Когда меня разбудили, в машине был аврал. На посту ДПС требовали документы, их не могли найти. События происходили в городе Красноярске. Потом потребовали, чтобы вышел Сам. Сам вышел с трудом и с жуткой энцефалопатией. Просили паспорт. Паспорт понравился и нас отпустили.
За рулем ехал Сашенька. Покрытие дороги было ровным, что позволяло разогнать Батон, как снаряд. Асфальт был бело-серым с «дырками для пельменей». « Дырки для пельменей» могли оказаться заплаткой из более темного асфальта, но некоторые из них были просто ямами. В одну из них влетел сменивший Сашу Сережа. Путешествующие в зимнем саду в ту ночь получили тяжелые ушибы.
Перила не позволяли вылететь окно. Мы с Сашенькой находились в положении пассажиров идущего на полной скорости трамвая. Упирались в потолок, рискуя вылететь за пределы зимнего сада. Батон шел по гравейке со скоростью 40 километров в час.
Когда прошли клинические признаки энцефалопатии (прошло больше 10 часов с момента ужина на Красноярской ГЭС), я сел за руль Сам.
Объездная дорога вела через Тайшет. Погода из дорожного покрытия, которое оставили на произвол судьбы, сделала фарш. Ехать получалось не иначе, как на второй передаче. Федя со своим бусом «Уебох» здесь бы точно сошел с ума. Расценивали это как прелюдию к федеральной трассе Лена.
Снова вышли из строя лампочки поворотов. Начал накрапывать дождь. За компанию вышли из строя и стеклоочистители. Пришлось снова поднимать Электрика. Нашли причину, отчего периодически отказывает и самовосстанавливается электросистема. Причина заключалась в перегреве термореле. Оно, когда охлаждается, все снова начинает работать.
Ехали в смешанном лесу вдоль железной дороги Транссиб. Останавливались, ели колбасу, пока не испортилась. Снова ехали по гравейке, обгоняли фуры, дребезжали, раскачивались, общались по рации, советовались, подслушивали чужие разговоры. Дальнобойщики обильно выражаются в эфире.
- Ты смотри, болгары на УАЗике едут.
Объясняли, что мы вовсе и не болгары. Еще и спорят с нами у кого какие номера.
Пересел за руль Слава. Ремонтные участки на время закончились. Мы снова ехали по асфальту. Дорога очень рельефная. Очередной крутой подъем.
- И оп!, - Слава съехал на обочину, - все [email protected]!
- Что [email protected]?
- Педаль сцепления в пол провалилась.
Заглянули под машину. Тяги, идущие к коробке, были зашплинтованы. Скорее всего расшплинтовался педальный шарнир. Чтобы туда подобраться, был нужен инструмент. Машина на обочине стояла перекошено, и заклинило заднюю дверь. Инструмент достать не представлялось возможным. Отъехать не представлялось возможным. Машина стояла на передаче, глохла тотчас. Скатить с горочки из-за передачи тоже было нельзя. Мы попали в ловушку. Ситуация была совсем нелепой. Выставили знак аварийной обстановки. Ничего не оставалось делать, как посоветоваться со спящим в зимнем саду, Новиком. Подняли Новика.
От отчаяния я взял нож и пошел в лес за грибами. Недостатка в последних не было. В основном маслята и в основном на освещаемой солнцем кромке леса. Встречались и рыжики, но никто из наших их не умеет готовить. Пятилитровую пластмассовую банку насобирал я, такую же банку Слава и просто в пакет Сашенька. Он ходил по другую сторону дороги, и у него было наряду с маслятами несколько подосиновиков.
Максим с Сергеем изловчились и путем нечеловеческих усилий открыли дверь. Достали инструмент. Отвинтилась соответствующая гайка, и от этого педаль потеряла связь с коробкой. Все было исправлено, и мы могли продолжать движение.
- Вай, что это. Глаз это кто?
- Это клещ. Гм, странно и где это ты его приобрел (сказано с сарказмом).
Клещ полз по руке и еще, видимо, еще не выбрал, где присосаться. У себя я нашел тоже клеща, который тоже не успел присосаться. Это такой черный мерзкий шибздик, а сколько переносит всякой заразы. Первого уничтожили, второй потерялся в салоне. Сережа по этому поводу сильно разволновался, вычитал, что средство от комаров, одновременно и является средством против клещей. Потом щедро орошал пол и сидения сладковатым аэрозолем.
Край обочины дороги здесь был обозначен парапетом в виде троса, толщиной с предплечье, фиксированного к столбикам. Сидя на этом тросе, съели арбуз. Это очень вовремя. В арбузе появились фокусы ферментативных процессов. Отработанные корки перебрасывали через себя с высокого косогора насыпи.
Я еще на время сел за руль. Дорога стала живописнее. Открывались многочисленные виды на сопки, вдалеке параллельно с нами находилась железная дорога Транссиб. По ней бесшумно и плавно бежала кишка электрички.
Из секретного загашника Сашенька достал пакет с помидорами. Про них нельзя сказать что забыли, более того их планировалось использовать по назначению. По помещению машины распространилось винно-уксусное амбре.
- Что это такое?
- Помидорчики наши.
- За борт помидорчики!
- Надо будет еще прикупить.
- Что вы их берете. Огурцы покупайте!!
Я припарковался возле одного из магазинов Нижнеудинска. Здесь мы покупали разнообразный товар. Продавщицы какое-то время не было. Я рассматривал витрины, а она появилась беззвучно. От смущения Идеолог попятился назад, благо был с Максимом. Это была породистая сверхмиловидная девица лет двадцати пяти. Девица в свою очередь тоже засмущалась, однако меньше моего.
Я в скором времени отправился на покой. За это время коллектив подслушивал и вмешивался в разговоры пятнадцатого канала. На этом канале наша секта уже неплохо освоилась и даже пробовали умничать.
Водители обсуждали наш УАЗ и наклейки на его боках.
- Охота в Беларуси, интересно, на кого там можно охотиться, на Лукашенко что ли? - Дальнобойщики обсуждали рекламу компании Алекснэйче, которая занимается устройством охоты в Беларуси для иностранцев.
- Да ну что вы такое говорите! У нас на зубров охотятся.
- А-а-а, так они еще и на канале!
Был я разбужен возле очередного кафе. Сколько времени не знаю, но уже было темно. Пока закрывали машину на замки, на крыльцо вышли подросток, ребенок и две бабы лет тридцати, еще не поплывшие, в красных куртках. На красные куртки наш подъехавший батон произвел сильное впечатление, которое они выражали каким-то глуповато-навязчивым восторгом. Потом сели в американский авто и были таковы.
В кафе был полумрак, лишь стойка, где заказывают, освещена сильнее. Еду ожидали долго и по большей части молчаливо. Поели аппетитно, но не дешево и собрались в дорогу. Рассаживались по своим местам долго. Подошел крепкого сложения, лысый и совершенно пьяный парень. В чертах лица умеренная дебильность. Он долго жал руки и извинялся. Его удалось кое-как сплавить.
Батон завелся, и мы направились в сторону Иркутска, куда планировалось прибыть ранним утром. Саша занял место за рулем, я в кабине, остальные, кто на трех смежных сидениях, кто в зимнем саду. Машина раздвигала двумя парами фар тьму ночной дороги. До Сашеньки в наушниках было не достучаться. Я занялся своим привычным делом – печатаньем отчетов. Ноутбук запитывался от конвертера, конвертер от двигателя. Так потихонечку и ехали. Пока все было тихо…
