Если новизна дорог схлынула с весенней водой, можно вернуться в привычный быт, как в старую шубу. Однако проще и мудрей - снова вскочить на подножку движения, в котором время - такой же пассажир. Вперед, в галерею природных фигур и очертаний. Ведь все, что имеет неровную тень под луной, - живет чем-то своим.      18.30 - хорошее время подмигнуть гусю на лугу и довериться петлистой речушке, какая есть Уса возле полустанка Станьково.  В 21.30 я задвинул байдарку в кусты и отправился переночевать в лесу. Устроился на краю поляны в самодельном спальнике. Слева положил весла. Под правую руку - топорик, чтобы не потерять ориентацию в природе.  Повезло. Прямо надо мной зависли звезды. Вышли на привычную для них тропу шорохи леса. Все было мирно. Девственный сон ехал по нитям с высоты, только сунулись наперед комары и давай пытать: где, мол, раки зимуют?  Полночь. Из комариного визга в поисках ответа я окунул весло в...

А вот «Шляпу» я недооценил… Это чувство уносил, удаляясь от последнего порога. Так покидают битву проигравшим и невредимым – с пылом борьбы и терпким осадком, слитыми воедино. Но обо всем по порядку. Вначале было утро. Где-то в глубине небо провернуло жалюзи, и лучи хлынули. Порог «Змейка» – длинный вестибюль перед «Шляпой» – озарился и затолкал в полотно света тележку шума.  В Ирину и меня вошло доброе предчувствие. Оно не просто согрело, а легкой аркой встало над гремящей поблизости «Шляпой». Приближаясь к повороту, за которым бесилась старая и прекрасная ведьма, я понял, что крепко по ней соскучился. – Ну вот, – сказал, улыбаясь до ушей, – мы пришли. В прошлый раз, в руководство Сергея Цылина, подо мной был баллон катамарана, и порог казался легкомысленным и безобидным, как бабочка-капустница на морковном поле. Теперь он смахивал на комбайн с широким захватом.  – Задаст нам жару…, – я вытянул нос «Тайменя» на берег. В сине-молочной полимерной оболочке...

Местность при проезде на юг, особенно после Слуцка плоская. При хорошей погоде далеко просматриваются горизонты. Мало что привлекает здесь поначалу внимание взора – все однотипно и скучно: плотная сеть деревень, тополиные лесопосадки и просторы полей. Но взгляд невольно останавливается на заметные издалека частоколы, пирамиды и усеченные конуса солеотвалов. Они увенчаны адскими стрелами транспортеров, которые круглые сутки сыплют все новую породу, ночью подсвечивают гирляндами прожекторов. Год от года искусственные горы растут и ширятся, занимая все большую площадь. Необычно вырастают солигорские терриконы зимой из снега, а летом не вяжуться среди зелени полей своим грязно-розовым колером , изборожденные глубокими складками, трещинами и расчленениями, будто разверзнутые внутренности земли. 
 

Здравствуйте, Товарищи! С Новым вас 2011-ым. Всего вам хорошего, а именно больше километров, снега, дальних путей, дорог далеких и маршрутов нелегких. Чтоб устать от усталости, а не собственной старости. Чтоб восходы с закатами не наблюдать из окна. Всем вам грустить об оставшихся, о себе не грустя…

Где ты, Мокрая Сыня?.. Приполярный Урал ткнулся в берег утра. Поезд дернулся, замер на полустанке Абезь. Саша и Володя спрыгнули на платформу принимать рюкзаки и байдарки. Заполненный поклажей тамбур опустел. Собачонка принюхалась к байдаркам: «Зачем вещи? Мне для счастья хватает четырех лап». Пассажир, что вышел с нами, кинулся было за вагоном и застыл. Колеса набрали ход. – Беги-и-и! – закричала жена. Муж виновато потоптался. Сумка уехала. Мы проверили вещи. У нас порядок. Рельсы затихли. Двое суток на колесах вычеркни в расход. Отпуск вроде – величина, а примерить к дороге – куцый, как стружка. Тронулись вдоль путей. Тропа пересыпана щебенкой. Мысли шуршат – свобода. В исходной позиции время и расстояние. До поселка Овгорт по ту сторону хребта – 400 километров. Все шестнадцать дней растрясутся, как солома с воза.  Ветер залпами «трах-та-ра-рах». Комары стелются к траве. Одиночка с лету ударил: «…привыкай!» В веренице «идущих» байдарок выделяется синяя болонь под рюкзаком. Месяц июнь...

Как ни поедем на рыбалку, всегда или мороз или метель. Сегодня было и то и другое. В темноте ехали на ощупь, в свете фар бешено кружились мириады белых мух, габариты дороги плохо читались. У Глаза зазвонил телефон.
- Ну, вы уже на месте? - забеспокоился Сережа Климович.
- Да какое там на месте, ты посмотри, что на дороге твориться.
- А мы только из Минска выезжаем и у нас хорошо все.
Одна из деревень Мядельского района. Она небольшая, всего в одну улицу, привлекает своей незамысловатой патриархальностью. Наполовину мертвая. Жителей наберется едва ли с десяток, да и то уже законченные алкоголики, находящиеся в поздней осени своего непутевого века. Приезжаем мы сюда регулярно в небольшой, но крепкий еще старый дом ближайших послевоенных времен с дичающим и вырождающимся в последние годы садом, выходящий своими задами на симпатичнейший пустырь. 
Мы – это алкогольно-рыбацкий кооператив Живчик. Летом практикуем выезды на реки с течением, зимой занимаемся подледной ловлей. Как рыбаки организация мы довольно слабая, но импозантная и к нам продолжают тянуться дополнительные участники. 
На озере Баторино мы не впервой. 
Площадь акватории 6,25 км квадратных. 
Размер 2,4 на 3,5 км
Наибольшая глубина 5,5 м
Длинна береговой линии 15 км
Объем воды 15,03 млн.м.куб
Площадь водосбора 92.4 км.квадр.
Находится в бассейне реки Нарочь на юг от г.п. Мядель возле деревень Крути, Азарки, Шиковичи. Склоны котловины высотой 3-6 метров преимущественно распаханные. Берега низкие, заболоченные, особенно западный, что сливается с болотной поймой и переходит в болото. Мелководье песчано-илистое. Надводная растительность образует полосу 150-300 метров. На юге - небольшие участки сплавника. Соединяется протокой с озером Мястро. Озеро является водоприемником болотных вод. 
 

 

Margasan. Разведен, имеет дочь. 1978г.р. Инженер-программист  Рост выше среднего. Худощавого сложения. Внешне ариец. Характерны крупные светлые глаза. Лицо узкое. Лоб высокий. Внешне, немного похож на нашего Чичу, но по габитусу другой. К имиджу, похоже, не требователен и консервативен одеждой.   Интраверт. Индивидуален, вплоть до некоторого противопоставления себя. Фрондирует. Фордыбачит. Азартен в споре. Любит пикироваться на политические, религиозные или туристические темы. Эмигрировал в Канаду примерно в конце 2011г. Входит в список знакомых иммигрировавших обратно. Как поголовно все фигуранты списка тему переездов на ПМЖ за рубеж обходит или касается вскользь, не вдаваясь в подробности. Подвижен. Без вредных привычек. Физически очень вынослив. Выраженный стаер. Не способен к стратегическому планированию. Ориентируется в теперяшнем положении и конъюнктуре. Характерна необязательность, неявки. Примерный практический выход (в рамках сотрудничества с Магаданом) около 25% В туризме предпочитает высокотехнологичную экипировку и научный подход, легкохождение, аскетизм, безалкогольное поведение. Избегает неоправданного риска. Не авантюрист. Очень хорош и бесхитростен для общественных работ: как...

Зима была тягучей и оставила в душе ледышку. Я хотел растопить ее на Урале, прогреваясь волоком через хребет из Европы в Азию. Вопрос с отпуском для одного из четверых держал в напряжении до конца. Срок отъезда зримо подкатил, когда стало ясно, что проблема остается. Идти втроем не улыбалось, и на восточном направлении поставили крест.  Мысли бежали по инерции к хребту Урала, когда я набрал номер самого человечного человека – Аркадия Холодкова. Слушая гудки в трубке, подумал: Леонидыч сушит на кухне сухари и, значит, собирается на Кольский полуостров. Больше четверти века ходит он туда – в пристанище белых тундровых ночей.  В трубке раздался щелчок. – Пошли, Петрович, с нами, – вместо приветствия бросил Леонидыч, – у нас матрос без капитана. В тембре была нотка искусителя, что молодила почтенного Аркадия ровно вдвое.  Что такое для меня Кольский полуостров? Пейзажи на один въевшийся не покидающий мотив: мшистые сопки с неугомонным мятущимся небом, что...