57:Ствига незабываемая. Август 2014

Из анонса к походу № 57

"Маршрут по реке Ствига от границы с Украиной до деревни Озераны. Отсутствие на протяжении почти семидесяти километров населенных пунктов и даже сотовой связи делает маршрут особенно привлекательным. Позволяет окунуться в затерянный мир. Как нельзя ближе прикоснуться и посвятиться в красоты белорусского Полесья. Имеются и то, что не повстречаешь, вероятно, уже нигде – заколы для рыбы. Когда-то, может назад лет сто, реку делили на участки и городили эти самые заколы. Остатки их встречаются в русле и теперь.  Все маршруты уникальны и неповторимы. Этот имеет все шансы войти в историю Секты  как легендарное и хитовое мероприятие, какие не забываются и оставляют неизгладимое впечатление в жизни и биографии".

Последняя фраза оказалась сакраментальной.

Состав

Таймень 3 

 

Глаз (Идеолог Секты) – руководитель проекта                    Пузо Игорь (Токарь) –  судовой врач,                   

 Ремонтник                                                                      Энтомолог,  алкогольный инспектор                                    

Таймень 2 

 

Желтый Дима (Палыч, Петруха)                                                Ольга Бузун (Новый человек) - участник,  

 старший логистический инспектор                                          фотограф

 Таймень 2

  

Манцевич Саша (Матрос, ЮВГ Миндибекова)                     Коровкин Виктор (ЮВГ Миндибекова) 

 – бытовой сектор                                                                         - бытовой сектор

Таймень 3 

 

Левчук Алексей (Сантехник, звено Гамарника)                     Жирнухо Татьяна – участник 

– сантехник, фотограф

                                       

Андрей (Новый человек) - участник

Таймень 2

  

Нестерович Марк Абрамович – старший натуралист            Алексей ( Новый человек) – участник

Нева 3 

 

Мерзликин Дмитрий (Гомельский аппарат)                      Паленый Дмитрий (Гомельский аппарат)  – 

               участник                                                                                                      участник                           

                  

Мерзлая Таня (ГНИИ ПИФ) – участник

Хатанга 2

 

Русьянов Андрей (Руся, звено Гамарника)                       Красочка Витолина - участник

– младший  логистический  инспектор 

8 августа

Поход начался вечером 8 августа. Мы собрались возле ветаптеки на улице Дружная. Группа пребывала в воодушевлённом настроении.  Особенно колоритен был Игорь-Пузо. Его определили  энтомологом. Должность особенно ни к чему не обязывающая, но в роль он вошел исключительно. С репеллентами, пионерским галстуком, в очках, накомарнике  и с сачком. Был очень подвижен и улюлюкал в предвкушении развлечений и неизбежной выпивки.

Необыкновенное приключение Игоря-Пузо на Дружной август 2014

Разместились в ГАЗеле с прицепом и отправились цугом еще и со стареньким фордом Руссиянова. Сразу по Слуцкой трассе. Возле съезда на Нормальные Мачулищи подобрали Сашу Манцевича с его другом Виктором Коровкиным. Как раз в это время хлынул кратковременный дождь. 

Лето выдалось жаркое и сухое. На высоких местах стали желтеть и облетать деревья. Мало в этом году было и есть гнуса и совсем нет грибов. Но недавняя жара к сроку нашего похода спала. Погода была близка к идеальной.

9 августа

Ехали в ночи, чтобы к утру быть на месте. К утру и были на месте. Еще толком не рассвело. Мы находились возле границы с Украиной на окраине крупной деревни Дзержинск. Была здесь сеть дорог. Какая верная – поди, разберись. Пробовали куда надо определить по навигатору, начинали ехать, но вскоре дорога меняла направление на не нужное. Специалист по ханырикам Руся нашел нужных бодрствующих ханыриков на каком-то машинном дворе, где горела тусклая лампочка. Те и указали, как добраться к реке. 

Начало светать. Лесная дорога оказалась сущим говном. Была она хоть и не разбитой ямами, но всё усложнял этот жуткий и вязкий песок. Да и дорога ветвилась. Вскоре ГАЗель забуксовала. Ничего не оставалось, как пойти с навигатором в разведку. Река была найдена в полутора километрах. В лесу было тихо и зловеще. Состав был запущен пешком. Маршрутку коллективом вытолкали. Все были веселы: еще не знали, что Аннушка уже пролила на трамвайной остановке подсолнечное масло. Жребий брошен.

Была связь, и работали телефоны. Вперед запустили ГАЗель с Палычем и рекомендацией на развилке взять направо. Остальные пошли пешком. Разведчики обратно и навстречу. Удивительным образом пешеходы встретились, но, согласно кинематической задаче, не сходилось - куда делась машина да еще и с прицепом, которая в целевое место не прибывала, но и назад не возвращалась.

Машина да еще и с прицепом опять завязла в песке, в стороне: водитель взял направо на другой развилке. Восемь человек нас поспешило на помощь. 

- Эй!! Прицепом смотрите, чтобы никого не убило!! – мы изготовились выталкивать.

Благополучно вытолкали. Развернулись, и давай себе двигаться обратно. Нет ничего чудовищнее, когда на границе с Украиной в режимной пограничной зоне, где находиться можно только со специальным разрешением (таковым мы  решили пренебречь), вдруг из под капота идет пар и на песок стекает вода. Потоки не нормативной лексики… Приехали!

Под капотом обнаружилась отбитая от двигателя помпа и пропеллер не на своем месте, а совсем отдельно от предписанного ему вала. Несколько лопастей были обломаны (благо не об радиатор).

- Так, а мы, Палыч, поедем или не поедем!?

- Откуда я знаю!? – раздражался Палыч.

Энтомолог-Пузо он же Токарь пытливо заглядывал под дымящийся капот и спешил советами, чем особенно раздражал Желтого. 

- Игорь! Иди на хрен отсюда!!....  Ай! Горячая сука!!

Посовещавшись, пришли к выводу, что пропеллер охлаждения не иначе как сорвало попавшей туда веткой (как раз недавно пришлось переезжать множество веток). 

Как ситуация ни казалась патовой, все же Палыч сколько то привинтил, а сколько то замазал помпу воняющим уксусом герметиком. Налили воды, куда нужно. Кажется, мотор работал, вода явно не убывала. А на трассе по идее дело должно и без пропеллера пойти.

У реки уже был Руся (он тоже уехал сразу не туда, его вызвонили и вернули) с фордом и троящим двигателем.  Щекотливая ситуация. Шестнадцать человек и большинству во вторник на работу. Ехать не близко и обе машины не надежны…  

Пока собирали байдарки, транспорт отправили в конец маршрута.

- Мы до двенадцати вернемся, - кичился транспортный отдел.

- Вы хотя до трех вернитесь, - не верили в оперативность отдела коллеги.

- Я на бутылку коньяка спорю, вот ставлю вам, если до двенадцати обернетесь, - предложил Глаз.

Погода благоприятствовала успеху.  Было тепло, но и не жарко. Не солнечно, но ясно.  Суда собирать пытались быстро, но получалось не быстро. Разумеется, попутали пеналы с костями и не на всех байдарках шкуры хотели натягиваться. Глазов напарник Пузо оказался махровым лентяем. В сборе лодки решительно не принимал никакого участия. Зато ему не было равных в энтомологии. С сачком и в пионерском галстуке он пробовал читать лекции про насекомых.

 Секта на стапеле

Аудитория была возбуждена,  и её хватило только на упраздненную классификацию и начало особенностей строения. Слушатели быстро разбежались. Лекции были перенесены на вечер. А лектору рекомендовано больше акцент сделать на практическом  значении, нежели усиках, члениках, дыхальцах, сложных фасеточных глазах, анусе и грудных ганглиях. 

Вдруг в без четверти двенадцать появился красный бусик с неизвестным приветливым челом, и нашим транспортным отделом. Настроение у Отдела и автоматически у нас резко улучшилось. Уже горел костер, готовилась стряпня. Руссиянов тотчас в качестве компенсации  за руль потребовал обильных возлияний.

- Вот те на…  Придется коньяк ставить. А машина хоть на трассе кипит или не кипит?

- Не кипит.

В том месте, где собирали байдарки, река выглядела совсем худосочной для ее теоретической водоносности, но еще пригодной для сплава на байдарке.

Выехали организованно цугом. Ствига выполняла свои меандры в смешанном лесу. Воды оказалось мало совсем. Она чистая с желтоватым оттенком. Я, Глаз, даже первое время поставил киль. Последний оказался не нужен вовсе – больше плужил по пескам, нежели заруливал.

Быстро повстречался нам действующий  мост. На мосту не желающий нас пропускать пограничник в тельняшке. Паленый предложил ему бутылку. Все-таки река здесь вытекает из пограничной зоны, а не втекает в неё. Проще нас отпустить, так мы зону покинем быстрее, - смекнул пограничник, не пренебрег бутылкой, но пренебрег служебными  формальностями.

 

С расстройства (от малости воды) забыли выйти, где нужно: в четырех километрах от начала пути есть на берегу близко от воды крест на месте разобранной часовни. Была в довоенные годы здесь деревня. Но срубы разобрали и перевезли в Дзержинск. Остался на месте этой часовни только старый монументальный крест.

 

- Дайте акватории! – матерился Глаз, - Это еще что за …

Акватории как раз таки хватало. Река была широка, но исключительно мелка. Постоянно мы садились на песчаные мели или коряги. Приходилось, что хуже всего, вы лазить  и  сталкивать лодку. Снова садиться на весла и снова вы лазить. Так постоянно.  Удовольствие с первых сотен метров сменилось работой. Отдушиной были, пожалуй, не многочисленные участки русла в виде глубоких болотных проток со стоячей водой. Эскадра сильно растянулась по реке. Поход этот имел особенности. Иные могли видеться только утром и вечером. Средства связи тотчас пришли в негодность. Сотовая связь скоро исчезла, рациями как обычно не пользовались. 

Хотя сегодня случайно встретиться получилось. Мелкое перекатывающееся в причудливых песках закоряженное русло вдруг сменилось расширенным русловым озером со стоячей темной водой.

Витолина, Руся, Пузо и Глаз в русловом озере

- Глаз, там дальше реки нет. Мы ездили.

- То есть как, нет?

- А вот так. Нет и всё.

Глаз пошел пешком  с навигатором и через пять минут обнаружил Ствигу, которая как ни в чем не бывало катилась в тех же неизменных песках. Я сразу догадался, что именно отсюда мы только что приехали.  Следовательно искать продолжение нужно с другой стороны руслового озера. 

Так и оказалось. Чуть раздвинули тростник  – дальше река действительно продолжалась. И какое-то время было даже можно ехать по узкой, но глубокой полоске воды. Потом дело стало закономерно хуже. Дорогу преградила очередная коряга, какую не объехать, не подлезть под ней – только перетаскивать.  Подобных коряг было несметное множество. Под не многие из них получалось "поднырнуть".

Арьергард в несколько байдарок увидели на берегу высокую геодезическую вышку. Зачалили и полезли наверх. Вышка была металлическая и прочная. Пирамидой поднимались вверх обосранные птицами ржавые перекрытия. Лестницы с небольшим положительным уклоном.

 

Погода ясная и совершенно безветренная. На тридцать метров мы возвышались над Полесьем и оно простиралось во все стороны. Плоская безрельефная местность не была волнами – просто ковер леса до горизонта, куда ни глянь одинаково. Единственный скрашивающий зеленое море Полесья объект - вышка связи на юг в районе деревни Дзержинск. Оттуда визуально казалось, что отошли мы прилично. 

Ехали мы так в тот день до сумерек. Река дальше лучше не становилась. Из лодки пришлось вычерпывать воду – так часто приходилось выходить-садится, что каждая такая посадка литр-два добавляла  воды. Мы продвигались на север и уже «перешли Рубикон». Назад теперь не было пути.

 

По берегам смешанный, но больше лиственный лес. В основном берега высокие и сухие – мечта водного туриста. Было и здесь обилие дубов черешчатых. Как живых по берегам, так и мореных, раскинувших спрутоподобно свои персты-щупальце.

На навигаторе жирная кривая трека ползла по голубой нитке реки для водного похода неестественно медленно. Не хотелось даже туда лишний раз и смотреть.

Стали лагерем в тот вечер мы на левом берегу. Костер горел яркий и полыхающий – сушь стоит. Такая сушь, что в этом году и повывелся комар. Шестнадцать человек в лагере кучковались по периферии костра по типу Броуновского движения. Как обычно вечер прошел в режиме бухалова.

10 августа

Поднялись не поздно, но с позиций туризма поздно. Бытовой сектор изловчились и словили язя и двух подлещиков. Рыба была тотчас очищена и пущена в уху.

Один из участников сплава на Ствиге

День начинался славно: солнечно и не жарко. Начали с опохмелиться, но как обычно переборщили. День прошел в режиме перманентной пьянки…

Река лучше не стала. Обыкновенно, чем ниже спускаешься, тем водоноснее русло – вбирает в себя дополнительную воду, принимает притоки. Но это не про Свигу. Тут, как в пустыне. Чем ниже, тем трафик воды меньше. Встречались умирающие мосты. Заколы для рыбы. Заколы для рыбы понравились Пузу. Далее всякие вертикально торчащие композиции коряг он комментировал:

По заколам для рыбы хорошо видно, на сколько упала вода

- Глаз, смотри, вон заколы для рыбы.

Ехали в принципе до темноты. Если поддавали, то подспутно, не останавливаясь.

Сухобезводная Ствига

В очередном завале была единственная узенькая лазейка. Мы через неё протиснулись. С противоположной стороны на шпагате висела на суку бутылка водки примерно с третью содержимого.

- Они над нами издеваются или заботятся? – не могли никак понять мы.

   Затеряный мир

 Рекогносцеровка в пути

   Ствига-ручей
Особенно к вечеру Глаз декомпенсировался, матерился на напарника. Напарник совершенно не унывал:

- Так, а что от меня хотеть, Глаз,  ну ты же обещал, что мне тут будет лафа. А теперь орешь на меня.

Орал Глаз на Пузо не с проста. Каждый раз высадить и посадить Токаря на место было целым моционом.  Наконец мы сели на очередной скрывающийся под водой ствол. С носа и с кормы Глаз с Русей пытались снять долгий сигарообразный корпус Тайменя-тройки.

- Игорь, вылазь!

- Не могу тут глубоко.

- Мы же стоим. Вылазь, еб твою мать!

- А вы меня ближе к коряге подтащите!

- ……………………………..

- Это много, назад верните! – Пузо стоял по центру в туалетной позиции и никак не хотел выходить.

- Руся, давай мокнем его. Качай на на три. Раз! Два! Три!

Судорожно цепляясь за фальшборта, Токарь грузно выпал за левый борт. Глубина была чуть выше колена. От неожиданности вскочил. В свете фонарей вид у него был чрезвычайно растерянный. Особенно изумленное лицо с круглыми глазами. В полном смятении чувств он даже стал шепелявить:

- Пф-пф! Фто!!? За фто!!? Вы это фто!!?

Глаз:  не нормативная лексика

Руся: не нормативная лексика

- Глаз мне сам сказал, что будет лафа, а теперь на меня матом, - обиделся Игорь.

Прошло еще сколько-то времени. Стемнело совсем. Игорь вы лазил уже чуть живее, но какого-либо партнерства от него ожидать не приходилось. С другой стороны, Пузо – человек божий. В жизни своей мухи не обидел. Он не очень подходит для таких экстраординарных путешествий.

- Я только один раз с Глазом нормально сходил, это в урочище Мармулевское. А все остальные было мясничество, - жаловался, но не обижаясь, мокрый Игорь.

Ехали мало, больше проталкивали и протягивали. Самыми мерзкими были глубокие участки с горгонами коряг, где и проехать - не проедешь и в проводку проблематично. К тому же травму легко заработать.  Выяснилось, что большую часть группы сегодня мы не видели. Разозлились, что уезжают вперед безо всякого контакта (визуальный, рации). Глаз решил всех записать в Уголок Шалуна.

- Уо-уо-уо-уо-уо-уо-уо!!!

- Уо-уо-уо-уо-уо-уо-уо!!! – отозвалось с неопределенного расстояния.

Лагерь был обнаружен минут через двадцать. Стоял уже основательно. Горел костер. По поляне бегали отсветы.

- А Глаз вот тут вот так.

- Я раньше не видел в одном месте столько Шалунов.

- А мне …..й, - обрадовался Сантехник, -  Я уже и так в Уголке Шалуна состою.

На декабрь планируется спецпоход - болотинг и  с переправой через реку (ну, как мы любим), но не Гайна. Участие гарантирует выход из Уголка Шалуна. Можно участвовать и не состоящим в этой категории. Сантехник назначен старшим группы.

 

Случился конфуз. Выяснилось, что за два дня выпили отведенные на три дня запасы водки. Как обычно, не без помощи «не пьющих». 

11 августа

Питьевую воду выпили тоже вчера всю. Попробовали из реки. Сомнительного вида,  несколько желтоватая по цветности, на вкус оказалась она весьма высокого качества. И по солям и без явного избытка органики. Один если проскочил, другой, но шестнадцать – это уже статистика. Ни с кем ничего дурного не случилось. Выходит, летом воду из Ствиги пить можно.

 

Как ни цепляли мы коряги, и хоть не было у нас протекторов, наш Таймень пока еще не тек. Грузный Пузо все время опирался руками не на фальшборта, а на брезент. И, чего следовало ожидать, его прорвал. Как я ни ругался, следующие разы он продолжал опираться и  увеличивал дырку все больше. Две байдарки заклеили. Пробился и Руся.  Даже не пробился, а вырвал целый лоскут в кормовой части. Весь поход потом полоскал жопу или сидел на верхней надувной гондоле. Преимущества Хатанги в этом походе проявились особенно убедительно. Как большая живучесть, так и меньшая осадка делали эту лодку здесь в выигрышном положении.

Жирный черный шрифт трека на навигаторе добавился совсем недостаточно. До цивилизации получалось ехать под тридцать километров. Настало время собирать камни – сделалась очевидной невозможность пройти задуманное в этих условиях. Затерянный мир. Здесь не возможен сход с маршрута ибо нет дорог, и всеми правдами и не правдами необходимо доходить до этих самых Коротичей. Это и есть первая деревня на маршруте.

- А паразиты какие, смотри, Руся, продукты побросали и здриснули, - Глаз с Русей собирали и сжигали мусор.

В одном из горных походов мною было замечено, что по вечерам на ужин участники чрезвычайно охотно извлекают свои продукты. Получается весьма избыточный набор и многое требуется забрать обратно. Вот только хозяина уже на следующий день не сыщешь.

 

  Специальный байдарочный поход

Вышли замыкающими.  Река не то, что не улучшилась – воды стало еще меньше, чем было. Мелкий ручей тек среди унылых песчаных дюн или зло перекатывался из одной большой лужи в другую. По берегам непосредственно к воде подходил все тот же нескончаемый преимущественно лиственный лес. Всё то же обилие коряг, заваленных деревьев. Бесконечные перетаскивания, обносы, проводки, буксировка.

 

Лучшая обувь в водном походе летом галоши. Ими и воду удобно вычерпывать. Я как раз вычерпывал накануне и правую не обул. При очередном обносе ударился стопой о торчащую из песка корягу и аж присел от боли и ужаса. Выбитый четвертый палец из плюснево-фалангового сочленения перекосило в латеральную сторону и он был теперь поверх мизинца. От страха я совершенно случайно сделал правильно: потянул по оси и нажал на сустав. Палец со щелчком стал на место. Если бы по истечении нескольких минут на это бы не решился. А так сделал то на фоне уже существующей боли.

- Ты что, Глаз?

- ....! Мне в горы скоро идти. Перелом основной фаланги будет. Это четыре недели...

Пузо умел ровно и четко ехать на веслах спереди. Но всякие маневры особенно с задним ходом без матерных команд у нас не удавались. Иначе действия были исключительно антагонистическими. Поняв, что не остается ничего иного как крепиться и это все проезжать (проходить пешком), я скрепился и уже меньше чем вчера злился на увольня-Пузо и ситуацию в принципе. Благо имелся навигатор, и можно было играть в игру: отвоевания у реки каждой сотни метров. По проекции до выхода русла из леса было теперь вот 10,8 км. По реке то есть идти около пятнадцати. Я периодически поглядывал сколько осталось и озвучивал цифру: 10,4; 10,1; 9,6 ...

            Ствига закоряженная

На корчи мы наскакивали часто. Это было неизбежно, ибо они под водой не были видны нисколько. Только-только я принялся играть в вышеупомянутую игру, раздался леденящий душу скребущий звук. И-и.. – лопнуло дно! Передо мною внутрь лодки вылезла каркалыга и обломилась. В том месте было кстати глубоко.

- Игорь к берегу!

-  Что к берегу?

- Тонем! К берегу говорю!

Отошедший вперед за сотню метров Руся пришел пешком и с любопытством, от чего не едем. Глаз, вооружившись иглой и суровой ниткой, зашивал лоскутный разрыв. Пузо не купил бензин-калошу, Глаз забыл. Обезжиривали заплату и клеемую поверхность средством для снятия лака с ногтей. Минут через сорок пять мы могли продолжать. Продолжать двигаться на веслах получалось от пятидесяти метров до пятисот. Вечерело. Солнце клонилось все ниже к горизонту. Становилось ясно, что дембельским аккордом похода будет движение при луне.

Ушедший впереди авангард не очень, похоже, тяготился происходящим походом. Судя по автографам им было весьма весело и привольно: они не унывали.

На песке в одном локальном месте было выведено «Руся – лох». Место обозначено, чтобы обратили внимание.

 

Продолжались многочисленные мели. Иные просакивали наскоком. Когда была (что чаще) мель протяжённее, приходилось выходить и идти пешком.  В начале похода я придумал называть такую мель инфернальной. Пузу очень понравилось:

- Глаз, а эта мель инфернальная или не инфернальная?

- Здесь всё, Игорь, инфернальное. 

- Во всём виноват Палыч. Он нас привез на какой-то ручей, - многократно озвучивал Игорь-Пузо, - и говорит нам, что это якобы Ствига.

- Не Ствига, а Стикса это назывется.

    Заколы для рыбы

Стемнело. На берегу что-то светилось. Горел фонарик,и на песке было выведено «Фонарь для Глаза». В этом месте попрек ручья-Стикса лежал здоровенный комель дерева. Требовался обнос. Событие совпало с тем, что сорвало заплату, и мы стали быстро принимать воду. Вытянули и перевернули байдарку мы с Русей с большим трудом.

Пришлось клеиться по-новому. Клей Глаз взял очень хороший. Взялся помогать Руся. Второй раз пытались клеить, больше выдерживая технологию. Заплата легла очень надежно. 

У Токаря на телефоне возникла одна палочка. Заработала связь. 

- Звони, Игорь, нашим. Узнай обстановку. 

- Телефонов не знаю.

 Пока Глаз смотрел (Глазов же телефон не ловил)...:

- Алло, Лилечка... Я в отчянии. Уже темно. А мы всё едем и едем. Конца и края этой реке нет....

…….

- Алло, мама...

- Ну, звони, Игорь.

- Не могу.  Уже связь пропала.

- Ты бы еще двоюродной бабушке в Удмуртию позвонил!

- Ну, ну волнуются же. И мама волнуется и Лилечка тоже волнуется.

- Ты что не понимаешь, какие звонки приоритетные, а какие лирика?!

Кратковременно мы были атакованы гнусом.  Но после обильного распыления репеллентов комары исчезли.  На редкость действенные средства.

Двенадцать часов мы в пути с легким перекусом , и не считая время  на заклейку Глазской байдарки. Руся, Пузо и Витолина были как огурцы. Меня, Глаза, немного познабливало. 

Полнолуние было сегодня как нельзя кстати. Луна поднялась выше деревьев и светила устрашающе величественно. Временами даже, когда она освещала участок русла вдоль, можно было тушить фонари. Эпизодически, где хватало глубины, ехали ощупью, совсем не быстро. Совершенно неожиданно прямо перед носом возникал то и дело уродливый силуэт коряги. Тогда можно было резко отвернуть. Или вдруг возникал частокол коряг. Тогда приходилось давать реверс и прицеливаться в проход, подводя байдарку через него самым малым ходом. Но чаще все-таки было нужно идти пешком и тянуть бечевой. Пустая мертвая безводная река была бесшумна. По берегам стояла гробовая тишина. Ни ветра, ни птиц, ни лягушек, ни кузнечиков. Лишь раздавались в темноте наши шаги, будто мы были тихонько крадущиеся браконьеры, под покровом ночи, отправившиеся за добычей, проверять только нам известно где поставленные сети.

Настал долгожданный момент, когда река вышла в луга. Это означало конец несметному количеству коряг. Вместо болотного углубленного русла были дальше все те же пески, где порою через мели лодки не то что приходилось  локально перетаскивать, а буквально протяженно тянуть юзом. Тянуть всей спиной. А ежели не тянулось, приподнимать. А когда и это не помогало, чуть ли не нести. Борозды в песке свидетельствовали тому, что здесь проходили наши.

Два километра напрямую до этих Сраных Коротичей.  Вот тут то худосочная по теперешним временам Ствига делала дивергенцию – то есть раздваивалась. Налево, было известно, что до Коротичей ехать дольше – по протоке сбрасывающей воду в приток Моству. Визуально туда уходило больше воды. Зато направо было короче (пару километров) и на навигаторе направо было нарисовано значительно жирнее. Я даже предположил и  поспешил обрадовать Пузо, что это будут русловые озера. 

Разумеется, оказалось все не так, а значительно хуже.  Остаток пути пришлось бурлачить по ручью. Причем не просто идти пешком по щиколотку в воде, а очень много тянуть юзом, где несколько сантиметров воды выступали не более чем смазкой между днищем байдарки и песком. Руся с Витолиной перли свою легкую Хатангу гораздо ловчее. Пузо ковылял позади помогая, подталкивать только после нецензурных инструкций. Однако, что добавляло ему акций, был подчинен неизбежному выполнению задачи (доходить до Коротичей) и хотя бы психически был устойчив. 

Руся предложил поменяться номерами. Я быстро еще раз ощенил преимущества легкой Хатанги в данном случае. Руся с Пузом работали гораздо эммоциональнее. Теперь гробовую тишину этой августовской ночи нарушали императивные возгласы Руси. 

Много времени ушло на преодоление этой гармошки петель перед финишем. Последний километр прошли на веслах. Слева влилась Моства, резко добавив своей воды и вернув то, что ушло в отвилку от Ствиги.  Так как - мы сделали все экипажи кроме Саши-Матроса и Виктора Коровкина. По времени они даже проиграли, идя через Моству в обход. Однако, по их пути все же можно идти в основном на веслах. 

Мост на окраине деревни Коротичи. Горел костер. Все были на месте. Было под четыре утра, но небо пока еще не бледнело. Уже даже доставили сюда ГАЗель (созвонились с тем человеком, что подвозил наш транспортный отдел в начальную точку имаршрута). Русину машину открыть не удалось, поскольку он просрал батарейки от брелока. Большая часть состава спала, кто в ГАЗеле, кто прямо на ковриках на улице. Уставшие мы теперь разительно отличались от тех гиперактивных, что прибыли пару дней назад на место стапеля. 

После шестнадцатичасового хода менее всего хотелось разбирать мерзкие мокрые байдарки. Где из-за обилия песка позаклинило некоторые сочленовывающие замки-пистолеты и просто соединения стрингеров. 

С рассветом раздались звуки турбированных дизелей. Со стороны деревни приближались охуительные гиганты-комбайны с жатками наперевес. Пришлось переставлять ГАЗель. Комбайны итак впритык вписывались в ширину дороги. 

Спешили не спеша. На работу большинство опаздывали, а иные и вовсе не попадали. Все шестнадцать набились в ГАЗель и так добрались до Русиного форда. Батареек к брелоку не было. Открывали путем взлома (уже привычного). Специалисты пытались разобраться, отчего троит двигатель. Пришли к выводу, что дело совсем не в свечах (на чем категорически настаивал Руся), а в распределителе зажигания. События происходили во дворе того человека, что нас подвозил. Он, этот человек, занимается огурцами. Имея огромный парник, каждый год приходится на одну только пленку тратить двенадцать миллионов. Но это делать приходиться. Оно все же выгодно. 

Назад добирались уныло-уставшие.  Большинство дремало, мерно покачиваясь. Иные разлеглись прямо на затоптанном полу.  Сутки не спавший Пузо, был как огурец. Затарившись пивом в Житковичах и им же дорогой заправившись, производил небывалую логоррею. Слушать одухотворенные монологи Игоря пришлось в полной мере бодрствующему водителю Палычу. Ни раздражение, ни угрозы, все было Игорю нипочем. Человек божий, ведь он, сколько знаем, мухи не обидел, а мы его в поход…

Закончили всё там же, где и начинали – возле ветаптеки на улице Дружная. 

Поход № 57 преподносился, как удовольствие и лихость. Получилось мясничество. Удивительным образом все были довольны и расходились, прощаясь, не прощаясь, а до следующего раза.

Время отдыха и потехи и энтропии вышло (если это к походу 57 применимо), еще придется ответить за прогул вторника.  Настала пора трудиться и пахать. Активный отдых он многого стоит, когда мы разбрасываем камни…

 Но жизнь это волна и всегда наступает опять – время камни собирать…