Лыжный ПВД по-норвежски или выходные в Рондане.

Многие из вас, да и я в том числе, очень любят по выходным делать вылазки из затхлых городов. В этом отчете я расскажу, как это делают в Норвегии.

 

 

Предыстория похода

С норвежцем Свейном и его женой  Олей меня познакомил мой друг и партнер – Дима Рыбинский. Его жена когда-то училась вместе с Олей в одном классе.
Свейн и Оля периодически бывали в Минске, и мы пересекались на различных алкогольных вечеринках банно-саунного характера. Свейн оказался парнем очень спортивным, охотником и рыбаком, лыжником, дайвером и скалолазом. Он рассказывал мне о туризме в Норвегии, я, в свою очередь, о нашем клубе. Как-то сама собой возникла идея совершить какое-то совместное путешествие, причем на лыжах и в горной местности. Наши жены восприняли идею с энтузиазмом. На этом  и порешили.

Участники

	Смирнов Александр – менеджер Magadan.by, т.е. я.
	Свейн Ниволл  (Svein Ove Nyvoll)  - 43 года, инженер. Занимается разработкой различных инженерных конструкций, в основном причалов и гаваней. Любимое хобби – охота. Имеет приличный «арсенал» ружей, которые показывает с гордостью. Охота и рыбалка поставлена на таком уровне, что за время, пока мы гостили у него в доме, мы ели только то мясо и ту рыбу, которые добыл он или его отец. Закончил курсы по скалолазанью и проявляет в этом талант. Имеет большой опыт вылазок и походов по Норвегии и за ее пределами (в том числе и в Беларуси). Очень хорошо разбирается в лыжах. По натуре  человек добрый, порою даже наивный. Но за внешней мягкостью скрывается сильный характер.
	Шел Квитберг (Kjell-Erling Kvitberg), 43 года, инженер. Однокурсник Свейна по инженерной академии. Работает вроде как менеджером в норвежском представительстве IBM. Всесторонняя эрудиция позволяет ему разговаривать практически на любые темы. Особенно на исторические. На удивление, неплохо знаком с историей славянских стран, в том числе России и Беларуси. В спорах бескомпромиссен и при этом убедителен за счет правильной подачи аргументов и контраргументов. Имеет четкие жизненные и политические принципы, которые с упорством отстаивает. Не религиозен, но записался в протестанты только для того, чтобы мусульманская диаспора получала меньше дотаций от правительства. Любимое увлечение – катание на коньках. По характеру - полная противоположенность Свейну. Умеет жестко, но при этом не обидно шутить.
	Оля Ниволл – 32 года, по специальности – экономист в области туризма. Очень позитивный человек, заражающий своим оптимизмом и энтузиазмом. Легка на подъем и всякие авантюры. В своей семье – главный подстрекатель на различные приключения. Любит дайвинг, скалолазанье и водные походы. Являлась главным инициатором и координатором нашей поездки, однако не смогла выйти в ПВД с нами, так как находится уже 5 месяцев «в интересном положении»
	Оля Смирнова – моя жена. В туризме – из любопытства. Мужественно и с честью сносит все тяготы и невзгоды, которые для нее подготовил муж.

15 марта, четверг. Пролог

Осло встретило нас по-весеннему солнечной погодой и температурой около 14 градусов. Не верилось, что где-то еще остался снег. В аэропорту мне на минуту почудилось, будто  я ошибся рейсом, прилетел не туда и нахожусь где-то в Сомали – вокруг были одни черные. Забавно – в комнате таможенного досмотра таможенники-негры тормошат чемоданы негров –пассажиров. Мда… Начинаешь понимать Брейвика.
Оля Ниволл встретила нас на выходе и проводила со всем скарбом до автомобиля. Лыжи, которые немного пострадали при перелете, с трудом втиснулись в ее небольшой джип. Нужно сказать, что у норвежских авиалиний есть отдельная опция для багажа – перевозка лыж. Очень удобно, правда, не очень дешево. От аэропорта до города около 30 км. Семейство Ниволл жило за городом в частном доме, не доезжая 100 м до дорожного знака «Осло» на склоне одного из многочисленных холмов. А вообще, в Норвегии я не заметил равнин в нашем понимании. Характер местности насквозь холмисто-горный. Большинство дорог пробито в скалах и даже заурядный путь от домика Оли и Свейна Ниволл до ближайшей станции метро по скало-наличию и скало-разнообразию может дать фору Денишам.
Вечер прошел за ужином в воспоминаниях, рассуждениях о родине и предстоящем завтра походе. Гостеприимные хозяева удивляли нас кулинарными норвежскими изысками, и это оказалось поразительно вкусным.

16 марта, пятница. В поисках снега

Утро выдалось туманным. Около полдесятого за нами заехал Шел, и в десять мы наконец-то выехали, опаздывая на час от запланированного. По пути заезжали в туристические магазины, банкоматы, бензоколонки, поэтому дорога  длиною в 300 км была долгой.

Очень угнетало туповато-размеренное дорожное движение. Максимальная разрешенная скорость – восемьдесят. И то очень редко. В основном тащились около шестидесяти.Шел сел на хвост машине с велосипедами на крыше. Интересно, кто угадал сезон, мы с лыжами или они с велосипедами?

 

 

На протяжении всей дороги снега не было, и мы даже начали немного переживать. Шел был весел и активен, шутил и все время что-то рассказывал, чем скрашивал путь.

Чем дальше, тем все больше норвежская провинция начинала походить на пейзажи, наблюдаемые нами на Байкале. Похожие горы, похожее огромное озеро Мюссо, такие же небольшие двух-трехэтажные домики барачного типа. На мой взгляд, у норвежцев большие проблемы со вкусом и творчеством в строительстве. Что ни дом – одинаковая прямоугольная коробка стандартного красного цвета с двухскатной крышей. Никакого разнообразия. Может в этом тоже проявляется нордический характер викингов? Или экономность и нерасточительность?

Дорога начала подниматься выше, серпантином разрезая лес. Распогодилось. Яркое солнце. Впереди сверкают снегом горы массива Рондане. На высоте около 1000м находилась парковка и конечная точка нашего автомобильного пути. Наконец-то мы увидели снег, который был очень рыхлым и мокрым.
Переоделись, упаковались и вышли на маршрут мы около 3х часов дня. До места ночевки – хижины в горах – 12 км. И дойти туда мы должны за два/два с половиной часа. Я прикинул, что обычно мы ходим со скоростью около 3х км в час. Значит, придется поднапрячься. Зато рюкзаки легкие. Да и лыжня, похоже, будет.

Путь сразу же начался с набора высоты. Пластиковые лыжи Свейна и Шела отказались идти под 10-15-градусным уклоном, и им сразу пришлось надевать камус.

 

 

Мы с Олей на наших деревянных типа «Лесные» продолжали двигаться вперед. На протяжении перехода до хижины Свейну и Шелу несколько раз приходилось снимать/надевать камус, поэтому они порядком отстали, несмотря на то, что наши лыжи были тихоходны. К тому же почти сразу Свейн натер себе на пятке огромный мозоль новыми не расхоженными ботинками.

По пути встречали несколько мелких групп норвежской молодежи и пенсионеров. Все норвежцы очень приветливы. С каждым нужно остановиться и поговорить на банальные темы.
Лыжи по твердому как цемент, выветренному и зализанному фирну шли плохо. Лыжня, прорезанная в фирне, не подходила под ширину наших лыж и для быстрого скольжения была не пригодна. Ноги постоянно норовили разъехаться. Удовольствия от такого движения я не получал и через час уже с нетерпением ждал, когда же наконец появится хижина.

 
И она, в наконец-то, появилась. Еще до похода, на фотографиях в интернете, я видел, что «хижина» представляет собой достаточно массивное здание. Но в жизни оказалось, что термин «хижина» к ней даже трудно применить. Это был гостинично-туристический комплекс из нескольких двухэтажных построек.

 

 

Он находился в узкой долине, со всех сторон зажатой горами, на берегу замерзшего озера на высоте 1173м. На въезде нас встречала лайка, которая, не смотря на грозный вид, была абсолютно добродушной, откровенно скучала и с удовольствием общалась с обывателями.

 

 

Ужин начинался строго по графику в шесть часов, и опаздывать на него, оказывается, нам было нельзя. Свейн был очень суетлив и даже несколько раздражен, решая разные организационные вопросы нашего проживания. Для пятничного вечера нам повезло, и мы смогли получить для ночлега отдельную комнату с четырьмя нарами. Иначе пришлось бы ночевать в общем зале на 30 человек.

 

Выяснилось также, что в отдельной постройке даже есть душ. Правда горячая вода оказалось платной -  10 крон и счетчик начал отсчитывать положенные мне три минуты связи с цивилизацией. Отдельно находилась комната для сушки мокро/потной одежды.

В шесть вечера, отмытые и переодевшиеся, мы собрались в обеденном зале. Было шумно.  Около 30 человек, все классического туристического габитуса, поглощали еду, оживленно болтая. Некоторых из туристов по экстерьеру я бы не отличил от алкашей из соседнего дома. Глаз сказал мне однажды, что чем  круче альпинист, тем он больше похож на БОМЖа. Похоже, в Норвегии много крутых альпинистов.

Рядом сидел полный норвежский клон Алены Климович, и, казалось, что вот-вот, и она сейчас заговорит по-русски. Ужин из трех блюд норвежской кухни оказался шикарным. Ресторанного уровня. Рядом с рестораном находилась гостиная комната, где мы, лежа на диванчиках, провели остаток вечера, восполняя водный дефицит, кто чаем, а кто пивом. Рассказывали, как это водится в походах, различные истории около костра. Правда, роль костра выполняла свечка. Про то, как Шел, служа во флоте, участвовал в спасении российской атомной подводной лодки, про рыбную ловлю камбалы и лосося, про то, кто и как нарушает правила дорожного движения, про мусульман и расизм. А закончили разговор политической маевкой.

Где-то около 11 вечера на площадку за гостиницей приземлился медицинский вертолет. С гор привезли кого-то на снегоходе. Очевидно, проходила эвакуация, но кого и по какой причине мы не смогли выяснить.
Спать разошлись к полуночи. Уже ночью, сквозь дремоту услышал, как кто-то вломился в нашу комнатушку и начал в ней хозяйничать. Я открыл глаза и увидел подвыпивший клон Алены Климович, который ошибся комнатой и пытался залезть на мою койку.
- Hello – сказал я.
В ответ клон отчаянно завизжал и с визгом вылетел вон.
- Stupid woman – флегматично заметил Шел.

 

 17 марта, суббота. К вершине

Позавтракав по шведской системе, вышли на маршрут. Тургостиница находится в долине окруженной десятью вершинам более 2000м. Выбрали ближайшую с подветренной стороны Veslesmeden (2015 м). Все обитатели «хижины» копошились на крыльце. Кто подгонял других, кто допаковывал вещи. Я же с удивлением разглядывал калоши одного из норвежцев. Они представляли собой обрезанные до щиколодки армированные резиновые сапоги, которые были намертво прикреплены к лыжам. Норвежский паренек просто вставлял в них свои ботинки и поджимал крепление. Кстати в Норвегии для бахильных галош тоже используется термин «гамаши», который по-норвежски звучит также, как и по-русски.
Наши лыжи и бахилы тоже вызвали интерес, и норвежцы с любопытством поглядывали на «странных русских».
Наконец вышли в десять утра. Почти сразу же надели камусы.

Я шел на них впервые, но смог их по достоинству оценить. Лыжи без особых проблем держались на фирне с уклоном до 30 градусов. Без камусов, по такому уклону пришлось бы идти пешком, что было бы проблематично, так как ноги даже сквозь фирн проваливались по колено. Погода раздражала своей переменчивостью. То солнце жарит - и приходится раздеваться чуть ли не до термы, то нагонит туч ветер, и приходится снова облачаться.

Маршрут представлял собой каскад склонов различной крутизны вплоть до вершины. Чем ближе к вершине, тем круче, и вот мы уже идем почти по  40-градусному уклону. И это на лыжах! Прямо в вверх. Я был вне себя от восторга. Никогда не представлял себе, что такое возможно.  Лыжи начали проскальзывать - Оля начала немного нервничать. Свейн  был рядом и помогал. Потому что если хоть одна лыжа проскальзывает, то удержаться действительно сложно. Слетаешь метров на 10-20 вниз. Со стороны смотрится страшно. Но Оля  удивила всех нас, взяв такой темп подъема, что мы с Шелом не могли за ней угнаться. Наконец вышли на гребень.

 

Теперь нужно траверзом и без лыж – слишком много камней. Впереди перед вершиной – безымянный пупырь . Выходим на него. GPS показывает, что мы набрали более 800 м высоты. Подъем занял три часа. 

 

Теперь, если идти по гребню до вершины, то нужно скинуть метров двести а затем набрать еще метров триста.  Собрались на совет. Свейн скептически смотрит на продолжение маршрута. Ведь позарез нужно вернуться в лагерь до шести вечера (как же без ужина?).  А Оля почувствовала «вкус гор» и рвется дальше. Но до вершины еще больше часа ходу. И столько же на спуск. Значит, не успеем к шести в лагерь однозначно.

Нельзя проводить такие совещания на пустой желудок. Потому что живот победил, и мы с Шелом проголосовали за спуск.

 

Спуск выглядел очень комично. Если лыжи Шела и Свейна еще хоть как-то держались на склоне за счет металлических рантов и лыж с «талией», то у нас с Олей не было никаких шансов. Правда, падали мы все. Не стояло на склоне одновременно четыре лыжника. Максимум два, а то и один.В конце концов Оля со Свейном пошли пешком. А я уселся пятой точкой на лыжах и ехал вниз, как на санках, тормозя рюкзаком и спиной. Быстро и атравматично.

На середине спуска нашли удобный камень, за которым решили пообедать. Накануне в Лилихаммере мы купили легкой, вакуумизированно-лиофилизированной местной туристической еды. Приготовленная, она оказалась очень даже ничего на вкус. Удобно такую брать в горы. Легкая и быстрая в приготовлении. Правда, цена – 10 евро за порцию.
На запах кофе остановилось  еще четверо норвежцев. Беседа с ними как-то не клеилась, хотя Шел всячески старался ее поддержать.

 

Ветер утих. Солнце стояло в зените. И наконец, почувствовалась весна.
Дальнейший спуск проходил в прежнем режиме. Шел сразу укатил вниз и к нашему возвращению в хижину уже успел даже принять душ. Мы с Олей не могли двигаться в таком темпе и медленно ехали вниз. Свейн кружил вокруг нас. К четырем часам мы были на месте. Итог дня: 800 метров по вертикали и 11 км по горизонтали.

 

Народу в гостинице прибыло. Суббота. Все приехали на викенд. К ужину собралось за пятьдесят человек. Многие были с детьми.

 

После ужина, заняли наш уже полюбившийся диванчик.

 - Оля, тебе понравились горы?
- Да, очень. – восторгалась Оля.
- Это мой подарок тебе на 8 Марта – пошутил я.
- А что такое 8 Марта? – удивились Свейн с Шелом
- Это Международный Женский Праздник.
- Да??? А где он празднуется?
- Ну… эээ… В России…. В Беларуси….
- О да… Тогда точно международный – хихикали норвежцы.
Работал Wi-Fi. Но новости с Родины не радовали. Узнали про расстрел «террористов». И разговор опять переключился на политику, а затем и вовсе перерос в спор, кто и когда начнет Третью мировую войну. Все сыпали фактами и информацией, но лишь слабое знание английского не позволило мне утвердить мою точку зрения.
Для меня с Олей вечер закончился в двенадцать. Сказывалась разница в часовых поясах. Но Свейну и Шелу чесалось.  И они куда-то исчезли. Вернулись пьяные и возбужденные, когда мы уже видели вторые сны.

18 марта, воскресенье. В погоне за Домрачевой.

Утро прошло в сборах. Затем был путь назад к автомобильной стоянке. Лыжи хорошо шли вниз. Правда, это не помешало мне один раз улечься.

Навстречу нам шла семья. Все на лыжах, а младшая дочка сидела на санках, в которые впрягся ее отец.

Нас нагнали экзотические лыжники. Их тащили встегнутые в обвязку собаки. Они быстро промчались вперед.

Автомобиль ждал нас, где его и оставили. Дальше был трехчасовой переезд до Осло.

 

 

В пути слушали радио. Прямая трансляция с чемпионата мира. По странному совпадению лидирует белоруска Домрачева и норвежка Берген. Норвежка вырвалась вперед, но Домрачева ее настигает.
- Так, Алекс, – говорит Шел. – Бери телефон, и звони, кому хочешь, хоть Лукашенко. Но если Домрачева придет первой, то вы пойдете в Осло на лыжах. Что вам, таким крутым лыжникам, триста километров.
Домрачева пришла первой.

Приехали в Осло мы около семи вечера. После душа и ужина в мексиканском стиле поход был объявлен успешно завершенным.
Оставшиеся три дня в Осло мы посвятили изучению местных достопримечательностей. Среди них стоит отметить музей Кон-Тики (плот, на котором Тур Хеердал пересек Тихий океан), и Фрам (корабль на котором плавали Нансен и Амундсен к обоим полюсам).

 

 

Что удивило и запомнилось в походе.

Во время пребывания в Норвегии, возникло ощущение, что там все занимаются спортом.  
В первую очередь удивило мастерство владения лыжами. У норвежцев есть поговорка: норвежец рождается с лыжами, а потом его учат ходить. Это правда. На лыжах хорошо стоят/прыгают/летают все, начиная с двух лет. При этом они умеют грамотно подобрать лыжи и мази под соответствующую погоду и состояние снега.
Во вторую очередь меня удивила философия их зимних походов. У них, как правило, не принято ходит в автономные зимние походы с палатками и огромным количеством одежды и провианта. Они просто не видят в этом смысла. Зачем тащить на себе огромный груз, если все горные массивы покрыты сетью «хижин»? Ведь можно путешествовать от хижины к хижине, или делать радиальные вылазки. Упреждая ваши замечания про то, что это туризм для пенсионеров, скажу только, что некоторые туристы делают там лыжные переходы по 30-50 км в сутки. Налаженная сеть зимовок позволяет быстро менять регион и за небольшое время посетить множество интересных мест. Ну и очевидно, что мягкие условия для ночлега делают туризм доступным для тех, у кого высокая планка комфорта. И туристов действительно много.
{jcomments on}