Красивые строгие горы Памир,
Коль смотришь на них издалека.
С неброской усмешкой взирают на мир,
Мол, есть ли у вас подоплека.
А мне вот, что делать, такая беда –
Я летом грустнею и чахну.
Жару, признаюсь, не любил никогда,
Зимой же цвету я и пахну.
И коль в июне тебе душно,
Не надо ждать оказии.
Умнее поступить здесь нужно.
Зимуя лето в жаркой Азии.
Памир?! Я размечтался млея,
Пик Ленина, снега, крутые склоны…
И вздрогнул вдруг хозяин мавзолея,
В глазах сверкнули гневные наклоны.
Памир – крыша мира,
И грозно красивые горы.
Здесь завывает смерти лира,
И красотой туманит взоры.
Здесь космосом задержан тлен!
Как будто древние былины:
Все облака, держа возле колен,
Безмолвно возникают исполины.
Свинцовый ветер, лишь играясь,
Сгоняет в кучу валуны.
Глетчерный лед блестит, сливаясь.
В ледник огромный с отражением луны.
Бывает, вдруг среди ненастья,
Приходит к вам любовь и лесть.
Узнать пред смертью малость счастья,
Здесь вам поможет горная болезнь.
Ледник Ильича – та еще штука!
Не брезгует душами, связками душ.
Идешь там и слушаешь: нет ли где звука,
Ребят здесь пропавших, что сгинули уж.
Тут не помогут риск и труд без лени.
И не спасут натянутые тали.
Тогда к вершине ты пробьешь ступени,
В себе, имея стержень, крепче стали.
И если и правда, без спору,
Ты крепче алмаза-сверла.
Пройдешь через все кальгоспоры,
И станешь ты братом орла.
