Движение в ночи было вполне штатным. По Колымскому Тракту, вклиниваясь в объятия темной ночи, со скоростью пятьдесят километров в час бежал в обратном направлении наш Батон. Устойчивый гул двигателя. Умеренная тряска и вибрация, поскрипывали под салонной обшивкой трущиеся друг о друга куски пенопласта, на больших ямах громыхал соприкасающийся с крышей багажник. Гул колес по жесткому грейдеру, в темноте светились разноцветные индикаторы приборной панели, навигаторов, ноутбука, зарядных устройств, камер, телефонов и фотоаппарата. Приглушенно шелестели вентиляторы печек, где-то сквозило через двери. В такт движению мерно раскачивались свисающие с потолка провода от бывшего когда-то здесь телевизора. Фонарики, подвешенные к ручке прожектора, методично колыхались, иной из них, бывало, тихо и гнусаво ударится об защитную оправу вентилятора. Порою, звякнет где какая валяющаяся на полу тара или не спеша и деловито переговариваются сидящие в кабине (это были сейчас Сергей с Максимом). Музыка играла тихо, больше конечно для фона. Или повернется кто-либо в зимнем саду, и хотя бы раз за ночь, при экстренном торможении перед очередной глубокой выбоиной, которыми так изобиловали Колымский Тракт, Федеральная Трасса Лена, да и все российские дороги, свалится со смежных сидений «бельэтажа» на пол кто из пассажиров, буркнет спросонок, и разместится обратно, забывшись сном. Такова она и была, сначала бесконечная дорога в никуда, дорога в Магадан, и такой же безграничный путь домой, полный тревоги и надежд, радости и печали. Не было щенячьего восторга и былой эйфории, а настали размереннее будни путешествия, какие бывают только недели с третьей похода и которые так прекрасны.
Подбоченившийся поджарый волк ничуть не боялся света фар и ожидал как будто, чтобы перейти дорогу.
- Максим, это что, собака?
- Какая к черту собака. Вперед пятьсот, назад пятьсот.
Любимец публики и оплот ответственности Сережа Новик ночью дал маху. Заправляя бензин, теперь уже он не закрыл бензобак. Что греха таить, не закрывать бензобаки, особенно левый, терять втулки от переднего моста, коврик из багажника, - все это получалось. А однажды из движущейся машины исчезли безвозвратно целых три батона колбасы. Здесь нам «нужно поработать над техникой»
Час, другой, третий. Уже в кабине сидел другой состав. Председатель Кооператива и Электрик. Около нуля градусов. Иней на улице. Секта давно уже сменила яркие майки на бушлаты. Не то чтобы холодно, но по ногам тянет. Ржавая и захолустная заправка. Бензина здесь отпускают только по пятнадцать литров. Долили в бак, сколько отпускают. 103 литра мог позволить себе уместить наш самоходно-передвижной жилой балок. Этого хватало на 700-800 километров. На некоторых заправках бензин был по стоимости дороже более, чем в два раза, чем на заправках до Урала. Топливные фильтры ставили последовательно по два. Они быстро чернели и раз в двое-трое суток их приходилось менять.
Очередной раз закапризничал дозиметр. Нашли по звуку. Он противно пищал, и его хотелось куда подальше выбросить.
Темнота постепенно блекла. Еще были предрассветные сумерки, как мы увидели необитаемый поселок, мой генерал. Мы ездили по опустевшим улицам этого поселка (называется, скорее всего, он Спорное). Потускневшие пятиэтажные хрущовки чернели оконными проемами. Ржавая труба когда-то работавшей котельной, потому что были барханы угольного кокса. Металлолом. Деревянная вполне уцелевшая усадьба с покосившимся крыльцом. Через выбитое лобовое стекло машины уже пробивалась молодая лиственница. Большинство деревьев сбросили свою листву и топорщились голыми прутьями. Золотилось лишь несколько березок. У одной из машин, демонстрирующих свой радиатор, я тронул капот, который податливо открылся. Но ничего не было уже внутри. Всю начинку давно растащили. Зори здесь были тихими. Холод, тишина и запустение, лишь поссорились между собой две какие-то врановые птицы, да из батона доносился храп.
- Хватит тебе фотографировать, холодно, поехали уже.
Солнце подниматься из-за гор не торопилось. Вершины, которые были повыше, подернулись первым снегом. После определенной высоты пропадал оранжево-желтый лиственничный ковер, и обнажались суровые скалы. Солнце уже освещало вершины, но низины были сумрачны. По пути на спуск перед нами висела колбасовидная пелена клубящегося тумана. Мы спускались и еще не въехали в холодное молочное марево, как появился знак «р. Колыма». Но остановиться не успели, решив сфотографироваться у такого же знака с противоположной стороны. Однако там знака не было. Машину заглушили и поставили на обочине. Пошли через мост, который раньше охраняли, но теперь остались только лишь будки. Культовая река бежала между сопками. Всхлипывали водовороты от сильного течения после опор моста. Пока шли по длинному мосту, и нас, и мост и реку все поглощал наползающий туман.
Тишина. Даже слышно, как шелестели опадающие листья. Листья вращались в воздухе, иные быстро уносила Река. Знак сфотографировали. Так нам рекомендовали. По пути обратно через мост также шли пешком. Из туманной дымки вырисовался силуэт – навстречу бесшумно и неторопливо проехала старая бабушка на велосипеде «аист» (тоже сфотографировали). Нас просили больше фотографировать людей.
Потом, когда окончательно рассвело, сам сел за руль. Ехать за рулем по Колымскому Тракту – весьма приятное занятие. Никогда не уснешь и не заскучаешь. Ехали долго вдоль какой-то реки вполне катамаранного типа. Река бежала навстречу, порою топорщась сетью валов на порогах. Встретились на пути два прижима. В шлейфе пыли, вздымаемой колесами, тихонько подкрался сзади шустрый японский внедорожник-пруль. Долго не рассеивался туман, хотя уже поднялось солнце. Может это был не туман, а дым. Несло гарью с далекого пожарища.
Тормоза были сегодня фирменными. Резко вообще тормозить было нельзя потому, что машину тогда уносило вправо. Это приходилось учитывать. Рядом сидел Слава и другой раз мог что-нибудь посоветовать.
Со стороны обочины прямо под колеса выскочил пушистый бурундуёчок. Хвост торчком. Наш железный утюг в снаряженном состоянии весил около трех с половиной тонн. Ехал под горку я потихонечку. В зеркало заднего вида стал заметен, тот самый бурундучок, но только проштампованный с одинаковым интервалом и с угасающей интенсивностью.
Батон был сегодня мощнее обычного. Вместо 13, стал жрать по 15 литров не сотню. Сережа отрицает, что трогал карбюратор (а трогал он его ежедневно). Сегодня под силу было на четвертой передачи взять такой подъем, который до этого едва удавался на третьей. Мотор под нагрузкой перестал стучать клапанами. Сережа утверждает, что не трогал зажигание (а перенастраивал его он по дважды на день).
Разумеется, бензин закончился на подъеме. Пока напарник переключал на другой бак, двигатель заглох и нас обогнал МАЗ. Когда мотор насосался топлива, Глаз не с первого раза тронулся и достиг конца подъема, МАЗ ожидал там. Водитель сообщил, что он родом из Минска и спрашивал, как у нас дела.
Нашли подходящий съезд и каменистую реку, тождественную приустьевой Умбе. Каменистый грунт был собран искусственно в складки барханы. Наверное, здесь добывали золото.
- Четверг, рыбный день.
- Глаз, сегодня же воскресенье.
- Какая разница. Будет четверг. Надо же этих «лобстеров» съесть.
Председатель Кооператива очистил обе горбушеподобные радужно-перламутровые рыбины и изрезал кусками. Целый пластмассовый ящик мяса и миска красной икры. Гранулы икорной массы были заключены в прозрачную фасцию, которая чрезвычайно плохо отделялась. Специалистов по засолке икры в команде не было. Сережа посоветовал просто присолить, а она, якобы и сама должна отделиться. Так и сделали. Икру определили в банку из-под карнишонов. Для этого пришлось предварительно съесть сами карнишоны.
- Максим, подойти сюда, глянь.
В подкапсульном слое печени самки Идеолог обнаружил прозрачную кисту миллиметров пять в поперечнике. Внутри было свернуто в спираль что-то паразитарного происхождения. Кисту вскрыли и развернули белого полупрозрачного червя, длинною сантиметра четыре.
- Явно, какая-то нематода.
При доскональном осмотре мяса и внутренностей больше никаких паразитов не обнаружили. Кошачий описторх в этом регионе уже не водится. Паразит этот нам известен не был. Решили, что рыба - окончательный хозяин.
Оранжевое мясо в процессе жарки на сковороде сделалось бледно-розовым. Съели три сковороды. Оставшуюся половину засолили в пластмассовой лохани.
Красноватого Сережу разморило. Он сидел на коврике и ничего не соображал. Слава дергал за коврик.
- Иди масло сливай. А мы пойдем, тормоза прокачаем.
Сергей дергался в такт движениям коврика и осоловело мычал.
Хотелось пить. Как раз подоспел ароматный чай. Назывался «золотая чаша». Смирнов замерял рыбу радиодозиметром. Было какое-то превышение фона.
- А ты чай измерь.
«Золотая Чаша» показывала шестикратное превышение нормального фона.
- Так, иди воду в реке измерь.
Чай давно остыл. Физики-натуралисты с удовольствием проводили все новые опыты.
- Если гамма, то ничего страшного. Есть и пить можно.
- Гамма всегда сопутствует корпускулярное излучение.
- А-а-а-а-а.
Светило солнце и уже успело подогреть воздух. Было покойно безветренно и тепло. Небо голубело. Природа улыбалась. «Тяжелые» земные недра улыбались в тон природе и не скупились на испускание частиц и волн, чтоб усилить эту сотворенную Всевышним Творцом великую осеннюю гармонию.
В результате проделанной работы, выяснилось, что вода в реке и так и сяк, поэтому попили чайку. «Светился» каменистый грунт. Очень мозаично и не постоянно. Славе с Сашей работа с прибором нравилась и доставляла особенное удовольствие. Замеряли и там и сям, даже внутри Батона. Смотрите, уже что-то несут. Нашли два особенно активных камня. Для фотосессии хороших кадров с дозиметром не вышло. Прибор все никак не мог толком определиться, показывать двух, трех или десятикратное превышение.
Чтобы поспать, спрятался в зимнем саду. Батон оказался не только машиной, это для каждого из нас была уже более чем машина, и не только планкой души, он также был превосходным убежищем от бета-излучения.
------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
Я при этом не присутствовал. Дальнейшее записано со слов Максима. Коллектив действовал сообща и деловито. Сначала прокачали тормоза и сцепление (Максим со Славой). Затем слили масло и сняли всю дорогу плачущий кран масляного радиатора. Нужно было изготовить прокладку. Были предложены самые разнообразные материалы. Утвердили вариант Сашеньки. Среди прочей находящейся у нас прессы, отыскали журнал Плейбой. Там имелась рекламная вставка сигарет «Kent» из толстого картона. Именно из нее и изготовили прокладку. Похоже, что успешно.
Масло типа 10w-60 Mobil, которое дал нам в дорогу наш спонсор кампания Конел, залили до метки. Сергей придумал сохранить отработку и в случае утечки ее доливать.
Подробную историю с нашим двигателем читайте раньше. По всей видимости, распредвал оказался изношен, что не позволяло добиться адекватного уровня давления масла. Масло типа 10w-60 Mobil позволяло за счет своей вязкости иметь приемлемое давление. Однако, для здешних магазинов оно было экзотикой.
Проснулся я от грубого толчка. Очередной влет яму. За кулисами зимнего сада поначалу рассуждали, потом заспорили, потом начали материться. Молчал только Максим. Слава с Сашенькой доказывали упрямому Сергею, как корректировать движения заднеприводной машины при заносе в сторону. Заносы в сторону, как я уже понял, были. Похоже, все они там уже ехали в памперсах.
В поселке Сусуман ходили в магазин. Потом часа два стояли
В тот момент, когда проводилась работа с интернетом и мы стояли в Сусумане, из радиатора полилась вода. Что это! Сорвало холодную сварку! НЕТ. Кто-то мочился нам под колесо.
в нужной точке, где есть приемлемый интернет. Трафик был все равно поганый и лимитировал возможности Корифея.
На сайте появился Николай, который продал нам этот экземпляр. Он предлагал нам поспособствовать с шишигой. Решили вариант рассмотреть, но только если там не будет извращена проводка, не будет ничего переставлено на сто восемьдесят градусов, будут родные шкивы и виртуозы по приспособлению карданов неизвестного происхождения не приспособят вместо родных карданов эрзац с другой машины (даже не УАЗа).
Просим Вас, Николай, прислать нам подробную статью, где до мелочей будет изложена история Нашего Батона с фотографиями из его прошлой жизни. Заранее спасибо.
