Проехал за ночь я 370 километров. За первую половину ночи случились несколько событий. Первым делом батон стал вести себя звучнее. Сытое приглушенное урчание сменилось дребезжащим рыком. Выходили, нагибались, осматривали. Вот дела! Прогорел совершенно новый и современный глушитель, купленный несколько дней тому назад в Якутске. Пошел по круговому стыку между трубкой и задней поверхностью банки.
На обочине дороги безобидно стоял автобус ПАЗик. Никаких световых приборов включено не было. Секукнды за две, до того, как с ним поравнялся наш Батон, внезапно отворилась водительская дверь. Водителя чуть не впрессовало в эту дверь, и он вместе с ней оторванной прокатился бы, как на салазках по асфальту, но Батон прошел все-таки мимо.
- Ты ж смотри, так всякие пиzdobолы из дверей и выскакивают.
В Тулуне я заблудился. Присел на переднее сидение поддатый мужик и показал, как выехать на Красноярск, не то я уже собирался на Братск ехать.
Саша после Тулуна сильнейшим образом стучал клапанами. Или зажигание сбилось или залили шильнй бензин. Купили 10 литров 92 –ого и разбавили тот, что был в большом баке.
Темно и достаточно сильный идет дождь. Асфальт чередуется с убитыми гравейными участками.
Разбудили часов в десять утра.
- Что такое?
- Да, менты здесь.
Два работника ДПС не офицерского чина осматривали и батон, и пассажиров. С вежливой ехидностью сличали документы. Увидели камеру.
- Меня снимал?
- Нет пока, а можно?
- Нет, нет, не можно.
Славины права оказались не очень. Десятилетней давности. Решили, что старые, и пошли разбираться в будку.
Находились мы около поселка Нижний Ингаш. Сам пост по себе был вместительным кирпичным помещением в форме будки. К ней прилегал забор. Он огораживал территорию, на которой стоял 131-ый ЗИЛ, старый бортовой УАЗ с разбитой фарой и превеликое множество мотоциклетной техники – оплот развлечений подростков и рабочие лошадки алкашей-рыбаков. Конгломерат сваленных друг на друга мотоциклов. Что-то около сотни. Такое же самое кладбище мотоциклов видел я в Томмоте???
Собирались составлять протокол. Но не было бланков протоколов. К нам присел на переднее сидение рыжеватый наш ровесник в должности младшего лейтенанта. Поехали в поселок, где и находилось заведение. Уж там были и протоколы и начальство. Оно уж рассудит.
- Так, а вы нас отпустите, вам же легче будет. Права же действительные, еще не просроченные. Нас жизнь сама таких накажет строго. Слава, скажи.
- Не знаю, надо уточнять. Я просто выполняю свою работу. Где написано, что они уже не просроченные.
- В следующем году срок им только выйдет. Хорошие вполне права.
- А что у вас за коллекция мотоциклов на посту?
- Конфискованные. Ездят без документов. Пьяные, шумят по ночам. На них постоянно жители жалуются.
Ждали, что придет вот какой-то начальник. А он и рассудит, что делать с этими правами. Так в Нижнем Ингаше провели мы несколько часов.
Пока ожидали, заняться было нечем. От безделья и горя смотрели в окно. Пасмурно. Проходили мимо прохожие, с бесстрастным ликом, занятые своим будним делом. И мы такие же в повседневной жизни. Все в тревогах и мелких заботах, надеждах и беспокойствах, со своими большими и маленькими радостями. Мне кажется, нам повезло все-таки больше. Мы умеем отбросить на время всю эту рутину и поехать совершенно бесцельно в никуда. На Кольский Полуостров или в Магадан.
Самой колоритной была милиционер-женщина. Бройлерной конституции. Форма была ей тесновата, но от этого милиционер выглядела еще значительнее. Утвердительная штампующая походка в магазин столбообразными ногами и точно такая же обратно в заведение. Следователь, скорее всего. Это обычно властные экспрессивные люди. Ее через бойницу можно было сфотографировать в упор. Но пока расчехляли фотоаппарат, время было уже упущено.
Подъезжал и становился неподалеку такой же яркий батон желтой расцветки, как и наш. На нем было крупно написано «Дети». Мы такую модификацию видели уже не впервой. Тоже сфотографировали. Только кадр с детской машиной получился на фоне пивной лавки.
Начальства не дождались. Потеряв часа три времени нас так и отпустили. Права вернули. Проехали метров пятьсот и остановились снова. Здесь проводили мелкосрочный ремонт. Гараж назывался «777»
Решили заварить глушитель. Снимать его было плохо. Сначала Слава поставил машину в топкое место. Потом приходилось раскручивать толстую упругую проволоку, что накрутил «Специалист по проволоке»
- Сам, Сергей, полезай и откручивай.
- Так я же руку отверткой проткнул.
Глушитель дядька типа Роберта де Ниро и в комбинезоне заварил полуавтоматом быстро. Работа визуально понравилась. Периодически дразнили рыжую собаку на цепи. Но она не столько ворчала, сколько реагировала с любопытством и виляла хвостом. Рядом мужики шуфелями разравнивали площадку. Один был без шуфеля и руководил процессом. Среди дядек один был в берете (из тех, что с шуфелем), подошел поговорить и Славе ездил по ушам. Тот, что руководил, призывал работать, а не отвлекаться.
Были еще события. Существенные и несущественные. Выгнулась левая задняя рессора. Сергей порвал клетчатую рубашку цвета блевотины. Стало известно, что в Якутию приезжал Путин. Ему показали вагонетку с породой, а он, значит, тотчас обнаружил в породе алмаз колоссальных размеров.
Нас что-то часто стали останавливать ГАИ. Вперед ехали, считай, ни разу не тормознули.
По пути повздорили и решили поездку на мыс Дежнева отложить. Пойти другим путем. Пересмотреть базовую комплектацию карбюраторного варианта шишиги, что-то оптимизировать и поехать через одну зиму в Муйнак через дамбу Кара-Богаз-Гола. Это Глаз придумал.
- Придется брать с собой эколога.
- Возьмем из наших какого-нибудь, главное, чтобы был похож на ботаника. Вот его и будем выдавать за эколога.
- Там же ведь зыбучие пески.
- Да зыбучие пески. Так вот, если мы зимой туда проедем и вернемся. Можно будет думать уже про мыс Дежнева. Надо освоить новую машину в более демократичной поездке.
Дорога перед Красноярском была шикарной, холмисто-живописной. Березы в заходящем солнце казались огненно золотистыми. В вечернем воздухе носились дымки далеких пожарищ. Ехали в объезд города. Прошли мост через Енисей. В связи с глобальным потеплением, Западная Сибирь стала земледельческим оазисом. На плоском участке левого берега Енисея выстроились огромных размеров и длинны овощные теплицы. Много теплиц. Действующих и строящихся. Наши возле Тростенца или на Филимонова отдыхают.
По ровной дороге на спуске Батон можно было разогнать до сотни. Ходовая часть пофиг. Но мотор раскручивается до серьезных оборотов. На спуск старались чрезмерно не газовать. Уже в темноте я подрезал обгоняющий внедорожник.
Дорога сначала была чрезмерно насыщенной. Чуть подальше от Красноярска уже поспокойнее. Фуры в основном. Навесят по десятку фар и едут себе, слепят.