Краткое резюме-фотоотчет

После апогея популярности Секты в 2019 году, Магадан начал стремительно скатываться в стагнацию и упразднение. В традиционный водный сплав весной на катамаранах команда не набиралась. Глаз скооперировался с Олегом Соловьевым и его друзьями. Набралась сборная группа на целых три катамарана-четверки. Сплавляться собирались по грузинской Куре (у них Мхтвари).

Коронавирус внес свои коррективы. В связи с закрытием границ мероприятие перенесли на осень.

Осенью по эпидемиологической обстановке ситуация была немногим лучше. Более того, разразился к тому же глубочайший политический и экономический кризис с репрессиями и правовым дефолтом.

Въезд в Грузию по-прежнему оставался закрытым. Географию путешествия перенесли в Россию на Северный Кавказ. Сплавные участки Кавказа короткие и считаются скорее сезонными. Весной и в начале лета они агрессивны. Бывает высокая вода летом и осенью после затянувшихся дождей. Теперь на осень вода ожидалась низкая. Тем более, что прошедшее лето выдалось засушливым.

Руководителем был Соловьев. С одной стороны, находка в плане менеджерских инициатив, с другой очень инвазивный кормчий. Состав набрался на три катамарана-четверки. Группа была 15 участников. Бессменный комендант лагеря и смотрящий – Француз. Двое водителей (бусов тоже было два). Водители это Руся и его шурин Саня (для нас Прапорщик). Глаз был противник связываться с Русей по любым вопросам. Но за него поручился Олег (где он его откопал). Терпеть Руссианова Глазу пришлось две недели, а, возможно, это пришлось делать всем.

Дорога

Полевой стан

Выехали на двух бусах. Границу пересекали пешком. Нужные прикольные ковидные справки не делали. У Шурина Руси (Прапорщика) и у нашего Горбикова разрешение на въезд в РФ было. Остальные переходили границу 8 км пешком по сельскохозяйственным задворкам и сиротливым заброшенным пустырям. Смекалистый Глаз придумал сногсшибательный вариант перехода мнимой границы и нарисовал трек. Для правоохранителей была припасена оригинальная версия, что мы паломники к месту нахождения мощей Яна Кормянского. Мощи были перенесены в деревню Корма в Покровский храм и положены в каменном склепе за алтарной апсидой. От них стали совершаться многочисленные чудеса и исцеления. 9 сентября 1997 года мощи были извлечены из-под спуда и поставлены в Покровском храме. Деревня Корма и в самом деле неподалеку от нашего места пересечения границы. Так что версия, якобы группа заблудилась, была привлекательна и вполне могла казаться правдоподобной.

В дороге

Рандеву с бусами было на задворках вне Брянской трассы. От границы мы не успели отъехать 50 километров. Все-таки гаишники нас остановили. Спрашивали, мол, кто-такие и откуда. Мы же несли полнейшую дичь. Даже унизительно предложили 2000 рублей.

- На чай себе это оставь.

Пришлось расстаться с вполне символической суммой в 5000. Иначе бы нам пришлось посетить местный РОВД. Для выяснения обстоятельств.

Глаз и некоторые участники в подобных поездках предпочитают путешествовать в «машине времени». Люди от Олега к этому относятся порицательно. Начальная фаза поездки началась с открытого конфликта, затихшего до пассивной конфронтации.

Голубая Теберда

Местом стапеля были задворки одноименного с рекой селения, просторно раскинувшегося по берегам довольно широкой долины реки. Архитектура бессистемная из разного размера и цвета строений. По ночам все это вразнобой подмигивало огнями.

Теберда. И река и селение

Рядом с лагерем было кладбище. Рядом же и протекал ручей. До реки спускаться вниз отсюда было далеко. На травянистых выжженных солнцем склонах днем паслись овцы. Приходили бывало и быки. Деревья представлены были отдельными скоплениями. Дров тем не менее хватало.

В лагере на стапеле

На следующий день по прибытие мы собирали суда. Солнце светило по-сентябрьски ласково, однако, надутые катамараны осмотрительно уносили в тень. После путешествия в «машине времени» Глазу было душно и мрачно. За телепортацию приходится расплачиваться.

Особенно до нас здесь никому дела не было. Малоприятно, что налили дедушке пастуху (Руся). Глаз категорически против подобных контактов. Дедушку приехала искать сперва дочь-всадница, после его забрали на жигулях. Как выяснилось, вроде домой тогда не пришло несколько овец (благо потом они нашлись). Вечером уже в темноте дедушка пришел с весьма разбитым баяном и пробовал под его довольно унылый аккомпанемент петь уже тоже не претендующие на виртуозность пестни. Из лагеря он уже не ушел. Просился потом с нами, что дома его обижают, что поссорился с дочкой. Но в Карачаевске живет другая, просил, чтобы его отвезли к ней, в Карачаевск. А здесь в Теберде ему жизни нет… Лукавил. На Кавказе к возрасту отношение трепетное. Выпивший пастух, возможно, хотел набить себе среди родственников цену.

Ночевали на этой стоянке несколько ночей. А по ночам кто-то на недалеких склонах жалобно выл и плакал. Потом местные сказывали, что это приходит и плачет медвежонок. Воют шакалы, которые обнаглели и развелось их в последнее время несметное множество.

К раздражению Глаза прикормили четверых щенков. И они тоже из лагеря уже не ушли. Они, пусть не виноваты, но тоже создавали нам дискомфорту. Воровали продукты питания и резвясь растягивали по лагерю обувь и элементы одежды.

Вода в реке Теберде осенью оказалась низкая. Совсем не мутная, даже голубого цвета. Сверху, ближе к месту нашего стапеля прозрачная.

Для сплавов (с нее начинают «раскатку») она довольно популярна. В частности ходят участок от Теберды до Карачаевска. До Гай Порога ровно 40 километров. Он чуть выше Карачаевска.

Шли по Теберде мы разные участки, некоторые дублирующийся. Возвращались в лагерь на бусе. Забирал нас Руся. Поперек прицепа уложили три доски. На них ставили в три этажа катамараны. Их слегка подспускали и ужимали стропами. В Лагере за коменданта и смотрящего как правило оставался Француз. Связь здесь ловится хорошо. Ужин обычно согласовывали. Первые дни в походе нет у меня аппетита. Просто не ем и всё. На этот раз группа изнасиловала едой до содрогания. Нужно в последующем имитировать, что ем и еду просто выбрасывать.

Улов Максима Барадаки

Долина Теберды заселена густо и многоуровнево. По берегам много техногенки. Трубы, мостки, бетонные блоки, тросы, ЛЭПы, арматура. Чтобы русло не размывало берега, местами созданы из валунов или блоков молы.

Русло сильно дробится, образуя многочисленные разбои. Мелкие «блуждающие» протоки в этот уровень воды очень актуальны. Постоянно мы попадали в клетку из камней и требовалась энергозатратная проводка катамаранов. В отдельных местах скоплениями лежали гигантские валуны с мало или негабаритными проходами. В первый же день катамаран Саши Пожитка намыло на гигантский камень. Глазового Рунтю там же развернуло кормой вперед и страшно ударило поперечной трубой об этот же камень. Мы подумали, что «на реке свет погас». В трубе образовалась ощутимая вмятина - гофре. Эстетически с населенкой и техногенкой меня не сильно впечатлила Теберда. Подозреваю, что на Северном Кавказе так повсюду. Используется она, Теберда, повторюсь, как первая река для «раскатки» группы. Актуальна для каякеров и катаматанщиков. Рафты и байдарки здесь не популярны. Про категорийность не берусь судить, сильно зависит от воды. Довелось мне быть на ней в следующую весну. Это уже была не голубая Теберда со своими разбоями, мелкими «клетками» из камней и постоянными проводками. А молочно-серый упругий и беснующийся поток с жесткими бьющими в баллоны и скручивающими раму валами.

Есть и по осени много интересных слаломных участков. Но низкая вода характерна малоприятными шкуродерами и многочисленными проводками.

В районе обеда Теберда поднималась, но часам к пяти вечера начинала ощутимо сдавать.

На кавказской реке с катамараном я впервые. Еще, будучи много лет назад на Мсте, друг и товарищ – Сонька мне говорил, что тут, на Мсте, легко, «А ты попробуй зачалиться на Кавказе. Там не везде у тебя получится».

Катамаран Рунтя был сужен почти до базы двойки (Глаз накануне раздобыл как раз навеску труб). Продольные оставил родные, а поперечные из реквизированного металлолома. И то Соловьев говорил, что нужно еще уже. Экипаж Рунти был из клуба «Кому За Сто». На передние номера Олег мне выделил ленивых тяжеловесов – Падрэ Адриана (кстати, работает пономарем в церкви на Немиге) и Монаха Романова (Романа Монахова). На задних номерах – я, Глаз, и Горбиков. Короче два Алексея. Алексеи неплохо сработались.

Определяющее препятствие на «раскаточной» реке – Гай Порог. Пишут, где 2к.с., где 3 к.с. В нашу воду его не шли. Он внушал вялое зрелище. Выступающие из воды плиты свидетельствовали, о том, что в высокую воду здесь будет «очэнь инцярэсно». Но теперь между камнями коричневатого оттенка остались совсем негабаритные проходы.

Гай Порог в низкую воду

Про Теберду в высокую воду и Гай Порог будет в отчете за май 2021г.

К Кавказу быстро привыкаешь и даже в долинах среди техногенки и населенки особенно осенью необычайно красиво.

Жалко, что вразумительных фоток собственно сплава так и не сделали

Домбай

От Теберды до Домбая километров тридцать по хорошей асфальтированной дороге. После двух сплавных дней погожим утром последней декады сентября мы ехали в направлении Домбая. По сторонам от дороги вековой хвойный лес. Такой, что кроны сверху смыкаются; и, несмотря на солнце на дорога петляет в прохладном полумраке.

В Домбае побывать нужно хотя бы для общего развития.

Лагерь просто оставили без присмотра, захватив с собой и смотрителя Француза. Француз в Домбае уже был, поэтому взялся быть гидом.

Наряду с соседствующим Архызом Домбай очень популярная горная территория. Климат здесь мягкий. Зимой лавиноопасно. Круглый год во все сезоны ездят сюда туристы и отдыхающие.

Как и обещал Француз, склоны ущелья здесь круты. Высоты Главного Кавказского не впечатляющие. Высшая точка Домбай-Ульген 4046м. Однако за счет вогнутости склонов и перепада высот ландшафт выглядит помпезно.

Мнения и предпочтения разделились. Большинство (и Глаз тоже) предпочло канатную дорогу. Стоит канатка демократично. Она трехсекционная. Первая секция крытый фуникулер. Он как раз вывозит из зоны леса. Вторая и третья секции – открытые скамейки.

На склоне много унесенных ветром головных уборов. Рядом горнолыжная трасса. Установлены и снежные пушки. Внизу и на станциях фуникулеров портящие пейзаж, впечатление и общую атмосферу торгаши, фотографы, зазывалы. Купить можно почти все: шали, магнитики, ножи, глинтвейн, посуду, одежду, деревянные поделки и прочий декор. Фотографы предлагали разные бутафории. Как-то – надпись «Я люблю Домбай» или трон с национальными одеждами,

небесные качели любви и счастья, даже можно при желании сфотографироваться верхом на настоящем живом яке. Яков предлагали два Гоша и Михаил Михалыч.

- А он у вас кастрирован?

- Канэшна! Иначе ты его не удержышь.

Классическим отдыхающим в кофточке, кроссовочках и с фотоаппаратом побыть здесь прикольно, но только один день. Спускаясь вниз, я вдруг явственно ощутил, как может заебать тут дней за пять.

Окрестности Домбая – сопредельные территории с Абхазией, да и с Грузией тоже. А, следовательно, объект режимный. Есть у меня проект сходить на Западный Эльбрус с Запада (наиболее сложный маршрут). А в качестве акклиматизационного трекинга выйти из Домбая. Если это корректно, подскочить еще и по канатной дороге. Выйти можно тогда сразу в моренную зону.

Есть здесь в окрестностях Домбая и кладбище альпинистов. Туда мы попасть не могли, требуется разрешение на нахождение в погранзоне.

Спустившись в назначенное время обнаружили наших друзей и товарищей в национальных головных уборах из овечьей шерсти.

Хоть в нетрезвом виде, зато в самом превосходном расположении духа. Не обошлось без всеобъемлющей фотосессии. Продолжилась она в лагере.

Беспечно покинутом. Но никто ничего не взял. Может, его просто охраняли те самые собаки (четыре щенка) или пришел за дозой тот самый пастух-дедушка, упомянутый в прошлой главе.

Лагерь вскоре был весело свернут. Мы переезжали в соседнее ущелье. Следующая река была Кубань.

- Ты смотри, пиздец, тайную инаугурацию он провел! - сокрушался кто-то

Кубань

Горная Кубань популярна. Где она уже становится равнинной рекой не скажу. Примерно ниже Карачаевска. Я бегло ее осмотрел. Ниже она жестко запрессингована населенкой и техногенкой. Даже есть сразу два подряд водохранилища.

Теберда впадает в Кубань в Карачаевске. Течет Кубань в соседнем ущелье, но от своего притока отличается. Здесь меньше разбоев и островов. Больше бежит она единым упругим руслом. Населенки и техногенки тоже меньше. Сама долина уже и склоны ее, долины, ощущаются выше. Лугов и пастбищ поменьше, нежели по склонам Теберды.

Такой мне запомнилась Кубань сентября 2020г

Сплавляются спортсмены обычно из Хурзука. Но этот маршрут не по нашей низкой воде. Из Хурзука до левого притока Учкулан река представляет собой сплошной порог. Участок называется Хурзукский Каскад. По категории это четверка или около четверки.

Километров тридцать порожистой Кубани до Каньона Аманхит, но мы его тоже на ходили. Пороги не выражены. Река сама сплошной порог. В русле много гигантских камней и скальных останцев. Реку сопровождает дорога Карачаевск-Хурзук, то по правому берегу, то по левому, перебегая по переброшенным через поток мостам.

Кроме дороги реку сопровождает ЛЭП на 110 киловольт. Уже тогда к концу сентября склоны начали по-осеннему приятно золотиться. Глядишь де отличный кадр, а куда ни кинь в объектив попадают эти самые провода, или стрельчатые опоры с гирляндами изолятооров.

Алексей Горбиков осенью на Кубани

Воды было теперь мало, обнажился местами чистейший кварцевый песок, или почти как морская галька. Вода в реке не такая голубая, вот как вода Теберды, но молочно-серая. В одном из мест гигантские валуны перекрыли поперек всю реку. Скорость и навал потока были неимоверно сильными. Прошедшие две четверки, заняв места в партере, замерли в ожидании, что же будет с жирным малогабаритным Рунтей.

Как будто в телевизоре из-за поворота реки выбежала вышеописанная картинка, что-либо делать другое было поздно, кроме как проскользнуть в проход между гигантских скальных обломков. Глаза боятся, руки делают. Выровнявшись нужным ракурсом, Рунтя как мячик вскочил в створ между каменными зубьями. Слегка встряхнулся, подпрыгнул, и – почти не замедляясь в движении выскочил. Из-за быстроты, неотвратимости и фатальности произошедшего экипаж не успела охватить оторопь. Знаковое препятствие как проход между зубьями требовалось как-то назвать. Наилучшее название получилось Щербина Русианова. Проходили мы там и следующей весной. Вода была большая. Никакой Щерины Русианова уже не было.

По Кубани мы ездили несколько дней. Некоторые участки дублировались. Использовался тот же челночный способ. Катамараны идут вниз. Затем созваниваемся, и группу забирает на бусике Прапорщик или Руся.

Количество мест со стоянками довольно ограничено. И везде они соседствуют с дорогой. Видели мы лишь группу каякеров с известным водником Сердюковым (забыл, к сожалению, как зовут). Теперь он в Польше. Да и только. Не запрессингована Кубань осенью. Имеющиеся стоянки не загажены. Население себя не демонстрирует. Тихая погожая осень оставляет лирические настроения.

Недалеко от устье Теберды и если напрямки в двух километрах через холм от Гай Порога – Порог Желоб (Жолоб).

Определяющий на Кубани. Олег Соловьев его проходил. Название полностью соответствует и как нельзя лучше отражает характер препятствия. Весь поток устремляется в узкий скальный каньон. Более-менее диссипативный поток превращается в невиданную турбулентность. В профиле ее торчат гранитные зубья. Категория Желоба – пятерка. В последнее время желающих ходить Желоб нет. От правого борта скального каньона отвалился кусок породы и значительно сузил и без того узкий фарватер. Это и есть апогей и ключ порога. Самым узким местом воспользовались и перебросили через Кубань автомобильный мост. После моста мчащуюся воду выбрасывает будто из сопла. Кубань резко расширяется и успокаивается.

Глаз на берегу Кубани. Осень 2020

В лагерях велся размеренный быт. Времени было много. Варили жирный суп. Играли в кальмара (не помню, как правильно называется эта игра) на тренированность вестибулярного аппарата. Глаз одним из вечеров вел стрим и брал у участников сплава интервью. Стрим зашел, но в последующем уже стримы не практиковали.

Роман Монахов

Голубой Аксаут

Третьей рекой нашего турнэ был Аксаут. Традиционно мы медленно поднимались вдоль реки по весьма живописной долине. На двух бусах. Один из них тащил прицеп, груженный катамаранами. Олег Соловьев с удовольствием отмечал, что вон, смотрите, в реке много воды. Но не было ее много. Вполне очевидно, какая она низкая и цвет даже голубой. Тоже традиционно нам перегородило дорогу большое стадо овец.

Активно светило солнце. Теперь по сентябрю было оно спокойное. Не знойно испепеляющее.

Аксуат местами протекает в симпатичных каньонах. По высокой и средней воде категорийность Аксаута  4-ка. Что весьма и весьма спортивно. Теперь же совсем сложно было предположить и оценить, какая здесь она эта категория.

Лагерь разбили в живописном месте на левом берегу. В качестве дров использовали многочисленный подножный топляк.

Проехали в один день участок выше лагеря. Шли туда пешком, но катамараны завезли. Дорога была плохая. Навстречу тоже повстречалось очередное стадо овец. Собаки оторопевшего Глаза загнали с дороги на склон. Это были не какие-то шавки, а реально стремные волкодавы. «Работают» они командой, что реально стало не по себе. Нападут, так не отобьешься. Их хозяева всадники где-то далеко за этим блеющем полчищем позади стада в пыли.

Это по малой воде Аксаут это  нечто катамаранодробильное. Довольно тщедушный поток скатывается среди агромадных хаотично набросанных в русле валунов. Пока проехали этот непротяженный участок – много раз нас успело намыть на камни. На Рунте еще и смыло и размотало спасконец-морковку. Забитые от интенсивной гребли руки и одышка.

На первый день короткого «проката» решили, что на сегодня достаточно. С Кавказцами-пастухами договорились, что они нам зарежут и разделают барана. Что на следующий день и формализовали. Баран был большой. Водитель Саша-Прапорщик приготовил его профессионально. С душой. Часть замаринованного мяса оставалось с нами вплоть до дороги домой до города Ростова-На-Дону.

После обеда в лагерь пришел коренастый Кавказец. Зовут Казбек. А лет ему сколько? 38. Пришел на одной лошади, с собой привел ещё три. Предложил прогулку вверх к каким-то озерам. Только это далеко. Если возвращаться, так не ранее, чем утром. Трое смельчаков согласились. Милый Дедушка Носов, Таня Минкевич, да Леша Райченок. Что по деньгам, так горец говорил, что ничего не надо. Но так на Кавказе не бывает. Любой пастух, да и не только пастухи, всегда хотят денег. Разумеется, денег дали. Вернулись наши всадники следующим утром. Весьма и весьма довольные. Но сделалось уже очевидно, что этого горца мы теперь никуда не спровадим. Во всех фолиантах, путеводителях и альманахах прописано, что с местными на Кавказе бухать нельзя. Казбек быстро прижился, после уже не очень интересовался своим стадом. Еще после уже с удовольствием с нами побухивал. Этого я не видел, но мне рассказывали. С виду миролюбивую лошадь решил оседлать грузный Олег Соловьев. Он поставил ногу в стремя. Приподнялся и даже почти её оседлал. Лошадь неожиданно понеслась. Раздался увесистый шлепок оземь. Упавший всадник поднял столб пыли…

Кризис разразился через два дня под конец. Когда мы уезжали. Водка к тому времени уже лилась рекой. Казбека бросили в магазине, не доезжая Кардоникской Станицы. Мотивы не припомню. Кажется, хотели ехать.  Он, Казбек,  догнал нас на попутной машине уже в станице возле очередного магазина. Это был вселенская обида! Насколько зол был Казбек  даже трудно описать. Угрожал. Похож был на ребенка, у которого отобрали любимую игрушку и обещанное варение. А веселый Глаз всегда категорически против и минимизирует такие контакты с местными.

Во второй день пребывания спускались по Аксауту уже ниже лагеря. Красивая река ничего не скажешь. Воды, конечно, мало, но ехать можно. Это жесточайший слалом. С одышкой и забитыми молочной кислотой руками.

После выхода из каньона начинаются разбои по гальке. Русло образует многочисленные, поросшие лозняком острова. Такой характер, подозреваю, река принимает вплоть до слияния с Марухой. После этого слияния образуется Малый Зеленчук.

 Третий день тоже спускались по Аксауту. Олег Соловьев выдал мне на Рунтю наперед двух ленивых гребцов из клуба «Кому за 118килограмм». А сзади, значит, это – мы с Горбиковым. Роман Монахов и Падрэ Адриан подленивались. Вывернуть в критический момент их задним было весьма тяжело.  В нужном месте маневр передних был пропущен. На сильном быстротоке удар в камень пришелся в раму.

Рунтю перекрутило, развернуло и понесло себе дальше. В раме была теперь V-образная выбоина. В реке было воды пусть и мало, но неслась она стремительно и устрашающе. Удары в камни при ошибках были сокрушительны.

Красив и приятен осенний Кавказ. Но маловодный. Возвращались домой мы по выжженной кубанской степи. Сухими истуканами стояли огромные просторы иссушенной завявшей кукурузы.

Отдых и постой по дороге домой были на замечательных пустырях неподалеку от Ростова-На-Дону.

И в Дону тоже воды не много. Отступила, обнажив протяженные песчаные мели. Здесь на вербном полуострове было уютно и привольно.

Выбрались  мы  следующей весной 2021 года снова на Западный Кавказ и частично повторили те же реки. Было воды уже напротив, много. Но это уже совсем другая история.