«Лодки по реке идут, люди веслами гребут»
В прошлом году тоже было нас тринадцать. Но на маршрут этот не попали. Идти тогда пришлось запасным маршрутом по реке Птичь. Но, мы если что-то планируем и не получается, то не отказываемся, а лишь откладываем на какое-то время и всегда раньше или позднее доходит дело до воплощения задуманного…
Состав
Хатанга 3
1. Лившиц Юрий — участник, фотограф
2. Белоцкая Елена — участник, фотограф
Хатанга 3
3. ВДВ — участник, фотограф, алкогольный инспектор
4. Дмитров Саша — участник, фотограф
Хатанга 3
5.Пузо Игорь — Менеджер, заместитель руководителя
6 Мюцаг Сережа – участник, массовики-затейники, бытовой сектор
Хатанга 2
7. Литвинович Стасс - участник (вероятность участия около 40%)
Хатанга 3
8. Слава Электрик — фотограф, электрик
9. Друг Славы Электрика Александр — участник, майор милиции
Хатанга 3
10. Миша-СБХ — участник
11. Красочко Витолина — участник
Хатанга 2
12. Глаз — руководитель проекта + 375293274016
Варзуга 2
13. Павел с сайта Поехали нет— участник +3753328094
11 марта
Собрались вечером на вокзале перед отправлением поезда. Байдарки были уже в камере хранения. Туда заблаговременно их доставили Пузо и ВДВ. Выдавала багаж скучающая и еще не старая баба.
- Ну вот, а мы здесь гадали, что это такое может быть.
Это были Хатанги с торчащими из чехлов черенками весел и дугами форштевней. Я признаться на таких пока ещё не ездил. Отзывы слыхал самые разные. Но взяли именно их ввиду портативности и быстроты сборки, поскольку часть дороги требовалось проехать все-таки в поезде. Их организовано доставили на перрон. Пришло с десяток провожающих. И участники похода, и провожающие принялись неспешно бухать. Для этого (необходимого набора) был выделен даже ответственный инспектор (ВДВ), снабженный отдельным задрипанным рыжим чемоданом призматической формы. Приглашать провожающих традиция хорошая, не только из-за возможностей раздобыть лишний магарыч, но в какой-то степени заключается в этих проводах и акт пропаганды. Несчастный Глаз, глядя на обилие пухлых байдарок (а их было восемь), начал сомневаться, что влезут все в транспорт, с каким мы предварительно договорились. На всякий случай пришлось позвонить еще с одному человеку в Пинске, чтобы чуть что нас подстраховал.
Вечер был безветренный и для марта теплый. Вагон наш номер 12 проехал сильно далеко. Как муравьи, вместе с провожающими двинулись туда. Погрузились и выехали хорошо. Тронувшись, сразу, дорвавшиеся до выходных, принялись бухать. Нас не трогали. Глаз проинструктировал заранее состав и даже напомнил несколько раз, что в поезде орать нельзя. Все же начинали было орать, но вспоминая установку, замолкали.
12 марта
В Пинске нас разбудили. Вышли в приятно прохладную темноту. Ехать еще сто километров на границу с Украиной. Водителем буса был Саша с большим лицом (друг или родственник Феди, похожего на кота). Кроме того был Глаза старый знакомый Вова Рынок (Рынкевич) на Ниссане или какой-то другой иномарке. Рынка за год, что учился в интенатуре, сильно раздуло. По прошествии десятка лет прирост избыточного веса непрерывно продолжался. Это теперь особенно бросалось в глаза!
Ехали в темноте со скоростью 70-80 километров в час через Столин по прямой в основном дороге, периодически потихонечку через многочисленные здесь населенные пункты. Бус ехал, кажется, впереди.
Прибыли. Вот и место стапеля - мост через Льву. Здесь оказалось душевно. Воды, судя по всему много. Русло раздалось из берегов. Расположились недалеко от беседки на правой стороне перед мостом. Были тихие предрассветные сумерки. Потихоньку принялись за сборку наших судов. Их не только я, да и все остальные - никто до этого не собирал. Конструкция Хатанг оказалась предельно проста. На всякий случай еще в поезде посмотрели обучающее видео.
Накануне в состав записался участник с сайта Поехали - Паша. Как и все участники ходившие с нами до этого, Паша оказался не без причуд, – готовить будет, дескать, отдельно сам себе на газу (???). Ровно как и для прочих участников с Поехали, вероятнее всего, мы производили и на него тоже не однозначное и одиозное впечатление. Он, Паша, собирал изящную и не дешевую каркасную байдарку Варзуга 2. Была она новая и выяснилось, что стоит около 1500 у.е.
Зависать здесь долго было не желательно. Сея территория относится к приграничной зоне. Разрешение на пребывание в ней заведомо мы не получали. В случае встречи с пограничниками собирались ныть. Есть еще один неплохой способ - отпиздеться (более действенен, когда диалог подкрепляется при помощи спиртного). Необходимости этого делать не было. По мосту в то раннее субботнее утро не ездили и никого мы сейчас не интересовали.
- Мы, Глаз, хотим пошароёбится здесь…, - просила толпа.
- Поехали. Не будем дразнить гусей. Оштрафуют.
Погода была изумительная. Небо голубело бездонно. В нем неспешно плыли отдельные лоскуты облачности. Вода тоже казалась именно синей. А может за счет отражения в ней неба. Природа, не смотря на этот ласковый мартовский день, еще не проснулась. Голые деревья стояли мрачно, безмолвно и щетинисто.
По берегам, а точнее по краям русла торчали из воды сплошь узловатые стволы с кривыми извилистыми змеями кореньев. Временами ехали мы между стен могучего тростника. Они казались золотыми, будто это гигантские колосья перезрелой ржи перед самой порой страды.
Прекрасен был первый из шести сегментов нашего сравнительно замысловатого водного маршрута. Солнце сияло, подернутое легкой ризой. Не слепило нещадно, зато согревало, что можно ехать было в одном только свитере. Некоторые участки скрытые растительностью были с полным штилем. И тут вода была ровным зеркалом, его возмущали лишь наши байдарки. Широкие плесы среди тростника и заболоченного леса чередовались с локальными сужениями в несколько метров. Шли в пределах видимости друг друга, хорошо шли. Впереди идущие двигались поступательно и казалось, что очень лениво и степенно взмахивают веслами. Но при этом методично.
Без листвы на вербах вечнозеленые шары паразита омелы выглядели особенно причудливо. Льва уходила направо более широким руслом, чтобы вскоре окончательно потеряться среди обширного труднопроходимого болота. Нам же (по крайней мере в этом походе) налево. Лисовая Речка отходила на северо-запад более узким ответвлением. Два часа и кстати с течением бежали мы по этому сезонному анастомозу среди могучего сухостоя болотной растительности. Стоящие в воде деревья тянули к нам поперек русла свои корявые щупальце.
Быстро мы шли, хорошо шли. Делали небольшой привал. От умиления нарезались. Но больше Глаз и Миша-СБХ.
Деревья стали расступаться. Лисовая Речка спрямилась и пошла через поле, теряя как то постепенно по отводам каналов воду. Видимый вдалеке шлюз означал конец её этой речки и начало Хотомельской Канавы.
Не частые, видать, мы здесь визитеры. По мосту ехал дришпель. Дришпель остановился. На мосту со, шлюзом ожидая нас с любопытством, но солидно, стояла пятерка крестьян. Байдарочники иногда по этому маршруту ходят. Местные утверждали, что подобный поход видят впервые.
Магадан зачалил перед шлюзом и с деловитостью, будто здесь проезжает часто, принялся обносить суда. Неожиданно Миша-СБХ (скорее всего из-за подходящего уровня в крови промилле) разделся и принялся купаться в столь не эстетичном для этого месте.
Удивительным образом в следующем водном сегменте нашего похода воды не было. Она вернее была, но в количестве, исключающем передвижение внутри байдарки. Шли бечевой. При всей сомнительности удовольствия движение это было весьма занимательно.
Жирные мускусные утки, дворы деревни Хотомель справа с его на Полесский манер особенностями, какие-то поленницы, замшелые сараи, плетеная изгородь. Кладки и мостики. Мы проходили прямо под ними. Девчонки шли просто по удобному лысоватому берегу, испещренному кротиными норами. Глаз даже извлек из воды трофей – плетеный из лозы (без единой проволочки или шпагата) старинный кошик. Хоть и дырявый, но при соответствующей обработке и покраске лаком вполне годящийся в качестве сувенира.
Буксировать бечевой легенькие Хатанги в сравнение с груженым Тайменем –тройкой - просто легкий променад. В итоге сегмент Хотомельской канавы, идущий на север, соединился перпендикулярно с более широким плесом, поворачивающим на восток. Дальше можно было ехать на веслах. Какое-то время проехав, пришлось остановиться. Не шли две байдарки. Эскадра зачалила налево. Участок плеса хорошо просматривался. Двух судов не хватало. Пришлось развернуться и с закипающим всё более негодованием ехать назад. Паша с Поехали вскоре показался. Глаз же рассвирепел. Уже добрался до того места, где тянули бечевой: не хватало Пузо и Сережи Мюцага. Зачалил свою лодку и пошел им навстречу пешком. Луг далеко обозревался. И то их увидел не сразу. Пузо досадивший на Ствиге, Птичи, доставивший хлопоты в велопоходе, потерявшийся с ВДВ возле Днепра, еще спортивший Глазу две шкуры от Тайменя и несчастный Мюцаг, набухавшийся с Полковником и прибывший в лагерь только к пяти утра на Случи – теперь фланировали де себе по берегу с байдаркой в руках. Бывают такие моменты, кода наслоится сразу много раздражающих факторов, да еще и припомнишь былое, все наружу тогда и выплескивается. В нетрезвом виде серого не бывает – или белоснежно-белое или густо-черное.
- Пацаны!...
- Что, Глаз?
- Идите нахуй отсюда!!
- Как, что, Глаз ты что!?…
- Идите нахуй отсюда!!
Расставание было очень быстрым. Они забрали рюкзаки, взяли на дорогу денег. Пузо отдал Глазу общак и еще что успел собрать на Нищу (тогда не могло быть и речи о примирении и дальнейшем в перспективе участии). Взяв их байдарку под уздцы (бельевой шнурок), я потянул, шлепая сапогами по мелкой ручьеподобной воде. Несколько раз оглянулся – еще всё можно было исправить и вернуться. Две фигуры уныло и с немым укором склонились над своими вещами. А они оба так ждали этого похода, хотели пройти именно этот сезонный шетисегментный маршрут по Полесью. Подготовились к самодеятельности и даже купили детские музыкальные инструменты. Наконец, отдали деньги, как за прокат лодок, так и на эту не близкую дорогу. Потратили свободное время и, пройдя лишь 20 километров, вынуждены теперь остаться где-то на сиротливом выгоне Столинщины на берегу спущенной канавы возле задворок деревни Хотомель. За мной плелась привязанная шнурком пустая и мешающая теперь байдарка. Движение она сильно не замедляла, лишь иногда из-за инерции создавала легкие толчки.
- Глаз, а где же пацаны???
- Выгнал я пацанов… У самого теперь кошки на душе скребут.
Народная мудрость недаром гласит – «Не руби с плеча». Долго потом платить, когда не можем вовремя обуздать свои эмоции.
Солнце шло уже к горизонту. Оно освещало раскинувшуюся справа многобашенную церковь, могучие тополя и особенно крайний, склонившийся к воде, весь будто грачьими гнездами пораженный омелой, невесть как попавшую сюда старую и очень ржавую баржу.
По мере сгущения сумерек облачность спрессовалось в единый слоистый фронт с четкой границей. Широкой узурой он простирался прямо над нами и немного впереди. Лучи вечернего солнца в виде светящегося снопа выглядывали из-за этого причудливого и дугообразного края.
Широкая Хотомельская Канава упиралась в шлюз. Его створ был открыт, что мы могли не вылазя проезжать через влажный и гулкий бетонированный тоннель. Это был конец Хотомельской Канавы и начало третьего сегмента маршрута – река Нижняя Чаква. Уже было совсем темно. Как обычно нашлись местные, которые напиздели, что вперед мы не проедем, а только если вернуться через шлюз и пойти по мелиоративному каналу, – тогда доберемся до Горыни. Сделали по их совету. Через метров восемьсот канал был пересыпан поперек. Здесь на берегу, задрав вверх сустав стрелы с ковшом, покоился гидравлический экскаватор. По плану мы находились весьма близко к запланированной точке ночлега. За насыпью канала был обнаружен массив кустарника, где в его центре имелось именно такое пространство, что можно расположиться с костром, будучи защищенными по периферии от ветра. Для палаток луг был весьма плоский и сухой. Сам кустарник обещал достаточное количество сушин для костра. Глаз находился в ощутимой степени алкогольного опьянения. Вышедшего из байдарки его засосало сапогами в глину. Координация движений и без того была нарушена, что упал на жопу. Благо она была уже и так мокрой.
Организации походов совершенствуются всё более. Заблаговременно были назначены дежурные. Бивуаком занимались довольно деловито.
13 марта
Ветер дул с севера. Упругий он рябил воду канала, слегка шелестел голыми прутами вербья. Но светило солнце. Как обычно в походах под руководством Глаза утро самое непродуктивное время суток. Собирались неторопливо. Пока опохмелялись, завтракали, пили чаи. Саша Скляр зашивал разорванные штаны.
Вскоре самочувствие резко улучшилось, и уже к выходу коллектив пребывал в приподнятом расположении духа. В качестве фотосессии решили, что фоном как нельзя лучше подойдет пригнанный сюда для мелиоративных работ гидравлический экскаватор (среди просторов мелиоративной системы ничего другого не было).
Как вчера было и задумано, спозаранку вдоль канала отправились разведчики в лице Саши Майора и Славы Электрика. Как и предполагалось, местные опять напиздели: канал довольно скоро заканчивался тупиком, а до Горыни оставалось прилично идти пешком.
Пришлось возвращаться до вчерашнего шлюза и проезжать уже третий раз по трубам. Довольно скоро в проводку мы миновали еще одни трубы.
Идти по Нижней Чакве оказалось весьма занятно. Извилистое и глубоко прорезанное в сухих берегах русло да еще и поросшее древесной растительностью было живописно. К тому же по нему было интересно и маневрировать. Чем дальше, тем постепенно Нижняя Чаква расширялась и спрямлялась. Встречно косой ветер рябил воду.
Солнце ощутимо слепило бликами, наконец вода раздалась и мы вошли в Горынь.
Естественно, Глаз предложил это дело замочить. Коллектив охотно согласился. Тем более что тотчас был найден укромный песчаный бережок и заросли кустарника, основательно закрывающие от ветра. Сияющее солнце, теплый воздух, речной песок и просторы создавали атмосферу лета, беспечности. Все это пока светило солнце было конечно обманчиво.
- Маями… Маями… – скандировал Глаз.
Вода казалась синей. Приустьевая Горынь, текущая мало извилистым руслом в безлесных берегах, довольно однообразна. Но ехали отчего-то интересно.
- Лодки по реке идут, люди веслами гребут… - умилялся Глаз.
Встречный ветер тормозил движение, но его пересиливало течение, и результирующее между ними была в нашу пользу. Кварталы Давид-Городка, который мы проходили уже часов в пять, с воды были мало приметны. Ветер ближе к вечеру сделался слабее, но уже раскачал воду до волнения. Лодки на ней вальсировали. Кто шел один, тому вода с хлюпотом ударяла в приподнятое спереди днище.
- Флот идет к родной земле. Флаг на каждом корабле… - Глаз был в восторге.
Заметно похолодало с того момента как солнце спряталось за деревья. Коллектив еще не так давно разглагольствующий на речном песке стал подмерзать. Чалились к берегу. Дружно разжигали согревающий костер.
День прошел в теплой душевной атмосфере, но скудный в плане описательной информации. Закончился он, разумеется, перейдя в шествие в темноте с фонарями на лбу – парадигма большинства походов с Глазом.
Лодки шли навстречу Припяти сначала в розовом закате едва различимыми на фоне темной воды силуэтами. Позднее это были отдельный светлячки фонариков, как бы ощупывающие берег своими лучами. Стих в темноте и ветер.
На реке сделалось зябко и гулко. Далеко было слышно, как мальчишки друг с другом переговариваются. Глаз останавливался и ожидал запаздывающую байдарку с ВДВ. Небосвод был темным и обильно усыпанным звездами. Но они по весне не падали, как это, скажем, характерно для позднего лета или ранней осени.
Стали прямо в том месте, где Горынь входит в Припять. Здесь был сухой берег, сплошь устланный прошлогодней листвой с обилием сухого топлива.
Костер был ярким, теплым и душевным. Лену Белоцкую сделали комендантом лагеря. Варили чечевичную похлебку. Она зловеще булькала, источая ароматы.
Сын патриарха Авраама Иаков очень завидовал своему старшему брату Исаву, который был старшим сыном и соответственно главным наследником своего отца. Однажды, когда Исав изнемогал от голода, «дал Иаков Исаву хлеба и кушанья из чечевицы.... и пренебрег Исав первородство», то есть за чечевичную похлебку отдал младшему брату свое право старшинства.
За то, что он предпочел родственным узам материальную выгоду, Исав был проклят и стал странником.
Было холодно около нуля. Комфорт, дом, домашние кушанья и уют мы тоже променяли на мокрую жопу, странствия и чечевичную похлебку…
14 марта
Лукуллово пиршество утром перешло в мировую скорбь похмелья.
14 марта день работников геодезии и топографии. Из двух байдарок и алкогольного портфеля соорудили импровизированную кафедру с трибуной. В последнее время в походах разбирается и еще какая-либо теоретическая часть.
Миша-СБХ на беларускай мове сделал историко-краеведческий обзор самого большого по площади района нашего государства – Столинского. Юрий Лившиц коснулся узкой популяции со своим языком, образом жизни, близкородственными браками, традициями, даже, можно сказать субкультурой – полещуков (полешуков, если хотите).
- У Пинску дождж iдзе, у Минску слякать, - из леса вышел некйi дзядзька.
Нам повезло в этом походе неслыханно. Встретить его вот так вот случайно у нас был, может, один шанс из десятков тысяч.
- Это кто, Дед Талаш?
- Да какой нахрен Дед Талаш, это же Нестерка! – от удивления у нас отвисли челюсти.
- Да, да, я Несцерка, i у мяне дзяцей шесцерка, - точас поспешил сострить национальный весельчак и балагур…
Нестерка сообщил, что ему по пути и ехал с нами до заброшенного дома охотника.
Вода в Припяти была большая, но в этот год нет такого наводнения, как бывает после снежных зим. Деревья стояли в воде, но хватало сухих мест, где зачалить. Ветра почти не было. Светило солнце и отражалось от водной глади. Лица стали гореть, сделались от загара красными.
По навигатору русло Припяти морщилось в гармошку. Глаз изобрел маневр – срезать по затопленной пойме. Маневр удался. Мы шли по штилевой поверхности между стоящих в воде кустов. В ней зеркально отражались лодки с седящими в них гребцами.
Остановились в устье прямого Микашевичкого Канала. До конца маршрута оставалось восемь километров. Здесь закончилась водка. Кипятили чай. Продолжили теоретический курс.
Дело в том, что руководство и активное ядро Секты готовит спортивно-массированное летнее мероприятие – «День Нептуна». Разумеется, что на день Нептуна планируется и мюзикл с лекциями (на соответствующую тематику), сценками и прочей самодеятельностью. 7-летие прошло без репетиций и экспромтом. Репетировать все равно негде и некогда. Вот и приходится делать это предварительно в ПВД на привалах. Глаз с раздачей тем попал удачно, подготовили их не для отмазки, а материалом сильно заинтересовались и сами лекторы. Об этом можно судить по обильности следующих затем прений сторон и дискуссии.
Гидроакустики ядерных ракетоносцев все чаще начинали слышать странные сигналы, напоминающие отдаленно кваканье лягушек. В 70-80 гг это стало целой проблемой при боевом патрулировании советских (и не только советских) подводных лодок. Квакающие объекты сложно увязать с какими-то биологическими звуками (пеленг менялся со скоростью 300 км\час под водой!), с какими-либо американскими технологиями обнаружения явления эти тоже не вязались (не реальны экономические затраты разбросать произвольно по океану в таком количестве акустические устройства. Были проведены на этот счет (скорее всего безрезультатно) даже масштабные научные исследования (результаты, естественно, засекречены). С 90-ых гг квакать в океане неожиданно перестали.
Лекция «Тени старых адмиралов» было о том, что все суда, носящие имя «Адмирал Нахимов» нелепо или трагически погибли, как и сам адмирал от шальной пули на Малаховом Кургане. Чтобы не допустить прорыва вражеского флота в Севастопольские бухты, вынужден был затопить свой флот, дабы преградить путь на внутренний рейд. Затопление адмиралом своих же кораблей явилось как бы детонатором последующих многочисленных несчастий.
Восемь километров Микашевичского Канала были унылыми, но лиричными. Наближался тихий вечер. Вода была по безветрию гладкой.
Высокими брустверами поднимались по сторонам искусственные берега канала. Тысячи автомобильных покрышек зачем-то свезенных сюда в свое время проросли дерном, но вопиюще не экологично просматривались считай повсеместно.
В порту дебютантов били мокрым веслом по жопе. Про Сашу Майора или забыли, или он сообщил, что уже на байдарках ходил неоднократно. Не помню. Лену Белоцкую поймали не сразу, но поймали и отлупили.
Раньше приехал из Минска Глазов коллега Кудрувцев (которого Глаз чуть не утопил в болоте поймы реки Гайна). Зная, что приедет он гораздо раньше буса, с ним великодушно отправили женскую аудиторию. В качестве опоры, охраны и поддержки им придан был Миша-СБХ.
Саша с большим лицом (друг Феди, похожего на кота) приехал позднее, уже были сумерки. Зато успели мы неспешно собрать вещи и проверили много раз место, чтобы ничего не забыть. От Микашевичей отъехали не далеко, как пошел густой хлопьевидный снег. В свете фар обильно кружились белые мухи. Прав оказался Нестерка со своим: «У Пинску дождж идзе у Минску слякаць!».
По дороге до Минска Глаз, ВДВ и Лившиц нарезались. Лившиц по осени читал Глазу и коллегам лекцию про антибиотик тигацил. Мимоходом почему-то поинтересовался про походы. Глаз, как Начальник Отдела Кадров его тотчас плотно приспособил к регулярному участию.
Байдарки было предварительно договорено сгрузить в гараж к Саше Назарчуку. С той целью, чтобы через день их прийти просушить и заодно отметить изменение демографического статуса Соньки. Созванивались с Назарчуком еще из Микашевичей. Он уже пребывал в нетрезвом состоянии. Последнее было обусловлено выпиской из травматологии (правда, выписали еще в пятницу). Приехали на его район (Гамарника-Мирошниченко) в двенадцатом часу. В свой же гараж ехать с нами он не мог, но выдал ключ. Глаз в его гараже уже был, но где именно находится нужный кооператив, не помнил. Сориентировались по навигатору.
Вопреки опасениям дедушка охранник на территорию кооператива нас пустил. Заехали и отыскали нужный бокс или гараж номер 78. Но ключ не подходил. Даже вовсе замок был не такого типа. Решили, что ошиблись кооперативом и поехали в соседний. На территорию соседнего нас тоже пустили, но с замком гаража номер 78 повторилась та же история. Назарчук из дома корректировал наши действия и сообщил, что искомый гаражный кооператив был все-таки первый, но вот только номер не 78, а 178. Второй раз на территорию нас уже не пустили. Воображаю, что бы получилась, если бы случайно подошел ключ, и мы сгрузили семь байдарок в чужой гараж.
Короче, пришлось везти их аж в Степянку в наш со Славой кунг от ЗИЛа.
Как обычно глазовский поход закончился так, что разошлись глубокой ночью. Через день вместо гаража Назарчука подмели и высушили байдарки в Степянке. Там же и отметили изменение демографического положения Соньки. Сам Сонька не явился, но его присутствие требовалось нам по стольку поскольку. Был пока железо горячо приглашен Пузо, который охотно помирился с Глазом. Глаз даже извинился за перегибы, но с просьбой иметь в виду, что значит группа и коллективная ответственность. Дело по подготовке похода 65Б было передано обратно в руки Пузо. Обидевшийся Мюцаг вроде тоже пошел на контакт. С Пузом во избежание подобных инцидентов при Секте решили открыть профсоюз.
А вообще хорошие останутся воспоминания о походе номер 65. А на Льву, чтобы идти в Ствигу (направо перед отходом Лисовой Речки) мы еще вернемся, обязательно вернемся. Вот только год надо чтобы выдался более снежный.
