А вот «Шляпу» я недооценил… Это чувство уносил, удаляясь от последнего порога. Так покидают битву проигравшим и невредимым – с пылом борьбы и терпким осадком, слитыми воедино. Но обо всем по порядку. Вначале было утро. Где-то в глубине небо провернуло жалюзи, и лучи хлынули. Порог «Змейка» – длинный вестибюль перед «Шляпой» – озарился и затолкал в полотно света тележку шума.  В Ирину и меня вошло доброе предчувствие. Оно не просто согрело, а легкой аркой встало над гремящей поблизости «Шляпой». Приближаясь к повороту, за которым бесилась старая и прекрасная ведьма, я понял, что крепко по ней соскучился. – Ну вот, – сказал, улыбаясь до ушей, – мы пришли. В прошлый раз, в руководство Сергея Цылина, подо мной был баллон катамарана, и порог казался легкомысленным и безобидным, как бабочка-капустница на морковном поле. Теперь он смахивал на комбайн с широким захватом.  – Задаст нам жару…, – я вытянул нос «Тайменя» на берег. В сине-молочной полимерной оболочке...

Выехали разрозненно и несколько не так, как планировали. Глаз превратился особенно в последний день в телефонного диспетчера. Редкий не позвонил накануне человек, чтобы не сообщить, что у него как раз вот теперь случился какой-нибудь косяк. Но дело все равно ладилось, и коллектив обещался собраться большой по численности и сливочный по качеству, а само мероприятия ожидалось маргинально-масштабным и даже брутальным.

 

Местность при проезде на юг, особенно после Слуцка плоская. При хорошей погоде далеко просматриваются горизонты. Мало что привлекает здесь поначалу внимание взора – все однотипно и скучно: плотная сеть деревень, тополиные лесопосадки и просторы полей. Но взгляд невольно останавливается на заметные издалека частоколы, пирамиды и усеченные конуса солеотвалов. Они увенчаны адскими стрелами транспортеров, которые круглые сутки сыплют все новую породу, ночью подсвечивают гирляндами прожекторов. Год от года искусственные горы растут и ширятся, занимая все большую площадь. Необычно вырастают солигорские терриконы зимой из снега, а летом не вяжуться среди зелени полей своим грязно-розовым колером , изборожденные глубокими складками, трещинами и расчленениями, будто разверзнутые внутренности земли. 
 

 

31декабря.

«Блин,электричка-то с Института Культуры», -подумал я в 11-45, стоя под табло на железнодорожном вокзале. Облом. Ну да ладно, поеду на следующей.

31 декабря 2010 года три партизанских отряда собрались на озере Гремячем недалеко от Тальки чтобы зажигательно встретить Новый 2011 год.

 

11-12 декабря 2010 

Наша Организация ширится и процветает. В поход выходного дня на сей раз собиралось выйти более 15 участников. Для зимнего времени это немыслимое достижение. Нужен был вполне демократичный маршрут, но вместе с тем нескучный и зажигательный. Глазовская тропа под эти требования подходила как нельзя лучше. Добираться до начальной точки – торфопредприятие Ганцевичи неудобно. Планировалось выехать еще в пятницу, но тут я вспомнил, что почти туда ходит по утрам в субботу маршрутный автобус. На него и сделали ставку. Раньше это был МАЗ, вместительный и пустой. На всякий случай я накануне отправился на автовокзал Восточный в разведку. Случился косяк. Теперь туда ходит нечто маломестное, скорее всего Богдан. Наверное, МАЗ оказался нерентабелен. Теперь в справке мне сообщили, что осталось два или три стоячих билетоместа. Как раз позвонил Диджей Ясь и сообщил мне те же самые сведения. Пришлось обзвонить специальные организации, которые предоставляют транспорт. Оно можно было задействовать и свой ресурс знакомых, но группа в 12 человек не четверо…По субботам спрос превышает предложение, но то, что требовалось удалось найти. 
Группа 12 человек. Все разного возраста, пола, политической платформы, образа жизни, религиозных убеждений, характера, темперамента, профессионального профиля.

Где ты, Мокрая Сыня?.. Приполярный Урал ткнулся в берег утра. Поезд дернулся, замер на полустанке Абезь. Саша и Володя спрыгнули на платформу принимать рюкзаки и байдарки. Заполненный поклажей тамбур опустел. Собачонка принюхалась к байдаркам: «Зачем вещи? Мне для счастья хватает четырех лап». Пассажир, что вышел с нами, кинулся было за вагоном и застыл. Колеса набрали ход. – Беги-и-и! – закричала жена. Муж виновато потоптался. Сумка уехала. Мы проверили вещи. У нас порядок. Рельсы затихли. Двое суток на колесах вычеркни в расход. Отпуск вроде – величина, а примерить к дороге – куцый, как стружка. Тронулись вдоль путей. Тропа пересыпана щебенкой. Мысли шуршат – свобода. В исходной позиции время и расстояние. До поселка Овгорт по ту сторону хребта – 400 километров. Все шестнадцать дней растрясутся, как солома с воза.  Ветер залпами «трах-та-ра-рах». Комары стелются к траве. Одиночка с лету ударил: «…привыкай!» В веренице «идущих» байдарок выделяется синяя болонь под рюкзаком. Месяц июнь...