранены остались позади. Асфальт, уходящий на северо-запад, выглядел обнадеживающе, пока не показались странные столбы и вышки. «Какая то бутафория» - сначала так подумалось мне. На топографической двухкилометровке границе не уделено должного внимания, и она вовсе не бросается в глаза.
И тут перед нами на пасмурном и мрачном пригорке и на фоне серого неба вырисовались знания таможни. Шлагбаум, будка, фонари, транспорт соответствующей раскраски. Там дальше уже была Литва.
- Глаз, а зачем мы в Геранены приехали?
- Не знаю. Это кратчайшая дорога в Ошмяны. А граница на карте выглядит слишком бледно.
- Гм, гм.
- Ладно, поедем вдоль границы окольными путями.
Вернувшись в Геранены, на развилке повернули на восток в деревню Субботники. До этих самых Субботников было 12 километров по гравейке. Но зато теперь ветер дул сбоку и даже иногда задувал попутно в спину. Ехалось приятно. Кризисное положение разрешилось. Местность была большей частью открытая: обширные поля, перемежающиеся перелесками.
Въехали в Субботники, миновали костел, проехали мост через реку Гавью, русло которой в ширину было метров 15. Еду остановились готовить в леске неподалеку от реки. Протонкин из заднего колеса вынял еще парочку сломанных спиц. Я еще не видел, чтобы они так сыпались. Должно быть от старости. А одна, другая пошла, то дальше и все пойдут.
Подлесок был мокрым. Костер удалось разжечь благодаря сухим можжевеловым кустам. После еды ехать больше уже никуда не хотелось. Вот-вот должен был пойти дождь. Ветер тревожно шумел в верхушках сосен.
Велоезда возобновилась. Стало вечереть, как будто холодать. Но небо начало очищаться.
После деревни Чернели, где мы маневрировали между идущими навстречу коровами, появился асфальт. Дорога взяла на север и ветер снова начал неприятно задувать сбоку. Машин мало. Дорога эта ничем не была примечательна. Шли километров под двадцать в час. Находились мы в приграничной зоне. Надписи то здесь то там напоминали нам периодически, что въезд по пропускам.
Окончательно стемнело, когда проехали Гольшаны. Протонкин начал отставать. Я его как то ожидал в одной из придорожных беседок. Километров 15 до Ошмян проехали в темноте. Возле первого же фонаря Протонкин поставил свой веломобиль на попа и достал одну или несколько спиц. Потом долго ровнял восьмерку. В его харьковском Туристе какой то совсем в раме маленький зазор, который не терпит грубых перекосов.
Впечатлений от райцентра Ошмяны не осталось никаких. Город очень плохо освещен. Постоянно кривые улицы и перекрестки. Но со знаками тут все нормально. Выезд, куда нужно, отыскали мы без проблем.
Ошмяны остались позади. За сегодняшний день мы накатали 140 километров. Нужно было остановиться отдыхать.
Стали в леске неподалеку от шоссе Минск-Вильнюс. Место необычное и психоделическое. Росли здесь могучие ели, между которыми было такое большое расстояние, что хорошо просматривается звездное небо. Метрах в трехстах был хутор, и там очень долго лаяла собака, все никак не могла смириться с нашим соседством.
Поужинали оперативно. Душевные беседы и долгие чаепития в этом велозаезде не практиковались.
Позасыпали быстро. Спали крепко.
5 мая понедельник 5 день
Проснулся я первым. Поехал по травянистой колее в поисках воды. Неподалеку, согласно карте, должен был быть ручей. До него я не доехал – повстречались на пути лесные лужи с прозрачной холодной водой.
После завтрака появилась отяжеляющая дремота. Пришлось заставить себя покинуть этот странный лес с широко расставленными деревьями.
Погода сегодня была неплохая. Солнечно и не жарко. Ветер сильно нам не мешал. Машин на трассе было немного. Скорость 23 километра в час, только постоянно отстает Протонкин. Я уезжал вперед и ожидал, когда он скрывался из поля зрения.
Поселок Гудогай. Железная дорога на Вильнюс. Возле переезда я остановился ожидать Человека-Желуда. Но Желудка все не было и не было. Густо дымя трубами и набирая скорость, в Литву пошел товарняк.
- Заебал уже этот Коля вместе со своим драндулетом.
Поехал обратно, поднимаясь на горку. Желтую кепку приметил издалека. Как обычно, Протонкин зажимал перекосившееся колесо, и как обычно, из заднего колеса вынял очередную лопнувшую спицу. Я сравнил свои и его. У Протонкина вообще как будто из алюминия. Все, как одна, лопаются возле головки.
- Давай-ка ты, Коля, садись на дизель и жми в Минск, пока ж.д. под боком.
- Не хочу я в Минск. Я там с батей поссорился. Я кататься хочу.
Гудогай с греем пополам проехали. До районного центра Островец было 5 километров. Оба зациклились на велосипеде Протонкина.
- Едь побыстрее.
- Не могу, надо осторожно.
- Мы так до Минска не доедем.
В Островце заходили в магазин, поели мороженого, купили на ужин еды. От Островца отъехать получилось недалеко. Снова чинили Колюшин корч. Несколько спиц брали донорских с переднего колеса, и не снимая заднего умудрились совместными усилиями их поставить. Ценою ремонтов была потеря времени. Было уже пять часов вечера, проехали мы всего 22 километра.
Дальше дорога как-то сама собою наладилась. На время оба мы забыли про велосипед Протонкина. Дальнейшей нашей целью была трасса Вильнюс-Полоцк. Километров 30 оставалось до реки Страча. Дорога была приятной и рельефной, пейзажи живые. До деревни Михалишки Протонкин рассказывал, как по осени он, Стельмахович. Человек-Рука, Алевтина Белозерова, ее кавалер, да Женя Тропашко, добравшись на дизеле до поселка Солы, дальше на велосипедах пробирались по лесным дорогам до деревни Михалишки.
- А чего вы так необычно поехали.
- А жених Белозеровой придумал, не любит он по трассам кататься. Вон та самая дорога, по которой мы и выехали.
Было тогда воскресенье, и вся бригада поехала гравейками обратно. А Рука и Желудок на своих Старт-Шоссе не хотели по гравейкам и поехали на Молодечно через Мядель. Описав таким образом круг в 120 километров. Озеро Нарочь они объехали с севера. Я тоже на велосипеде ездил в 2001 году с севра. По южной дороге за год до этого на машине. Но после громкого взлета, не просуществовав и года, организация Алевтины Белозеровой и Наташи Стельмахович бесславно развалилась.
В Михалишках купили Лидского пива. Остановились на мосту через мелководную здесь Вилию. Ширина русла метров 60. Брега высокие травянистые, на левом костел.
Снова дорога. Она сделалась более лесной, периодически заходила в болотистые березняки. Наконец знакомый поворот и Страча. Здесь я уже в третий раз и всегда в одну и ту же пору. Знакомое пожарище мельничных пристроек, поросшее густой молодой травой. Замшелое бревно через ров, мельничная плотина. Как всегда здесь с удочками обосновалось несколько рыбаков. Было 19 часов. Мы собрались не то обедать, не то ужинать. Перешли дорогу. Возле реки выбрали подходящую поляну. С ветки черемухи спустили костровой крюк и развели костер.
Снова дорога. Одним махом доехали мы до поселка Свирь, который остался в стороне. Свернули куда нужно, и долгое время справа сопровождала нас вечерняя зеркальная гладь озера.
- Протонкин, завтра сфотографируемся на Вилейском водохранилище. Я там ни разу не был.
Ветра не было, воздух абсолютно неподвижен. Катились мы очень быстро. В низинах начал скапливаться туман. Ехали очень идеалистично, пока так совсем не стемнело. Было это неподалеку от Занарочи.
Затем дорога идет вдоль акватории озера. Коля отъехал вперед, пока я что-то поправлял. За мной пристроилась машина, сбавила скорость и ехала рядом. Меня давно раздражает повышенное ко мне внимание. Не привыкать. Так я и не заметил, что машина милицейская. Говорят в рупор:
-Может, остановишься?
Остановился и вопросительно смотрю на ментов.
- Привет!
- Здрасьте.
- Куда собрался?
- На реку Нарочанка.
- А зачем тебе Нарочанка?
- Вода нужна, ночевать там буду.
- А что у тебя, если не секрет, в рюкзаке. Не иначе как сети?
- Палатка, макароны, там мешок спальный, котелки еще.
- Сам откуда?
- Из Минска.
- Что-о-о?! Из Минска приехал.
- Из Бреста.
- Из Бресс-та-а ??!
- Так это что, типа поход?
- Так катаемся. Тренировка перед походом.
- И что один.
- Нет, там впереди второй есть.
Место, где Нарочанка пересекает дорогу заболочено. Стать получилось метрах в четырехстах от реки. Лес старый и за счет подлеска буреломистый. Быстро соорудили костер. Спать решили в гетто.
- Небо звездное и туман какой смотри, никак завтра будет погода хорошая. Но назавтра погода была не очень хорошей.
Я ходил за водой. Река почти стоячая и едва улавливается течение. У самого берега ряска.. Чтобы не зачерпнуть ее, забрался на старый пенек деревянной сваи.
Возвращаясь, видел мелькающий между деревьями оранжевый огонек нашего лагеря. На дороге был слышен грохот с эхом. Так ломал сухие дрова Протонкин. Предпоследний день велозаезда завершился.
6 мая 6 день вторник
Суров и страшен был последний день велозаезда Король Дороги. Королем в этих путешествиях себя чувствуешь, когда тебя толкает в спину и катит ветер. Но чаще всего, как и сегодня бывает иначе.
Утром началось нашествие муравьев. Неподалеку от нас было два значительных муравейника и еще один небольшой чуть поодаль. От ползания полчищ этих крупных рыжих насекомых стоял тихий и жуткий шелест.
Ветер был встречным. Но поначалу километров 5-6 мы ехали под покровительством леса, и он не сильно чувствовался. Закончился лес после того, как мы пересекли трассу Молодечно- Мядель. Дальше пейзажи пошли безрадостные. Так до Княгинина однообразные сельскохозяйственные угодья.
Княгинин – поселок сельского типа, или большая деревня. Есть здесь железнодорожная станция ветки Молодечно- Полоцк. Я остановился возле магазина, чтобы купить еды. Протонкин куда то исчез. Ждал я его долго, а когда надоело, поехал искать. Возле железнодорожного переезда его не было. Обзор вдоль путей заслонял остановившийся длинный товарняк.
Найден Протонкин был на станции.
- Ты чего сюда приехал.
- Глаз, я домой еду.
- Какое домой, бери свой драндулет и давай до Минска на велосипедах.
- Мой до Минска не доедет.
- Поехали, куда он денется, доедет.
До станции получилось отъехать метров триста, как лопнули еще две спицы. Стало очевидно, что надо переспицовывать. Пойдет цепная реакция. Протонкин на сегодня свое откатался. Повернули обратно. Купили билет.
Дизеля пришлось ожидать не долго. Он некоторое время стоял с открытыми дверями, пропуская встречный товарняк. Протонкин обосновался в тамбуре и одна за другой поедал какие то карамельки. Я ожидал, пока наконец он не тронется.
Едва я выехал из Княгинина, сразу осознал чего мне будут стоить эти сто километров до Минска. Встречный ветер, к тому же шквальный. Так боролся я с ним километр за километром. Никакое это уже было не катание на велосипеде, только пахота.
Вилейское водохранилище. Хоть и от Минска недалеко, но на нем я впервые. Выглядит он в своих лесных берегах живописнее, чем я предполагал. Ветер вздыбливал на воде существенные валы.
Время идет. Каторжная работа против ветра. Деревня Илья, река Илия. Еще время идет. Все та же каторжная работа. Деревня Батурино и поворот, а значит это половина пути. Проехав еще километров пять, сошел с дороги и сел перекусить, прислонившись к прошлогоднему стогу соломы. Здесь застали меня сумерки. Ветер был все также напорист. Может, лечь поспать, а потом доехать. Глядишь, и ветер станет тише. Решил ехать дальше. Последний глоток воды выпил возле дачного массива Жуковка.
Проехал в темноте мимо водохранилища Вяча. Дорогу не узнать, ее расширяют. Положили новый гладкий асфальт. Стало чувствоваться, что где-то на переднем колесе приобрел восьмерку или яйцо.
Ночь темная и асфальт без разметки. Ехать получалось не иначе, как ощупью. Вдалеке светились огни Минска. Только сейчас, кажется, стал утихать ветер.
Через ограждения окружной дороги перелазил вместе с велосипедом. Между Новинками и улицей Орловской в кювете лежал перевернутый УАЗ. Были уже здесь и менты. Когда я проехал мимо них, один злобно бросил:
- Поразъездились тут на велосипедах по ночам.
Дом Протонкина – Немига – конец велозаезда Король Дороги, он же поход № 22.
Что касается остальных участников, то в свое время Слава благополучно прибыл в Минск на электричке. Точно также и сегодня Потонкин. Только от Немиги до своей улицы Каховская велосипед он уже катил. Вскоре колеса Коля переспицевал и на велосипеде катался долго, но этот поход для него был третьим и последним. Далее он куда то пропал и затерялся в повседневной суете.
Первый день лета
В тот сезон основным мероприятием планировалась поездка в Астрахань. Дорога долгая. Я старался не упускать лишнего случая покататься на велосипеде, вместе с тем и потренироваться. При наиболее удачном стечении обстоятельств я заезжаю на дачу за 1 час 45 мин. Так было и сегодня 31 мая 2003 года. Заехал я столь же быстро.
Целый день рыл яму шуфелем. На вечер было запланировано мероприятие.
На озеро Материнское я приехал на велосипеде. Как и договаривались, своим ходом туда добрались 1 метр 10 с двумя дамами (их имен я даже не запомнил), Полковник Малышев. Несколько позднее подоспели Человек-Рука и Человек-Желудок, оба тоже на велосипедах. Они сегодня уже ездили на реку Ислочь и искали там подходящее место для какого то пикника.
Обосновались на берегу озера. Внезапно поднявшийся ветер разогнал всех комаров. Как повод выбрали сегодня встречу первого дня лета. Традиционно встречать лето у нас не прижилось, но тогда встречали до четырех часов утра. Никто из нас не был обременен никакими проблемами и обязанностями, и вот так собраться ничего никому не стоило.
Ночевали кто в гетто, кто в палатке.
Утром купались. К 15 часам мне нужно быть на юбилее 80 лет у бабушки. 1 июня – первый день лета. Но выдался он такой ветреный, что совсем не характерно у нас для этой поры. Торопившись, я заехал в Минск, прокляв этот ветер стократно. Но все это было на пользу.
В тот сезон основным мероприятием планировалась поездка в Астрахань.
Душевный маршрут
В 21 час встретились с Тезкой на велосипедах на пересечении улиц Аэродромная и Маяковского. Дело было 19 июня. У Тезки на то время был не досягаемый для меня буржуйский велосипед с серебристой рамой, 21 передачей и шинами с ребристым протектором.
Поехали в Руденск «душевным маршрутом». Тезка был и есть опытный велосипедист со стажем. Быстро выяснилось, что по ровным асфальтовым дорогам Минский «Турист» идет еще лучше, чем Тезкин современный европейский велосипед (забыл к сожалению название). Мое любимое время для таких поездок – это сумерки, когда становится безветренно и тихо. Кажется, что ехать так можно бесконечно и без устали.
Тезке известна была эта дорога и он даже показал мне где можно проехать по лесной тропе возле спорткомплекса Стайки.
К 22 часам добрались до отстойников. Сюда поступают по коммуникациям и привозят все фекалии и нечистоты Минска. Почти при полном штиле здесь сегодня, как никогда, стояло омерзительное зловоние. Еще к тому густо дымил находящийся рядом асфальтовый завод.
Мы ехали себе дальше по этой мало кому известной узкой полоске не качественного асфальта. После деревни Борки несколько мужиков, проезжающих на машине, матерились на пьяного колхозника, который ехал на повозке без катофотов и каких-либо опознавательных знаков прямо по центру дороги. Едва ли он что-то соображал, да и вспомнит ли потом. Бывает, говорят, подобные товарищи напиваются и их домой лошадь привозит спящих в телеге.
Потом ехали по гравейке типа «стиральная доска». Тезка мне отставшему от жизни объяснял, что-то про амортизационную вилку в современных велосипедах.
Ездили на озеро Материнское, где жгли костер и выпили пару бутылок пива. Судя по доносившимся из темноты звукам, где-то были нетрезвые отдыхающие. Ночь была теплой и тихой. Из темноты красными фонарями светила труба ТЭЦ. Шумели охлаждающие воду фонтаны.
На дачу вернулись к трем часам ночи.
Назавтра дорогу повторили в обратном направлении. Еще сотня с лишним километров перед поездкой Сто Шагов За Горизонт не будет лишней.
- Вот скажи, Тезка, велосипеды - это сила?
- Это сила.
- А маршрут душевный?
- Да, Глаз, душевный.
