Данная статья написана по материалам французской Национальной Ассоциации по Исследованию Снега и Лавин (ANENA).
Опытом с непрофессионалами делится Пьер Дюран, высокогорный гид и горный спасатель, майор отделения высокогорной жандармерии департамента Изер, на счету которого многие годы работы и десятки спасенных:
Лавина – это без сомнения один из тех видов происшествий, когда именно скорость вмешательства зачастую является решающим фактором спасения.
Теперь почти все знакомы с графиком Брюггера, постоянно и многократно упоминаемым с целью информирования широких масс (ну это у них там, в Европе – прим. переводчика).
Полученный график показывает, что :
- шансы на выживание превышают 90%, если погребение в лавине длится менее 18 минут;
- шансы на выживание существенно снижаются (с 91% до 34%) между 18 и 35 минутами;
- далее в пределах 120 минут отмечена относительная стабильность (шансы выжить составляют примерно от 34% до 20%);
- следующее и очень быстрое снижение шансов выжить наступает после порога в 130 минут – вплоть до 7%;
- после этого также наступает период относительной стабильности в районе указанных 7%.
И если мы не всегда можем быть быстрыми по не зависящим от нас причинам (труднодоступное место, отсутствие транспорта, неблагоприятные метео условия и т.д.), мы в любом случае как спасатели и профессионалы обязаны быть эффективными.
Эта эффективность достигается в первую очередь соответствующей профессиональной подготовкой, но также и постоянными тренировками и практикой.
Перечислю несколько важных моментов, которые могут повысить эффективность спасателей и, следовательно, шансы жертвы на выживание.
Прибытие спасателей на место и начало спасательной операции не должно быть сумбурным. Да, нужно действовать быстро, но спешка неприемлема. Все должно делаться четко, аккуратно и по правилам.
Начало поисков — внимательность
Самое первое – это сбор информации о происшествии, опрос свидетелей и очевидцев.
Второе — внимательная и хладнокровная визуальная оценка обстановки. С целью оценить наличие и степень опасности для самих спасателей. А также с целю обнаружения каких-либо признаков или следов жертвы.
Лыжа, торчащая из снега в двадцати метрах от спасателя, который в это время немигающим взором уставился на свой бипер, не такая уж и редкость, к сожалению…
Далее, предположим, мне повезло быстро определить место нахождения жертвы. Теперь нужно максимально точно определить место при помощи бипера, а затем и щупа.
Между тем рюкзак у меня на спине, лопата и зонд в руках с самого начала поисков.
Откапывание – оптимизировать усилия
Наконец-то зонд нащупывает что-то и нужно копать. При копании опять же необходимо изначально оптимизировать усилия. Безусловно, сама конфигурация склона может навязать определенную технику откапывания. Но нужно помнить, что с телом, находящимся на дне узкого колодца глубиной более метра, крайне трудно что-то делать.
Я предпочитаю боковой доступ. То есть, копаю вдоль и в стороны от щупа, предусмотрительно оставленного в том месте, где я нащупал жертву.
Каковы преимущества такого способа откапывания :
Снег не падает на жертву по мере откапывания.
Гораздо легче выполнять все необходимые манипуляции по оказанию первой помощи.
Естественным образом формируется некая платформа для работы с пострадавшим.
Получившиеся траншея и пещера зачастую могу служить эффективным убежищем на время ожидания врача.
Конечно, работа будет гораздо проще, если копать будут как минимум два человека.
Как только я докопался до пострадавшего, я стараюсь как можно скорее освободить голову. В то же время оценка первой откопанной части тела уже может дать информацию о примерном состоянии пострадавшего.
Первичная оценка состояния пострадавшего
Откапывая голову, будьте внимательны: беглый осмотр опять же может дать важные сведения о состоянии пострадавшего, например, нужно ли срочно начинать реанимацию.
На что обращаем внимание:
Образовал ли снег вокруг лица полость (часто обледеневшую)?
Дыхательные пути (нос, рот) – забиты снегом или свободны от него?
Какой цвет кожи (бледная, посиневшая)?
Смотрим на часы, отмечаем время!
Все это нужно запомнить и сообщить прибывшему врачу или следующим спасателям.
Решение о необходимости реанимации
По результатам этого быстрого осмотра сразу, еще до полного освобождения тела пострадавшего мы принимаем решение о необходимости стандартных реанимационных действий, предписанных протоколом: проверка сознания/освобождение дыхательных путей/ искусственная вентиляция легких и массаж сердца.
Чтобы определить в сознании человек или нет, я его окликаю, спрашиваю, слышит ли он меня, и прошу для подтверждения подать знак, жму руку или трогаю за щеку. Все очень просто: «Эй, вы меня слышите? Откройте глаза или сожмите мою руку».
Если человек никак не отвечает, я проверяю наличие дыхания. Это очень деликатный момент, потому что чаще всего дыхание в таких случаях еле уловимо: грудная клетка не вздымается, нет никаких звуков. Ведь кругом холод, часто идет снег или дует ветер, или вообще может быть ночь. Я советую не тратить на это время, а сразу же сделать пострадавшему два вдоха.
Если человек дышит, вы сразу же это поймете: закашляется или будет хоть какая-то реакция.
Если человек не дышит и не реагирует на ваши два вдоха, необходимо как можно скорее освободить грудную клетку (если это еще не сделано) и начинать ИВЛ и массаж сердца. Очень желательно иметь хорошо отработанные навыки этих приемов.
Стабилизировать и поддержать
Если нет никакой внешней опасности, я стараюсь без надобности не перемещать пострадавшего. Я улучшаю доступ в получившуюся пещеру, чтобы она была более подходящим и удобным укрытием. Моя главная задача – стабилизировать состояние пострадавшего и помочь ему продержаться до прибытия медицинской помощи.
Предположим, наконец-то спасенный задышал.
Дышит, но не в сознании. Я насколько возможно, поддерживаю естественную линию голова-шея-корпус и, если его состояние допускает, переворачиваю пострадавшего набок в положении восстановления, чтобы он не задохнулся от собственной рвоты или от запавшего языка.
Я стараюсь по возможности изолировать его от холода при помощи коврика, веревки, рюкзака, лыж, одежды, спасательного одеяла и внимательно наблюдаю за ним в ожидании прибытия медиков.
Если же пострадавший в сознании – это намного лучше. Главное, помочь ему оставаться в сознании. Чтобы не ухудшить его состояние, я опять же стараюсь без необходимости его не перемещать и не прошу двигаться самостоятельно. Я по возможности поддерживаю линию голова-шея-корпус, изолирую от холода и стараюсь согреть.
Важно помочь пострадавшему принять удобную ему позу, нормально лечь, вытянуться.
Если нас много, то параллельно кто-то может продолжать освобождать пострадавшего от снега, расширять платформу вокруг него, снимать с пострадавшего (если остались и если позволяет состояние человека) лыжи, сноуборд, снегоступы, рюкзак и прочее мешающее снаряжение.
Когда все тело полностью освобождено от снега, провожу осмотр с целью выявления повреждений (раны, переломы, боли, указывающие на внутренние повреждения).
Контроль состояния
Регулярно проверяю пульс и частоту дыхания – это спросит прибывший врач. Эта информация также может быть передана по рации или по телефону и поможет врачу в выборе терапевтической стратегии.
Каково бы ни было состояние пострадавшего, я предполагаю всегда самые тяжелые травмы (позвоночник, голова, внутреннее кровотечение). Стараюсь не упустить из виду любые особенности поведения (нервное движение, частый пульс) и их изменение во времени.
Опасность – гипотермия
Любой пострадавший в горах будет охлаждаться и мерзнуть, особенно попавший под снег. Любой выживший в лавине будет страдать от гипотермии. Признаки гипотермии: бледность, дрожь, судороги, плохое сознание и т.д.
Если человек без сознания, я изначально сразу предполагаю тяжелую гипотермию (+28°). Главное в таком случае предотвратить резкое снижение температуры тела. Я как можно лучше изолирую пострадавшего от холода. Понятно, что согреть человека в такой ситуации — иллюзия. По-настоящему ему можно помочь только в больнице. Тем не менее, я делаю все, что могу, потому что после того, как пострадавшего освободили от снега, он продолжает охлаждаться.
Если человек в сознании, гипотермия обычно умеренная или даже легкая (+30°). В таком случае человека еще можно согреть, например, при помощи химических минигрелок или переместив его в теплое помещение.
Тем, кто в сознании, очень хорошо дать теплое питье, особенно если транспортировка задерживается. Не забываем при этом продолжать наблюдать за состоянием, ведь гипотермия может усилиться. Я всегда изначально исхожу из того, что любой спасенный из-под лавины страдает от гипотермии. Если есть повреждения, то гипотермия становится еще сильнее и опаснее…
Если жертв несколько
Это самый худший сценарий. Особенно, если я один. Со мной такое бывало. Это может однажды случиться с каждым, кто ходит в горы… И тут нет никакого волшебного рецепта. Могу лишь поделиться некоторыми своими соображениями, исходящими из собственного же опыта.
Самое важное и то, чего нам всем обычно не хватает в стрессовых ситуациях, – это хорошая порция здравомыслия.
Давайте проанализируем типичную ситуацию.
Мой бипер ловит сразу несколько сигналов и быстро приводит меня к ближайшему из них. Прощупывание лавинным зондом позволяет мне понять, что пострадавший находится на глубине около метра.
Я копаю, частично откапываю и провожу быстрый анализ:
Человек в сознании: освобождаю ему верхнюю часть тела, руки, подбадриваю и ухожу искать следующего.
Дышит, но без сознания: я освобождаю ему верхнюю часть тела и ухожу искать следующего.
Человек не дышит и не реагирует на два моих вдоха, тогда все сложно. Нужно быстро решать, либо делать реанимацию, либо искать и откапывать других… Как при этом оценить шансы на выживание других пострадавших?! Это очень сложный момент.
Тем не менее, тщательный анализ и здравое размышление все же могут помочь в принятии решения.
Я оцениваю глубину, на которой находится пострадавший: копать более метра долго, и это сильно уменьшает шансы остальных (иногда нужно более 40 минут, чтобы откопать человека, находящегося на глубине 1,5 м).
Я смотрю, есть ли перед его лицом полость, которая может позволить предположить, что человек дышал какое-то время, находясь под снегом.
Обращаю внимание на цвет кожи, есть ли синюшность, есть ли серьезные изменения по линии голова-шея-корпус, расширены ли зрачки, есть ли симптом «кошачьего глаза»…
В любом случае я должен принять какое-то решение, не задавая себе при этом слишком много вопросов. Безусловно, дополнительные психологические факторы буду усложнять мне принятие решения (ведь жертвой может оказаться мой друг или член семьи).
В случае если пострадавшие найдены засыпанными не полностью и находятся в сознании, то я решаю просто: те, кто производят больше всего шума и являются самыми не срочными пациентами.
Эвакуация при помощи подручных средств
Итак, допустим ситуация не безнадежна, но пострадавшего надо спускать вниз. Даже простой перелом или вывих колена может обернуться драмой, если приходится ночевать в горах при -30 под звездами, а то и в пургу. На такой случай в рюкзаке у профессионала, предупрежденного о ЧП и пришедшего на помощь, должны быть веревки, репшнуры, петли, карабины и прочее, при помощи чего можно смастерить санки, носилки или сидячую переноску. Точно так же, проявив немного изобретательности, можно сделать шину или поддерживающую ортопедическую повязку.
Вот стандартное содержимое моего рюкзака, с которым я выезжаю по вызову:
складная лопата
термос с горячим питьем (на случай затянувшейся транспортировки и для остальных членов группы)
спасательные одеяла (такие тонкие блестящие пленки)
теплая запасная одежда
пуховая куртка
запасные перчатки, шапка, очки – все это обычно теряется в лавине
мини аптечка для мелкий повреждений: пластыри, бинты …
фиксирующие повязки (типа cohéban®)
обезболивающие средства (преоральные)
фонарик
Подготовка к прибытию спасателей
Если предполагается эвакуация вертолетом или силами группы спасателей, то я сперва готовлю к эвакуации пострадавшего.
Он получил обезболивающее и теплое питье. И я готовлю его к эвакуации и оказанию первой медицинской помощи (Я как первый прибывший на место лавины оказываю лишь первую помощь и с медициной она никак не связана. Моя задача — найти и поддержать пострадавшего до прибытия более квалифицированной помощи.)
Тепло одеваю пострадавшего. Если ждем вертолет, то готовлю к сильному ветру от винтов: объясняю, что и как будет происходить, одеваю маску, затягиваю капюшон, застегиваю всю одежду, закреплю спасательное одеяло.
Расширяю и утаптываю площадку вокруг пострадавшего, чтобы облегчить работу спасателей и медиков.
Еще раз меряю пульс и частоту дыхания, чтобы сообщить прибывшему врачу.
После этого готовлю остальную группу – не пострадавших людей тоже нельзя оставлять без внимания. Ведь у некоторых может быть шок, и спасатели также должны ими заняться. Среди них я в первую очередь уделяю внимание близким пострадавших, членам их семьи.
Все действия очень просты, но они помогают людям прийти в себя, мобилизовать силы, сосредоточиться.
Я собираю всех в группу. Собираю вещи и прошу мне помогать тех, кто в состоянии это делать. Стараюсь упаковать все, что может улететь, аккуратно складываю телескопические палки, щупы, лыжи.
Очень важно отвлечь людей от переживаний, не дать впасть в панику. Кроме этого, нельзя дать им замерзнуть. Поэтому я прошу помогать мне, прошу выполнять простые действия.
Объясняю людям, что сейчас будет происходить и в какой последовательности. Прошу застегнуть одежду, одеть маски.
Отмечаю, если есть чем, место для посадки вертолета. При подлете вертолета поднимаю обе руки вверх (международный сигнал Y – Yes — да, мне нужна помощь). Эти знаки зачастую пишутся на рюкзаках и прочем снаряжении, но люди про них начисто забывают, вводя пилотов в заблуждение.
Прибытие спасателей
Я представляюсь.
Коротко излагаю события в хронологическом порядке, сообщаю:
- количество пострадавших,
- время схода лавины,
- время нахождения жертв под снегом,
- какие меры были мною предприняты,
- докладываю о динамике состояния пострадавших…
Я предлагаю свою помощь, но не навязываю и не настаиваю. Ведь у прибывших специалистов есть свои отработанные алгоритмы действий, и не нужно им мешать.
Личные размышления:
Иногда я удивляюсь, когда прибывшие спасатели не привлекают меня и просят им не помогать. Естественно, я уже очень устал, у меня тоже шок, но после всего, что я уже сделал, мне трудно сразу остановиться и больше не пытаться ускорить спасение. В таких случаях я испытываю чувство вины, чувство ответственности. Я чувствую себя ответственным за происходящее, за предпринимаемые действия и за их последствия…
Я каждый раз оказываюсь полностью вовлеченным в происходящее, одновременно оказываюсь и спасателем и уже членом пострадавшей группы. И мне трудно осознавать и принимать медлительность спасательной операции, эту холодность спасателей, их нейтральность.
Хотя я сам не отказался бы от холодной головы во время поисков и оказания первой помощи. И, конечно, я сам как спасатель понимаю, что они такими и должны быть, что это хладнокровие необходимо для грамотного и эффективного выполнения спасательной операции. В конечном счете это важно для всех: и для спасаемых и для самих спасателей.
Источник:4sport.ua
