Часть 1 "Сухобезводная" (Истинно зимняя)
Состав:
Подгруппа 1
1. Глаз-автор проекта 2. Русьянов Андрей - коммуникативное звено 3. Волосач Сергей (Борисовский отдел)
.
4. Агасарян Коля (Борисовский отдел) 5. Сакович Андрей (Борисовский отдел) 6. Красочка-Иванова Витолина
Подгруппа 2
1. S.klim - Начальник второй подгруппы 2. Максим Полянский-Перепелица
27 марта
Был поздний уютный вечер 27 марта с легким морозцам и без ветра. Вокзал жил своей суетной жизнью, какая в такие вот будние вечера как-то упорядочивается. Потихоньку пахло угольными дымками. Представители Подгруппы 1 встретились возле вагона поезда Коммунары-Брест. Вокзал в Кричеве называется Коммунары. В советскую эпоху, в целях якобы маскировки крупных промышленных узлов, вносили подобную путаницу - станция называлась совсем отличительно от города. Насупленный тщедушный проводник в зимней железнодорожной шинеле призвал занять свои места. Места, как обычно, были возле туалета. Провожающих не было. Поезд тронулся...
Время было позднее. Начало похода ознаменовали завсегдашним плацкартным алкотрэшом. На этот раз была только водка настоянная на кедровых орешках и скудность закуски. Ехать не много, с трапезой было сильно разворачиваться не с руки. Андрей Русьянов и Коля-Армянин вели себя в вагоне несколько шумнее, чем то полагается ночью. Но ни соседей, ни проводника сегодня мы не интересовали.
Вышли в теретьем часу ночи на станции Ганцевичи. Перон тотчас опустел. Не было навязчивых таксистов, предлагающих вечно куда-либо подбросить. Ночь была готическая. Небо полупрозрачное, без звезд. Луна светила полно и размыто. Шли мы на запад пешком на контурирующие в темноте еще более темные зубцы леса. Лыжи несли в руках. Идем, значит, это, идем. Мороз градусов десять. Было тихо. Расчищенная земляная дорога по направлению вела верно, но такой на карте нет. Неизвестно, зачем она здесь и куда, в чем надобность ездить на болото. Снега тут в Брестской области меньше, чем у нас в Минске. Но по бокам дороги он лежал уверенной пока еще целиной. Предвесников не было. Ничего, даже косвенно не давало понять о приближении в этом году "забухавшей" где-то весны. Вошли в лес. Расположились. Костром решили не заниматься, поскольку и без того пять утра. Глаз назавтра соорудил, чтобы вышло оперативнее, таганок и вырыл яму.
28 марта
День настал хороший, солнечный. Поднялись поздно, но не безнадежно. Подгруппа 1 была весела и подвижна, охотно стремилась, хоть и не торопились, выступать на маршрут и идти вперед.
Припершийся лесник очень удивился, что могут делать здесь в этом болотном зимнем лесу, да еще и в будний день люди по своей инициативе. Приперся не с проста, заметив бдительно ведущие в направлении леса по дороге следы. Общительный Андрей Русьянов заверил лесника, что мы никакие не браконьеры, а спортсмены. Из состава Подгруппы 1 на браконьера похож был разве что он один. Правда его охотничий маскировочный комбинезон соответсвовал разве что осеннему, но не теперяшнему сезону. Остальные были обличены в категорически демаскирующие одежды.
Начинать маршрут спортсмены не особо спешили
Начинать маршрут спортсмены не особо спешили. Как обычно, опохмелиться перешло в бухалово. Муссировали историю, произошедшую в походе 52Б Гайна-Стайл.
Коля-Армянин и Саша Михалок за день ходьбы рюкзаками натерли поясницы.
- Ну так дать вам или не дать? - имея в виду мазь, доносился из палатки голос Димы Трусова. Он полагал, что боль у них мышечно-суставная.
В итоге мазь дал. Раздражающая, "финалгон" называется. Они, значит, стертые поясницы "финалгоном" и помазали. Не затсавили себя ожидать переполненные чувств возгласы! Целый поток возгласов! Сидящие у костра недоумевали, что там такое в палатке может происходить.
Непродолжителен был первый переход, когда ступили на лесную снежную целину (вчерашняя дорога с началом леса закончилась изрытым кабанами тупиком). Продвинулись мы на запад метров триста. Сзади стали окликать. Отстал Специалист по волейболу. Как обычно, потерялась прижимающая ботинок скоба.
Как обычно, потерялась прижимающая ботинок скоба
Глаз матерился и бдительно всматривался близ лыжни в снег, но нигде скобы не было. Андрей матерился, ползал и производил раскопки на том участке, где теоретически может быть скоба. Поиски не принесли желаемого результата. Пробовали, как обычно, мастерить крепление из скотча. Грузный Андрей вывихивал из импровизированного темляка и импровизированной манюни ногу уже через пару десятков метров:
- Да я пешком пойду! - отчаянно он пытался продолжить маршрут.
Разумнее всего - решили запустить его в Минск. Благо, на встречу с нами будет в пятницу ехать S.klim.
- Да я десять скоб с собой запасных возьму! - горячился Андрей.
S.klim советовал привязывать. Только что-то ребята не хотят их привязывать. В каждом лыжном походе есть человек или несколько, который (которые) теряет (теряют) эту злосчастную скобу. Два спальника я подцепил снаружи рюкзака. Палатку-четверку брать в нагрузку было уже не с руки. Будет снег идти, под тентом у мальчишек переночую. Нет, так на улице. Взял Андрей с собой и какого-то прикольного сала. Его я не забрал умышленно, чтобы был стимул ему приехать вновь и к нам присоединиться. Прощались вязко и сверху как следует поддали.
- Глаз, ну, не наказывай меня, - готов был прослезиться Андрей, - Я исправлюсь ведь!
- Да брось, ты сам себя наказал! – разговор был высокопарный.
Разошлись в противоположных направлениях. Он, это, обратно, полуползком (снег был там весьма глубок). Я, на запад, пошел уже чрезмерно опираясь на палки.
- Доколи вы будете брать эти дебильные беговые крепления! Доколи! - театрально возмущался Глаз, - Доколи вы эти дебильные скобы терять будете, доколи! – продолжал экзальтированно негодовать Идеолог Секты, - Как у меня лыжи берите, - накаркал наперед эпотирующий Директор похода номер 52.
Где мы там шли, совсем не помню
Где мы там шли, совсем не помню. По лесу еще не самому паршивому, но болотному и неровному. Смотреть часто компас не было необходимости. Им сегодня выступало солнце с поправкой, что оно смещается каждый час к западу. Сначала солнце было по правую руку, позднее курс прямо на него. Уже ближе к вечеру так, чтобы направление движения было левее.
Природа была вполне зимней. Только солнце нагрело снег и какое-то время мы стали чувствовать подлип. Не такой жесткий, как это бывает на деревянных лыжах, но снег нас маленько придерживал. Особенно тех, кто идет не первый, а второго, тертьего.
Лес наконец начал редеть. Мы вышли на голое клюквенное болото. Здесь были редки деревья, особенно живые. Торчали в основном из-под снега высохшие шесты. Было где разгуляться здесь ветру (но не сегодня). Он утрамбовал-отутюжил снег, что лыжи почти не проваливались. Прорезали его с шипением, образуя не глубокую лыжню. Шли дружно, не сильно растягиваясь. Глаз занимался популяризацией Андрея Русьянова:
- А как вы думаете, пешком бы он тут прошел?...А ведь прада, без Андрея Русьянова скучно?... А верно ли, не хватает его, а не хватает же?...Вита, подтверди...
- Да-да, не хватает.
- А не прошел бы он здесь, скажем, пешим порядком?...А ведь действительно бы не прошел?... Вита, подтверди...
- Да-да, не прошел.
На привалах Волосач рассказывал матные анекдоты. Ещё он как раз накануне насмотрелся передач "Рейтинг Баженова" (там татуированный мужик, разумеется, не за бесплатно, то в снег голый прыгает или сурков в поле сачком ловит). Сережа нашел гриб Трутовик и пытался его поджечь (именно так показывали в передаче):
- Трутовик горит-тлеет часами. Его можно положить в какую-либо емкость и ей согреваться. А, если костер нужен, то можно достать и из уголька развести огонь.
Трутовик только не поджигался и никак не производил впечатления пролонгированного портативного уголька.
Коля-Армянин харизматично по-Амянски рассуждал. Армяне, как и все кавказцы, богаты эммоциями и характерны своей непосредственностью. Глаз нашел себе компанию в лице Виты "Ивановой", с которой периодически прикладывались к водочной фляге. Андрей Сакович - двоюродный брат Сережи Волосача явно крепился и имел сардоническое выражение.
Андрей Сакович - двоюродный брат Сережи Волосача явно крепился и имел сардоническое выражение
Траекторию нашего движения пересекала расчищенная тракторами дорога. После быстро пройденного болота, подходы к этой дороге и её пересечение дались отвратительно медленно, да еще и с забирающими много сил падениями в нелепых позах. От дороги отошли не много. За день итого 10-12 километров по проекции карты. Десять километров чисто пересеченки это, считай, не меньше двадцати по дороге. Пересеченка есть пересеченка.
Зашло солнце. Глаз наметил импозантное место для ночлега.
- Мы же не дошли еще до флажка на карте, - заметил вдруг Сережа Волосач (он был ознакомлен с картой).
- Да, не дошли.
Решено было стоять. Уж больно часто в последнее время с фонарями на лбу мы в какие-то перди попадаем.
Лес был здесь больше ольховый и меньше еловый. Дрова нашлись сами собой. Костер горел сам безо всякой стимуляции и раздувания. Группа была уставше-измотанной. Посидеть у костра было уже не с кем. Вита из категории собутыльников к вечеру перешла в категорию не собутыльников. У нас чаще вечером не расходятся, а расползаются. Я был как бы не в тему в палатке. Но и под (обширный, кстати) тент в предбанник лезть не было никакой нужды. Решил ночевать на улице. Получилось удачно. Волосач последний забирался четвертым в четырехместную палатку, но там оказалось, что даже ему нет места:
- Это по-Армянски получается, - ворчал Сергей, располагаясь под тентом.
Мороз слабый, воздух неподвижный, нет ни единой снежинки, и уж тем более мерзких насекомых. Я притоптал удобную площадку под лежбище. Чтобы не попасть за пределы коврика, воткнул в снег ограничивающие перекатывание лыжи. Подвесил на сучки пакеты с едой (мало ли кто из животных спиздит, такое уже сколько раз бывало) и уснул себе крепким сном, как это бывает только зимой на холодке и с усталости после ходового дня.
29 марта
Спал я крепко весьма. Не слышал ночью ни сопения и хрюканья пришедших гостей. Дикие свиньи приперлись к нам хозяевами леса и беспардонно шарились по лагерю, навевая на обитателей палатки ужас. Утром мне только показали их следы.
С животными периодически связаны у нас всякие истории. Для оживления отчета здесь приведены некоторые из них.
На высоте сон тревожный - так было не так давно на Памире. На стенку палатки светила полная луна, вдруг её заслонила какая-то огромная тень. Тень проскользнула мимо. Луну заслонила снова тень, эта же или другая. Эта же или ещё больше. Зашуршали камни, грукнула какая-то не прибранная миска и послышалось утробное дыхание - Эрифманский Вепрь, он ведь живет в горах! Стадо волосатых памирских яков нежданно-негаданно заявилось к нам в лагерь среди той лунной ночи.
Еще был тихий сентябрь. Ехали мы на велосипедах из Минска в Астрахань. Недавно только миновав границу с Белоруссией, ночевали в Брянской уже области около болотца, каких несметное множество в Брянской области. Метрах в двухстах на плавном пригорочке расположилось небольшое заброшенное сельское кладбище. Никакого жилья поблизости не было. К чему здесь это кладбище, гадали мы еще с вечера. В предрассветных сумерках раздался вдруг жуткий многоголосый вой и еще какие-то сотрясающие воздух звуки. В ужасе мы повскакивали. Никак, пришли с кладбища зомби - мертвецы, которые даже после смерти не смогли обрести душевный покой. То стая журавлей поднималась на юг, с ближайшего болотца, пролетая низко-низко над нами и горланя своим тоскливо-тревожным баритонистым клекотом.
На Кавказе хомяк утащил у нас пачку чая Ахмат, но не смог протолкнуть её в нору.
А у Климовича собаки отобрали (не украли, а именно отобрали) большой шмат сала. И многие другие истории...
Мы продолжали двигаться на запад с небольшой южной составляющей. Шли лесом, который вскоре поредел, расступился, сменившись болотом. Болото раскинулось на большую площадь. Среди его простора имелись отдельные островки высоких деревьев. Было оно в основном лысым и обильно засыпанным уветренным прочным снегом. Солнце светило и сегодня активно. В небе была легкая облачная риза, через которую солнце пробивает беспрепятственно. От нас, лыжников, отбрасывались на снег тени. Лица уже к тому времени ощутимо загорели, но пока еще не сгорели совсем. Небо бороздил большой пассажирский лайнер. Наверняка Боинг или Аэробус. Легкий ветер стал тонизирующе поддувать в спину.
Болото раскинулось на большую площадь
Солнце светило и сегодня активно
Такие участки, как это болото, проходятся быстро
Такие участки, как это болото, проходятся быстро. Оно, болото, не закончилось резко. Лес стал заключать нас в свои объятия постепенно-постепенно. Сперва появился чахлый сосонник, потом он сделался рослее и гуще. Еще потом еще рослее и гуще. Еще потом еще рослее и гуще. Стали встречаться отдельные березки. Начали попадаться еденичные осинки. От одного деревца к другому перепархивала, проявляющая ко мне, Глазу, интерес хохлатая синица. Позднее я вспугнул небольшое сборище жирных снегирей. Природа была вполне зимней. Только солнце нагрело снег и какое-то время мы стали чувствовать подлип. Не такой жесткий, как это бывает на деревянных лыжах, но снег нас маленько придерживал. Особенно, кто идет не первый, а второго, третьего. Вчера такое было тоже.
Ветра в сгустившемся лесу совсем не было
Ветра в сгустившемся лесу совсем не было. Ядерное солнце в дымке неплохо подогревало. Пахло слегка сосновой смолой. На привале появились любители обнажаться, особенно пузатый Сережа Волосач. Пузатым зимой вольготно. Их тяжело заморозить.
На привале появились любители обнажаться
Мы пересекли какое-то расстояние по смешанному лесу со множеством кабаньих троп и местами их раскопок, с оленьими и лосиными следами. Наконец, пробравшись через отрезок навязчивых кустов, вышли на свободное от флоры место - к удобному мелиоративному каналу.
Вита вошла в раж и зачитывала стихи про любовь. Глаз предложил играть сначала в стихотворения про Ленина, но их репертуар оказался скуден. Тогда про весну. Кто тормозит в свою очередь, пропускает ход. Пропущенный ход - это фант. Глаз опять умудрился поддать; разумеется, из памяти без тормозов всплыло достаточно стихов, касательных весны. В игру пытались вовлечь даже Колю-Армянина.
Здесь, при живописном болотном канале, сделали непродолжительный обед
Здесь, при живописном болотном канале, сделали непродолжительный обед. Стал ощущаться и все усиливаться восточный ветер. Кроны деревьев начали перешептываться, зашуршали...
Глаз занимался популяризацией Андрея Русьянова:
- А как вы думаете, пешком бы он тут прошел?...А ведь прада, без Андрея Русьянова скучно?... А верно ли, не хватает его, а не хватает же?...
Сережа Волосач рассказывал матные анекдоты (помню только про внучку, дедушку, жирафа и шоколадку). Он еще как раз накануне насмотрелся передач "Рейтинг Баженова" (там татуированный мужик, разумеется, не за бесплатно, то в снег голый прыгает или сурков в поле сачком ловит). Сережа, как показывали в передаче, нашел гриб Трутовик и пытался его поджечь:
- Трутовик горит-тлеет часами. Его можно положить в какую-либо емкость и ей согреваться. А, если костер нужен, то можно достать и из уголька развести огонь.
Трутовик на сей раз зажегся и вполне производил впечатления пролонгированного портативного уголька. Для подкрепления эффекта и пущей наглядности пухлый Сережа нарвал пук сухой травы и он действительно воспламенился от тлеющего уголька в нутре гриба-трутовика.
Витолина слушала матные анекдоты. Коля-Армянин рассуждал с присущей ему непосредственностью. Начинавший подзамучиваться Андрей, родственник Волосача, сардонически привалился на рюкзак. Глаз был в хорошем расположении духа и в очередной раз продемонстрировал на одной из берез вечнозеленый паразит - Омелу. Таких мы видели здесь немало. Есть архаичный обряд на Рождество целоваться под веткой омелы. Раньше её развешивали над дверными проемами. Кто пройдет в такой проем, не будет никогда знать уже горя. Даже видели березовую чагу:
- А-аха!! АХ-а-а!!, - от термоядерного хрена на глаза навернулись слезы и потекли сопли (мы еще продолжали обедать), - Ничего, может еще "ведьмины метлы" встретим. Я уже, кажись, в этом лесу видел.
Вечнозеленый паразит - Омела
Моральный дух в коллективе тогда был еще высок
Кой-где вода прорвала лед, размыла насыпь и переливалась куда пониже
Поход номер 52 между тем продолжался. Моральный дух в коллективе тогда был еще высок. Шла подгруппа 1 дальше по льду каналов и потом вдоль каналов. Сперва было очень ланшафтно и живописно. Кой-где вода прорвала лед, размыла насыпь и переливалась куда пониже. Ближе к деревне Святица стало менее ланшафтно и живописно. Случилась беда. Глаз сломал лыжу. Пластиковую! Сломал по середине. Саморезы разболтались (лыжа прошла около 800 километров), крепление было чутка перемещено. Так как отверстия оказались довольно близко, вот и сломалась по ним, отверстиям, от нагрузок. Перекрутил пока крепление, чтобы часть крепления с саморезами захватывало передний отломок, часть задний. Но было видно, что все это не долговечно и шильно. Очень хорошо, что приедет подгруппа 2, а у меня как раз на балконе имеется лыжа жены Луши. Стал я телефонировать старшему подгруппы 2. С лыжами, однако, не красиво получилось. Они уже едут в электричке. Только у троих. Причем один из троих Андрей Русьянов и уже рассуждает. Ну, вот, до....ся вчера про лыжи. Накаркал, как говориться.
Пошел Глаз временно пешком. Сразу как не нужно по льду вдоль берега канала. Из проталины льда не далеко от моей ноги выглянула усатая голова с любопытным радужным глазом. Испугавшаяся вдруг голова ушла резко под воду, в проталине льда кольцевидно мелькнула спина. Хвост бобра тяжело ударил по воде, взметнув брызги. Пройдя еще шагов десять, я как всегда провалился. Теперь только до колена и быстро выскочил на ближайшую кочку. Воды в ботинок набраться особо не успело. Больше натекло туда со штанов.
Время было вечернее, погода резко ухудшилась. Здесь каналы были копаны с выраженными насыпями-отвалами земли, с которых ветер посдувал снег и можно было идти и так. Вскоре все перешли на пешеходный стиль движения. Лыжи потянули на привязи. Погода с наступлением темноты стала еще голимее. Ветер сделался пронизывающий.
Подгруппа 1 сильно устала. Дальше все больше и больше. Деревню Святица мы миновали. Повалил мокрый снег. Видимость в темноте стала отвратительной. Снега стало много опять. С насыпи он дальше был не сдут. Ноги стали проваливаться, вязнуть. Да, и без того за 18 сегодняшних километров силы были уже сильно на исходе. Стало сурово, мрачно и безперспективно. Пришлось бросать все и идти в разведку. Поди разберись, где здесь этот язычком выдающийся к северу и соприкасающийся с канавой лоскут леса. Короче, нашел я удобное место за стеной кустов и осинника. Здесь было скрытно от ветра и даже дрова.
Притихшая группа стала разворачивать палатку. Руководил Сережа Волосач, которого слушались. Из-за кустов монотонно доносился нецензурный говор. Глаз мастерил костер и работал кординатором-телефонистом с Подруппой 2. Подгруппа 2 уже была где-то на подходе. Они вышли из деревни Святица и видели уже Святицкую канаву. Я не мог сообразить произошло это западнее или восточнее нас. По предписанному треку, должно это быть западнее. Сережа (Климович) подтормаживал и разговор получался эммоционально-раздражительный и не очень продуктивный. Со стороны деревни (восточнее нас вдоль Святицкой Канавы) светил всего один тусклый фонарь. Но что-то появился как будто какой-то и другой, его, кажется не было, и как будто куда-то пропал.
- Алло, алло, Глаз, про какой на карте ты говоришь трек?! - сердился Сергей.
- Ну, сереневый. Из деревни Святица!!, - злился Глаз.
- Максим посмотри ты, где тут какой трек?... А вот-вот есть. Есть, Глаз!
Со стороны деревни (справа) светил как будто один фонарь, но словно только что было их два, а теперь опять один.
- Ну, ну повернись вокруг своей оси. Повернись!
- Зачем это?
- Ну, повернись-повернись! Алло, алло...
Опять со стороны Святица появился второй фонарь.
- Во-во! Я тебя вижу. Это твой фонарь на лбу. Идите вдоль канавы от деревни. Меня то ты видишь?!
- А-а! О-о! Вижу!
Подгруппа 2 подошла, когда уже разгорался и набирал силу костер. Были они малочисленны. Неизвестный Игорь исчез, куда неизвестно. Вернее, известно: неожиданно без предупреждения к нему в гости приехала с клунками двоюродная бабушка из Удмуртии. Из-за бабушки пришлось записать его в Уголок Шалуна Magadan.by. Благо статья за "Бабушку из Удмуртии" для выхода из Уголка пока всего-то скалолазная оттяжка в общак.
Шел снег. Уставшая Подгруппа 1 после успешно состоявшегося рандеву с подгруппой 2 (бодрой) ощутимо оживилась. Костер горел хорошо. Русьянов Андрей вошел в раж и очень охотно варил в ведре какой-то рыбный суп.
- А Глаз нам сказал кучу каких-то круп набрать, мяса, - возмущенно гудел коллектив.
Забегая наперед, скажу, что осталось что-то, по завершении похода номер 52, но не так уже и много.
Повествование от S.klim и Полянского-Перепелицы
Пятница 29 марта
Вторая группа должна была встретиться с первой в условленном месте. До Сраных Барановичей доехали на электричке без приключений, а там нас ждало такси, с которым предварительно договорились. Вышли с вокзала, встретили таксиста достаточно быстро. Он был оживленным, даже взволнованным, наверное, от предвкушения неплохо заработать. Говорит:
- Первый раз лыжников перевожу.
Кое-как загрузились, уселись. Спрашивает:
- Ну, куда едем?
- Деревня Святица. – говорим.
- У нас и карта есть. – Максим предварительно проложил автомобильный путь через GoogleEarth с названиями населенных пунктов и распечатал, - Вот, посмотрите. Сначала едем в Литву. Далее…
- Какая Литва, я ничего не понимаю? - насторожился таксист.
- Деревня Святица…
- Так, ладно, подождите.
Подъехали к стоянке такси. Таксист вышел, собрал консилиум из четырех человек и они где-то минут 5 решали куда нас везти. Наконец он понял, куда нам надо, и мы поехали. Андрей Русьянов захотел побеседовать с таксистом. Что-то ему рассказывал. Таксист послушал-послушал и говорит:
- Все равно я не понимаю, зачем. Вот зачем. Еще летом ладно, можно, но зимой… на лыжах… в такую погоду (как раз началась метель).
Мы только улыбались. Тут Андрей и говорит:
- Нам еще вторую группу надо найти.
Таксист какое-то время был в ступоре. Потом тихо говорит:
- Я с вами никого искать не собираюсь.- А Андрей ему так весело:
- Да не бойся, мужик. Мы сами их найдем. В той группе один человек лыжу сломал, так что далеко они от нас не уйдут, а если не найдем – не пропадем.
Больше таксист не промолвил ни слова. Сидел и напряженно рулил.
Наконец приехали в Святицу. Таксист облегченно вздохнул:
- 25 лет работаю таксистом, еще ни разу никого не возил сюда.
Выгрузились, он вскочил в машину и умчался.
Часть 2 "Водные лыжи" (Весенне распутная)
30 марта
- Глла-аа-зс! Г-ы-л-а-а-зз! Гла-а-з!! - возопил около восьми часов Сережа Климович.
Сережа Волосач в зимнем походе.Jpg
Утро началось пасмурно, но без осадков. +4 градуса. Грузно пролетели над нами гуси. Потом еще, но поодаль. С большим удивлением лицезрели мы аиста. Он, похоже, обмишурился. Явился сюда слишком рано. А питаться теперь чем, - гады еще не попросыпались.
Андрей Русьянов варил макароны
Андрей Русьянов варил макароны. Глаз с Перепелицей перекрутили крепление. Левая лыжа у меня была, как и была, длинная и полноценная. Другая, правая, только в половину длинны. Рубль двадцать походка называется. Правая нога получается, как толчковая, а на левую скольжение. Едешь, будто на самокате. Волейболист великодушно забрал у меня бухту веревки, чтобы меньше проваливался. Запускать меня решено было последним, уже восьмым по сформированной лыжне. Сразу идти было не сподручно, но вскоре приноровился. Последний верблюд в караване отставал, но совсем не сильно.
До хорошего леса на возвышении не дошли вчера каких метров триста. Здесь даже росли дубы. Много обгорелых. Сюда как раз в грозу бьют молнии. Но переночевали мы у кустов тоже не без комфорта.
Святицкая Канава
Двигались мы в сторону Щары вдоль Святитской Канавы. Канава была прямая, подо льдом, по которому было соблазнительно пойти. Соблазнительно, как всегда по канавам, но не разумно.
Спустя полтора часа вышли мы на сток нескольких крупных канав. Здесь и присели
Спустя полтора часа вышли мы на сток нескольких крупных канав. Здесь и присели. К нам приближалась человеческая фигура. Подошел с собачкой засаленный крестьянин в синем ватнике, прокуренными усами и многими недостающими зубами. Сильно разбитная наша компания по-свойски устроила ему расспросы. На Щаре, как выяснилось, льда нет, поскольку он работает здесь на каком-то насосе и постоянно на ту сторону через насыпь перекачивает воду. Воду перекачивает, чтобы здесь с этих полей и всей мелиоративной системы быстрее её убрать. В 2007 году что-то тут писали напортачили с перекачиванием этой застойной болотной воды в Щару и уничтожили большой процент поголовья рыбы. Канал Огинский во льду. Туда пройти можно по лыжне. Позавчера егеря ходили.
Пошли по лыжне егерей. Идти оказалось дольше чем предполагалось. След этот плясал вправо-влево, казалось очень произвольно между деревьев в этом осиново-ольховом заболоченном лесу. Все же результирующая этой сложной траектории была куда надо - на юго запад. За это время погода оптимизировалась с пасмурно-сырой на ясную. Было тихо. Сквозь кроны деревьев то и дело проглядывало солнце.
- Парус наполнит северный ветер... - запевал, находящийся в хорошем расположении духа Сережа Волосач.
Завязался с ним разговор. На повестке дня были темы разговоров про гербалайф, байкеров, город Борисов, группу Accept, Sepultura и др. металл. коллективы. Мы продолжали двигаться куда надо, сильно мельтеша между деревьев. Поход номер 52 продолжался. Вообще то он организовывался как байдарочный и совсем не здесь. Но места эти очень памятны двумя давними байдарочными походами в 2000 и в 2001 годах. Так что этот тоже можно считать почти виртуальный байдарочный (особенно дальше), только с лыжами, пешком и на самокате.
Необыкновенное приключение Сережи Волосача на Канале Огинском
За 12 лет здесь вырос домик
Просвет в деревьях забрезжил довольно не скоро. Наконец они расступились и мы вышли к месту слияния Огинского Канала с рекой Щарой - самая южная точка Щары. За 12 лет здесь вырос домик, появился стол со скамейками, купальня и что-то наровняли-нарыли бульдозерами. Старинные ворота шлюзов остались те же, еще с 18 века. Были они прикрыты. В сторону Щары стекала вода. Все механизмы и колеса были весьма заржавлены, поросли коростой времени и неприхотливым лишайником, но таили еще в себе шарм и дух тех времен, мой Генерал. Как стрелой на юг был пробит белой полосой льда могучий лес по берегам канала, а дальше виднелся простор большого Выгонощанского озера 5 на 7 км. В северо-восточной части озера среди болота заброшенная дача Машерова: несколько домиков и остатки вертолетной площадки. Два раза мы там ночевали и два раза отмечали дни рождения Смирнова. Первый поход сплавлялись вниз по Щаре. Второй по Мышанке, потом по Щаре поднимались и через озеро и дальше через Огинский канал переваливали через водораздел на Ясельду и Припять.
Все механизмы и колеса были весьма заржавлены
Канал Огинский был прорыт на средства полского магната Михаила Казимира Огинского (дядя известного композитора). Служил для связи через Черноморо-балтийский водораздел, имел бечевник для лошадей. Эксплуатировался до 1942 года. В настоящее время имеет значение всего лишь как часть мелиоративной системы. Много раз поднимали местные власти вопрос об восстановлении канала, но все проекты оказались сильно не рентабельные.
Обедали, сидя на скамейках за столиком. Немного даже поддали. Очень неплохо было бы сходить и на озеро. Но временем, как оказалось, мы располагаем малым. А туда три километра, назад. А еще ведь надо через Щару как-то перебраться.
Обедали, сидя на скамейках за столиком. Немного даже поддали. На заднем плане канал "заканчивается" - Выгонощанское озеро
Андрей Русьянов (справа) и Иванова-Красочка Вита - бывалые лыжники
Надули с Колей-Армянином небольшую лодку - плот спасательный ЛАС1. Течение в месте возле первого шлюза совсем никакое. Вода была освобождена ото льда. Можно было переезжать. Единственно, что плохо - возле берегов ледяные забереги. Имелись две бетонных фермы. Но высоковатые. Неудобно слазить в лодку и не удобно на той стороне вылазить. Чуть выше предполагаемого места переправы лед визуально выглядел совсем ненадежно - полупрозрачный. На ограниченном участке чуть ниже, лучше. Хоть ноздреватый, но вполне с немокрым снежком. Решили пробовать. Думали, кого отправить пушечным мясом. Единодушно решили, что Виту. Но позже Глаз согласился, как доброволец. Поскольку купаться и проваливаться куда-либо приходилось неоднократно (даже на Ладожском озере).
Чуть выше предполагаемого места переправы лед визуально выглядел совсем ненадежно - полупрозрачный
Течение в месте возле первого шлюза совсем никакое. Вода была освобождена ото льда
Выглядело первопрохождение весьма оригинально. Глаз на лыжах "рубль двадцать" и привязанный за веревку. Веревка, чтобы могли вытягивать. На ноздреватый лед выбраться очень сложно, он по краям обламывается. А одежда намокает быстро и в придачу с обувью тянет вниз. Не уметь плавать, чтобы утонуть зимой, вовсе не обязательно. Короче, лыжи, сзади веревка, между ног лодка ЛАС1 (если провалишься ногами, жопой сядешь в лодку), плюс еще лыжные палки. Ими можно выстукивать лед на прочность. Первопрохождение было успешным, без эксцессов. Тем более сзади давали советы и подбадривали. Нет смысла описывать переправу. Прочие перебрались так же само, придерживаясь за веревку, по следам, только без лодки ЛАС1 между ног. Освоились и оборзели. Возле берегов собирались рядом по несколько человек. Максим-Перепелица сбегал туда-сюда, как более легкий, несколько раз за вещами тех кто потяжелее.
Первопрохождение было успешным
Переправа Щары удалась хорошо
Переправа удалась хорошо. Переправляться приходилось до этого всяк, но не именно так. Далее в программе нашего похода планировался заливной луг. Мы пролезли через не сложные кусты, на нем и оказались. Время клонилось к вечеру. Идти по нему, заливному лугу, было комфортно, приятно и одиноко. Между кочками был насыпан снег и уравнивал их в единую плоскость. Луг зажат сперва был между заболоченным лесом, по обеим берегам близко подступающим к руслу Щары. Но чем дальше мы шли на северо-запад, тем дальше отступал лес, давая все больший простор этим нескончаемым и пустынным заливным лугам.
Мы пролезли через не сложные кусты
В сумерках перешли канал - один из удобных ориентиров для привязки с картой. Снег стал подминаться и лыжи временами проваливаться в воду. Чем дальше, тем чаще. Сцена действий потом превратилась в шествие гуськом с фонарями на лбу по обширной болотной плоскотине с системой ивовых шаров: одиночных, располагающихся скплениями, или цепочками. Снова мы не дотянули до флажка на карте. Необходимо было становиться лагерем. Но всюду было мокро.
Представители Секты на заливном лугу поймы Щары
S.klim узрел неподалеку "высокое дерево" и пошел туда в разведку. В результате возле "высокого дерева" была обнаружена вода и снежная каша. Адекватное место тдля стоянки усмотрел Глаз, зайдя за ближайшие кусты. Снег был здесь сухой и плотный. В оновном держал. Но, если резко и грузно сделать шаг, продавливался ногой до мокрого. Я так пробил случайно, направляясь за дровами по кратчайшему пути, через место, что Сережа Волосач готовил под палатку:
- Спасибо тебе, Леша.
В дровах недостатка не было. Их, правда приходилось добывать стоя в луже из недр куста. Ломать и передавать эстафетой другому, чтобы тот выбрасывал наружу. Я было взялся искать место под костер и производить в снегу раскопки. Но всякий раз добирался до мокрого. Разумеется, появились советчики. Вроде как нашел неплохую кочку:
- Глаз, тут гореть не будет.
- Я же взялся заниматься. Будет.
- Тут же вода.
- Я не знаю почему, но интуитивно чувствую, что костер будет.
Костер на кочке оказался совсем не капризен и требовал самый минимум усилий извне. Абы вовремя подкладывали. Как будто немного подморозило. Наш снег осязаемо окреп и стал надежной опрой. Уже мы пости не проваливались. Вечер и ужин прошли душевно и уютно. Если какой-то легкий ветер и был, то его не пропускал куст. Алкотрэша не было, хотя как будто и повод - день Святого Алексея как-никак.
31 марта
За ночь подморозило. Подниматься не торопились. Cпали часов девять, а то и десять. Вылезли из палаток аж в половине десятого. Сережа Климович сегодня не орал "Глаз!" Погода в нашем походе была в целом не плохая. Снова показалось солнце. Андрей Русьянов варил макароны.
Сборы проходили разбитно и вальяжно
Сборы проходили разбитно и вальяжно. Андрей Русьянов рассказал фривольный анекдот, как женщина, похожая на лошадь, пришла к врачу гинекологу. Глаз рассказал Сереже Волосачу исключительно кратко и выходя за рамки цензуры содержание драмматической повести Лескова Леди Макбет Мценского уезда.
- Коля, что такое хаш? - заинтересовался вдруг S.klim.
Коля с готовностью объяснил, что это такое армянское национальное блюдо, когда варят в чане всякие там мослы, добавляют кое-что из внутренностей. Получается такой студень. Глаз довольно цепок до всяко-разных идей и тотчас включил хаш в кулинарную программу ближайшего алкотрэша с привлечением Коли-армянина в качестве ответственного исполнителя.
От солнца и похода за три прошедших дня заметно попухли, особенно Коля-армянин.
- Ты теперь не армянин, а Коля-якут, - заметил Сережа Волосач. Действительно, каждого третьего-четвертого якута зовут Колей.
- Вот ведь как получается! Несчастная нация. Белорусины на протяжении всей истории исполняли чужие роли не ими написанных пьес. Таскали каштаны из огня для чужих интересов. Для литовских, для польских, для российских, разумеется. Что значит прозевать свое время, проспать свой поезд.
- Какой поезд?
- Исторический. Мы его проворонили, а поезда, как известно, не возвращаются. Обратного хода история не имеет.
- Глаз, плесни мне немного.
- Мы будем вообще сегодня собираться?!
Вышли запоздало. Снег, скрепленный морозом за ночь, на солнце быстро раскис. Мы довольно споро преодолевали обширные луговые расстояния по мокрому - постоянно по шугообразной консистенции между рыжих стеблей прошлогодней болотной растительности. Скользили лыжи хорошо, как и весь этот поход. Теперь остатки снега выступали не столько опорой, сколько смазкой. Как и весь этот поход, никогда не отдавали назад, как это бывает по пухляку и первоснежью. Были немногочисленные сухие участки, но это только первое время. Вскоре и шуга стала уже не шугой, а шли мы истинно на водных лыжах, раздвигая носиками воду. Идти стали уже не строго, куда нам надо, а куда получается.
- Это тот мужик воду нам сюда насосом качает, - заметил кто-то.
Снег, скрепленный морозом за ночь, на солнце быстро раскис
Никто не обращал внимания на оригинальный во всех отношениях поход, продожали в условиях цейтнота двигаться на северо-запад, пока не уперлись в насыпь канала. Пробовали идти по ней. Насыпь была совсем не удобной. Снег с неё стаял, да и поросла она обильно вербьём. Климович только шел рядом на лыжах по воде и с палочками опять был похож на дервиша. Он накануне сетовал, что за зиму особенно так вот с лыжами и не выбирался, а зиму любит. Что зима на дворе уже хоть и давно, а по ней соскучился. Благодарил, что в какой-то степени вытянули.
Остатки снега выступали не столько опорой, сколько смазкой
Вскоре преградил нам путь бассейн.
- Что там такое?
- Наоборот, не канал в реку, а там Щара в канал валит.
В канал и на пойму вода с гнусавым журчанием стекала из переполненной Щары. Мы попали в ловушку. Появились разговоры об необходимости все-таки в понедельник непременно на работу. Лимит подобных прогулов я тоже уже выбрал. "Обмишурились", "Транспорт не ходил", "В непогоду попали" - такое у меня уже не прокатит. Вернее, с кем-либо другим из коллег бы выгорело, но не со мной. От дефицита своих приколов и событий за моей деятельностью с жаром наблюдают.
Выход был здесь только один, попробовать это всё обойти. Решили вдоль канала в сторону и чуть-чуть обратно, чтобы отдалиться только от Щары, а там продолжить наш курс на северо-запад. Не боясь провалиться, двигались прямо по льду канала. Более чем полкилометра мы отдалились в сторону. Дальше действительно стало суше. Настроение в коллективе было приподнятое. Несмотря на напрочь мокрую обувь, оригинальность завершающего этапа похода действовала на комманду приободряюще. Лыжный поход получился динамичный, многоликий (особенно если идти в двух частях), экстравагантный. Движение сопровождалось экзальтированными прибаутками и оптимистическими метафорами.
Коля-Армянин и Андрей-Волейболист стрелянные воробьи
Однообразный нескончаемый заливной луг был между тем живописен и разнообразен. Все здесь сочеталось вместе: и лед и снег и вода и тростниковые метелки и потрепаные сосиски рогоза широколистного (камыш в простонародьи). Лыжники задевали за эти сосиски, они разрушались, рассыпаясь пухом.
Все здесь сочеталось вместе: и лед и снег и вода и тростниковые метелки
Вита не знала, что день еще впереди долог, идти еще предстоит много и поспешила куда-то там записаться. Или на ближайшее мероприятие или на следующий лыжный поход.
Влезли мы в сеть заброшенных, когда-то нарезанных здесь зачем-то каналов
Междуречье Щары и Мышанки одиноко и мрачно. Куда ни кинь, вода среди снега, тростник и неприветливые ивовые шары. Влезли мы в сеть заброшенных, когда-то нарезанных здесь зачем-то каналов. Навигатор показывал наше местоположение на спутниковой картинке, но она плохо из-за этих как раз каналов привязывалась к карте. Оставалось продолжать двигаться на северо-восток, избегая затопленных участков.
Шли мы истинно на водных лыжах, раздвигая носиками воду
Первым шел Климович. Шел хорошо, но тяготился к реке. Даже приблизились мы снова к затопленному. Глаз вдруг отошел в сторонку и узрел вдалеке контур в виде паралеллипипеда - какой-то сарай. Нам явно туда. Дальше будет земляная дорога к деревне Сельцы. Через сорок минут после пробирания по просекообразному корридору между кустов мы были возле этого строения. Им был старый заброшенный свинарник. Он расположился на небольшой горочке, поэтому и заметен был издалека. Рядом сохранились силосные траншеи.
- Раз бросили это много лет назад, значит стало не рентабельно, - предположил я.
- Раньше при Союзе было всё «рентабельно», - Сережа Климович жил уже взрослой сознательной жизнью при Союзе.
На пригорке стаял снег и обозначилась земляная лысина с колейной дорогой
На пригорке стаял снег и обозначилась земляная лысина с колейной дорогой. Опрометчиво даже решили, что якобы лыжи больше не нужны. Думали переквалифицироваться дальше в пешеходы.
Коля-Армянин пытался от креплений потерять тросики, но сразу обнаружил их отсутствие. Нашли.
Непрерывно и быстро мы прошли по прямой на лыжах отрезок земляной дороги к деревне Сельцы. По мосту перешли темную воду, освобожденную ото льда, текущую в снежных берегах реку Мышанку.
По мосту перешли реку Мышанку
Дальше начиналась деревня Сельцы.
Есть такая передача "Вандраванне дылятанта". Там харизматичный крупный и чудоковатый дядька в шляпе и очках неопределенного возраста ходит по различным небольшим населенным пунктам в глубинке и одухотворенно рассказывает всякие исторические сведения (про Сапегау или чаще Радзiвiлау) или просто что-либо из местного эпоса. Все, правда, в идеаллистическом свете, без демонстрирования печальной сучаснасцi. Про деревню Сельца как раз не показывали...Про Канал Огинский, кстати, материальчика тематического можно тоже немало нарыть.
Ну, конечно же общительный Андрей Русьянов заглянул в первый же обитаемый двор. В первом же обитаемом дворе жили брат и сестра. Брат и сестра, которые бухают, а в свободное время бухают. Во дворе набрали воды. Сестра лет сорока или пятидесяти, с лицом, будто обструганная тупым ножом морковка, охотно сообщала нам какие-то левые сведения. Остановка электрички, куда нам надобно, с её слов выходила как-то расплывчато далеко. Жительница деревни Сельцы вязла в малопродуктивный для нас, но важный для неё разговор. Андрей-волейболист предложил её проводить нас до конца деревни и пронести лыжи:
- Ай не, - раздосадовано отказалась местная.
Юрась Жыгимонд (Вандраванне дылятанта) нашел бы здесь безусловно, что-нибудь для сюжета. Остались пережидки зодчества - большинство домов были украшены вырезанными лобзиком узорами, на окнах, фронтонах. Вместо общепринятых колодцев-будок с вертелами экзотеричны были тут журавли. В одном из дворов в качестве блока для подъема ведра с водой на длинном шесте был приспособлен обод от велосипедного колеса. Деревня была крайне бедной, мрачной с сильно упавшим жизненным тонусом. Верный атрибут сельской глубинки пожарища, попадающиеся здесь с периодичностью. При всем внешнем упадке, дополняющемся унылой пасмурной погодой, моральный дух оставшихся здешних жителей был высок. Они не очень то печалились не завидной действительностью. На домах к тому же, жилых и не жилых через один гнездились аисты - символ счастья. Одно из гнезд было сооружено прямо на давно не использовавшейся по своему прямому назначению печной трубе. Дедушка в пиджаке розгой погнал с улице во двор небольшое стадо гусей. Валко и с достоинством птицы в организованном порядке устремились в проем калитки. Любители справиться о километрах и расстоянии уточнили дистанцию до железной дороги и у дедушки. С его слов выходило и того дальше - верст двадцать.
Улица деревни была необыкновенно длинной. Попадающиеся прохожие все как один были пьяные, но не унывающие. Навстречу картинно подобравшись ехал велосипедист. Велосипед-взрослик среди имеющихся ржавых механизмов имел только то, без чего совсем нельзя ехать, и ехал. Велосипедист остановился. Это был воодушевленный сельский мечтатель-бездельник. Он развернулся и какое-то время нас, шагающих с лыжами наперевес, сопровождал, давал нужные советы, собирал интересующие сведения.
Навстречу шли классические пенсионеры-друзья «Ваня и Коля». Выпили они уже именно столько, когда только остается сосредоточиться и дойти до дома. Один был свекловичного вида и в пальто. Другой - маленький человек - на полторы-две головы ниже приятеля. Усатый, в военной кепочке, нечистом бушлате и с шарфом. Иногда друзья не надолго удерживались друг подле друга, подходя вплотную и даже ударяясь бок о бок. Но уже спустя несколько шагов широко расходились. Или один заходил попред другого. Потом уже второй оказывался впереди и на одной линии с первым. Несмотря на движение галсами, продвигались они не экономично, но верно. Не дойдя нас свекловичный пенсионер свернул во двор. Другого, усатого, к его удовольствию мы сфотографировали: сосредоточился и приободрился. Добрые бухари прикольны. Те, что не дебоширят и не воруют.
Другого, усатого, к его удовольствию мы сфотографировали
Деревню нужно было проходить как можно быстрее. А она была чудовищно длинной и уничтожала группу чудовищно быстро. Андрюша Русьянов даже вытребовал, чтобы ему открыли закрывшийся продуктовый магазин. Входила в деревню группа еще крепящаяся и собранная, по выходу это уже был уставший и вымотанный многочасовой ходьбой сброд. Имелись сведения, что в 19 часов на Сраные Барановичи будет автобус. Может, и стоило воспользоваться автобусом. Кто его знает, 8 человек с рюкзаками и лыжами влезут не во всякий автобус в воскресенье. Вита обиделась, особенно на Русьянова, что не составил компанию на автобус. Коля-Армянин обиделся. Обиделись компенсировано, - больше насупились. Многие с Глазом не хотят ходить, потому что эстетика и любовь к природе закономерно превращается в "мясничество" или в "тренажер кеттлер с фонарями на лбу" или в "мясничество на тренажере кеттлер с фогарями на лбу".
Обедали в начавшемся за деревней лесочке. Вот если бы, да абы, успеем-не успеем, на автобус надо-не надо, Яблоко раздора деревня и люди. Мы так на Алтай пошли недавно со с виду живучей и амбициозной группой. Она не очень то и так, оказалось, хотела идти, а альплагерь Актру её убил окончательно. Дважды в Хибинах мы шли в тонусе. Дважды проходили через КСС. И тогда и тогда вот, как только приходили на КСС, вдруг находились предлоги, чтобы кому-нибудь дальше не идти.
Дефицит времени гнал нас по лесным дорогам весьма споро. К пересечению с дорогой М1 мы добрались вполне успевая, с легкой даже форой. Кто же знал, что лучше напрямки идти по асфальту до железнодорожного переезда, а там уже до остановки электрички вдоль путей. Это хоть по катетам, зато надежно.
Мы, бляха, пошли по гиппотенузе через лес. Мы сильно виляли между деревьями. Снега, как на зло, было немеренно. Как на зло, мы были убиты усталостью. Как на зло, еще к тому же стемнело. Как на зло, еще и пошел дождь. Как на зло расчищенную дорогу на станцию мы не нашли, а двигались скорее параллельно ей.
- Да, ёбаный компот! Где эта железная дорога!?
Завершение похода не получилось таким красивым, как хотелось. Мол, шли-шли, а тут деревья расступились, вот и станция и мы, хераксь! - впрыгнули себе в последнюю электричку.
Мы уже видели железную дорогу. С тихим шелестом, промелькнув чередой светящихся в темноте окон, пробежала мимо кишка нашей последней электрички.
Остановка "Бытень", куда мы пришли, имела весьма унылый вид. Абсолютно она находилась в лесу, точно также, как наша любимая остановка "Верхи". Перрон подсвечен был несколькими желтыми фонарями. Сиротливый и мокрый. Спрятались под железным коробом навеса. По крыше спорой дробью барабанил дождь. Имелось не радующее глаз и Глаза расписание. Попутная электричка ближайшая в девять утра. Не так часто ходят они из Бреста на Барановичи. А те, что и ходят, не каждая здесь останавливается.
Вдалеке со стороны Бреста показался быстро приближающийся прожектор поезда.
- Эге-ге-ге-гей! - стал ему махать было Андрей Русьянов. - А вдруг остановится...
- Ты что, охренел?! Это же подсудное дело!! Еще и на магистральной трассе.
Определенные махи руками на железной дороге что-нибудь означают (да сколько же вам раз это нужно объяснять).
От станции в сторону Брестского шоссе через лес вела уверенная дорожка. Пришлось созвониться с местными таксистами из Ивацевичей. Они были абсолютно непротив забрать на двух минивенах из леса каких-то невесть что там делающих в такую погоду барыг с лыжами. Только они не могли понять, что это за такая станция "Бытень".
- Доманово, может?
Доманово это соседняя. Решили, что они, если бы и знали, на минивенах сюда не проедут. Договорились, что будем выходить обратно на старую Брестскую трассу. Пошли астенизированные. Хоть крупный дождь перестал, с неба сеялась только морось. Два минивена нас благополучно забрали. Андрей Русьянов сел рядом с таксистом и вошел в раж:
Пишут S.klim и Перепелица:
Приехало за нами два минивена, загрузились, в одной машине оказались Максим, Глаз, S.Klim и Русьянов Андрей. Последний сел на переднее сиденье, так как был самым фактурным из всех пассажиров. Все уже были достаточно уставшими, как только попали в тепло, начало клонить на сон. На Андрея это не действовало. Он начал оживленную беседу с таксистом.
….
- А ты рыбу ловишь? – спрашивает Андрей у таксиста.
- Нет, не ловлю.
- А грибы собираешь?
- Нет, не собираю. Теща моя любит собирать грибы. И готовить. А я их только ем. И рыбу я тоже люблю есть.
- Ясно. Может охота.
- Нет.
- И в походы ты, наверное, тоже не ходишь?
- В походе был один раз. Когда учился. Ездили мы на Нарочь с палатками.
- А рыбу вы там ловили?
- Не, не ловили.
- А грибы собирали?
- Не, не собирали.
- А девки с вами были?
- Конечно, были.
- А вы их ну… это?
- Да нет. Постоянно в платки кто-то заглядывал.
- А вы там бухали?
- Ну так, немного.
- Рыбу вы не ловили, грибы не собирали, с девками ничего не делали, не бухали, что это за поход и вообще зачем вы ездили?
- Да ты что, я запомнил этот поход на всю жизнь.
Сначала мы просто проснулись и слушали беседу, под конец хохотали.
Последней нашей возможностью попасть наработу был поезд Брест-Москва. Приходит он в Минск, хоть и сильно под утро, но можно было вполне еще пару часиков успеть поспать. Только вот незадача, на поезд этот было всего то пять билетов. А нас восемь. Трое оказались в не у дел. В поезд решили проситься. Хотя приятного в этом мало, чтобы куда-либо проситься. Еще нужно успеть попроситься. Поезд опаздывает и вместо двадцати минут стоять будет только две. А за две еще нужно успеть попроситься.
Штабной вагон обычно имеет номер 8. Вот туда то мы и стали пробовать попасть.
- Девушка, ну войдите в положение....
- Кто по билетам садитесь. А вас куда деть? Нет билетов. Состав полный.
- Может, в поезде общие вагоны есть?
- Нет общих вагонов.
Проводница была молодой крашеной блондинкой с чистой смазливой и оттого приятной физиономией. Она не была еще толстой, но в тазово-жопной части уже колоссилась (разглядели чуть позже в вагоне, когда она была уже без табельной шинели).
- Ну, хоть в тамбур. Ехать то надо?
- Алена Александровна... - стала обращаться (входя в положение) крашенная, видимо, к начальнику поезда.
Короче, пустили нас в тамбур до Барановичей, а там стоянка минут двадцать и можно билеты купить там. Мало ли кто выходит или еще что. Так бывает, что на соседней станции билеты появляются.
В тамбуре ехали Глаз, S.klim и Перепелица и размышляли, что хорошо, что уже сели. Но хотелось бы и «закрепиться» в поезде и дальше. Позвонили в справку 105. Оператор нам сообщила, что из Барановичей на этот поезд билетов нет. Точно, как-то надо «закрепиться».
Открылась дверь. Появился Андрей Русьянов в бежевом свитере и со стаканами чая в подстаканниках:
- ???
- Очень душевные женщины. Я там с ними переговоры веду. Уже в поход приглашал.
Волейболист был здесь, как рыба в воде. Контакт с проводницами наладил необычайно быстро. Он нажимал на то, что они лица в данной ситуации официальные, а спортивные мероприятия и спортсмены должны поощряться и поощряются на государственном уровне. И особенно официальные лица должны всячески спортсменам содействовать.
- Налейте мне, чтобы было легче разговаривать.
Многократно открывалась дверь в тамбур. Появлялся парламентер в бежевом свитере и докладывал нам о ходе проводимых переговоров. Положение наше заведомо было фиаскальным. Шансы сразу чуть ли не нулевыми. Однако, как оказалось, из нулей можно сделать цепь. Нам выписали какие-то билеты на забронировнные кем-то места. В их числе и какие-то купейные номер 37 и 38. Я не знал того и приперся в купе, где 36 в гости к какой-то бабушке. Нашлись по телефону. Нужные места 37 и 38 находятся типа, как в купе для проводников в начале вагона.
Часа два поезд идет от Барановичей до Минска. Андрей Русьянов распорядился, чтобы спать это не существенное время не располагаться. Лучше замочить завершение похода номер 52. Тем более, что осталась водка, настоянная на кедровых орешках. Вернее, та что настоянная давно разошлась. К орешкам подливали каждый раз новую и теперь они уже утратили всякую способность что-либо настаивать или хотя бы даже чуть-чуть подкрашивать. Так и проехали до Минска в двухместном купе с метами номер 37 и 38.
Домой ехал я на Волге- такси 081. Ушлый пенсионер усатый и в кепке мастерски обращался с переключением передач в разбитой коробке и предрасполагал к общению.