Поход № 42: На Эльбрус через гипоксическую энцефалопатию

Народ заскучал. Звонят ежедневно то один, то другой, интересуются, когда будут какие-нибудь из ряда вон выходящие события или мероприятия, сэйшоны, алкотрэш.

Есть событие свежайшее. Как ни абсурдно моделировать на равнине горную болезнь, мы попытались это сделать. После определенных переговоров, согласовали, что в одном из учреждений будем посещать барокамеру. Это довольно вместительная герметичная бочка, снабженная иллюминаторами и насосами. Нагнетается внутрь воздух для вентиляции, но еще более забирается и тем самым создается разряжение. Практическое её предназначение совсем не для этих целей, но мы не изобретатели велосипеда. Был период, когда было модно этим способом акклиматизироваться к высоте. На сегодняшний день эффективность методики оспаривается. К примеру, заслуженный альпинист и коллега Липень Э.Б. весьма лестно отзывался о полезности этих процедур.

Я выносил в голове научную работу, предметом которой является моделирование гипоксии, и доказательство неэффективности препаратов группы «антигипоксанты». Однако, какой научный руководитель согласиться дать такую дискредитирующую скандальную тему, и кто возьмется финансировать лабораторные исследования. Посему изучением и моделированием гипоксии мы занялись чисто из соображений личного любопытства и как теоретически возможный способ акклиматизироваться.

Хорошая подобралась пятерка. Глаз, Сережа Margasan, Сашенька Смирнов, Слава-Электрик, Андрюша Бай. Все дружные, энергичные, творческие, харизматичные, деятельные. Но высотный опыт у потенциальной группы скромный: 5033 у Глаза, 5400 у Сергея, Саша ходил в зимние Хибины, а двое последних с горами знакомы больше понаслышке.

Решение было принято. Мы пришли первый раз пробно на 3500. Снаружи завернули вентиль. Заработал насос, стало шумно. И так изо дня в день. Чай, конфеты-леденцы, стол, полумрак, вагонка на стенах.

На 4500 появилась эйфория. Мысли так и лезли в голову: одна другой пикантнее, нелепей, они тут же обрастали и получали дальнейшее развитие.

Глаз: - Можно заниматься популизмом, как Хрущев, в свое время. То он посетил свиноферму, то металлургическую фабрику, то овощную базу, то детский сад. И из всего получалось событие: декламировали по радио, печатали в прессе.

Сашенька: - И что ты собираешься делать на свиноферме?..

Глаз: - Я это говорю к примеру.

Хохот.

Смирнов: - Я пытался заказать билеты на балет. На март уже все распродано.

Глаз: - Но балет должен быть культовый. Что-то типа «Паулiнка», «Несцерка» или «Сымон-музыка» нам не подойдут.

Смирнов: - А это, разве балеты?

Глазков: - Навряд ли, но я говорю к примеру.

Событие наш актив запланировал из ряда вон выходящее. Пойти с женами на балет, причем при параде, в костюмах, галстуках. После балета же устроить рутинную бытовую пьянку с элементами дозволенного свинства. Масштаб получается Дмитрия Карамазова: от нравственной чистоты, до похоти, праздности и величайшей низости – все в масштабах одного вечера. Все события и эмоции тем более хороши, чем сильнее придать им контрастность, поставить рядом - ведь все познаётся в сравнении. Да и вообще, давно замечено, что любые история, случай или будь то произведение искусства тем любопытнее и интересней, насколько умело в красоту или шедевр добавить немного говна. Но перебарщивать нельзя. И лишь тогда все обретает более доступные и осязаемые черты. Без этого же получается все скучно, бездушно и наивно идеалистично.

На 5000 случился конфуз. Случай вопиющей рассеянности. Глаз забыл заблаговременно открыть термос с чаем и принялся это делать уже после набора высоты. Чай вскипел ураганно и взрывоподобно. Паром ошпарило идеологу руку. Ожог случился на тыльной стороне кисти и уже после каждый кто здоровается интересовался, что, мол, с рукой и как. И приходилось, когда и правду сказать, когда что-то и фантазировать. Заколебали советами, до навязчивости (мы все склонны советовать).

После 5000 взяли анализы кислотно-основного состояния. У всех до одного результаты, как у коматозных больных с отеком легких, которым неверно настроены параметры ИВЛ, но при этом сохранена хорошая метаболическая компенсация ацидоза. Лактат (молочная кислота) от 3,9 до 5,8 ммоль в литре, как при жуткой ишемии с гипоперфузией тканей.

В одну из пятниц так случилось, что трое просачковали и на 6000 поднялись только Глаз и Смирнов. Первый кандидат наук и очень близко знает теоретические аспекты патологической физиологии гипоксии. Глаз, как практик, каждый день работает с гипоксией: дыхательной, гемической, циркуляторной, тканевой, но не экзогенной, как теперь здесь - истинной гипоксической, тем не мене очень неплохо разбирается во всех закономерностях этого симптомокомплекса.

В общем, развилась у нас клиника ишемии: сетчатки, кожи, кишечника. Внешний вид очень цианотичный (синенькие). Мы это комментировали и делились ощущениями. Парадоксально, когда не хватает кислорода и не хочется дышать, пока не сделаешь несколько активных движений (стимуляция дыхательного центра происходит при повышении в крови уровня углекислоты). Разумеется, всему этому сопутствовала энцефалопатия, не токсическая, как большинство из нас периодически испытывают, а экзогенная гипоксическая.

Но как бы кто это не называл, кто экзекуцией, кто членовредительством, я не могу сказать, что это столь тягостные и нетерпимые ощущения. А сколь ускоряет это акклиматизацию в горах – время покажет.

А потом все смешалось, завертелось и изменилось. На Сашеньку нашли таки управу родственники, наложив на него окорот. Они правда имели весомые козыри. Он покинул состав. Неожиданно нашелся другой Саша из велосипедных знакомых Сергея Margasana. Он с готовностью включился в наш авантюрный замысел. Понравился. Но не сложилось и ему тоже пойти – приключилось в семье несчастье.

В летний сезон на Эльбрус заходят и стар и млад. Совсем другое дело – зима. Я сначала даже заикался про маршруты более оригинальные (Ачькерьякольский лавовый поток, подъем с севера), вместо классического. После подсобрал нужных сведений, и эти мысли немедленно выбросил подальше вон из головы. Летом классика оценивается в 2А, зимой в 3А. Кроме мороза под 30 ожидается лед. Самый настоящий бутылочный. Выше скал Пастухова и на косом траверсе. Но, полазив в интернете, я ожидал найти про зимний Эльбрус значительно больше.

13 февраля в ветреный и морозный день наша связка из четверых (без Сережи Маргасана, но с Сашей) выступила на «переход ледника Гарабаши» - из ворот дачи через продуваемый ветрами сиротливый гребень поля к ближайшему косогору, что сразу за бывшей свалкой. Только вместо ледовых трещин был один ров мелиорационного канала. Тотчас выявились проблемы с кошками у некоторых. Сам я подобрал неплохую обувь под полужесткие и был теперь весьма доволен.

Косогор популярен в плане проведения здесь тихих, уютных не масштабных пьянок. Земляной вал закрывает от ветра, который дует тут всегда почему то сверху. Мы спускались и поднимались по склону. Здесь не произошло ничего из ряда вон выходящего, ежели не считать, что Бай репетируя падения с ледорубом, расцарапал себе нос и порвал приготовленные к походу новенькие оранжевые бахилы.

Потом поехали на озеро. Снова спускались по двойной веревке на восьмерках с отвеса осветительной мачты, куда забрались по обледенелой лестнице. Это определенный тест, который прошли полтора десятка человек из наших, никто из новых не забоялся – шагнуть через парапет с 25 метровой высоты.

Одета наша четверка была не по Эльбрусски. 18 градусов мороза с бодрым ветром сказывались весьма. Лед озера после оттепелей смерзся и был по истине бутылочный глетчер. С собой у нас было 11 ледобуров (современный трубчатый ледовый крюк со спиральной нарезкой, режущей коронкой и ухом для карабина) . Мы прошли по темноте лишь только 180 метров веревки – 4 станции, как ледобуры пришли в негодность. Их каналы забились настолько плотными слепками спрессованного льда, что убрать эти слепки механическим способом никак было нельзя. Мы стучали, ковыряли, но было все тщетно.

- Бросайте все. Мы уже слетели с косого траверса. У нас больше нет буров, нечем застраховаться, чтобы спуститься.

Советовали потом специалисты разное, кто греть, кто механически выбивать из канала ледяной слепок . Надо оговориться, что это в минус 30 не шибко то и отогреешь, и что выбивать большой отверткой и так пытались, да все напрасно.

Я вспомнил фильм Бегущий человек со Шварцнеггером, там был человек-шаровая молния. Определили таковым Андрюшу Бая. Мы купили то, что нужно и замысел теперь выглядел так. Шаровая молния берет штук пять негодных к дальнейшему использованию буров, достает из рукава куртки баллон-карандаш, из крмана насадку-сопло с пьезоподжигом, одевает её на баллон и пламенем проходит с десять секунд по крючьям. Дальше ледяные слепки вываливаются сами. Тоже, если смерзнутся стойки палатки.

Дальше события происходили еще более ужасные. Дело было в темноте и никто не мог видеть того со стороны. Если вести хронику этого озера, то из года в год здесь происходят затеи одна другой краше. Двое веревку встёгивали в карабин на обвязке третьего, потом в свою обвязку и бежали по льду в кошках. Третий тащился волоком, как тряпка и отчаянно пытался зарубиться клювом ледоруба, чтобы остановиться. Но при всем отчаянии – оставался лишь трек царапины, а остановить обезумевших бегунов в кошках позволял лишь только снежный перемет, и то не всегда. Да бегала рядом растерянная собака (мы с собой взяли и собаку), не понимая, что происходит, обнюхивала привязанного и скользящего юзом и не знала как себя вести. Собака чаще всего присутсьвует при всякой подготовке к походу. Её еще попробуй не взять. Она чувствует сборы заранее, мечется и готова даже от нетрпения визжать.

Имитация похода на Эльбрус выявила существенные недостатки и незрелость группы. К выходу на маршрут мы не готовы и решили подобную импровизацию повторить.

- Где ты нос ободрал! Ты как стал собираться в поход, что ни неделя приходишь домой в пол двенадцатого пьяный! - возмущалась жена А.Бая Оля.

- Мы вашу лавочку прикроем! – свирепствовала разошедшаяся семья Славы, - твои походы начинаются за полгода до походов!

- Разгромим мы вашу контору! – угрожает домашний альянс Смирнова, - хватит нам ваших Хибин!

- Знаю я вашу подготовку! – язвила Глазова Луша.

- Раз так, я тебя не возьму на Маашей Баши.

- Возьмесь!

Немного спустя. Диалог сборный. Совет Идеолога и Менеджера в барокамере и Идеолога и Электрика тоже в барокамере.

- Что нам с ними делать? Как решить женский вопрос?

- Что-то он не решается.

- Тогда давай работать их методами, через детский сектор. Да, «теледети» и «компьютерные дети» они удобны и шишки себе не набьют, но прививать им более полезные интересы, со временем окупится. Будет интерес у детей, что смогут жены с бабушками противопоставить. Чтобы подоить корову, нужно подружиться с её теленком, - совсем уж цинично развил тему Глаз.

- У меня, когда спрашивают, что требуется, чтобы участвовать в автопробегах, я отвечаю, что первым делом необходимо развестись с женой, - уверенно подитожил Саша.

Поход, как говорит дядя Борис, начинается с подготовки. Подготовка к походу № 42 продолжалась. Так прошла неделя и снова в морозный

облачный день 19 февраля мы выехали на лед озера. Зима божественное время, если её любить. Мы отвыкли от зимы. Видим в ней лишь экономический ущерб, издержки, а большинству холод и мороз доставляют и физическое страдание.

Все было почти так же, как и неделю назад, только всместо Саши приехал Сережа Margasan и было светло. По льду носилась короткобазная японка, развлекаясь штопорообразными заносаи, даже подъезжали к нам близко посмотреть, что это может тут такое быть. А ведь мы менее всего были похожи на рыбаков.

С ледобурами проблема почти решилась. Просто не нужно лениться, а после каждых пяти шести оборотов, выкручивать обратно и о ледоруб выбивать еще не сильно напресовавшийся слепок. Часть крюков, Глаз промазал предварительно изнутри пищевым жиром, и даже Слава орошал силиконовым аэрозолем – но все это лирика. Разницы существенной нет.

В ходе испытания движения нашей микрогруппы, сделалось очевидно, что спускаться по двойной веревке с самосбросами громоздко и нерентабельно по времени. Порешили идти вниз по связанной веревке 80 метров. Предпоследний вворачивает два промежуточных бура для последнего, спускающегося с нижней страховкой. Последний на спуске и первый на подъеме будут «пушечным мясом».

Не знаю от чего это зависит. В этот субботний облачный день лед ухал, дышал, трескался. Ветер слабый, но стоять и заниматься страховкой, карабинами, крючьями и прочим альпинистским такеллажем – здесь вам не тут. Это не дрова зимой рубить и не рыбу сидя на ящике в бушлате ловить. Солоно придется нам на Эльбрусе. Пощады не будет. На то и готовимся.

Пока сделали станции и прошли 180 метров вверх, ушли последние малочисленные рыбаки. Лед болотного озера продолжал ухать. Северо-западный ветер гнул в сторону и развеивал шлейф из трубы электростанции.