Часть 1
The impossible is possible - невозможное возможно.
Автор: Николай Свиридов
Фото: Кирилл Тихомиров и Сергей Бахур
Участники похода:
1. Полянский Максим - руководитель похода
2. Куцко Виктор - врач
3. Николай Свиридов
4. Кирилл Тихомиров
5. Сергей Бахур
Кажется, это выражение появилось после фильма "Невозможное", а может, это было совпадение, но на футболках я заметил его впервые где-то в то время.
На второй день похода стало понятно, я на грани. На грани своих сил. Бегать по моренам ледника на равных с молодыми лосями, работать на их скоростях не получалось. Зато, стабильно приходилось снимать рюкзак на остановках на 5-10 минут после них. Они рвались вперёд, хорошая физическая форма
продолжала прибывать, принимая высотную акклиматизацию. Впрочем, интервал 5-10 минут сохранялся, значит, моя акклиматизация тоже идёт успешно. День забирал все силы, продуктовой нормы в 560 грамм не хватало, приходилось залезать в свои скудные жировые запасы.
Уже пройдены ворота Северо-Западного Памира – перевал Белькандоу, где умудрились сбиться со спусковой тропы и в кустах потерять термос. Переночевали на чудной полянке правее спусковой тропы у переправы. Прошли лепной глиняный мост через Сугран, «Чёртов мост» как его окрестили. Дальше по пути проследовали через хижину Гурского, долину реки Сурган и начало самого ледника Сугран. Зашли правым южным склоном и поднялись на террасы выше начала ледника Шинибини.
Перевал Белькандоу, вид долины Муксу
Сборы на поляне у моста реки Сугран.
Лепной мост через Сугран (Чертов)
Хижина Гурского
По долине реки Сугран
Примыкание л.Шини-Бини
Здесь последняя зелёная площадка перед вселенной из камня, снега и льда. С чистым звенящим ручейком и красивым пиком Тиндаля на западном закатном горизонте.
Координаты: N39°00,841´E71°41,664´ h=3737м.
Стоянка на зеленой террасе л.Шини-Бини
В походах часто приходилось выходить на предел сил, состояние привычное, умение балансировать на грани возможностей вырабатывалось и оттачивалось. Но выходить
на этот уровень после второго дня привело в небольшой шок. После тяжёлого дня, мозг отказывался производить какой-нибудь сложный анализ, и рассказывая какую-нибудь историю, не мог вспомнить подробностей эпизода или фамилии. Организм чётко говорил - мне надо четыре часа глубокого сна для восстановления. И когда потом просыпался ночью, всё позабытое всплывало в мозгу, и утром я пересказывал историю, но уже с пропущенными вчерашними подробностями.
Организм требовал минимизации всего навешенного на него, напоминая о том, что мешок за плечами надо на три-четыре килограмма легче, меньше шмоток, облегчения снаряжения. Мозг критиковал физическую подготовку. Нужно было увеличивать количество скоростных тренировок, давать больше физухи на высоких частотах сердечных сокращений. Но, не всё плохо, регулярные тренировки позволили восстанавливать силы
за ночь, аэробно анаэробная система тренировок приспособила к минимуму образования молочной кислоты, привнеся правда проигрыш в скорости. Иногда, при ощущаемом
перенапряжении мышц, вечером принимал для профилактики таблетку Аспаркама, во избежание мышечных судорог. Так на пределе, иногда чуть-чуть переступая этот предел, провёл начальные нелёгкие ходовые дни.
Получался комфортный и стабильный график набора высоты. Каждая следующая ночёвка примерно выше на 600 метров. Подъём проходил постепенно, в течении дня, без выраженной пилы, хотя и с небольшими колебаниями в пределах изменения рельефа. Это настроило организм на режим ожидаемой равномерной непрерывной акклиматизации. Стабильно вырабатываемых организмом эритроцитов и гемоглобина хватало.
Обошли второй ледопад на Шинибини. Подошли, посмотрели, перекусили, оценили возможные проходы, и ушли по левой стороне в кулуар между ледником и скальным склоном. В кулуаре каменная подушка на ледовом основании. Угол подъёма 25, до 30 градусов, не нужно стараться лезть на склоны. Уровень камнеопасности невысок, но может прилетать со склонов или сераков ледника, за этими приходилось следить. Камни из-под ног задерживаются и далеко не катятся. Старался, не обращать внимание на перегибы и игры рельефа. Настраивался, идти до предела терпения и сил, и когда они закончатся, пройти ещё полчаса, и будут площадки для стоянки.
Вторая ступень л.Шини-Бини
На перекусе перед ледопадом второй ступени Шини-Бини
Витя в кулуаре второй ступени
Так и было, перегиб, ещё взлёт, перегиб, выход на склон, спуск с него, перегиб, выход через лабиринт трещин, ледовых глыб, кольгаспоров ледопада на равную поверхность ледника. На стоянке копались товарищи, устанавливая палатки, обживаясь. Никто бодрым к концу дня не выглядел, но все делали своё дело. Результатом этих общих усилий стали: ужин, ночной сон в палатке, отдых, который завтра позволит продолжить свой путь.
Бивуак 4200 м. Дорога на леднике. Пик 6133 м.
Ледник гладкой ровной дорогой уходил в цирк, куда сходились боковые скально-ледовые хребты. Перевал Шини-Бини не виден, но он там между вершинами Крупской и Радиоклуба, ворота в ущелье Турамыс, и дальше на ледник Фортамбек. Кажется,
что тут идти, по карте три клетки, шесть километров, с изгибами - семь. Посчитав горизонтальные линии, набирать 600 метров. Переводной коэффициент равен 10, значит ещё 6000 эквивалентных метров по горизонтали. В нормальном походе по равнине Беларуси это расстояние спокойно проходится за три перехода, до обеда. Здесь выше 4200-4700 метров
на это уходит почти ходовой день.
Вспоминаю дискуссию, пятилетней давности, в Ала-Арче - пахнет ли на леднике арбузом? Арбуз мы съели на старте в Иргете, так что запах ещё не забыт. Напрасно делаю несколько глубоких вдохов, ветер не доносит сюда запаха бахчи.
Шли, отдыхали, снова шли и пришли по времени на перекус.
Верховья л.Шини-Бини
Расчехлили горелку, экран, приготовили чай, продукты по списку. Согласно раскладки, мясо каждый ел и носил своё. Дальше, после перекуса, сделали ещё два перехода и подошли в район перевала. Настроились на завтрашний подъём на него.
Высота нашего лагеря на леднике 4800 метров. Ледник живёт своей жизнью, где-то внутри ухают обвалы, раздаётся треск температурных деформаций и внутреннего давления, но всё происходит в его ледяных недрах. На поверхности моренные камни, и мы единственные движущиеся объекты. Ещё горные галки снующие между ущельями в облаках.
Вечером нас немножко посыпало из набежавшей тучки снежком, побелив камни до следующего солнечного дня.
Утро было облачное, за ночь подбросило ещё три сантиметра снега. Ко всему прочему, усилившийся ветер не позволял готовить на улице. Начали разрабатывать и опробировать технологию приготовления завтрака в палатке. МСР-кий реактор на почти пустом баллоне коптил нещадно углекислым газом. Пришлось, поменять его на полный, горение стало нормальным. Палатку вполне удалось проветрить, задышали как на 4800. С завтраком справились, осталось накормить всех. Попытка разместить пятерых в трёхместной штурмовой, не резиновой, палатке не удалось. Из программы похода исключались общие посиделки, из-за возможности побить китайские города и Солигорск, по плотности населения на 1 м2. Попытка завтрака напоминала общественный автобус, в час пик, точнее, автобус с низкой крышей - 1.3 м от пола. Пришлось выгонять безбилетников и втроём устраиваться, что бы поесть без толкотни.
Завтрак завтраком, но в туман на перевал без видимости не полезешь, приходилось ожидать просвета. Несколько попыток солнца добавить драйва для сборов, были неудачны. Оно только показывалось светлым пятном выше гребня. Но на очередной, мы увидели склон и начали собираться. Вышли ещё в погодное окно, но склон вскоре опять затянуло. Успели только засечь генеральное направление. Идти без видимости очень неприятно, кажется, идёшь вверх, но можешь незаметно отклоняться как правее, так и левее.
В просвете к перевалу Шини-Бини
Справа лавиноопасный склон, нельзя подрезать, влево, уход с линии на перевал, чреват траверсом нагруженного снежного склона. Подсобрались, устроили отдых на рюкзаках, прямо на склоне утрамбовав площадки в снегу. Снега хватало, и даже то малое количество солнца, расквасило его, как прогретый. Передвигались тяжело. Иногда попадались участки фирна, но в основном глубина до колена. Приходилось иногда и рыть траншею глубиной до середины бедра. Периодически меняли первого, но в какой-то момент Кирилл решительно взял это на себя и ушёл в белую мглу, а мы за ним.
Когда возник очередной просвет, ёжики оказались перед верхним бергшрундом, немного правее снежного моста.
Траверсировали вдоль трещины к мосту и начали вешать перильную верёвку наверх. С рюкзаком не лезлось, Кирилл оставил его на станции и потянул нитку вверх.
Когда навели перила, следующий пошёл со второй верёвкой. Но она не понадобилась, выход заканчивался выполаживанием, поэтому из неё сделали вторую ветку перил. На заснеженной
верёвке жумар не держал, проскальзывал, приходилось варежкой счищать снег на шнуре выше его. Потом двигаешь жумар вверх. Иначе, ты его грузишь, а он едет обратно. Это при том,
что рюкзак за спиной и пыхтишь как паровоз. Сил хватало на пять-шесть метров и стоп организм, дышишь и отдыхаешь. Но, как и всё хорошее, плохое заканчивается тоже. Конец перил вывел на пологий склон, выше которого видна линия гребня.
Последним подымался Витя, а заодно вытягивали пердячим паром на свободной верёвке рюкзак. Он его сопровождал, и если бы застрял спиногрыз, то помог бы ему освободиться или подтолкнул. И рюкзак и Витя благополучно прибыли наверх. Оставалось выйти на перевал, и заглянуть в ущелье Турамыс.
В мульде на перевале, имелись готовые площадки на две палатки, и маленькое озеро талой воды. Из тура извлекли записку пошлого года, группы турклуба МГУ, руководитель Щербаков. В общем, на высоте 5250 жить можно. От ветра защищены скалой и мульдой, вода несколько кубометров, рядом.
Вечер на перевале Шини-Бини
Немного маловато места для прогулок, но нефиг гулять на такой высоте, лежи и как питон, переваривай, что попало в желудок. Ветер ночью иногда задувал и трепал палатку, спалось хорошо, свежо.
Утро шестого дня похода выдалось замечательным и приглашало к верёвочному аттракциону в ущелье Турамыс.
Вид с перевала Шини-Бини на восток
Мы согласились с этим предложением, и начали вешать верёвки прямо с гребня от палаток. Первая - на ледовом крюке - самосбросе. Вторую верёвку пришлось провешивать, уходя траверсом влево. Траверсировать снежный склон оказалось нелегко, было потеряно время на медленных перемещениях.
Линия наша проходила по снегу, иногда выходам натечных наледей и по оконечностям скальных выходов. Расходные петли оставляли на выступах, в которых недостатка не было. Направлялись, не прямо вниз, а уходили левее. Удлинялась траектория, но за то получали минимум вероятности спустить на себя ногами или верёвкой развалюшные камни со скал.
Спуск с перевала. Верхняя часть.
На одной из верёвок, на четвёртой, мы вышли к старой спусковой петле, и теперь дело пошло поживее. Линия тоже стала более прямой вниз. Конечно, не хватало отработки взаимодействия на каком-нибудь несложном, другом перевале, но чего не было, того нет. Притираемся по ходу, и верёвка за верёвкой дюльферяем вниз.
Спуск с Шини-Бини. Контрофорс (середина).
Вышли к скальному выступу, на который в описании указывалось как возможное место ночёвки. Называется балдой на контрфорсе. Да, посидеть и пообедать на нём комфортно, но места для установки двух палаток почти нет, лучше не планировать здесь ночлег, а продолжать спуск. С выступа на второй верёвке (от верха это восьмая) нужно уходить вниз и на середине верёвки влево, неочевидно, но вниз путь выведет в сужающийся снежный кулуар, а ещё ниже широкий непреодолимый бергшрунд. Эта верёвка плохо продёргивается, но продёргивается. Дальше заложили опять свою линию с несколькими перегибами, и верёвка не продёрнулась. Пришлось Максиму подыматься лазанием и делать дополнительную промежуточную петлю на продёргивание. Второй косяк, на котором мы потеряли время.
Усталость брала своё, и ещё одна перильная верёвка, десятая по счёту, из ледового грота, на ледовом крюке-самосбросе не продёрнулась. Автором был я, и поэтому полез разбираться. Оказалось, причина в использовании длинного крюка. С удлинённым крюком, это был эксперимент этого года, мыслилось так: больше крюка во льду - надёжнее. Но при продёргивании с длинным крюком увеличивается и плечо в конце выверта, и крюк заклинивает. Трение от веса верёвки и тянущего усилия, больше крутящего момента от шнурка, намотанного на трубку бура. Поднявшись, просто попытался потянуть за шнур недораскрученного бура, чтобы понять что к чему. Он не шевелился. Стало понятно, почему мы с трудом
продёрнули первую спусковую верёвку с гребня. Придётся возвращаться к испытанной схеме - с крюком средних размеров. А пока пристегнул к себе верёвки и быстро, на три такта, спустился к ребятам, прокомментировав им ситуацию с продёргиванием. Последнюю верёвку, уже тринадцатую, через нижний бергшрунд, проходили в сумерках, последний с фонарём.
Спуск с Шини-Бини. Последняя веревка.
Но мы спустились, нашли ровное безопасное место на леднике, при свете фонарей поставили палатки и приготовили ужин. Это было всё.
Часть 2.
Новый день представлялся в радужных тонах: прогуляемся вниз по леднику, обойдём ледопад и по тропе дойдём до поляны Сулоева. Только, как и всегда в горах, а на Памире в особенности, вместо лёгкости и облюбования окрестностей получился напряжённый ходовой день, разве что без использования перил, хотя могли и быть.
Утро на леднике Турамыс
Ушли с ночёвки в связках, чуть позже обычного, и начали месить раскисший снег. Когда вышли на открытый ледник, позволили ногам отдохнуть. Но виляние ледника Турамыс и ледопады со склонов, создали систему трещин и разломов среди которых приходилось петлять, придерживаясь в основном центра.
Вниз по леднику Турамыс
Но попадались и голубые ледниковые озёра, радующие взор.
При приближении к пику Подводной лодки, нам пришлось искать проход влево, на склон, для обхода ледопада. Вот здесь и пришлось распутывать систему разломов и трещин.
Обход ледопада у пика Подводной Лодки
Для прохода по ледовым гребешками и лазания по ледовым склонам одели кошки. Удачно нашли проход, верёвок вешать не пришлось. Выходили с ледопада через натуральное грязевое болото. Дальше подъём на стометровый крутой осыпной склон, и мы на зелёной террасе, плавно утекающей вниз вместе со звонким ручейком.
Кирилл на террасе выше Турамыса
Молодёжь сразу ускакала вниз, я с Витей спокойно и не спеша, наслаждаясь зеленью и травяными склонами, отправились траверсом в направлении поляны Сулоева.
Вот здесь уже немного расслабились. Зелёная трава и ароматы луга так и манили остановиться, сесть на рюкзак и дышать, просто дышать.
Обманчиво казалось, что всё рядом, но помнил, по карте ещё не близко, и топать часа три.
Так и получилось. Когда пришли к остаткам строений на поляне, то невольным порывом было всё осмотреть. Место историческое, и лет через сто, сюда будут прилетать экскурсии на электомагнитокоптерах. И по надписи, оставленной Сашей Смирновым, экскурсовод будет рассказывать, что был такой турклуб «Магадан бай», и может даже, припомнит наше прохождение через поляну пешком, дикари однако, не умели летать.
Максим с Сергеем ушли за заброской, которую ранее доставили вертолётом на площадку ниже бывшей базы. Через некоторое время, они уже тащили бочку, и мешок с забросочным газом. Этой бочке будет посвящена отдельная глава повествования в конце отчёта, история интересная и занимательная.
Место для палаток выбрали западнее строений базы, ближе к ручью, на травяной лужайке.
Наш лагерь на поляне Сулоева
Ужин был из продуктов, которые принесли с собой, но парочку вкусностей из заброски употребили.
На следующий день прямо с утра надо было разделить заброску на две части. Продукты на 5 дней с лишними вещами и снаряжением, не нужными для восхождения, отправить вниз по леднику Фортамбек, чтобы забрать при возвращении вниз, к кишлаку Кандоу. В идеале это надо было доставить на спусковую тропу.
На восхождение продукты брались из расчёта на десять дней. Делили продукты по раскладке составленной ещё в Минске, сделано было быстро, ещё раз проверили, и упаковали в бочку и рюкзак. Вдвоём - Максим и Кирилл, отправились с заброской вниз. Взяли с собой кошки, которые оказались им просто необходимы. Фортамбек представлял из себя сплошные трещины, разломы, ручьи, кальгспоры, каменные глыбы, морены – всё то, что создают ледники и горы, что бы проверить туриста на соответствие названию. Приходилось не просто идти, ни и пролазить, перепрыгивать с неудобной бочкой за спиной. Пожалели, что не взяли с собой Сергея, но кто же знал.
Оставшиеся в лагере решали задачу разделить продукты и снаряжение на пятерых. В результате дискуссии была принята система продуктового набора по типам продуктов. Так мыслился более равномерный расход, который можно не контролировать. Кому-то отдавались каши, следующему сладости, третьему сухофрукты и супы, четвёртому сухари и печенье. По весу скромно, около 4.5 кг на человека, мясные продукты оставались свои.
Периодически по связи обменивались с ребятами информацией. В определённый момент, точке невозврата, они вынуждены были оставить заброску, не дойдя до тропы несколько километров, и возвращаться обратно на поляну. Вернулись уже при свете фонарей, а мы терпеливо ждали их с приготовленным ужином. Дружно голодные набросились на еду без особых разговоров.
Следующие полдня посвятили отдыху и личным делам. После обеда стали собираться и пошли на маршрут. Сегодня надо было перейти поперёк ледник Фортамбек, и расположиться на ночёвку под ребром Буревестника, для завтрашнего старта. Отдохнувшие, легко пересекли ледник, но выход на осыпь ребра искали разведкой, путь не очевиден, сходу не найдёшь.
Стоянки на склоне, на который надо подыматься метров двести. Есть несколько мест для установок палаток, проблем с площадками нет. Так продолжился поход, и началась вторая часть нашей эпопеи: ребро Буревестник - ПФП - Душанбе - Сомани (Коммунизма) - Бородкина - МАЛ.
Двухдневный отдых на высоте 4100 завершил акклиматизацию для этой высоты, позволил частично восстановить силы и подхарчится забросочным усиленным пайком. В общем, мы были опять готовы вперёд и вверх, а там...
Подъём по Буревестнику начинался с каменной осыпи, по которой подымаешься ногами вверх несколько переходов.
Осыпь ребра Буревестник
После скальных выходов ребра ушли влево на снег. По снегу некоторое время шли друг за другом, тропя по склону, но с увеличением угла и появления участков фирна связались. Продолжали одновременное движение пока не
понадобилась крючьевая страховка на льду.
По льду нижней части Буревестника
Первому отдали все ледобуры, и он ставил промежуточные точки через 25 метров, а связки продолжали движение одновременно, делая перестёжки верёвки на промежуточных точках. Так и вышли на скальное ребро к старым перилам.
Выход на скальный гребень Буревестника
Теперь более рациональным становилось движение по гребню. Дальше пошли лазанием по скалам. Перила семидесятых годов, являются отличным ориентиром для движения, даже лучше маркированной тропы. Продолжаем идти одновременно. Первая связка - Кирилл-Сергей, вторая - Максим-Витя-Я. Иногда на локальных участках делаем страховку для первого. Навесили только три верёвки перил, на наиболее сложных участках. На одном из отдыхов устроили перекус, что-то раздали по раскладке, вскипятили на горелке чайку. Пожевали колбасу с сухарями.
С удовольствием полазили, скалы местами разрушенные, но в основном, крупный монолит.
Работаем по гребню
Страховка через выступы и перегибы, закладки и крючья только на стрёмных местах. Старые точки не использовали, не теряли на них время, да и непонятна их надёжность. Исходили из того, что надёжными они быть не могут по сроку давности, и нечего их проверять. Двигаться сегодня до жандарма Верблюд. Очень часто за Верблюда принимаются другие жандармы, но когда знаешь что лезть тебе до вечера, то заставляешь себя не верить в их. Но как хочется приятной неожиданности, ан нет, лезем дальше.
Вылезли на Верблюд к вечеру, солнце уже касалось своим краем линии гор. Мы опять успели, наверное, всё-таки, как-то, что-то, да можем. Координаты бивуака: N38°57,106´E71°53,689´ h=5114м.
Бивуак на Верблюде
Ущелье Турамыс. Перевал Шини-Бини
Лагерь на верблюде
Место для ночёвок тоже чисто альпинистское. Несколько немыслимых площадок на разных высотных уровнях. Установленную палатку приходится облазить по скальному гребню. Для готовки тоже место, на двоих, третий сидит где-то выше, ещё двое расположились снизу на своих выступах. Курятник какой-то на скале. Озеро, под вторым, повыше, горбом верблюда. К сожалению, в нём есть мусор, но воду брали, ничего, нормальная. Думаю, на 5100 бактерий нет. Продукты разложения полиэтилена - другое дело, но проверить нечем.
Не дуло, получилась хорошая ночёвка, вырубились почти сразу. Немного чувствовалась боль в мышцах рук и плечей, значит, рабочий день прошёл в тонусе.
Утром продолжилось наше восхождение. После Верблюда все в основном в снегу, поэтому и движение выбрали по снежным склонам, не отдаляясь от скальных выходов, спрямляя путь между петляющими скальными островами.
На льду верхней части Буревестника
Про скорость можно было не мечтать, но Кирилл, упорно пробивал тропу наверх, Сергей за ним, на другом конце верёвки, а мы, поспевая, топтались у них в хвосте. Иногда вперёд выходил Серёжа, потом менялись опять. Было несколько трещин, но переползали их по мостам.
По снежному мосту бергшрунда Буревестника
Снег глубокий, протаявший от солнца, проваливались все, даже я, шедший последним. Медленно, но уверенно мы продвигались вверх. Когда надоело, решили выйти на скалы, попробовать приготовить чай. Но крутоватые двусторонние углы и разволюшно-сыпучее состояние гребня позволяло только в лучшем случае постоять, расположиться с горелкой было негде. Даже собраться близко, не получилось.
Допили воду в бутылках, кто что смог перехватить, перекусил. На выступ набросили петлю, и потащили перила вдоль скального гребня за перегиб. За углом, пришлось навесить крутую перильную верёвку вверх, выводящую на выпалаживающееся снежное плечо ребра Буревесник. Надышавшись на перилах, с удовлетворением увидел впереди пологий подъём на ребро пика Парашютистов, или вернее на гребень с несколькими выступами. Собрал верёвку и по следам пошёл за остальными.
Лагерь решили установить на пологом участке гребня, миниплато со стороны примыкания ребра Буревестника, перед подъёмом на пик Парашютистов и Памирское Фирновое Плато (ПФП). По времени заскочить на ПФП уже не получалось. Но место было впечатляющее, и мы с удовольствием здесь расположились. Кухня на скалах, палатки на снегу.
Аффтар жжот
Лагерь под пиком Парашютистов
Умиротворяло, что ребро пройдено, цена наших усилий 5700 метров, погода хорошая, все чувствуют себя нормально, завтра будем продолжать наш путь.
С утра нормальное настроение, хорошая погода и вполне понятное желание двигаться вперёд. Увидеть и пройтись по ПФП, набраться впечатлений от этой огромной снежной пустыни.
Выход на Памирское Фирновое Плато
Интенсивненько подышать воздухом с низким насыщением крови кислородом, почувствовать пониженное парциальное давление.
ПФП с запада на восток
Потенциал нашего движения сохранялся, поэтому надо было ловить волну, как утверждал наш серфер Виктор. Мы и ловили.
По плато. Пики Крошка и Ленинград
Ловили спуски, хоть и незначительные вниз, упирались в местах хоть и с небольшим углом, но вверх. Самое большое счастье было-бы оказаться в тени, но такой возможности природа на плато не представила. Вода была выпита почти сразу. Потом был чай на перекус, заваривали несколько раз, но, когда опять пошли, сразу почувствовалась жажда.
Перекус с видом на Куйбышева
Идти планировали до народной тропы на пик Душанбе с Бородкина, или до следов. Но ничего похожего не попадалось, а уже плато почти пройдено. Прикинули, подобрали место, где завтра начнём подъём наверх и начали ставить палатки. Людей и их следов нет. Это несколько озадачивало, придётся тропить самим.
По плану следующего дня, нам предстоял прыжок вверх с 5900 до 6500, до площадок на контрфорсе или отроге хребта к пику Душанбе с Памирского плато. Сам контрфорс начинается с плато правее, но выйти на него проще по северо-западному склону, а потом уже по ребру подыматься к пику Душанбе. Траекторию проложили несколько по дуге, сначала ушли левее на более пологий участок склона и снежный мост, а потом вверх и вправо, к гребню отрога, уже в какую точку попадём.
Линия с ПФП на гребень Душанбе
Максим и Кирилл опять убежали вперёд и успешно прокладывали тропу, а мы по их следам спокойно подымались. на привалах догоняя их. Потом они опять уходили вперёд, не принимая общей работы. Сильно мы их как-то и не останавливали, идите, а мы за вами, если вас так прёт.
Опять жарило солнце. Опять жажда, высохшее горло и горечь во рту. Упорно, как и на Буревестнике мы топчем снег наверх. Попадающиеся трещины проходим по мостам, мы уже как-то научились их предугадывать, выходить к ним по интуиции, прикидывая рельеф и состояние склона. Я бы даже сказал, что наша линия была идеальной. Время перекуса и чувство жажды загнало нас на камни гребня, и мы вчетвером расчехлили горелку. Ушедший вперёд Кирилл решил к нам не спускаться. Выше по гребню, стало попадаться больше мест, где можно втиснуть палатку. Но чёткая площадка находилась именно на 6500.
Лагерь на 6500
Высота по навигатору. Проблема, что площадка одна, а палатки две, и второй готовой плоскости нет. Под вторую палатку Сергею с Кириллом пришлось выкапывать место чуть выше в снегу. Это вызвало их недовольство и ворчание. Пропахав день впереди ещё и готовить целый час место под палатку. Но что поделаешь, такова альпинистская доля восходителей.
Мы в это время готовили ужин.
Вечер на полке 6500
Угол склона приличный, поэтому долго не снимали кошек, а потом ещё и смотрели, чтобы ничего не уронить.
Вечером на плато были замечены три человека, ночевать они остались внизу.
Выяснилось, что мы все новички для ночёвки на данной высоте. До этого момента, ночевали только на высотах около 6000 метров. Самочувствие мое было так себе, хотелось присесть, а лучше прилечь. Была неточность и вялость движений. Координация в норме, но на нижнем уровне. В общем, это было состояния перехода за границу своих возможностей. Теперь началась балансировка за гранью возможного. Дальше надо подключать все ресурсы, но это предоставлялось регулировать самому организму, а мне психологически надо настроиться двигаться вверх, вперёд, куда надо, но двигаться. Спалось, конечно, не очень, в какой-то момент вырубился, пару раз просыпался, но удавалось вырубаться вновь. Головную боль прибил таблеткой Цитрамона, через полчаса помогло, но голова оставалась тяжёлой.
Часть 3
Будильник отработал подъём. На удивление я спал и проснулся. Проснулся, а не вышел из полудрёмы тяжёлого сна. Начал шевелиться, загоняя кровь в затекшие от лежания на чуть наклонной полке части тела.
Постепенно двигательная возня давала улучшение самочувствия. Вылез на холод, набрал и начал топить снег в реакторе. Пока закипала вода, прогулялся в место именуемое гальюн. Постепенно к закипающей воде и утреннему кофе начал выползать остальной народ. Может и не к кофе, а какой другой надобности, но какая разница. Горячий кофе взбодрил ещё, можно теперь и начинать готовить завтрак.
Гармония тишины. Хорошая погода, и только мы своей вознёй создаём какие-то звуковые колебания. Остальной мир вокруг застыл в своём совершенстве, и нет необходимости передавать это какими-то звуками или мелодиями. Нужно просто на это смотреть. Чувствуешь свою никчёмность рядом с семитысячными громадинами, и понимаешь, кто здесь лишний. Но мы упрямые, и просим ещё два дня, чтобы дотянуться до этих семи с половиной тысяч.
Так за хлопотами и прошло утро, пора собираться. С согласия Максима, оставляю вторую верёвку. Будем идти с одной, и та, на всякий случай. Сбросить 4 кг, когда ты за пределом - это просто праздник, теперь я точно знал, сил хватит, хватит того непонятного запаса который где-то всё-таки есть и припасён именно на тринадцатый день тяжёлого похода и четырнадцатый, восхождения.
Собрались и пошли. По контрфорсу снег перемеживался с каменными выходами и натечными наледями. Смена и чередование поверхности замедляла и без того невысокий темп. Каменные осыпи средние, в кошках нога при постановке на камни скользит, иногда застревает, но выбора нет, приходится приспосабливаться, цепляться и упираться. Выше по гребню
есть ещё несколько мест и площадок для установки палаток, но нам нужна перемычка под пиком Душанбе, и западный гребень, ведущий на пик Исмаила Сомани (Коммунизма). На это у нас есть сегодняшний день.
На одном из привалов подтянулась тройка, которая подымалась с ПФП. Это были гиды с МАЛ Москвина. Они отработали Корженевскую, провесили Бородкина, предоставив клиентам дальнейшую самостоятельность. Вернее руководство Памир-пик позволило им спортивно сходить маршрут Беззубкина, 5Б, на Коммунизма.
Наконец-то, через две недели похода мы встретили других людей, с которыми нам оказалось по пути. Обниматься не бросились, слишком уж все были суровы, встретились без лишних сантиментов.
Наши группы удивительно перемешались, каждый пошёл своим темпом. Погода продолжала нас баловать, но ветерок не давал перегреваться, наоборот, требовал нормальный термоизоляционный слой от холода.
По контрфорсу началось выполаживание. Ноги и лёгкие почувствовали уменьшение угла и обрадовались, а выше просматривалось примыкание к основному гребню.
По гребню мне оставалось пройти ещё немного, и в понижении, в мульде, уже ставятся наши палатки, суетятся гиды со своей. Это точка сегодняшнего дня. Потом был перекус, потом ужин. Познакомились с нашими соседями: Лев Пантюхин (г. Киров), Ищенко Александр (г. Владивосток) и Черемных Артём (г. Екатеринбург). Договорились с ними о совместном завтрашнем восхождении.
Утром выход в четыре, значит подъём в три. Ночёвка была тяжёлой, иногда проваливаешься в сон, просыпаешься, опять пытаешься уснуть, проваливаешься, снова тревожно просыпаешься. В три часа пришлось подыматься, лучше вставать, чем такой сон.
Всё конечно очень медленно. Вылезаешь из палатки в ночную зиму. Слышна возня в соседних палатках. Пленные на 7000 метров готовятся куда-то идти. Подключаю морально-волевые и втискиваю ноги в приготовленные пластики с бахилами и кошками. Всё, путь обратно в палатку в ещё не остывший спальник отрезан. Теперь опять надо раскачать организм всеми способами до состояния астматика второй степени. (Фото 53)
Психологически настраиваюсь на мотиватор - один за всех и все за одного. Все молча собираются наверх, иногда обмениваясь дежурными вопросами, каждый настраивает свой организм по личностным выработанным схемам. Наконец готов кипяток, можно глотнуть кофе. Убеждаюсь в который раз, перед восхождением, что больше ничего не лезет. Надо ещё заварить чай в
термос. Рюкзак оставляю, всё одевая на себя. Оставляю фотоаппарат, хотя потом получу за это замечание, да и у самого будет неприятный осадок, что не сунул во внутренний карман пуховки. Но отмороженные мозги, недостаточно снабжаемые кислородом, требуют минимума и возню на морозе с голыми руками отвергают. Поэтому, не беру вторые рукавицы, о чём опять буду сожалеть. Ноги мерзнут, и хотя стараюсь двигаться, но замерзают не отогреваясь. Надежда, что оттают при ходьбе при более интенсивном движении.
Кто собрался и готов дожидается остальных переминаясь с ноги на ногу. Наконец выходим и фонариками освещая узкий гребень отправляемся в сторону чёрной громадины впереди. (Фото 54)
Ноги если и согреваются, то очень медленно. Но процесс дальнейшего замерзания ног точно остановлен. Мёрзнет рука, в которой держу ледоруб. Приходится его периодически перебрасывать в другую руку. Тройка - Лев Пантюхин, Максим и Кирилл убежали вперёд. Следующие идём я, Черемных Артём, Витя. Замыкают Ищенко Александр и Сергей, которому что-то не здоровиться сегодня, вернее идётся ещё хуже, чем мне.
Прошли изломанный западный гребень до стены и начали траверс с набором высоты склона. Идём по фирну, срезая в направлении выхода камней. Уклон
Крутой, но не предельный, наледи переходим на передних зубьях в три такта. Перила не вешаем, верёвка у Кирилла в рюкзаке. Идём тем темпом, которым можем, с остановками, передышками. Примерно метров четыреста в час по горизонтали. Каменная громада справа, пятисотметровая стена вверх впечатляет. И хотя уже появилось солнце, оно за стеной, а мы на теневой стороне, и согреет нас ещё не скоро. Вернее, только подогреет на пару тройку градусов. И всё-таки мы идём, преодолевая шаги - полтинник за полтинником, час за часом. Вот уже передовая тройка выходит вверх на северный предвершинный гребень. Они останавливаются, отдохнуть, погреться на солнышке и подождать нас. Внушает опасения облачность,
которая не хочет рассеиваться, а наоборот сгущается. Ветер пригоняет ещё облака. Становится понятно, что ресурс времени на восхождение быстро тает. Ребята минут пятнадцать терпеливо нас дожидаются. Максим предлагает чай, отказаться невозможно, и сто грамм тёплой живительной влаги добавляют сил.
Максим с Кириллом отправляются по гребню к вершине. Ещё два человека в нескольких минутах, и я перевожу дух, вернее дышу. Подымается Витя, ему тоже достается кружка чая. Лев Пантюхин остаётся подождать своих, а мы вдвоём с Виктором уходим к вершине. Гребень острый, снежный, крутоватый, но по левой стороне гребня двойка пробила тропу.
Через полчаса подымаемся на вершину, где и встречаемся со своими. Кирилл тоже не брал фотоаппарат, у него всё-таки верёвка, и я получаю нагоняй за свой оставленный фотоаппарат. Разруливает ситуацию подошедший Ищенко Александр, он делает снимок нашей группы на свой смартфон. Всё - погода заканчивается, начинается метель, пора спускаться. (Фото 55) (Фото 56)
Навстречу подымался Сергей. Кирилл остался с ним наблюдателем. Гиды провесили нашу верёвку на верхнюю, фирновую часть спуска с гребня. Проперилил ёё, а дальше уже спускался всевозможными способами. Не гнушался и на три такта. Даже, наверное, это был самый продуктивный способ, учитывая недосып. Чуть пониже на траверсе, пошёл спиной, на фирновых участках разворачивался опять лицом. Выяснилось, что в бахилах соскальзывали кошки, именно на спуске. Наверное, надо было увеличить размер. После второго раза кардинально вмешался, снял бахилы, в кошках на ботинки пошлось нормально. Ноги уже отогрелись.
В общем, на спуске мы разбрелись. Группу гидов я пропустил. Меня бодро
обогнал Кирилл ещё в самом верху. В начале гребня к пику Душанбе сидел Максим, вместе немного подождали Витю. В пределах видимости показался и Сергей. Максим с Витей ушли, я ещё немного посидел. Начинался гребень, и вверх уже плёлся медленно, с частыми передышками. Сергея опять потерял из вида. В лагерь пришёл в 12.15 на последних морально-волевых. Залез в палатку, здесь не дуло и все дремали
Ещё через час пришёл Сергей. Ещё через час гиды ушли вниз, а мы приняли решение ночевать и занялись обедом. Потом ужином. Потом как-то спалось.
Утром погода была получше, случалась видимость в просветах, но было непонятно, сколько она продержится. Хотелось быстро собраться и уходить, но получалось слишком по-эстонски. Пока по одному вылазили, пока что-то варили, пока собирались, складывали палатки - вышли в 10 часов. Вчерашних следов ушедших гидов не осталось.
Но нам вниз по контрфорсу до 6500, тут не заблудишься. Традиционно лоси убежали вперёд, а я с Витей пошли последними. Ещё оказалось, что лоси шли широким шагом, у кого длинные ноги, у кого палки, и я с ледорубом не попадаю в их следы. На глубоких местах тормозил. Витя шёл выше следом. После 6500 ушли на склон. (Фото 57)
Передние шли как-то вниз, пытаясь нащупать путь при плохой видимости. Получался бестолковый свал с перепрыгиванием бергшрундов и трещин. В одну попал я, но успел выкатиться вниз, в другую Витя, выбрался тоже самостоятельно.
Внизу на ПФП собрались, спуск занял три часа. (Фото 58)
Попили чая, и как-то отвлеклись на подходившую группу-сборную, руководитель из Москвы. Был мужик из Гродно, хотел закрыть барса, думаю, у него получилось, но точно не знаю. (Хотелось бы узнать имя и фамилию, может, кто подскажет). Все поздравляли нас с успешным восхождением, вести про нас уже спускались в базовый лагерь. Из-за усталости торжественности не чувствовалось, только усталость и желание посидеть подольше. Пока трындели, забыли перекусить, проговорили, а потом спохватились, время, встали и пошли. Это вниз нормально шлось, а вверх, с плато, без харчей пошлось туго и медленно. Но была тропа, что экономило частично последние наши силы.
Следующей группой, встреченной на подъёме, был российский спецназ, эти ребята были немногословны, да и на тропе не поговоришь. Замыкали пул три иностранца, одна девушка, которую вели посредине на верёвке как невольницу двое мужиков. На привале, около стоянки Восток, начали шарить по карманам, что у кого есть, но всё подчищено, а ускоренно ещё более портящаяся погода, не распалагала к потрошению рюкзака для добычи мясных продуктов. Закусив губы, на последних запасах гликогена в печени и мышцах мы поднялись на стоянку 6200 (груди). Стоянка свободна, и мы расположились на готовых утрамбованных старых местах от палаток. Сразу перекусили, а потом уже ставили лагерь и занимались другими вечерними делами. Периодически начинался снег, потом переставал.
Ночью я возвращался из запредельной зоны самочувствия. Наверное, если бы не подъём, то спал бы весь следующий день. Если кто-то не верит, что можно отлично поспать на 6200, просто сходите на Сомани (Коммунизма), я тоже раньше не верил. Хотя после Ленина на Раздельной спалось тоже замечательно. Утром, по тому, как была подзанесена полатка, стало понятно, что метелило, но всё проспали. Обрывки плохой погоды периодически закрывали солнышко, но солнечные периоды увеличивались, а облачные сокращались. (Фото 59)
Мы пошли на спуск по Бородкина. Уже на первых перилах, навстречу снизу подымались восходители. Им то, не спалось. Чтобы не задерживаться и не паровозить, решили работать со своей верёвкой и сделали себе спусковые перила параллельно. Так и свалили рядом, пробивая спусковую тропу. (Фото 60)
Все идущие навстречу поздравляли нас с горой, но торжественность момента всё-таки была ещё где-то внизу. В ответ, просто дежурно благодарили и желали удачного восхождения и здоровья, чтобы его хватило сходить и спуститься. Наверх отправился весь лагерь. В череде восходителей был и известный актёр Григорий Антипенко, но узнать его в одежде и маске не получилось. Да как-то было не до автографов, ни нам, ни ему.
Так и валили, сбрасывая вертикальные метры по глубокому снегу. Проблемы с длинными шагами оставались. Иногда попадались участки льда. Проходил их не спеша, на три такта.
Вышли на скалы, устроили перекус по полной программе. Рядом с нами перекусывал и последний подымающийся из лагеря альпинист. Возраст не позволял ему спешить. Нашлось конечно о чём поболтать, и после перекуса каждый пошёл в своём направлении. Поддержали его баллоном газа.
Дальше спуск по камням, снял кошки. (Фото 61)
Немного неуютно было на подушке, в нижней части ребра Бородкина, в ботинках. Снег от лавин спрессованный, скользкий и неровный, пришлось кошки снова надеть. Упал темп у Кирилла, ему что-то не шлось, но причину не спрашивал, а он не жаловался. Так он стал замыкающим, из видимости я его старался не выпускать.
Собрались на леднике. Оставалось просто прийти на поляну Москвина. Максим с Витей оценили это в сорок минут. Я в три часа. В результате
они с Сергеем дошли за два часа, а мы с Кириллом за три. (Фото 62)
Я подошёл к столовой, где громоздились рюкзаки уже дошедших после полдевятого вечера. Кирилл через десять минут.
Приятно было съесть в столовой традиционный бесплатный ужин от Алишера. Но усталость валила с ног, и свалила. Спалось ещё лучше, чем на "Грудях".
Потом мы отдыхали. Наконец начало приходить ощущение того, что нам удалось свершить. Наконец появилась и укоренилась мысль, что самое главное и тяжёлое этого похода позади, и теперь осталось просто доработать на хорошо взятом темпе, не заглядывая в красную зону. Отдыхали весь следующий день, восстанавливались. (Фото 63)
Утром второго дня поступило предложение улететь послезавтра на санитарном вертолёте, в группе сопровождения заболевшего туриста, которого по страховке вывезут в Джиргиталь. Мы согласились, только Кирилл был не очень доволен и хотел продолжения похода по плану через перевал Курай-Шапак. Но подчинился общему решению - лететь.
Возникла необходимость сходить за нашей бочкой на леднике Фортамбек.
Следующий день Максим, Сергей и Кирилл отправились за заброской. Памир быстро не ходится, а ледники Вальтера и Фортамбек, с их состоянием, тем более. Целый день и немного от ночи понадобилось им троим, для выполнения миссии. Пришли в 22.30 с фонарями. Голодные. Ужин они поглотили моментально, но его было явно мало. И Кирилл, к неудовольствию соседних палаток ещё долго, целый час, хомячил шурша упаковками забросочных продуктов. (Фото 64)
Мы улетели с заболевшим 8 августа. У ребят, сопровождавших его, получилось сходить Коммунизма и помочь спуститься своему больному товарищу, который их подождал на плече Бородкина. (Фото 65)
Ода золотой бочке.
Бочку назвали "золотой" со слов Сергея, после того, как его жена узнала во сколько нам обошлась покупка бочки + продуктов + транспортировка в Душанбе + доставка вертолётом на поляну Сулоева. Сумма получилась чувствительной для кошелька, но давала высокие гарантии и уверенность, что мы получим всё необходимое в целости и сохранности в нужном месте. Не получалось собрать и отправить продукты по приезду в Душанбе, из-за отсутствия графика полётов вертушки. Пришлось отправлять через Памир-пик во время заброски всего и всех на МАЛ, а это раньше нашего прилёта. С другой стороны, все были заранее предупреждены и готовы нести расходы
по комплектации и отправке заброски. Возня с ней началась ещё в Минске. Сначала каким-то чудом, с третьего раза удалось продукты и всё необходимое вместить внутрь. Потом найти компанию, которая взялась бы доставить такой груз. Причём выяснили, что нельзя перевозить мясные продукты, и всё мясо постоянно пришлось тащить с собой. Но мясо, это не весь груз. Офис и терминал фирмы доставщика оказался в аэропорту и потребовалась доставка бочки туда.
Правда компания сообщала об этапах транспортировки и в срок выполнив все обязательства, передала груз Памир-пику. Дальше из Душанбе сообщили, что бочка на поляну доставлена, и указали место где её выгрузили. Поэтому сомнений, что она оказалась где надо у нас не было.
Когда пришли на поляну Сулоева, бочка в прямом смысле начала нас кормить. Сначала нештяками, пожираемыми после голодного трекинга. Потом и продуктами на десятидневное восхождение. Когда выгрузили её содержимое, думаю каждый подумал, что бы было, если бы это пришлось на себе тащить. (Фото 66)
Это только первая часть истории. На Сулоева бочку перепаковали, оставив продукты, вещи и снаряжение на обратный путь. И отнесли с превеликими усилиями вниз по Фортамбеку к тропе по которой планировали возврат.
Потом бочка кормила нас восемь дней пока длилось наше успешное восхождение на пик Сомани и спуск в МАЛ. Ещё в МАЛе мы подъедали продукты из бочки с восхождения.
Потом стечение обстоятельств, ожидание санитарного вертолёта, вынудило организовать выход за бочкой и продуктами и доставкой её в лагерь. Продукты у нас уже заканчивались, и опять удачно и вовремя она начала нас подкармливать. За продукты со склада МАЛа, нам удалось нашу золотую бочку продать. Бочка нас подкормила свежими овощами, сладостями, яйцами, другой едой, которая была поглощена буквально за вечер. (Фото 67)
Частично, мы продолжали питаться продуктами из бочки и в Душанбе. А на деньги, вырученные за последние газовые баллоны, сходили в кино. Вот такая получилась мамка и кормилица. И действительно, потраченные деньги окупились. И я думаю, золотая бочка останется одним из значительных воспоминаний об этом походе.
Итоги вместо выводов и рекомендаций.
Пройден интересный и сложный маршрут. (Фото 68)
То, что задумывалось, и казалось отчасти невозможным, стало реальным и реализованным. Получилось неплохо проэкзаменовать свои умения, возможности, снаряжение и физическую форму.
Последнее время возникла устойчивая традиция - каждый год кому-то пересекать Памирское Фирновое Плато. В этом году была наша очередь.
Интересен ещё один факт. Последний раз похожим маршрутом группа из Беларуси проходила в 1978 году.
В 1978 г. успешным был горный поход VI категории сложности спартаковцев (рук. – В. Ганопольский) на Северо-Западном Памире с первопрохождением перевального пути через Памирское фирновое плато с ледника Фортамбек на ледник Беляева (Гармо) со спуском по 800-метровой скальной стене. Наградой им были бронзовые медали, а также (теперь уже – 20 лет спустя) сознание того, что никто, кроме них, не осмелился спуститься с Памирского плато (или подняться на него) по проложенному пути. Источник – «Спортивный туризм в Республике Беларусь (1949–1999)», статья.
ПФП - лед. Беляева. Туристское первопрохождение, Ганопольский В. И., Минск, 1978 г. Западнее п. Крошка, на спуск. Второе прохождение – Синявский Н. М., Москва, 1980, также на спуск. Но подъем не пройден. Памирское фирновое плато. Обзор. А. Джулий. 2015 г.
Нами оценён пройденный маршрут как пятёрка техническая. Проведено восхождение на пик Сомани по сложной, но самой прямой линии Сугран – Шини-Бини - ПФП - Коммунизма. Спуск по традиционному, народному маршруту ребра Бородкина. Погода нам благоволила, просто баловала, спасибо ей.
Неплохая индивидуальная техника и физическая форма позволила всё делать в запланированные сроки, без восстановительных отдыхов и вынужденных отсидок. Наши возможности оказались сопоставимы с нашими желаниями. Приятно было, как бонус, пролететь на вертолёте с базы Москвина в Джиргиталь и полюбоваться горами Памира с высоты птичьего полёта.
Продолжение следует...
