В честь юбилея автора последние несколько статей не проходили модерацию у администратора сайта.
Ехали совсем плохо. Саша откровенно убивал подвеску. Он торопился и нервничал (чтобы успеть на паром). Я в это время печатал и нервничал еще пуще. В ямах стояла вода, небольшая плавная вмятина, залитая водой не отличалась визуально от глубокой выбоины. Что-то стучало в переднем правом колесе. Мотор ревел, как все моторы без глушителя. Сначала это было прикольно, но от воя и шума быстро начало утомлять. Дорога все ухудшалась и с каждым километром разбухала. Случались и встречные машины, обычно после разъезда с ними, пропадал свет. Фары работали, но на них защитным экраном лепилась грязь и быстро подсыхала. Останавливались, выходили на дождь протирали фары салфеткой. Количество салфеток было ограниченно. По одной на две фары (в процессе движения использовали четыре фары, третья пара «приказала долго жить» еще в Златоусте»). На грани фола работали стеклоочистители. Дождь не прекращался, но был слабый и кропящий. Из зимнего сада показывалась время от времени белобрысая голова нашего Сережи.
- Выключайте дворники. Спалите ведь моторчик.
Сашенька: - Глаз нет воды в стеклоомывателе. Где он заправляется?
Глаз: - А я знаю… Поехали значит так.
Спустя десяток километров дорога превратилась в колыбель грязи. Батон, снабженный двумя приводами пробирался по глубокой и податливой колее. Случались легкие заносы. «Галогинская Гать» перемежалась с участками потверже, которые были не без чудовищных ухабов. Нас как раз обогнала Национальная Машинка Якутии.
- Поеду также быстро, как и они.
Задние фонари Национальной Машины отдалялись. Но поспевать за ней не получалось. Очередная лужа маскировала глубокую травмоопасную выбоину. Здесь подвеска приняла удар такой силы, что от него пробежала нервная дрожь. Сашенька упрямо пытался ехать не двадцать, а тридцать километров в час. Но гоняться за всякого рода национальными машинами мы отказались единодушно и без сотрясания воздуха.
- Да не гони ты, …………….!
- Я не гоню (говорит с раздражением)!
Потом за руль сел Максим. Максим был известен, как наиболее степенный и методичный шофер.
Здесь мы уже начинали месить кашу. Двухприводный железный фургон продвигался медленно, но верно по колее, утюжа ее мостами. По сторонам летели увесисто-дисперсные грязные брызги. Занос и пробуксовки. Запах паленного сцепления.
- Черт!!
- А давай на пониженной.
Мотор, лишенный глушителя заревел, уже совсем с остервенением. Редукционно и шатко, наша техника, словно крупный коренастый жук, выплыла из вязкой каши. Продолжал сеять мелкий дождь. Вечная мерзлота не пускала влагу. Дорога все больше разбухала. Передвигаться здесь можно было, разве что на батоне. Проснулись спящие.
- Дайте выйти.
- К-Куда тебе выйти!
- Выйти дайте.
- Открывай дверь и делай ЭТО, как это делаем мы.
- Я так не умею.
- Тогда не сцы. Мы пробираемся среди моря говн.
Мы и правда шли среди фекально-стулоподобной жижи. И этой жижи все не было конца. Наконец поменялись и я уснул. Первое время был в зимнем саду еще человек, когда рассвело, человека уже не было, и катался я по стеллажу особенно амплитудно и валко.
Просыпался, когда случался какой-нибудь аврал, и раздавались овации. Понятно было, что отвалилась педаль газа. Но батон может приспособиться ездить и без этой педали.
Снова просыпаюсь. Двигатель заглушен. Уже снова что-то чинят. Отодвигаю желтую шторку. Бред какой-то. Батон превратился в ковчег. Какие-то обширные и живописные водные пространства. А может быть, мы уже на пароме через Лену.
- Сережа!!
- Си-и-рр-е жа!!
- Миру мир, да перевернемся мы [email protected]!.
- Давай я задом выеду!
Подводную лодку команда покидала спешно. Я еще не осознал толком что происходит, но торопливо обул, что подвернулось под руку, и выскочил через пока еще открытый и светло зияющий дверной проем.
На самом деле не так страшен черт, как его малюют. Мрачное серое небо сеет скупым дождем. Обширная речная пойма. Топорщатся в туманной дымке шары вербного кустарника. Много вербы. Это царь всякой поймы. Ольха по сравнению с вербой – жалкий подмастерье. Если есть верба, не пропадет ни один турист, путник то или водник. Сосновые обрывчики и еловые лесочки могут подвести. А вербная пойма не продаст никогда. Сережа же собирался съехать под углом с крутой, заканчивающейся тупиком насыпи, которая возвышалась среди речной поймы.
Ситуацию разрешил Слава. Сережа и сам не сильно был охоч до таких съездов под углом с крутой насыпи. Слава руководил. Сережа (мастер разворотов и специалист по маневрам) долго и терпеливо разворачивался. В неподвижном сыром воздухе пахло подгоревшим сцеплением (как говорит Слава, «сцепухой»).
Верхушка клуба испугалась проделывать убойную трассу Лена в обратном направлении, когда зарядили дожди. Это не двадцать километров, не сто и даже не тысяча. Решили обмануть судьбу, пойти конем. Наш поход не был сложен физически. Автопробеги доступны почти каждому. Однако, тактически все должно было быть выверено. И мы пошли конем. Конь от шахматной доски хотел оторваться в Якутске, суток на пять мы бы исчезли, а появились бы уже в Усть-Куте. Траектория именно Г-образная. Что дальше… До Братска доедем, а потом, батон катился бы домой прямой наводкой километров семьдесят в час по качественным дорогам. Проект был спланирован гениально. Стратегически и масштабно, халявно и коллатерально.
Когда я снова проснулся, теперь уже окончательно, это был речной порт. Кроме меня в зимнем саду лежал по диагонали длинный неровный и совершенно новый серебристый глушитель. Пути поиска судна идущего в Усть-Кут привели в итоге сюда. Слава даже к этому времени уже побывал в кулуарах одного речного тягача. Капитан обрисовал перспективу достаточно расплывчато. Он уже был поддатый и собирался, судя по антуражу, продолжить. Когда их загрузят – не известно, но пойдут они точно вниз и быстрее всего до «перевалочной базы южной Якутии- Ленска. Необходимый такелаж, точно также как и кран, на судне имелся. Можно было не только добраться до Ленска, но и перегрузить батон на другую баржу, идущую до Усть-Кута.
Сначала пошли поесть в портовую столовую. После в администрацию порта. Так добрались мы до коммерческого отдела. Умеренно тучная, молочного типа, женщина бальзаковского возраста даже на наш батон стала заполнять накладную, но тут выяснилось, что на барже, следующей в Усть-Кут, места нет и вовсе. Речной тягач назывался Механик Федоров. Отыскали и само судно. Находилось оно на сухом доке. Не официальный путь решения вопроса не принес решительно никаких результатов, как с Механиком Федоровым, так и с коммерческим мастодонтом «Викингом». На последнем батон бы взяли, но категорически без пассажиров. Логично, какой от пассажиров прок, кроме геморроя. Так и проходили мы безрезультатно под сумрачным сеющим дождем небом среди контейнеров и штабелей досок и снующих в ватниках теток (извините) с накладными. Впрочем, до нас в порту не было никому никакого дела. Жалко только, что они были нам нужны.
Сережа менял глушитель. Грязь и морось. Торжественно и мрачно. Женский голос объявлял, что откуда прибывает, и что куда отправляется. Здесь речь идет о судах пригородного значения. Здорово измазавшись в грязь, Сергей установил новый глушитель. Глаз с Максимом подавали нужные ключи. Фрагменты бывшего глушителя выбросили в мусорку. Лазили в эту самую мусорку – забыли снять с банки нужный хомут.
Якутск был сам по себе городом средней руки. Погода и особенности региона сделала из здешних дорог какое-то месиво. Тротуары для пешеходов тут, как и везде в России не планировались. Разумеется, город не так велик, можно ходить по нему запросто пешком. Но решительно здесь негде ходить, то есть не по чем. Движение для подобного города сногсшибательное. Был бы за рулем какой ботаник, типа меня, непременно случился бы какой-нибудь конфуз. Но Сергей по городу ездил уверенно, со сморкающейся коробкой и прокручивающимся сцеплением.
Бог с ним с Якутском. Вопрос, где поменять сцепление. В каких-то гаражах нашли даже эстакаду. Я предлагал заменить диск самим. Только нужно было купить первичный вал, иначе как же мы поменяем. Корифеи, говорят, справляются и без первичного вала, но мы еще в этом деле пацаны.
Отыскать место и человека, кто бы быстро поменял нам сцепление, оказалось не так просто. У кого ни спрошу, отвечают:
- А что там менять. Сам поменяй.
- Так вала нет. Как я коробку с раздаткой подниму.
Возле авторынка стоял батон. За рулем сидел двойник Куделича Аркадия Алексеевича, только несколько менее солидный. Надо к нему подойти. Эти обычно словоохотливы.
Аркадия Алексеевича звали все же Сергеем Ивановичем. Сергей Иванович был каким-то экологическим инспектором. У него тоже было не все в порядке со сцеплением. На днях в тайге он наскочил на пень, теперь нигде не может найти кожух от системы сцепления и маховика. Вальяжно развалившись, весело щурясь и нецензурно выражаясь Сергей Иванович рисовал схему, как проехать до улицы Дежнева. Эколог не был спецом в рисовании схем, видно было к тому, что по жизни не приходится ему много писать, буквы выходили совершенно медленно, куцо и ущербно.
Схема была слабоватой. Местные жители информацией по поводу улицы Дежнева тоже не сильно владели. Глаз плюнул и предлагал купить первичный вал и заменить диск самим, своими силами. Сережа упорно искал улицу Дежнева и чуть не сбил переходящую улицу якутку. Более того. В центре города мотор и коробка стали работать кто в лес, кто по дрова. Разумеется, до гаражей не было физической возможности ехать. Почти было тоже, как если бы в Минске подле ЦУМа остановился бы колоритной расцветки батон, кругом грязь и межсезонье, выходят какие-то придурковатые бородачи, стелют на говнообразную грязь коврик и начинают регулировать лапку сцепления. Задние колеса и вовсе стояли в луже. Вытолкать под горку наш конструкт с не выдергивающейся передачей было не под силу.
- Блин, как обычно, лужа.
- Само то. Ключи доставай.
Мы поправили, как говорит Слава, сцепуху, мотор с коробкой заработали более или менее в унисон. Поехали, нашли нужный гаражный пустырь. Здесь на самом деле чинили машины, и даже была эстакада. Антураж был необычен. Вокруг было немало совдеповского раритета, но адаптированного под трофи. Что говорить даже среди прочей техники присутствовал редкий малотиражный ЛуАз с жоперовским мотором, коих сейчас едва где увидишь.
Гаражный конгломерат сразу предстал в моих глазах в упадническом виде. Однако, быстро присмотревшись, стало понятно, что люди здесь работают. Людей тут было не мало. Гараж этот неплохо котировался на городском уровне, были постоянные приезжающие на машинах. В целом тут можно и жить и работать. Без внимания не останешься. Кто пил, кто чинил или чинился. Жизнь кипела.
Нельзя сказать, что за смену диска у нашего батона принялись с большим энтузиазмом. Цену оговорили сразу. По моим меркам я, скажу вам не слабо. Брошу на хрен свою работу (нет мне в ней удовлетворения, расшибись хоть в доску, а все это беспросветная клоака), буду менять по диску сцепления в день, глядишь год-два и коттедж под Минском куплю или построю. Да лирика это все…
Батон загнали на эстакаду. Меняли диск нам два худощавых хлопца лет по 20-22. В работе были черты первого профессионализма. Делали быстро. Не искали ключи. Обходились без WD. Принесли сразу две жестяные банки. Не было такого, что, как у Глаза, сначала он полчаса ищет упавший гравер, или кто cп…л ключ на 17, потом все полчаса ищут этот самый гравер, или ключ на 17, в итоге находят уже не тот самый, а у «Ивана Ивановича». Батьку моего у нас периодически упоминали, как одного из наиболее значимых лиц для воплощения нашей кампании. Что говорить, сами бы не выбрались, нам очень многие помогали, причем они так и останутся в своем большинстве за кулисами повествования.
Пока меняли нам диск. Этот процесс не такой уж и быстрый, по крайней мере в батоне, мы сновали туда-сюда, ежились от холода. Темнело, и моросил дождь.
Ни один процесс на гаражах не обходится без советчиков. Разумеется, советчики появились и здесь. В России с подобной консультативной помощью дела обстоят неплохо. Выяснилось, что в этом гараже люди занимаются подготовкой машин к боям без правил (таранят друг друга, ценится любой прием, главное вывести из строя противника, бить в водительскую дверь нельзя, остальное можно). Самым авторитетным тут был, пожалуй, дядя Слава (Слава 3). Это был невысокий кряжистый мужик лет 40-45 не якутского, а скорее татарского типа. Быстро выяснилось, что дядя Слава вполне контактный авторитет. Работу созерцал он с удовольствием. Новую, купленную в магазине корзину сцепления он тотчас закритиковал, и новый диск тоже.
- Эти все новые детали говно.
- А за сколько местные якуты убивают УАЗ?
- Через полгода ему приходит …….
- ????
- А им дают кредиты, которые не надо возвращать государству. Вот они и берут эти УАЗы, а потом их убивают и опять берут новые УАЗы.
- ?????
- Ха. Они у нас «в красной книге», эти якуты.
Сайт наш заимел общественное значение, далее автор повествования, пожалуй, воздержится (а так будет лучше) от затрагивания «национального вопроса» На этом и закончим.
Авторитет о шишиге отзывался хорошо. Рекомендовал, как и все, ставить тракторный двигатель МТЗ. Вопросы с морозом осветил в нужном для нас объеме. Чувствуется, что на Мыс Дежнева на шигшиге, это тот еще будет поход. Я вошел в неплохое доверие. Мне даже показывали очень сильный атлас (уж в картах-то Председатель Кооператива понимает). То была четрехкилометровка с рельефом. Зимник из Усть-Кута на Якутск через Мирный меня заинтриговал, всех советов не упомянешь, но у себя в голове я их сохранил. О дороге через Северобайкальск, что вдоль БАМа, отзывались не очень. Да и люди эти владели информацией на счет этого варианта в не достаточном объеме, он представлялся им некой экзотикой. Это в моих глазах добавило только лишь силы такому маршруту. Обыватель из Кандалакши в свое время рассказывал нам о Ловозерских Тундрах, как про нечто жуткое, навевающее смертельный ужас. Не прошло и года, и шли мы на лыжах через Ловозерские Тундры, и тот неописуемый март теперь навсегда останется в памяти нашего клуба, как нечто незабываемое и неповторимое, как то, что только раз бывает в жизни – первый и последний. Я такой март ни за что не продам. Нет мерила этой категории ценностей.
Пока суть да дело, Дядя Слава 3 вызвал по телефону представителей местного клуба экстремального автотуризма «Мамонт». Сначала приехали двое. Дюжий детина лет 25 и простой парень такого же возраста и сухощавого сложения (это чаще всего сильнейшие механики). В след за ними приехал Тимур. Чувствовалось, что Тимур рангом выше. Тот же наш Кульпекша, но только не такой физически сильный и с восточными чертами. Ровно, как и наш Кульпекша, Тимур тоже обладал обаянием неплохого собеседника и хорошего рассказчика. Первые двое уехали. А с якутским вариантом нашего Кульпекши общались мы еще долго. Он собирался посодействовать в решении вопроса по поводу «хода конем».
Диск сцепления поменяли. Давно уже стемнело. Дождь продолжал моросить. Батон авторитетно, опять же под руководством авторитетов, съехал с эстакады. Но передачи не включались. На грани фола еще дважды батон забирался на эстакаду. Доводил сцепление сам Дядя Слава с нашим Механиком Сережей. Причем регулировали сразу не очень успешно лапку, потом уже на уровне главного цилиндра, здесь уже успешнее. Так или иначе, часу в одиннадцатом местного времени батон покинул эстакаду с преемлимым сцеплением. Передачи включались сносно, а то, что перестали гореть задние стоп сигналы, это не беда, починим. Нам на это нечего смотреть.
Глазу уже надоел этот рафинад, но в коллективе хотели в баню. 23.40. Поехали в баню. Нашлась элитного типа. Надоела мне колхознику уже эта элитность. Было все то, да не то. Минут пять ожидали. Рядом сидели азербайджанцы, я их уже очень ловко отличаю от киргизов. Потом подошла дама лет сорока. И кассир, и первый администратор в одном флаконе. Максим подписывал целый договор, где фигурировал прейскурант штрафов, в зависимости от степени ущерба.
Сашенька: - Ха, дорого у вас тут будет побуянить.
Администратор: - А вам побуянить надо?
Максим: - Нет. Нам просто в баню.
Тетя администратор нас проводила, куда следует, через двор. Со строгой официозной приветливостью, похожая по одежде на проводницу элитного поезда, с развитыми и в меру избыточными бедрами, но все портящей вальгусной походкой.
Парится не сильно хотелось, но потихонечку парились. Подбрились. Что я, что Саша оставили у себя совершенно дебильные бороды-испанки. Максима без русской барской бороды едва ли себе кто-то представляет. Сергей тоже с удовольствием носил, но она ему как-то в тон. Слава сбривал в банях, но, при желании, получилось бы и у него.
Сауна самого высокого класса не без вспомогательных помещений с мягким красным светом. Не в комфорте сила. Это я вам точно скажу.
- Глаз, там написано, что именинникам халявный час.
- В задницу.
- Что в задницу?
- Юбилей отмечаем на реке.
Зашли на сайт.
- О-о-о, тут такое…
- Зачитай….
Зачитал. Там у нас Иван Иванович поссорился с Иваном Никифоровичем. Второй обозвал первого гусаком и тут все поехало…
- Может, им что написать, Глаз?
- Давай еще разок прочитаем. Да тут комментарии приходят с каждой минутой, вот б..!
Читаем.
- Ну что, пусть пока Энгельс переписывается с Каутским, ветер же в нашу сторону дует, завтра посмотрим как их разрулить.
- Не слишком ли радикален ты, Глаз, мы ведь несем уже общественную нагрузку.
- Ладно вам, это самый демократичный отчет. Хорошо еще, что мы не все из имеющегося архива выложили на сайт. Пусть пишут. Выкладывай. Нам нужна дискуссия, народу то нравится…
