Ломануть какой-нибудь поход под парусами пришло ко мне мечтой из детства. В те далекие времена мой отец решил заняться яхтингом и приносил домой множество соответствующей литературы. А я разглядывал красивые картинки из «Справочника яхтсмена» Бонда, учил матчасть, смотрел приключения команды Кусто на паруснике «Калипсо» и мечтал, что когда-нибудь наступит время, и я пойду под парусами через моря-океаны. Но, к сожалению, отец рано умер и мечту свою так и не успел воплотить в жизнь. А вот я успел. Но пришел к ней совершенно случайно.
Так иногда выходит в жизни, когда о чем-то долго мечтаешь, живешь своей мечтой, но она не сбывается, не приходит. И ты со временем остываешь, а потом и вовсе забываешь о ней. Вот и у меня так. Вырос, увлекся туризмом-альпинизмом, а про яхты и думать перестал вовсе. Но вселенная иногда играет в кости и выбрасывает странные комбинации. Вот так, оказалось, что живу я на одной лестничной клетке с капитаном-инструктором парусного спорта Андреем Алдакушиным. И когда он в декабре предложил мне попутешествовать летом на яхте, то моя летняя альпинистская программа сразу дала течь и залегла на дно до следующего сезона.
Андрей Алдакушин
Я пригласил в проект еще семерых магадановцев и вот, мы - уже вполне сформированная, психологически протестированная множеством походов, но абсолютно нулевая в плане морского дела команда. Правда, предстоящее мероприятие омрачило несколько травм - Алена сломала руку, а я порвал связки на ноге. Оба ходили в гипсе. Но к счастью, успели восстановиться к сроку.
В предстоящем походе меня радовал тот факт, что мы пойдем на яхте не просто «болванчиками», как возят туристов на Седове или Крузенштерне и которые занимаются отбиванием ржавчины и драят палубу (впечатления знакомых), а постараемся познакомится с азами парусного дела, насколько это будет возможно. Поэтому Андрей на альтруистических началах провел для нас несколько теоретических и практических занятий. Так что к началу путешествия мы уже могли отличить бизань от грота, шкот от фала, левентик от фордевинда. А умение работать с веревками мы унаследовали из альпинизма.
Немного о самой яхте. Яхта «Глория» по конструкции является кечем. У нее нет ограничения по высоте волны, и она может плавать в любых водах. Рассчитана изначально на 12 человек. Но по факту, вместе с детьми, нас оказалось на ней аж 15.
Наш капитан Константин Ревицкий
А пока яхту готовили к отплытию в Кронштадте, мы прогуливались по Питеру.
Попали как раз на праздник “Алые Паруса” - это почти как день ВДВ, только буянят пьяные выпускники школ. С одним выпускником мне к сожалению не удалось избежать драки, но к моему счастью его смогли образумить и скрутить его же дружки. А иначе для меня поход мог закончиться, так и не начавшись.
Праздник Алые Паруса проходил очень пафосно. На Дворцовой площади ревела музыка и выступали Ночные Снайперы, Сплин, Иова. Говорят, что присутствовал сам “П” и сам “М”. Попасть туда можно было только по приглашениям, которые как раз таки продавали около метро пьяные выпускники. Но мы отлично посмотрели этот концерт в кафе-чебуречной. В прямом эфире и в Full HD, под хорошее пиво и чебуреки. Так что нам на Дворцовую площадь не хотелось.
Зато фейерверк с Марсового Поля мы рассмотрели.
- Магадааан! - ревел Магадан под треск взрывов и накатывал зубровочку.
- Уррааааа!!! - ревела толпа.
На выходе с Марсового Поля царило столпотворение. Какие-то ребята подкатили на машине и врубили хип-хоп прямо на проезжей части перекрестка. И перекресток сразу превратился в танцевальный флэшмоб. А все вокруг превратилось в огромную автомобильную пробку.
- Магадааан!!! - ревел Магадан, вытанцовывая под оглушающий бит.
- Магадааан!!! - ревела толпа, фотографируя и снимая нас на видео.
- Это несанкционированный митинг! Куда смотрит полиция?? - ревели злые водители из пробки.
А полиция вообще ничего не ревела, и делала вид, что все в порядке.
Возвратились ночевать на яхту в Кронштадт мы около 3-х часов утра. Яхта стояла на охраняемом причале, и еще с вечера было договорено с охранником, что ночью он пропустит на причал 9 человек. Но охранник спал, видимо очень крепко, и на настойчивый стук в ворота никто не вышел.
- Лезем через забор! это ж почти как скалолазанье! - предложил я.
Мы живо перемахнули через ограду. Тревога. В воздухе запахло озоном и бедой. Под деревом притаился охранник, а в руке его демонстративно потрескивал электрошокер.
- Вы что, нелюди?! - кричал он - Вам для кого ворота здесь поставили? Сейчас всех положу, нах!!!
- Вот, - сказал Сережа Климович и протянул охраннику флянец, надеясь, что у того сработает условный рефлекс.
- Это что, взятка? - ревел он, пряча флянец себе в карман. - Купить меня вздумали?
Далее следовал его монолог из которого мы в деталях узнали, какие мы все “с” и “б”, а некоторые из нас даже “п”. Понимая, что человеку просто жизненно необходимо выговорится, мы смиренно молчали и ждали, когда же он выдохнется. А через десять минут уже братались и вместе обсуждали, какие же сволочи все таксисты, которые содрали с нас 4000р. до Кронштадта, и что он довез бы нас в два раза дешевле, и что вообще, мы можем положиться на него во всех жизненных вопросах.
А потом было утро, до которого в сознании дожили только мы с Костей. И философские беседы про мышление и сознание. Но наше с ним сознание уже было достаточно отравлено этанолом, поэтому спор выродился сам собой, и мы лишь пришли к осознанию, что с сознанием не все так просто.
Наступил день. И была бесконечная погрузка продуктов, обживание яхтеных помещений, монтаж недостающих кроватей, изучение устройства яхты.
Наконец, около шести вечера мы вышли в Финский залив, взяв курс на Крестовый остров. К вечеру море разволновалось. Огромным валом с юга шел грозовой фронт, закручивая облака и провоцируя шторм.
Жизнь на яхте складывается из череды вахт. Все участники поделились на три команды, и по очереди несли дежурства по схеме 6ч - 6ч - 4ч - 4ч - 4ч. В обязанности вахтенных входило управление яхтой, управление парусами, приборка, работа на камбузе. В общем ничего сложного. Сложным все это становилось, когда начиналась качка или яхта шла с большим креном. Тогда и управление, и приготовление пищи, и даже поход в туалет превращались в акробатику. Вдобавок еще и морская болезнь давала о себе знать.
Большую часть времени был штиль, поэтому шли под двигателем со скоростью 5-6 узлов. Как только ветер крепчал, делали многократные попытки поднять паруса, но он, как правило, очень быстро слабел. Лишь последние пару дней путешествия удалось полноценно пройтись под парусами. Тогда достигали скорости до 8 узлов (около 13 км/ч).
Нева.
Одной из интереснейших частей похода было прохождение вверх по Неве через Питер. Загвоздка в том, что яхта с мачтами не проходит под мостами. Поэтому нужно было либо снимать мачту, а затем снова ставить ее в Шлиссельбурге специальным краном, либо нанимать лоцмана и платить за проводку через разведенные мосты. Капитаны смогли организовать нам второй вариант. Мы заранее подошли под Биржевой мост, который должны были развести специально для нашей яхты. На борт поднялся лоцман и на время стал главным на корабле.
Проводка осуществлялась строго в соответствии с инструкциями диспетчеров, которые давали указания по рации, какому судну в какой последовательности проходить под мостом. В ожидании прохода нам несколько раз пришлось пришвартоваться к сухогрузам.
Шлиссельбург.
Шлиссельбург находится на истоке Невы из Ладожского озера. Само название (город-ключ по-немецки) говорит о той роли в истории, которую он сыграл.
На острове посреди Невы стоит крепость “Орешек”. Построили ее новгородцы, но, удивительный факт, подарили литовскому князю Наримунту (сыну Гедимина). А он под каким-то предлогом не явился на битву со шведами, да еще и сына своего из крепости отозвал домой. Поэтому шведы Орешек расщелкнули, а деревянная крепость сгорела. После заключения перемирия новгородцы отстроили уже каменную крепость и снова подарили ее сыну Наримунта. Вернее более точная формулировка в летописях - “отдали в кормление”. Потом его снова взяли шведы, потом Петр I отбил и уже больше никому не отдавал. А с постройкой Кронштадта крепость утратила свое стратегическое значение и превратилась в тюрьму.
И кто здесь только не сидел. И царские отпрыски, и декабристы и революционеры-народовольцы. На одной из крепостных стен висит памятная доска Александру Ульянову, которого здесь расстреляли. А вот не расстреляли бы? Может и история тогда сложилась бы по другому, и у младшенького Володи голова бы не слетела с катушек.
Во время ВОВ крепость сыграла важнейшее значение в обороне Ленинграда, прикрывая “дорогу жизни” на Ладоге. Всю блокаду в крепости оборонялись войска НКВД и моряки-артиллеристы. Экскурсовод лирично воспевала нам подвиг моряков, при этом умолчав про войска НКВД и мой вопрос проигнорировав. А вот интересно было бы узнать, как было оно на самом деле.
Капитанские дочки нашего "второго" капитана Юры Денисенко на прогулке в тюрьме "Орешек"
В Шлиссельбурге мы остановились на ночь. Я смог прикупить рыбаловных прикормок и насадок и наконец-то приступить к рыбалке.
Вечером мы впервые поставили паруса и ожидалось, что завтра по Ладоге пойдем под парусами. Смущал только прогноз погоды - обещали шторм и 3-хметровые волны.
Ладожское озеро.
Как всегда, прогнозы на плохую погоду не оправдались. Выходили в Ладогу в малооблачную погоду, почти штиль. Несколько раз пытались поднять паруса, но ветер был слишком слаб. Поэтому шли под двигателем, заодно наша команда тренировалась в качестве рулевых держать курс. На зеркальной водной глади озера оставался хорошо читаемый зигзагообразный кильватерный след, который обозначал наши пока что неумелые попытки держать курс.
Ладожское озеро является самым большим в Европе. Глубины достигают 230 метров. Наш капитан Костя утверждает, что вода в Ладоге очень чистая и ее можно пить не кипятя. Однако я все таки не рискнул, так как читал где-то, что на одном из островов проводились эксперименты с боевыми радиоактивными веществами и отравляющими газами.
На бескрайнем зеркале воды периодически появлялись черные сущности с усатыми мордочками. Ладожские нерпы. Они с любопытством подплывали к яхте и пытались даже следовать за ней.
Моя вахта начиналась в полночь, и вот тут я испытал все прелести управления судном ночью. Озеро накрыл туман, исчезли все ориентиры - горизонт, облака, волны. Вокруг сплошная белая мгла. Боковая волна постоянно сбивала яхту с курса. Приходилось подруливать, но из-за отсутствия ориентиров и опыта яхта шла, постоянно виляя в диапазоне 20-30 градусов. Хорошо, что этого никто не видел.
К утру мы прибыли на Валаам.
Валаам.
Человек я крайне нерелигиозный. Скорее даже с приставкой “анти-”. Но Валаам, как памятник христианства, да и просто красивое место мне очень хотелось посмотреть. Так что я с нетерпением ждал приплытия. Засунул свой метафизический скептицизм подальше и приготовился присоединиться к духовно-сакральному.
Но началось все как-то не по-христиански. При попытке зашвартоваться на причале к нам подошли какие-то вежливые люди.
- Здесь стоять нельзя
- Почему нельзя?
- Это стоянка для “крутых”. Вам здесь нельзя.
Пришлось встать в 20-ти метрах от причала, промерив дно фальшкилем, до характерных толчков.
Нужно отметить, что пребывая на Валааме, я был несколько сбит с толку грубостью и хамством местных обитателей. Начиная от прохожих и заканчивая продавщицей пирогов в кафе у набережной. Ну да ладно, проехали.
Осмотр острова решили начать со Спасо-Преображенского собора, который сиял своими голубыми куполами на всю округу. Тут же выяснилось, что ничто материальное священникам не чуждо: главный вход в собор вел вовсе не в собор, а в церковный магазин. В собор же вела маленькая дверка “за углом”.
Мы взяли велосипеды на прокат и решили проехаться по всему острову, посмотреть отдаленные скиты. По всему острову кипела стройка. Люди азиатской внешности строили новые церкви и храмы. На спецовках надпись застройщика - Валаамспецстрой. Ашик сразу продумал маркетинговый слоган для этой фирмы: “Валаамспецстрой - проектирование, строительство и отделка храмов. Церковь под ключ”.
Природа на Валааме нас очень впечатлила. Западный и южный его берега встают над гладью озера огромными неприступными гранитными скалами, уходящими на десятки метров под воду. Север и восток, напротив, пологие, причудливо изрезанные естественными проливами, образуют множество маленьких островков, и в иных местах по неглубоким бродам можно даже перейти с одного острова на другой.
Количество микроландшафтов и прекрасных краевидов поражало воображение. Леса большей частью хвойные, но встречаются здесь дубовые рощи, пихтовые и лиственные аллеи, а также яблоневые сады, высаженные монахами.
Наверное из-за красоты природы монахи когда-то и выбрали остров своим пристанищем, потому что Валаам создает ощущение гармонии бытия и словно особо предназначен для прославления Творца.
А вернувшись домой, в Минск, я узнал, что не только монахам понравился остров, но и руководству России. После этого все стало на свои места: и вежливые люди в костюмах, и линии связи, идущие через леса и неожиданно уходящие под землю. И вертолетные площадки. И попы на новых внедорожниках.
Вечером на яхте устроили рыбалку. Азарт передался всей команде и мы дружно тягали уклеек и плотву из под обоих бортов. Напротив, на пристань, вышел священнослужитель, развернул планшет, смартфон, новый красивенький квадрокоптер и начал описывать круги вокруг яхты.
- Эй, дружище! - кричал я ему. - фото- и видеосъемка яхты запрещена!
Но он молчал и продолжал свое богоугодное занятие.
Свирь
Свирь - это такая река, которая течет из озера Онега в озеро Ладога. Длина 224 км. В дореволюционной России Свирь была мелководной рекой, связывающей старый Петербург с Мариинским каналом. Она изобиловала каменистыми порогами, песчаными перекатами, а потому была малопригодна не только для судоходства, но и для лесосплава. Но построили две плотины и Свирь превратилась в широкую, глубокую, полноводную и мощную реку с общим перепадом высоты 20 м.
Прохождение одного из шлюзов на р. Свирь
Входили в Свирь поздним вечером. Не смотря на широту Ладоги, фарватер сузился до узкого прокопанного канала, в котором гнездились катера, выехавшие на вечернюю рыбалку. На встречу нам прошел теплоход “Владимир Ленин”.
Особенностью навигации в реках является ориентирование на створные знаки. Это такие парные береговые конструкции с мигающими либо постоянными огнями. Два знака располагаются один впереди ниже, другой позади выше. По взаимному положению знаков створа можно определить положение судна на фарватере. Их совпадение означает нахождение на осевой линии фарватера. Особенностью створных знаков является то, что они плохо видны, это по неопытности доставляло мне беспокойство.
Наш второй капитан Юра Денисенко изучает лоции
Вдоль левого борта раскинулся Нижнесвирский заповедник - сплошная стена леса, рассекаемая иногда заливными лугами и старицами. Туман рассекал лес пополам, верхняя часть леса озарялась то-ли заходящим, то-ли уже восходящим солнцем (белое ночи все таки), а нижняя часть леса стояла мрачными темными мокрыми спичками стволов. И было в этом пейзаже что-то мистическое.
С утра встали на якорь у очередного разводного моста.
В ожидании его поднятия Ашик, Костя и Миша успели сплавать на берег и привезли вплавь огромный арбуз и ящик пива. Как они смогли это сделать - я до сих пор не понимаю. Но к сожалению арбуз оказался испорчен - внутри слизеподобное содержимое. Видно, что еще не сезон для арбузов.
А вот пиво оказалось весьма кстати в этот жаркий день! Перманентное застолье, начатое сначала в кубрике, выплеснулось на палубу. Пошли в дело крепкие напитки и легкие закуски, и пожалуй впервые с начала путешествия, у нас действительно состоялась настоящая пьянка. До этого мы алкоголь употребляли больше “для сна”, чем “для веселья”.
Вечером приплыли в деревню Мандроги. Это культурно-этнографический комплекс, похожий на наши Дудутки. В огромных деревянных домах, привезенных со всего Севера, были представлены различные ремесла - по дереву, по металлу, по тканям и т.д. Везде активно торговали сувенирами и поделками, а цены зашкаливали. И это очень напоминало турецкие и египетские фабрики, куда привозят праздных отдыхающих за коврами, дубленками, шубами, нефритовыми вазочками и продают втридорога. Вот так и здесь цены неадекватные: в Петрозаводске в киоске на вокзале такие же изделия стоили гораздо дешевле.
Прямо на берегу, с надувным причалом для купания ждала нас заказанная заранее баня. С чаем на травах и клубничным вареньем
А на следующий день в Мандрогах был большой гастрономический праздник. На причал встало четыре больших теплохода, откуда на берег вывалились вальяжные туристы. Всем предложили продегустировать несколько различных видов борща - суточный, с судаком, с глухарем и с кислой капустой.
Работали различные кафе с национальной кухней.
Выступали группа “Колесо” и “Московское время”.
Балалаечник и аккордеонист из группы “Московское время” просто отжигали - играли классику - Вивальди, Римского-Корсакова, Хачатуряна, русские народные песни.
Мы уселись вокруг и каждое произведение заканчивали бурными аплодисментами. А за длинными столами сидели туристы с теплоходов. Медленно поедали кур и картошку. Запивали водкой.Были серьезны и степенны. Солистка группы очень переживала, что их выступление никак не трогает весь этот люд.
- Искусство не совместимо с мещанством, - подумалось мне тогда. - Вы для них предметы мебели, элементы интерьера.
Вечером вышли в сторону Онеги и встали на причал прямо у истока Свири в селе Вознесенье. С причала пошел хороший клев, но глубины были большие, поэтому я переоснастил удочки в фидеры и стал ловить у дна. Ловили почти до утра. Азарт ловли захватил Сережу Климовича, а затем и Олю Конькову, которая спала на палубе, завернувшись в парус.
Онега
Все два дня, которые мы шли по Онежскому озеру, дул бодрый ветерок. Поэтому сразу же поставили паруса. Шли с хорошей качкой и креном. И вот тут наконец-то Оля Конькова, которая весь поход стенала, что шторма очень не хватает, получила свой заряд эмоций. А унитаз - заряд из Оли. Меня тоже мутило. Особенно в каюте. Лучший способ справится с качкой - лечь поспать или встать на руль. Я выбрал второе.
Онега знаменита своими наскальными петроглифами. Группа из таких петроглифов обнаружена на мысе, который называется Бесий Нос. Петроглифы датируются 3-4 тысячилетием до н.э. Туда мы и причалили с инспекцией. Лил проливной дождь. Петроглифы были почти неразличиым на мокрых скалах. И было не понятно, какие именно рисунки выбили на камнях 5 тысяч лет назад, а какие выбили люди, оставившие подписи типа “Вася, 1932 год” или “Петя 1968 год”.
Над нами вилось облако комаров и причиняло жуткое неудобство. Ашик не выдержал, скинул одежду, и, не дожидаясь моторки, сиганул в воду в направлении яхты. А все остальные мокли под дождем и ждали, когда их эвакуируют обратно на корабль.
К вечеру мы пришли в Петрозаводск. Было грустно покидать яхту, зная, что у нее впереди еще тридцать дней путешествия. Было грустно расставаться с друзьями.
Все в этом походе нам понравилось за исключением того, что не хватило трэша - штормов, непогоды и изнурительной работы. Осталось что-то недоудовлетворенное, и почувствовалось, что это не последний поход под парусами. Что нужно будет повторить. Забегая вперед, скажу, что мы с Ашиком еще на середине маршрута решили после похода не ехать домой, а пойти по какой-нибудь карельской речке на байдарке или катамаране. И к моменту приплытия в Петрозаводск наши планы были уже полностью оформлены: на следующий день, в шесть утра нас уже ждал человек с байдаркой, чтобы отвезти на реку Шую. Об этом приключении читайте в следующем моем рассказе.
