Ночью приключился конфуз. Саша Смирнов сменил Максима Дмитриевича Очеретнего за рулем. Бодрствовал также Идеолог. Два реаниматолога решили для укрепления сна выпить по рюмочке водки.
- Ой! – воскликнул Максим.
- Что с тобой?
- Потерял крышку от бутылки
Крышку-кепочку, которую нечем было заменить, искали долго, причем вдвоем, но не нашли.
- Может заткнем газетой?
- Газетой!? Придется ее допить. (бутылка была большая)
Прошло несколько часов. Рассвело. Батон, имеющий легендарную судьбу, стоял на правом берегу Великой русской реки. Противоположенный берег был совсем далеко, а, если смотреть вдоль реки, то вода до горизонта. Берег песчаный с меловыми горами. Почти штиль. Вода прозрачная. Еще только Якутск, а уже какая она, Лена! А как раздастся она еще ниже. Готовили завтрак. Слава купался.
Попытались разбудить реаниматологов. Но попали впросак. Ни один, ни второй не будились.
- Они что, вчера напились? – с нотками возмущения предположил Сергей.
- Да нет, они просто крышечку долго искали, вот и устали, – флегматично заметил Универсальный водитель.
Заехали в деревню Нижний Бестях и были шокированы. Мы приехали в страну батонов на Батоне, словно в Тулу со своим самоваром. Буханки, везде буханки – 90 процентов от всех единиц техники. В массе автопарка подавляюще доминирует серо-мышиный цвет. Буханки, как правило, новые, снабженные более мощным двигателем и инжекторными мозгами. Не ездят, а носятся по бездорожью, вздымая столбы пыли.
Жители Якутии передвигаются исключительно на буханках. Максим придумал играть в игру. Как только увидим попутный или встречный батон, показывать пальцем, будить Глаза и кричать:
- Глаз, о-ооо-о, батон!
- Глаз это только поощрял, и скоро фиксировать внимание на батонах надоело.
Ходили в магазин. Купили продуктов и запчастей поровну. Были расстроены ценами. Карбюратор здесь стоил в два раза дешевле, чем в Сковородино.
Покрытие дороги сегодня было лучше. Только пылила она сильнее вчерашнего. Встречали нестандартного вида разделительные полосы. Полосы были прерывистыми, представлены коническими кучами грунта.
- Сейчас багажник сорвет, - в сердцах переживал Сережа.
Выходили, подкладывали в зазор между багажником и крышей пластиковые бутылки.
- Давайте покрышки в салон возьмем
- А ты знаешь, как они воняют дюже? Я неделю у себя в машине повозил.
После пластиковых бутылок крыша стала особенно подвижна и даже чпокала. Сколько наш Батон уже вынес издевательств!
Лиственичный лес стал еще желтее, а березки сеяли на дорогу золотую листву. Бабье лето или золотая осень в Якутии – замечательная пора!
- Уффф…. – восхищался Слава, - Какие здесь у них на кладбищах склепы.
Это были не то что склепы, вместо надгробной плиты здесь ставится некий улей, срубленный из бруса и с крышей.
- Смотрите, у них здесь крыши без фронтонов.
Крыши были без фронтонов. Через них сквозило небо.
Вдоль дороги и по самой дороге беспечно расхаживал крупный скот. Лошади были своеобразные, пони-класса. Коровы самые обыкновенные, но только коричневые. Редко по дороге попадались и люди. Не то якуты, не то китайцы. А может это буряты или монголы? А может это вообще один и тот же человек?
Вечерело. Вечер был такой ласковый, что решили поужинать в лесу. Съехали по тропинке. Костерчик, дымок, ужин.
Сережа не унимался. Набрел на свал проволоки и начал сматывать ее в рулоны.
- Сережа, бросай металлолом, идем есть!
- Ну это же такое добро пропадает. Смотрите, здесь вам и медная, и стальная, и с оплеточкой, и алюминиевая проволочка есть.
Саша залез на крышу Батона. Только с крыши можно было выйти в интернет, который здесь, как и везде, слаб. Мы уже думали упразднить наши отчеты и свести до минимума комментарии, но когда увидели и оценили развернувшийся вокруг нас общественный интерес, что за нами следят массы, называют нашу трагиавантюру бестселлером, что Ясь пишет «…отчеты-жесть…», решили не уменьшать нашего интернет-присутствия. Для этого был специально выделен человек - Интернет-бог Сашенька, который, когда есть связь, по-умолчанию становится неприкасаемым. Кстати, согласно нашим данным на сайт заходит порой до 1200 человек в день. Мы, право, еще не созрели для такого трафика, но были бы события, а выложить мы их как-нибудь сможем. События еще были.
Дискуссию про автопробег на Певек и Билибино спровоцировал Сашенька. Глаз был приверженец карбюраторного двигателя. Саша и Сережа настаивали на инсталляции на Шишигу мотора от трактора Беларусь.
- Фу, дизельные двигатели гавно. Не заведем при минус сорока.
- Мы его просто не будем глушить
- А не ….
- Ну а чего ему… Дизельные генераторы сутками на пролет работают.
- Хо! Сравнил частоту.
Наглые коровы. Здесь им все дозволено. Перегородили дорогу, а та, что посмелее из них, ржавого вида и с огромными перламутровыми глазами еще и пробует обнюхивать с нескрываемым любопытством Батон.
Сережа ехал за рулем. Сегодня никто не падал, двери не открывались, крышечки не терялись, бензином не воняло, а было необычайно покойно и комфортно. Машина была уже как целый организм. Даже был свой биоценоз – Сашенька отловил в Амурской области матку и разводил теперь муравьев. Только она не размножалась, а после и вовсе, ее классифицировали как самца. Его пришлось высадить с поезда.
Потянуло торфяной гарью. Давно уже тянуло. Горела тайга, мы проезжали прямо мимо пожара. Языков пламени было не так много. Низовой пожар подлеска. Дым и гарь в свете фар выглядели как обычная пыль, вздымаемая колесами Батона.
- Максим, быстрее сообщай по рации!
- Какой канал и какой километр?
- Канал 9, километр 375.
- Я желтый Батон! На 375-м километре горит тайга.
Но эфир молчал, лишь иногда раздавалось слабое шипение и потрескивание.
Пожар проехали. Мгновенно всем членам команды стало скучно, а скучали мы без настоящего драйва, т.е. без ремонтов. Но приколы не заставили себя ждать. Это было лишь временной передышкой.
Дорога закончилась. Впереди стояли мощные КрАЗы и еще какие-то мастодонты. Горел костер, сидело два мужика. Один набивался в попутчики до Магадана, но не навязчиво. Потом приходил еще раз – снова отказали.
Случился казус. Перестала открываться боковая дверь. Ударяли, сильно ударяли в дверь. Открылась не без насилия, дверь. Подтвердились опасения, что кузов Батона начал терять свою геометрию.
- Ладно, дался вам этот кузов! – беспечно отмахивался от проблемы Глаз.
- А как ты из машины в случае чего вылезешь?
- Так, а кувалду зачем я под ноги положил?
Под ногами лежала ржавая кувалда исполинских размеров.
- Давайте еще болгарку положим в зимний сад, чтобы в случае чего люк в потолке вырезать, - предложил Саша.
Находились мы в ожидании паромной переправы, которая начинается только с утра. Через прожилки серого кефирного неба пробивалась луна. При безветрии вода казалась неподвижной и штильной. В тот день еще было тепло, да и ночь какая-то теплая, словно на южном берегу. Берег каменистый, устлан гладкими голышами. Огромная река Алдан размерами и особенностью многорукавного русла мало чем отличалась здесь от Печоры в среднем течении. Трое улеглись спать в Батоне. Председатель с Электриком взяли фидеры и пошли ловить рыбу. Река такая большая, что разобраться, где ловить в темноте не просто. Померили глубину в трусах (это такой измерительный прибор). Вода прозрачная, глубину оценить в темноте нельзя. По трусы оказалось в трех метрах от берега. На кивки фидеров светили фонариком. Течение, на поверку оказалось такое сильное, что тяжелые кормушки сразу сносило под острым углом. Клюнуло всего один раз у Глаза. На крючок что-то село, но не крупное. Интересно что? Виляние рыбы отдавалось в пробковую ручку. Ближе к берегу рыба засопротивлялась сильнее.
- Ну что там?
- Слава, тяну!
Но рыба сошла. Больше не клевала. У берега, где готовили прикормку, плескались мальки.
- Ну вот. Богом забытое место, и рыба не клюет.
- Давление, должны быть, падает.
Давление, похоже, падало. На время поднялся ветер, погнав по Алдану рябь.
Расстелили коврики прямо на гальке и залезли в спальники. На всякий случай поставив фидеры на подставках поострее.
- Слава, а если рыба твой фидер утянет, ты не расстроишься?
- Да скорее даже прикольно будет.
Накрапывающий дождь начал орошать нас, лежащий в спальниках под открытым небом. Ветер стих. Съежившись поглубже, я уснул.