В истории наших путешествий наиболее продолжительными были сплав на плоту "Алтарь Исступления" (02.08.-06.09.2000) и такой же по времени "27 поход" (15.04-18.05.2005). В первом случае почти на месяц нашим домом стал двенадцатиметровый плот, во втором каркасно-брезентовый и прорезиненный гроб в виде байдарки-троики Таймень.

Это было 29 января 2002 года. Поход назывался Карельский Перешеек. Мы вдвоем с Дедом отдыхали на Ладожском озере. Лед озера был очень не надежный. Мы двигались между островами-шхерами и тем утром вышли из залива, чтобы обогнуть острые скальные мысы. Обогнуть их можно было только через открытую Ладогу. Накануне несколько дней были хорошие морозы, поэтому у нас были шансы на успех. То есть мы рассчитывали на то, что образовался лед, и по нему можно уже пройти.

Раньше мы брали с собой много лишнего, даже под конец похода рюкзаки оставались тяжелыми. Мы до всего доходили сами, некому было нас учить. А на снаряжение денег просто не было (поскольку мы тогда были студентами).

Сегодня стало известно, что Паша Глазков успешно добрался до Владивостока на своем Москвиче. Паша выехал из Минска 23 июня. Вся дорога заняла 14 дней.  Мы поздравляем его с этим радостным событием и ждем подробного отчета о его путешествии.

 

Normal 0 false false false RU X-NONE X-NONE MicrosoftInternetExplorer4

 

22 июня мой брат собирался выехать во Владивосток на машине Москвич, который он собрал из металлолома. К выезду Москвич имел уже вполне презентабельный вид. Но отъезд 22 числа не получился. Он хотел нарисовать на крыле птицу, но не давал не прекращающийся дождь.

23 июня после работы я – Глаз и Сережа-Связь прибыли на дачу. Москвича уже не было. Остался на своем приколе под липой только батон, который выезжает ровно через два месяца. Прибыли мы, чтобы немного поработать. Времени совсем мало. Успеть бы только сделать все, что хотим.

На неширокой тропе, что петляла среди огромных, серых валунов, будто расставленных здесь специально кем-то, появился одинокий путник. Место, где он находился в настоящее время, было ему по-видимому когда-то знакомо. “Сад камней”, а так оно называлось, был не так далек от основного лагеря. Силы, которые были уже на исходе, можно было и поберечь, но путник спешил. Бежал из последних сил, спотыкаясь и чуть не падая на камни, он с трудом перепрыгнул через протекавший здесь нарзан. Но так и не напившись, забыв про жажду, шумно дыша и ловя воздух потрескавшимися губами, продолжил свой тяжелый бег вниз . Там, где тропа забирала вправо и круто уходила вниз к ручью, он, не особенно разбирая дороги, продолжил движение прямо и скрылся в обжигающих кожу зарослях борщевика. Постороннему наблюдателю вид путника показался бы странным. Глаза его были растеряны, дики. Казалось на лице, еще молодом, страх и ужас оставили свой неизгладимый отпечаток. Волосы, некогда темные, были теперь совершенно седыми.

По Минску бегает немало новеньких УАЗов типа батон. В основном служебные, разного назначения. Со стороны они кажутся весьма приемистыми, поскольку так шустро трогаются на перекрестках, проворно маневрируют и снуют в городском шуме почти беззвучно. Все эти машины более нового поколения снабжены уже другим двигателем: такой же прорвой, но на 92 бензине. Так последние полгода я на УАЗы обращаю повышенное внимание. Все мы относимся к ним с особым любопытством. Коллеги и знакомые мне постоянно рассказывают, что вот один видел якобы вчера там то и там то батон голубого цвета, другой по дороге на работу обогнал батон на МКАД, третий, мол, переходил улицу и ему уступил батон. А один раз через окно в больнице мы видели, как в воинской части, что через дорогу напротив, заводили батон с толкача. Событие как будто незначительное, но вызвавшее небывалый ажиотаж.

Ехать на радиоактивный Сож в Кормянский район можно было как через Рогачев, с таким же успехом через Жлобин. Поехали через Рогачев. События происходили в ночь на 13 июня. Погода в последние две-три недели для рыбалки неблагоприятная. Лето холодное, каждый день дожди. Это лучше (во всяком случае для меня), нежели жара под 30 градусов, но уровень воды большой, рыба везде, говорят, клюет плохо.

Сашенька человек в кооперативе новый. Это была для него вторая поездка. Глаз и Сашенька очень плохое сочетание, и не только в плане погоды, но и в плане каких-нибудь нелепых случайностей. Ездили кроме нас также Малая Лена и Сипачев.

Состав: Глаз – старший группы, S . Klim , Чича, Полковник Малышев.   На Полярном Урале я удосужился побывать в июне 2004 года. Поход произвел на меня неизгладимые впечатления. Не то что поход, а сам регион. Ничего подобного до этого я не видел, таких мрачных красот, ветров и одиночества. По уровню впечатлений Хибины и Кавказ отдыхают, уже не говоря про Карпаты и.т.д. Более далекие горы были для нас пока не досягаемы по финансовым соображениям. Я абсолютно убежден, что лучше всего ходить зимой, а на Полярный Урал в апреле – это уже круто. Состав подобрался сам по себе. Четверо – это совсем мало, причем все совершенно разные. Решили потихоньку крепиться. Раскладку составлял Глаз, маршрут планировал Глаз, собрал один раз всех вместе тоже Глаз. Когда собираешься перед походом, меньше всего обсуждаешь то, по поводу чего собираешься. Так было и в этом случае. Первый раз получилась пьянка, итогом встречи было только решение брать...