Внимание. Материал сенсационный.
Проснулся оттого, что начал подмокать. Спальник был уже совсем мокрым. По нему дробью стегал спорый дождь. Светало. Обоим ничего не оставалось делать, как подняться. Слава пошел за накидкой и понес мокрые спальники, конец одного сиротливо волочился по гальке. Мне ничего больше не оставалось, как ловить рыбу. Наживки на одном фидере не было, на другом не было и крючка. С собой не было у меня даже куртки (закопана в недрах машины). Ничего больше не оставалось делать, как накрывшись ковриком, как козырьком, ловить рыбу. Но оба выгнутых от сильного течения фидера, молчали. Алдан мимо мчался. И по водоносности был поистине могучим.
- Слава, ну как там наши?
- Спят так, что бери и выноси что хочешь.
Пока мы безрезультатно рыбачили, совершенно не навязчиво завелся паром и начал выруливать к берегу. Здешний паром представлял собой среднестатистический речной тягач со среднестатистической ржавой баржей сцепленной спереди. Мы собирали на скорую руку фидеры и я был абсолютно уверен, что наша компания уже готовится к погрузке, прогревает машину и вот-вот тронется. Однако наш ярко-желтый аппарат с запыленными боками красовался на горочке и «стоял колом». А вот уже несколько вновь прибывших батонов мышиного цвета невозмутимо и нагловато съехали к причалившему парому.
В салоне коллектив спал столь сладко, что едва такой сон бывает в повседневной рабочей жизни.
Известие о причалившем пароме и начавшейся погрузке прогремел словно гром. Человекококоны в спальниках пришли в движение. Все смешалось в доме Облонских.
Только откинулась аппарель, приводимая усилием ручной лебедки, начался жуткий хаос. Местные серые батоны начали давить друг на друга и штурмовать аппарель, как по утрам в нашей Серебрянке двери магазина алкаши. Погрузку более или менее пытались организовать. Наглые батоны нехотя посторонились. На баржу забрался КрАЗ с краном, после КамАз, МАЗ, а потом, как собаки, расталкивая друг друга местные батоны. Не обошлось и без столкновений бамперами.
На баржу машины компоновались столь плотно, что между ними нельзя было пройти. Наш батон зашел передом предпоследним. За ним следом небольшая японка. Она уже не умещалась и задние колеса ехали на аппарели, которую подняли все той же ручной лебедкой.
Речной тягач «Дорожник», мурлыкая дизелями, дал задний ход, подвернулся и плавно пошел вдоль берега против течения. Относительно воды он двигался шустро, но относительно берега 4 километра в час по навигатору. Алдан не течет, а прет, хотя скорость течения не оценишь, если не присмотришься.
Ехали до противоположной точки полтора часа. На пароме было зябко. Обширные речные просторы и мрачное утреннее небо с рваными, клиновидными скоплениями туч. Каменистые берега тоже мрачные с таежным лесом.
Познакомились с дядей Сашей. Дядя Саша был коренастым, и рыжеватым детиной лет сорока пяти, причем совершенно такой же, как психиатр Игорь Иванов. Про таких говорят – тертый калач. Занимается он каким-то извозом. В данный момент Игорь Иванов сопровождал КамАз с грузом на своем пруле (праворульная машина) toyota land cruiser. Дядя Саша угостил нас вяленым чебаком (рыба похожая на омуля), дал телефон, рекомендуя обратится к нему в Магадане. Подоплекой для знакомства было то, что мы с ним земляки.
Паром наконец причалил. Небо перестало сеять мелким дождем. Золотая осень очень резко переменилась на промозглость и печаль увядающей природы. Но вместе с тем небо разверзлось оранжевой трещиной. Появилось движение. Бесшумно опустилась паромная аппарель и первая японка, с жуткими пробуксовками и насилием двигателя и трансмиссии, покинула баржу и забралась на горку. Грунт был представлен здесь крупнозернистым гравием.
Теперь следовала очередь за колоритным желтым Батоном. Неопытные автопутешественники не догадались заранее прогреть двигатель, подсоединить передний мост или хотя бы включить раздатку. Старый насыщенно-лимонный корч унитазно булькал и пробуксовывал под горку по влажному гравию. Вместе с тем другие машины не могли покинуть баржу. Пока наша техника, сдавая задом, вязла и скатывалась обратно на паромную аппарель, появились нотки беспокойства. Было бы событие или процесс, а зеваки и первые советчики уже появились. Нарастала атмосфера нервозности. Ситуацию даже пробовали с высоты горочки комментировать старые мразевидные обыватели женского пола со своими советами и позициями.
- Газу больше, - рекомендовал с баржи паромщик.
За руль посадили наибольшего спеца по горочкам, Славу. С частотой оборотов тысяч в пять Слава размесил дымящийся от трения под колесами гравий и освободил выезд. Батон забрался на горочку и развернулся.
- Глуши двигатель, - в унисон закричали остальные члены команды.
К удовольствию публики и нашему смятению, где-то из под « кабины» бодрыми косматыми струями лилась вода.
- Шланг сорвало!
Откинули крышку мотора, от которого вздымался парок. С помпы слетел огромный серебристый пропеллер и порубил радиатор в куски. Даже деформировалась одна лопасть
- Глаз, так радиатор же целый?
- Ну как целый, если я ЧЕРЕЗ ЗАЛИВНУЮ ГОРЛОВИНУ ДВИГАТЕЛЬ ВИЖУ!
Соты побило неубедительно и локально. Зато в верхней и нижней кромке имелись такие раны, какие уже не паяются и с таким диастазом, что можно просунуть с запасом школьную линейку.
Мы не компетентны до такой степени, чтобы судить о причине срыва запрессованного на помпу шкива с пропеллером. В Минске мы поставили абсолютно новую помпу. Какие-то проблемы были. Может, эпопея с ремнями генератора, вовсе и не связана с ремнями, да и сам генератор здесь не при чем, а дело все в помпе и этом шкиве.
С проблемами системы охлаждения были не одни мы. Из рядом стоящего МАЗа рекою лился тосол – сорвало один из патрубков.
Нечего было и думать о ремонте в этой захолустной деревне. До Хандыги оставалось сорок километров.
Ровно настолько нам порою не везет, нам параллельно и везет. До Хандыги было решено ехать на буксире. Это придумал дядя Саша.
Сдал задом Камаз. Чернявый и лысоватый водитель с первых минут впечатлял, как дока автомобильного дела. Тотчас достали оранжевую динамическую стропу. За руль посадили Славу, как наиболее продвинутого в буксировке. Ехать в заглушенном батоне было холодно и стремно. Пахло копченым чебаком, который поедался прямо во время движения. В бойницы вылетала чешуя и рыбьи кости. Моральный дух кооператива был весьма высок. Происходили шутки, и двигаться на буксире было весело.
- Мы все равно движемся в сторону Магадана, хоть и на буксире, нам это все равно зачтется.
- Конечно считается. Хи-хи, топливо зато экономим.
- Ты, Слава, почему притормаживаешь, - не унимался Сережа.
- А, что если я на стропу наеду. КамАЗ нас даже не почувствует
Этап буксировки проводился со скоростью 50 километров в час. Кое-кого даже обгоняли. КамАЗ щедро поливал наш фургон грязью. Периодически «стрелял» из под колес камнями. Но они нашему тридцатимиллиметровому стеклу были нипочем. Зато, приходилось регулярно включать стеклоомыватель и дворники. По сторонам от дороги была осенняя тайга с уродливыми сухими корчами-исполинами. Лесное окружение было так сказочно мрачно, что многие такое едва ли видели, да, впрочем, и никогда не увидят. Не увидят никогда.
В Хандыгу наш батон прибыл на ярко-оранжевой эластической привязи с желтыми вкраплениями. Сама машина, в особенности с анфаса потускнела цветом. Такого обилия грязи за поездку мы еще пока не видели. Номер плохо угадывался, от фар остались подслеповатые контуры.
Отцепились и обосновались прямо средь улицы. Дюжие мужики здесь сегодня восстанавливали пол в гараже, который вспучила вечная мерзлота. Хозяином среди них был европейской внешности лысый, красноватый и вислоусый украинец. Бардак, который царил вокруг, был тесно связан с батонами. Мы путешествовали по стране батонов. Там остов, там мосты, там на эстакаде очередной батон стоит. Везде батоны. Цвет здесь предпочитают серый. Я вообще думаю, что здесь иметь свой батон серо-мышиного цвета – это своеобразный социальный экзамен для местного жителя. Если бы здесь жил я (тоже вариант), то непременно бы имел такой же серый батон.
Хорошо рассуждать, но между тем делом мы тоже занимались. Новый радиатор оказалось, что стоит около трехсот американских рубликов. Да и все тут так стоит. Я уже не говорю о продуктах питания. Сняли старый. Дюжие мужики сказали, что ремонтировать, в том числе и они, такое не берутся. Холодная сварка, мол, это лажа, а запаивать такие дефекты – не запаяешь, а вот соты при этом покоцаешь. Зевак и советчиков было немало. Приходили и местные алкоголики (якут и неякут). Что нужен был радиатор, они были уже в курсе. Предлагали свой, имеющийся в наличии, но штук 12 сот там порублено, а если их плоскогубцами заглушить, то получится новейший и современный радиатор. Просто песня, а не радиатор. Но современный радиатор с порубленными сотами предлагали они нетерпеливо и навязчиво. Глаз их сплавил. Неякут, еще пробовал убеждать, а якут обиделся, но с уверенностью, что мы все равно к ним обратимся.
- Пошли, Коля, не хотят – как хотят.
На смену пьяницам на «международной арене» появился человек, похожий на Нурсултана Назарбаева. Нурсултан Назарбаев констатировал, что дело с радиатором неважное.
- Ну, а как вы на дороге в таких случаях поступаете?
- А холодной сваркой и поступаем.
Поступать так и решили, холодной сваркой. Еще оставалось время испытать и, в случае плохого результата, успеть за новым радиатором.
Пока Старший механик зачищал поверхности под холодную сварку, а делал это он даже не с пристрастием, а с остервенением, (такой скрупулезности не видывал я давно), гонцы купили новую помпу – бракованную. Помпу в магазине поменяли, тоже на бракованную. Бракованную и установили. На герметик и старую прокладку. Ходили за прокладками на помпу. Прокладки купили. Оказалось не подходят. Какой нужно - нет в наборе. Сорвали резьбу на шпильке. Ходили в магазин (благо, под боком) за новой шпилькой.
Сорвали резьбу и на помпе. Глаз придумал завинтить шкив и новый, уже шестилопастной пластмассовый пропеллер другими болтами. Завинтить шкив и пропеллер другими болтами получилось.
Пока застывала холодная сварка, Славу послали за продуктами. Сварка все еще застывала. Отправили Славу за бутылкой. Принес большую. Сережа возмущался, что не ясен еще исход работ, а вы уже… Однако, участвовал.
Славу с Сашей положили спать. Сергей возмущался, как можно ставить не проверенный на герметичность радиатор. Реаниматологи его успокоили, что проверить радиатор на герметичность нельзя никак иначе, как его установив. Ставили. Мучились с жалюзи, мучились с нижним патрубком. Идеолог ударился о рессорное стремя левой теменной частью. Залили воду. Пустили мотор. Текло и сопливило. Все, что угодно, но, слава богу, не помпа и не радиатор. Ай да Сережа, ну и молодец! Такие уродливые и безнадежные раны каким-то говном помазал, и смотри – работает!
Раз двадцать поспорили, раз двадцать что-то искали, словом, чуть собрались. Выехали, но из Хандыги выбрались с трудом. Сначала на единственной километров на триста заправке был перерыв, потом ездили в поисках продуктов на три дня, потом ездили по Хандыге в поисках адекватного интернет-трафика. Подошел пьяный в стельку якут. Отъехать в сторону не получилась, как с пьяным бурятом. Он снова подошел. Все пируэты и диалог снимались на камеру. Предварительно спросили разрешение снять его на камеру. Снимать было можно. Просил двадцать рублей. Дали. Едва держась на ногах с заветными двадцатью рублями, но куда-то стремительно направился, при этом чуть не попав под национальную машину Якутии – серый батон.
Итоги дня были удовлетворительны. Наша рухлядь опять сломалась, ее протащили на буксире и, пускай не без помощи автомагазинов, но починили мы ее своими силами.. Теперь батон опять мог передвигаться своим ходом. Да и не то, что передвигался – деловито носился по поселку с булькающее-унитазным звуком. Прошлую ночь я провел бестолково и сейчас полез в зимний сад. Устал от споров, ремонтов, полемики и советов. Но от Сергея отвертку спрятал, чтобы он временно сегодня больше уже ни чего не чинил. Кроме радиатора, сегодня он лазил в зажигание и карбюратор. Более того, даже примотал к правому баку кусок проволоки. Все равно он так и порывался откинуть крышку с двигателя.
- Глаз, когда же мы будем менять сцепление.
- Не надо больше ничего менять. Когда [email protected] - тогда и поменяем.
Мы снова ехали на батоне в Магадан.