Сплав на байдарках в поисках весны начался в субботу 28 апреля, с заброски 14 человек со снаряжением на микроавтобусах на реку Остёр. По первоначальному замыслу нам предстояло начать путь в город Рославль по Остру, вместе с ним впасть в Сож и, пришвартовавшись в Кричеве, вернуться 2 мая в Могилев. Этот идейный замысел был изначально провальным, но осознали мы это не сразу...
Итак, добравшись до первого моста над рекой часам к 9-00, решили не испытывать на прочность представителей рыбоохранной службы города Рославль и выбрали место стапеля прямо под мостом. 
Архиопытным наш состав трудно было назвать, но несмотря на это кильсоны, стрингера, шпангоуты, шкуры и баллоны из простого набора деталей были воссозданы в прекрасные шесть адекватных байдарок и одну Щуку, к которой плавно и уверенно после первого дня на вёслах подбиралось звание «гадкого утёнка». 
В 13-30 большая вода реки Остер понесла белорусских весломокателей по своим невероятным разливам и поворотам...
Живописные склоны, обнимающие реку, покрывались юной зеленью. Казалось, что следом за нами рыба шла косяками и неотступно ускоряла свой шаг весна.
К 16-30 было решено чалиться на ночевку. Место было выбрано на правом берегу, на полянке, которую прикрывал густой лес. Первый день на веслах был небольшим. Купаясь в реке, готовя ужин и зализывая раны от солнечных ожогов, прошел первый вечер... 
Еще пару недель назад местами лежал снег, а купаться отважились не только закаленные и отмороженные. Теплая вода тянула к себе... Для нескольких этот вечер был самым пьяным, ведь водки вначале обычно много... Саша Дёмкин, к примеру, весь вечер не выпускавший из рук гитару, на следующий день спрашивал удивленно: «Я играл на гитаре и пел вам????»
Кстати, еще до употребления согревающих напитков, когда люд занимался костром, приготовлением пищи и купанием, ненавязчивые мелодии японского автора в исполнении Саши совершенно естественным образом начинали входить в наш походный быт...
Мне первая ночь запомнилась холодным одиночеством в палатке и теплым гостеприимством Телештанчика и Оли Придыбайло.
И все последующие ночи эти две отважные морячки, так храбро сражавшиеся со стремительными водоворотами и поворотами реки на Щуке, были обременены и ответственны за теплый мой сон.
...А Костя спал у костра...
29 апреля. Утро второго дня обещало жгучий день. Обгоревшие участки тела тщательно укрывали от палящего солнца.
Время и местонахождение утерялось. Впереди был день с четко определенной физической нагрузкой, в нашей власти был лишь выбор самочувствия и настроения – чем и пользовались...
На весла стали в 11-00. Идти предстояло часов шесть с перерывом на перекус. 
Где-то через пару часов после старта, «щучий экипаж» Ани и Оли сдался в неравном бою и был расформирован. Мой капитан Костя Корнеев ушел на Щуку, я осталась капитаном в своей байдарке, а матросом ко мне пришла притихшая и уставшая Телеш Аня.
Продвинувшись в пространстве и во времени на неопределенное расстояние, наш флот уткнулся в понтонный мост, который благодаря разливу реки благополучно прошли без обноса. Но пройти мимо уютных зданий, расположенных на правом склоне реки, было выше наших сил. 
Гостеприимный хозяин готовил ароматный плов в большом казане и угощал нас жаждоутоляющим березовиком. В беседе прояснилось, что это вовсе не санаторий или база отдыха, а частная территория, где проживает круглый год владелец с семьей. Ну... тут кому как: кому-то огород с чесночком и помидорчиками, кому-то лес с грибами... А еще самые дикие и наглые налетели на чудо-трактор – квадрацикл – и как любопытные африканские дети, фотографировались и трогали его.
Кроме впечатлений, мы набрали с собой в бочку воды из скважины глубиной в 250 метров и довольные отчалили. А вдоль территории на берегу скромно стояли синие бочки с многообъясняющей надписью «Газпром»...
Река тем временем радовала и удивляла весенним половодьем. Временами, когда Остер выходил далеко за пределы берегов в плесы, вспоминалась вода Карельского перешейка.
С такими событиями закончился второй ходовой день. Вот ещё: день этот запомнился тем, как тусили в хвосте эскадры экипажи трех байдарок: Кости, Саши Дёмкина и наш. Мы славно и неспеша вкушали роскошь общения, соединяя байды в плот.
Часов в 18, там где река петляла и завивалась, на одном из многочисленных и частых поворотах на левобережье реки наша сплавная команда остановилась на ночлег. 
Берега Остера богато усажены дубами, но эта стоянка показалась особо дубовой...
Писать о прошедшем походе всё равно, что второй раз пережить приключение. Вот такая своеобразная машина времени: физически вернуться невозможно, но чувства и впечатления – свободны. Когда в жизни встанет выбор покупок – покупайте будущие воспоминания, узнавайте нашу Планету... Позже, поутратив живость тела, этими воспоминаниями вы сможете питать свою душу и заново проживать приключения в памяти, а рассказывая о них юным ищущим сердцам, вы возможно пробудите в них жажду к жизни и откроете реальную красоту и прелесть этого мира.
Ночь постепенно накрыла палатки, перевёрнутые лодки и наши блуждающие и тянущиеся к костру тела. Еще до наступления сумерек были изредка слышны выстрелы охотников, но с приходом темноты и они стихли. Сытые и немного уставшие мы постепенно разбрелись по палаткам, и только Костя Корнеев спал у костра...
30 апреля. Утро третьего дня встретило нас прохладным ветром. На весла стали в 10-20. Сегодня решено управление Щукой передать опытному экипажу Андрея Донцова. Оля и Аня соответственно перебазировались в байдарку Андрея. Но с передачей Щуки капризный рок от этого женского экипажа не ушел. Не пройдя и двух часов по воде, начались кадровые перестановки. Оли объединились в одном экипаже, а Костя ушел капитаном на лодку к Ане. Не прошло и получаса, как у Ани установилось оральное для песен настроение. Хотелось бы отметить своеобразную манеру капитанства Кости – он тщательным образом с любым из матросов изучал кусты и заросли реки. Поматросит, так сказать, и бросит...
После перекуса пришел приказ об объединении в экипаж Рыбиковой и Мамаджановой. К Донцову на Щуку матросом пошла Лена Брилева, Аня матросила с Дёмкиным, ну а Оля Придыбайло – с Костей. Спросите у меня, зачем описывать подробно такие сложные кадровые перестановки? Сама не пойму. Может, чтобы запомнить, а может – просто от того, что прикольно было наблюдать и участвовать в этом.
В любом случае день выдался особенным и насыщенным. В этот день начали попадаться населенные пункты. Мы сумели определить свое местонахождение и окончательно убедиться, что даже если гнать с 8 утра до 7 вечера – в Сож выйти в установленные сроки никак не успеем...
Поэтому было официально разрешено наслаждаться окружающими пейзажами и не спеша сплавляться в составе плота. 
Вода несла нас мимо деревушек Чернатки, Крутояк и Криволеса. Где-то к 18-00 остановились на отдых. 
Этот день, пожалуй, получился напряженнее предыдущих. Сил хватало жевать и молча хлопать ресницами. Мне вначале думалось, что устала только я, прокапитанив почти день. Но судя по быстрому ужину и рассредоточению по палаткам остальных соплеменников, моя усталость была соизмерима с усталостью остальных.
В сумерках Саша взял гитару и начал играть произведения японского автора, которые в исполнении Дёмкина проникали в подсознание, лечили сознание и обогащали душу.
Мне неоднократно задавали вопрос разные люди: зачем я хожу в походы? Почему тяга к жизни в условиях, лишённых городского комфорта, преобладает над привычкой обыкновенного проживания в удобстве? У меня ответы на эти вопросы текут по венам. И чтобы прибегнуть к вербальному выражению этих ощущений, я задалась этими вопросами в тех местах, где стены не мешали ветру трепать волосы и кружить дым костра; где звуковая волна гитарной струны отражалась от листьев, травы и деревьев и, набрав силу, била в самые чуткие уголки и складочки души; где распускающиеся почки дуба при свете растущей луны напоминали ветки сакуры; где люди, такие разные в условиях города здесь становятся уютными и безвредными; где задачи дня простые и их решение в любом случае наступает с приходом ночи...
Из города уходят за радостью и восторгом, спокойствием духа и тихой умиротворенностью, которые чувствует побледневшая душа в воздухе среди зеленеющих холмов и густых лесов, окружающих тихую реку. Чтобы осознать, как впечатываются в душе измученных обитателей шумных городов картины мира и тишины, как глубоко проникает их свежесть в сердца... Удалившись от тех мест, где страдали и радовались, мы как будто сразу вступаем в новую стадию бытия. И даже возвращаясь к привычному ритму и спешке, состав крови уже не бывает прежним.
1 мая. Четвертый день. Неожиданно последний. На Щуке - Макс Горевой с Алесей.
Остальные байдарки укомплектованы так же, как и во второй половине предыдущего дня. Впереди два моста и несколько вариантов окончания нашего сплава. Чтобы впасть вместе с Остром в Сож и прийти в Кричев, еще как минимум три дня необходимо, а их у нас нет. Дойдя до первого моста, полководцы посовещались и решили идти до второго, поближе к селу Русское. Там чалиться и вызванивать бус из Могилева.
Пройдя от первого моста до перекуса экипажи слегка опять перетусили, и я вновь попала под командование Константина.
Часам к четырем наш флот пришвартовался у моста за селом Русское, перед селом Дубовица. Место для ночевки, мягко говоря, было не самым лучшим: заливной луг, с которого недавно ушла вода, отсутствие дров, близкое расположение деревни. Палатки решили не ставить до вестей из Могилева о возможности уехать домой сегодня. И звезды так стали в этот вечер, что пока проходило традиционное первомайское шествие, за нами мчался бус. Водрузив на древко стяга красные труселя командира, наш бравый отряд гордо и победоносно распевал куплеты про Ленина и прочие явления уходящей эпохи.
И уже в 21-00 первая партия патриотически настроенной молодежи умчалась в направлении Кричевского вокзала. Оставшиеся шесть человек, прочесав по округе в поисках дров поля и луга, развели огонь пожарче и вкушали молчаливую густоту наступающей ночи. Круг у костра становился все меньше из-за прохладного ветра, который клонил наши тела ближе к огню. Народные японские напевы кружились с мыслями, и лечили, и учили. Эххх, и было в этом явлении и близости ночи какая-то особая причастнось к жизни, недоступная для горожан.
В 22-50 пришел и наш черед из простых землян, затупив инстинкты, двигаться к цивилизации. В Кричеве достаточно оперативно сформировали рейс в Могилев на бусе, оставшиеся дожидались дизель-поезда в здании вокзала под неустанным надзором доблестной милиции, чтобы часам к семи утра прибыть в Могилев.
Так закончился наш сплав весёлой толпой по реке Остёр. Из запланированных 200 килиметров мы прошли половину. Константин, надежный и респектабельный водитель буса, сказал, что от того места, где нас высадил, за четыре дня назад мы отошли километров на 40. Но по поворотам и разливам реки мы прошли по воде больше сотни.
Несмотря на позитивное настроение автора сего очерка, нашедшего спасительное и лечебное общение в походе, отрицательные моменты тоже имели место:
1. Не могу отойти от варварского обращения со змеей. Разве не мы пришли в дом к несекомым, пресмыкающимся и животным? 
Нам всем есть место на этой Планете. Мне жаль и стыдно.
2. Если верить слухам, то ночь с 1 на 2 мая Кричевским милиционерам запомнилась бунтующими дикими туристами, которые подзабыли, что «лишь чувство меры - истинное благо». Наследили, блин...
3. Не было торта! Что это такое? Почему не было сфабриковано дело о наступлении дня рождения у кого-нибудь?
Ольга Мамаджанова
