Если написать кратко современный сценарий фильма о нашем путешествии, то, неразделённой любви не было в сюжете, недоработка. Они мучительно долго пытались, прошли через сопли, слёзы, сомнения. А потом у них вдруг всё получилось.
Не было у нас роскошной возможности отдыхать. 25 июля утром начали с Максимом Полянским собираться на второй выход. Опять Хан-Тенгри. Витя Куцко отказался, недовосстановление. Зато захотел пойти с нами Аркадий Иосько. Вторая группа планировала выйти завтра.
Вышли стандартно, после обеда. За три с половиной часа дошли до лагеря 4200 метров под пиком Чапаева. На наших площадках ставила палатки группа иранцев, мы спланировали место на морене рядом. Попали на восточный базар, но установив лагерь иранцы ушли в АБС. Погода опять закончилась, но её ухудшение встретили в спальниках и нормально переночевали.
Вышли 27 июля рано, но не первыми. Начали бодро, связкой почти догнали лидирующую группу. Но тут меня подкосило, темп упал вдвое. Максим забрал верёвку, и пошёл вверх один. Мы с Аркадием потянулись позади. Вскоре Макс устроился в хвост передовой группе и они ушли. Я шёл последним, что и соответствовало физическому и моральному состоянию. Никогда не знаешь в какой день тебя накроет. Это бывает обычно после пятого дня. Теперь надо было это состояние разогнать. Нас не семеро, чтобы можно было на мизере сил отсидеться за спинами товарищей. Получится или нет, оставалось под вопросом. Но это сейчас навеваются воспоминания, а там я просто отключил голову, чтобы не думать и не расходовать лишних джоулей, а оставил включёнными только зрение и слух.
Ледник Семеновского и бутылку мы с Аркадием проходили вместе, по пути обошли одного такого же тихохода.
После бутылки на выполаживании сошла пылевая лавина с Чапаева, присыпавшая нас снегом. И хорошо, потому что мокрая, выкатила бы на тропу. Как говорят, обделались лёгким испугом. Теперь скис Аркадий, и я пошёл вперёд. Максим на 5250 готовил площадку. Потом поставили палатку, пришёл Аркадий, начали возню с чаем, ужином. Я отлёживался в дальнем углу. Ночью рихтанул пару раз Аркадия на бок, храпит, блин.
Когда собрались и пошли, понял, что самочувствие лучше вчерашнего, шёл за Максимом в его темпе. Аркадий отстал, но тропа есть, трещин нет, пусть подгребает своим ходом. Подымались, поэтому держали с ним визуальный контакт.
На 5800 перекусили. Решили идти ещё выше, до максимума, с возможностью установки палатки. Вылезли по перилам на гребень и пошли его плавно набирая высоту. Погода менялась в сторону ухудшения. На 6000 метрах сложился пазл: площадка, высота, погода, силы.
Начали врезаться в гребень, планировать площадку. Рядом врезали две палатки австрийцы. Поднялся сильный ветер, часик была метель, но потом снег перестал, остался только ветер. Аркадий отстал примерно на 3 часа. Максим вышел к нему навстречу, чтобы забрать палатку и немного его облегчить. В итоге, они встретились в лагере 3 на 5800, а я в это время обустраивал площадку под палатку. К 18 часовой связи подошёл Аркадий, с разницей в три часа. Дали ему расположиться в палатке с его многочисленными пакетами, пакетиками и мешочками. Задвинули его в дальний угол и начали готовить ужин в палатке.
Молчать холерику целый день - это, наверное, пытка и тут Аркадия прорвало. Он высказался, что думает про наше хождение в группе. Не отрываясь от приготовления ужина особо на претензии и не возражали. После ужина ещё связались по спутнику с Катей в Минске, уточнить прогноз погоды на завтра. Прогнозы давали утром окно, дальше всё опять покрыто непогодой. Решили выходить в два часа ночи на штурм. Настойчиво порекомендовали Аркадию завтра отдохнуть, а потом присоединиться к попыткам второй подгруппы. Но он сказал что пойдёт. В темноте готовили снаряжение, продукты, чай в термос к завтрашнему восхождению.
В полночь я слышал, как Аркадий вылез из палатки. Сквозь сон показалось, что его давно нет. Проснулся, рядом никого не было. Послушал, кто-то возится на улице. Тихо спросил, всё ли у Аркадия нормально, и почему он долго не возвращается. Тот ответил, что одевает кошки и уходит на штурм. Разбудил Максима и объяснил ситуацию. Начали вдвоём уговаривать, чтобы он отменил попытку выхода. Но в ответ услышали удаляющийся скрип снега. Максим выглянул, фонарь уходил вверх на склон. Обсудили ситуацию, решили ничего не менять и досыпать до двух часов. Спалось или не спалось непонятно, но по будильнику встали и начали собираться. Фонаря уже не было видно. Постепенно начали возиться и соседи.
Собрались и пошли. Внизу по гребню уже маячили фонари подымающихся альпинистов с 5900. Погода была хорошая, небо звёздное, ветер не сильный. Некоторое время подымались рядом, но вскоре Максим начал уходить вперёд. Я искал свой темп, зная, что впереди ещё многие сотни метров вертикального подъёма и бесконечные нитки перил. На одном из участков увидел оставленный ледоруб. В маске и полумраке показалось, что оставил Максим, и я воткнул рядом свой, пошёл с жумаром, но по большей части, на ногах придерживаясь за перила. К чести Максима, он ледоруб не оставлял, а наоборот поднялся с ним без использования перил вообще. Для него они были только как указатель направления. И действительно во многих местах его следы не совпадали с их ниткой. Психологически перила помогают набирать высоту. Прошёл участок, говоришь себе +50 метров высоты, хотя реально 30-40 метров в зависимости от угла и длины, но и это не мало. Как обычно, вначале проходишь нитку полностью, потом отдых посередине, может быть и два и три в зависимости от крутизны. Грудь-нога не использовал. На скальных участках, почти вертикальных, использовал схватывающий реп и узел для страховки и пролазил лазанием, получая от этого удовольствие.
Площадки 6100 и 6400 метров были заняты. И если на 6100 ещё можно было бы воткнуть нашу палатку, то на 6400 метрах просто никак. В принципе для одной палатки есть уступы и можно врезаться и в других местах, так что тактика ставить лагерь выше перевальной перемычки более верная, особенно при переменчивой погоде.
Ниже 6400 обошёл отдыхающего Аркадия, хорошо раз всё нормально. Желания разводить беседу не было, тем более упрекать. Силы ещё пригодятся. Максим иногда впереди появлялся в поле видимости, и опять пропадал в рельефе.
С рассветом слегка потеплело, и постепенно начинало всё заволакивать. Становилось тревожно за погоду, и хватит ли сил. Это второе моё восхождение на Хан Тенгри, первое было три года назад. Поэтому я чётко представлял расклад, в каком месте на гребне примерно нахожусь, сколько времени примерно до вершины. Снизу начали приближаться люди. Определил для себя ориентир - поворот гребня к вершине, так называемый нож. А пока просто где перилил, где жумарил наверх. Перед ножом, уже в поле его видимости меня обошли двое австрийцев. Ещё двойка осталась болтаться у меня на хвосте. В конце ножа, под скалой, увидел термос оставленный Максом. Попил чайку и устроил небольшой перекус, пропустив вторых австрийцев. Теперь сомнений в том, что дойду до вершины, уже не было. На горе уже час как сидел туман, иногда слегка снежило, видимость до сотни метров. Но было тепло, до десяти градусов мороза. Потерял одну рукавицу верхонку-непродувайку. Смотрел, как красиво она скользила в сторону лагеря на 5250 и ушла. Оставались ещё рукавица и ещё вторая пара варежек, менее тёплая, так что должно хватить.
По тропе вверх встретились с Максимом, шедшим вниз. Поздравил его с вершиной, он пожелал удачи и подняться мне, уточнил про термос. В 10 часов 15 минут 29 июля я вышел к кресту на вершине Хан-Тенгри. Был один, сделал несколько снимков.
Повалил довольный вниз. Сходить за 7,5 часов - нормальный результат. На спуске встретил четвёрку европейцев, подымались ещё иранцы, ещё двое русскоязычных, оказались болгары. У всех один вопрос, сколько до вершины? Погода оставалась стабильной, без улучшения видимости.
Вниз спускался придерживаясь за перила. Только на крутых скалах вщёлкивал реверсо и дюльферял. Получалось быстро, даже обошёл двойку австрийцев. Но вскоре пришлось тормозить. Сначала на 6600 пришлось пропустить подымающуюся связку налегке, потом ниже ещё двойку с рюкзаками. По гребню шла обычная такая осада горы. Улетела и вторая рукавица на встёжке реверсо, на одном из вертикальных участков, облегчив спуск на 100 грамм. Потом сел на хвост Аркадию, и тащился с его скоростью вниз, выбирая вариант обойти. На площадке 6400 он присел отдохнуть, и я проскочил вниз.
Ниже, вверх подымались томичи из группы Горбачёва, которые сменили Победу на Хан- Тенгри чтобы безопасно акклиматизироваться. Подымались они с рюкзаками, куда дойдут, там и заночуют, спрашивали про площадки. Я только сказал, что одна палатка встанет на 6500, а там уже как придётся. Ниже ещё были альпинисты, которые подымались для акклиматизации. На перилах пережидал, где поположе, проходил параллельно, рядом ногами.
К палатке спустился в 14 часов. Максим уже два часа как пришёл, но отдохнуть у него не получилось. Уходя, плохо закрыли палатку, ветром расстегнуло замок и надуло снега в тамбур и внутрь. Так что пришлось ему это всё выгребать.
Пришёл обессиливший Аркадий. Максим ещё на горе уговорил его начать спуск без восхождения, перед ножом. На 6400 силы оставили его, и ему помогли спуститься болгары. Потом уже внизу на Южном, состоялся краткий разговор, инициированный им, почему я не сопроводил его с 6400? Я сказал, что мысли читать не умею, а о помощи он не просил. Для меня честно был шок, как можно так авантюристически ходить. Но это потом, а тогда мы готовили ужин, Аркадий лежал и отдыхал, а дальше сон.
Утром начали собираться вниз.
Аркадий рассказал, что его спускали вниз двое болгар, хорошо, что хорошо закончилось. Собирался он долго, ждали его час, потом он начал нести чушь про вторую попытку. Непонятно было, больше психики или горняшки, но в любом случае надо его вести вниз. Спустились до перемычки, где стояли палатки другой подгруппы. Проживавшие в палатках поздравляли нас с горой. Аркадий встретился с болгарами и тепло их поблагодарил. Следующим его желанием было остаться со второй группой, отдохнуть, и повторить попытку. Теперь уже пять человек по очереди уговаривали его спускаться вниз, Марина не участвовала, готовила нам чай. Давили на то, что у него горняшка и только спуск вниз. Что мест в палатках нет, что будет время для ещё одной попытки после отдыха внизу. Удалось пробить брешь в его упрямстве и он согласился уходить вниз вместе с нами.
Дальше всё было гладко. Бутылку и Семеновского проходили в связке. Была одна странность, все конечно знали, по связи, что мы сходили гору, поздравляли, но тут же задавали вопрос - теперь на Победу? У нас что, на лбу было написано? На леднике Ю. Иныльчек пересеклись с товарищем из Питера. Узнав, что Максим сходил за шесть часов, сообщил, что он подымался за четыре, а теперь хочет ещё улучшить это время. Ему удачи, а нам в лагерь. В 18 часов сбросили рюкзаки, мы пришли.
Тянь-Шань в переводе Небесные горы, Тенгри Таг - хребет в небесах, ну а Хан он и в Азии хан.
